Роман. Огненная Валькирия. Глава 11

 
                «Глава 11».

                «Анна, и сражение за ребенка».

                (Фото из интернета)
 
  Мартин уехал в 8 часов утра. Проводив его, Анна еще несколько минут, стояла и
  смотрела вслед, машины, которая удаляясь, поднимала  за собой, клубы дорожной
  пыли. Еще минута, за ней другая, и автомобиль, начал спускаться  к переправе,
  и скоро совсем скрылся из виду.
          - Ну, вот и все! Вздохнула Анна. – Осталась я одна.
  - Ну почему одна?! Улыбнулась Илма и взяла подругу под ручку. – Я с тобой.
  - Да ты то, всегда со мной! Улыбаясь, посмотрела на свою подругу Анна. – Да, я
  думаю, что тоже, ненадолго! – Выскочишь скоро, за своего Михаила, и тогда,
  тебе совсем не до меня будет!
  - До свадьбы то, рукой подать? Улыбнулась Анна.
  - Да! Согласилась, улыбаясь Илма. – Меньше трех, месяцев осталось!
  – 18 Октября! - После покрова!
            Михаил Воронов, парень Илмы. Был племянником Степана Климова по
  матери. Отец его Максим Николаевич Воронов, революционер, кавалерист,
  командовал полком, в кавалерийской дивизии Степана Климова. Погиб в войне с
  поляками в августе 1920 года, в городе Комарове, где и был похоронен.
            Михаил познакомился с Илмой, с первых дней как семья Краус
  перебралась в станицу из Питера. Так они росли и учились вместе, только в
  разных классах, потому что Михаил,был старше Илмы на три года. Высокий
  крепкий, чернявый парень, со слегка кудрявой шевелюрой, и карими глазами.
  Михаил нравился многим девушкам в станице, вот только ему нравилась, одна
  Илма. Такая же высокая, своенравная, и строптивая как ее мама Берта в молодые
  годы. Она хоть и не имела того прозвища «Дикая кошка», которое, имела в
  молодости, ее мать, но вполне могла бы ей называться. Не давая ни единого,
  шанса парням Илма тоже отвадила, всех кавалеров,среди которых, был даже один
  станичный немец, Гюнтер Зееман, сын знакомого нам  сварщика, приятеля инженера
  Вебера, Курта Зеемана.
            Но отвергнув всех ухажёров, Илма не спешила быть особо благосклонной
  и к Михаилу, заявив ему однажды, на свидание.  – Ты Миша, со сватами пока не
  спеши! – Родители пока не благословят! - Мне этот последний год  доучиться
  надо. – Да и тебе в армию идти. - Вот придешь с армии, тогда и сватов засылай!
  Михаил спорить не стал, На том и порешили.
            Окончив школу, Илма устроилась дояркой на ферму, где и работала, по
  сей день. На службу Михаил уходил, еще по старому уставу 1922 года, поэтому
  служил недолго, вместе с учебой в артиллерийской школе три года. Вернулся
  Михаил в конце марта 1934 года, а в апрели с дядей Степаном Климовым и двумя
  приятелями, Михаил засватал Илму.

            - Да везет тебе подружка. – Скоро свадьба. Посмотрела на пустую
  пыльную дорогу Анна. - А мне, все-таки, как не крути, одной быть.
  - Да что ты затвердила одной да одной! Нахмурила брови Илма. – Разве Мартин
  разлюбил тебя?!
  - Нет, не разлюбил. Улыбнулась Анна. – Он предлагал меня в чемодане увести!
  – Ха! – Ха! – Ха! Рассмеялась Анна.
  - Ха! – Ха! – Ха! Рассмеялась Илма. – Вот видишь?! - Как он тебя любит! – А ты
  говоришь одна! - На следующий год приедет, обязательно засватает тебя! Вот
  увидишь! Уверила Илма. - Боюсь, я, что он не приедет! Вздохнула Анна.
  - Почему ты так решила? Спросила Илма.
  - А ты видела, как неожиданно его отца отозвали в Германию?! – Почему?
  – Зачем?!
  - Ну, мало ли зачем! – Может срочно, его помощь понадобилась! – Или еще, какое
  дело! – А на следующий год опять к нам на тракторный завод вернется!
  - Не знаю, может и вернется! - Поживем, увидим?! Вздохнула Анна. – Ну что
  пойдем!
  - Пойдем. Согласилась Илма и девчата ушли.
             Предположение Анны, по поводу окончательного уезда Мартина, было не
  ошибочное. Не в следующий год, не в другие ближайшие, годы, Мартин, в Россию
  не приедет. В одном только Анна была не права, она оставалась не одна. Под ее
  сердцем, уже начал созревать, частица к частице, клеточка,  клеточки, плод их
  горячей ночной любви. Будущий маленький человечек, весть о рождение, которого,
  в скором, бедующем, наделает очень много шума.

