Солдаты проклятых войн

 
 Лепил, лепил и слепил горбатого. А хотелось слепить скульптуру - Мальчишеское счастье. Получилось непонятное. Ведь я раньше прыгал по деревьям как обезьяна. С другом залезали на знаменитые кедры возле памятник Горькому в Ялте за шишками и тут же их продавали отдыхающим. И были счастливы, когда покупали. Ведь родители были не богатыми. Но счастье на лице скульптуры получилось не моё. Да я и не любитель писать или изображать себя любимого. Ну, сделал и сделал. Поставил на полочку. А вот недавно после ста грамм коньячка снял композицию, чтобы вытереть вековую пыль и просветлел. Так это же лицо моего армейского друга Вовчика Колисниченко. Ох, уж это подсознание. Что выдает?
Ох, уж этот Вовчик. Мне всегда везло. В учебке далекого Лиепая я чувствовал себя прекрасно. Не смотря на полугодичную дрючку. Отличные старшины, отличные друзья. Правда, плохие офицеры. Но это не так важно. Все были старше и умнее меня. В нашу учебку ребят подбирали грамотных. Спецотбор. Минимум ПТУ. Я вас удивлю, но в начале восьмидесятых в таких местах уже была тестовая система отбора. Как туды я попал, с десятью классами, тайна покрытая мраком. После учебы четверо из смены (взвода) попали на один корабль. В одну каюту. Вовчик, бывший хулиган, был моим оппонентом в армейских шалостях и юношеских философствованиях. Трое из четверых, были примерными матросами, а он не исправимый нарушитель. Хотя, парень по природе добрый и веселый. За его оптимизм и беззлобность, не ущемляющих собственного достоинства, сыскал славу всеобщего любимца. Но за разгильдяйство и свободолюбие каждый день заслуженно получал по наряду в БЧ – 5. Это означает, что когда вся команда видит во снах любимых девушках, Колесо, такова была его кличка, убирал мазут в машинном отделении. А затем мыл робу и в час ночи ложился спать. Как он такое выдерживал, до сих пор для меня загадка. Впрочем в БЧ – 5 к нему как неисправимому, но обаятельному нарушителю привыкли, и полюбили. Как и мы. В нарядах он с бычками (БЧ - 5) резался в карты и даже иногда выпивал. Машинисты, это каста неприкасаемых еще из покон веков существования парового флота. Они всегда были главными анархистами и затейниками бучи на революционных кораблях. Впрочем, его полюбил и начальник Севастопольской губы по кличке Фантомас. Может в этих дерзких ребятах есть изюминка не только для женщин, но и для мужиков? Но когда мичман Фантомас, узнал, что мой друг съездил по рогам придурку - офицеру, испытал к осужденному нереальную любовь. И мой кореш на губе чувствовал себя не так уж и плохо. Ведь за разгильдяйством скрывался не маньяк или конченный ублюдок, а обычный  свободолюбивый и добрый парень. Для которого армия, хуже тюрьмы. Хотя гордился, что попал на флот. О начальнике севастопольской губы Фантомасе ходили страшные легенды. Тем не менее с губы Колесо меня встречал с неизменной улыбкой и ужасной щетиной на роже. Наша служба, несмотря на все сложности, была веселой и радостной. За счет спаянности, приобретенной еще в учебке. Примерно, как после детского сада. Или как в студенческих общагах. Только разница в том, что для встречи с девушкой в 2 ночи в самоволку приходилось по канатам словно макака соскальзывать на причал. Я писал девушкам Колисниченко слезливые письма о своем герое - друге. Выдумывал что придется. То он товарища спас, то закрыл грудью пробоину. Девушки верили. Верил и сам Колесо моим сказкам. Даже иногда пускал слезу, читая о себе хорошем.
Затем, судьба нас четверых разбросала по другим кораблям. Не только нас, но и всю команду. Официальная причина – сокращение штатов. Неофициальная, я бы назвал так - деморализация личного состава. Наверное, результат действия непонятного для многих эгрегор. Это когда всё идет в разнос. И ничего сделать нельзя. Пьянки, залеты, драки. Выход только один - расформировка личного состава. Чтобы исключить преобладание критической морально - духовной массы.
Колесо попал на старенький, седенький эсминец. На грани списания. Куда, как в ссылку ссылали всех неугодных офицеров и матросов. Глупее не придумаешь. Я ушел на новом корабле в длительное плавание. Новый корабль, новая отсеянная особистами команда. И тут мне повезло. Отличные соседи по каюте и БЧ. Отличные мичмана. Все с высоким юмором и интеллектом. И как всегда плохие офицеры. Как и на предыдущем корабле. Но наш военный садик, остался в памяти.
Часто, лежа в каюте, вспоминал друзей. И, конечно Колесо. Перед дембелем, мы прибыли в базу. Ах, эта славянка. Что можно лучшее услышать при встрече с родиной?
Через несколько дней ко мне на корабль пришел гость - старший матрос Колесниченко. Одна стенка, одни корабли. Сколько радости было у обоих. Дежурный старлей, бывают же хорошие офицеры, улыбался кода мы на юте обнимались. А затем под ролнигов начали выдавать па. Дтруга я  одарил заморскими подарками. Да, видел зависть в его глазах. Ведь, дальше черного и балтийского морей он не выходил за три года службы. Я это понимал и совал ракушки и безделушки. Его зависть в глазах была понятна, но коронной обаятельной улыбки, не заметил. Приобнял за плечи – Колесо, ты чего? Как ты?!
Его рассказ поверг меня в шок. Эсминец, послуживший  пристанищем для всех отверженных,  перед списанием должен был совершить последний переход. Из последних сил железный вояка запустил двигатели и задрожал от возбуждения при встречи с открытым морем. Это было на кануне нового года. Матерые офицеры и старослужащие ещё на берегу затарились шилом ( алкоголь). И в ночь на тридцать первое, его начали активно употреблять. Корабль с полубезумными моряками управляемыми пьяными офицерами, ушел в шторм. Моряки, ближе к ночи начали чувствовать себя корсарами. ( пираты на службе государства) . Их жизненные неудачи материализовались во взаимную неприязнь и желание найти виновных. А где их на корабле найдешь? Но есть же матросы и офицеры. С пьяну не разберешь. А что такое лузеры без женщин? Да еще когда по природе дерзкие. Ведь матросы и офицеры не пальцем выделанные. Мощные, сильные. Начались разборки. Типа - Смирно. Перед тобой офицер!
- Да, пошел ты на .........господин офицер!
 И тресь по мордасам. Старослужащие, скажу вам, это не птенцы. Это настоящие моряки с вытекающими последствиями. Да и офицеры, ребята еще те. Закаленные в кабацких драках. Переборки окрасились в красный от крови цвет. Мат, перемат. Тупые удары кулаками по лицам. Старенький эсминец пел двигателями от радости – МИР вашему дому! Наконец - жизнь! Море! Моряки! По внутренней связи поздравление московского небожителя и бой курантов ребят  отрезвил. Это было время, когда пойло, еще не было убийственным самопалом.  И можно было остановиться. Великий гимн страны, заставил всех застыть.
Смирно! Ну, действительно, причем тут страна, когда несколько мудаков в штабе начали ссылать в одно место самых дерзких. Колесо замолчал. И опустил голову. Я знал, что мой друг поломал носы не одному вояке Но это не победа, а свет. Поскольку он стал другим. Да, перестал быть  таким обаятельным, зато приобрел желание любить и иметь детей.  И перестал заниматься боксом.