             О своей беременности Анна узнала через месяц. В первые дни, она не
  хотела верить, думала, что ошиблась, с определением,  сроков своих критический
  дней. Но ближайшие дни, показали, что не ошиблась, так как вышли все мыслимые
  и немыслимые сроки. Осознав это окончательно, Анна испытала двоякое чувство.
  Первым чувством был страх и ужас  перед фактом, скорого и неминуемого
  открытия, этой тайны перед родителями и людьми! Что непременно, приведет, к
  осуждению, как первых, так и тем более вторых. И второе чувство, чувство,
  душевной радости, тепла и невероятной материнской любви, к тому крохотному,
  маленькому человечку, который прицепился к мамке, и так беспардонно, без
  спросу, заявив о своих правах на жизнь.
             С первой минуты, как только Анна узнала, что она беременная, она
  для себя решила, окончательно. Как бы не приняли, эту новость ее родители, но
  она при любых обстоятельствах, сохранит этого ребенка. Она сохранит его, даже
  если ей придется покинуть дом. Так она решила, и так была настроена. Но одно
  дело, поставить себе задачу, и взять мысленно, какое либо, обязательство на
  себя, а другое дело исполнить его. Здесь судья время, а время, как мы все
  знаем, неумолимо. Пришло время и для Анны, время, раскрыть матери свою тайну.

             В этот последний сентябрьский день, Анна с Матерью, перебирали
  возле погреба, убранный в своем, огороде картофель, и раскладывали по мешкам.
  Ксения была в приподнятом настроение, утром она получила письмо от сына Павла.
  Павел писал, что у него все хорошо. Окончив к этому  времени военно-морское
  училище, он уже полгода служил на Балтийском флоте, и имел разные поощрения
  от своего  командования.
           - Мам! Робко обратилась к матери Анна.
  - Что? Не отрываясь от работы, спросила Ксения.
  - Хочу, тебе кое-что сказать. Продолжила так же робко Анна. – Пообещай, что не
  разозлишься!
  - Что! – Кувшин с молоком разбила? – Или еще что? Улыбнулась Ксения и
  посмотрела на дочь.
  - Нет мам! Анна замолчала на секунду, затем закрыла газа, и наконец,
  решительно выпалила. - Мама! – Я беременная!!
            Ксения в первые секунды, не осознала до конца, что ей только что
  сказала дочь, поэтому еще машинально улыбалась своим мыслям, пока, наконец,
  до ее сознания не дошло, то что она сейчас услышала.
         - Что?!! Вскрикнула, словно ошпаренная кипятком Ксения, и опустила
  руки. – Повтори!
  - Мама! – Я беременная! Повторила уже более уверенно Анна.
          Образовалось пауза на несколько минут. Ксения, сидела неподвижно на
  своем табурете, и не проронив не слова, стеклянными, потерянными глазами
  смотрела на дочь.
        - Мама, я понимаю! Воскликнула Анна. – Тебе это трудно слышать! – Но я
  тебе сразу хочу сказать…
  - Что!! Нахмурив брови, прерывая Анну, взревела Ксения! – Ах, ты ж!! – Сука
  такая!!
          Ксения вскочила с места, и, схватив мешок, в который только что,
  начала складывать картошку, и где, было всего с десяток картошек. Нанесла им
  удар Анне по спине. Анна вскочила с места и убежала в дом. Ксения бросила
  мешок, и побежала  вслед за ней!
         - Куда ты бежишь?!  - А ну-ка постой! Вбегая в дом, захлопнула за собой
  дверь Ксения. И прошла вслед за Анной в гостиную.
         Анна остановилась у стола и повернулась к матери. По ее красным от
  стыда щекам, стекали и падали слезы. Сердце в груди колотилось так, что
  казалось, будто оно вот, вот, разобьется вдребезги. Однако, не смотря, на всю
  лавину чувств, которые обрушились на голову Анны, и болезненно, кипели в ее
  душе, она нашла в себе силы, и стала в жесткую оборону.
       - Мама! – Если ты еще хоть раз ударишь меня! Воскликнула решительно Анна.
  – То я уйду, из этого дома!
  - Ах ты! - Проститутка! Замахнулась рукой Ксения. Но тут же опустила руку,
  заплакала и обреченно села на один из стульев, которые стоял у стола.
  - Я не проститутка мама! Так же заливаясь слезами, воскликнула Анна. – Ребенок
  мой, от любимого мной человека!
  - От Мартина да?! Вытирая слезы, посмотрела на дочь Ксения.
  - Да! – От Мартина! Воскликнула Анна. – Другого, я никого не знала!
  - О Боже, какой позор! Воскликнула Ксения. – Что мы отцу скажем?!! – А люди!
  – Что скажут люди!

           Ксения облокотилась, руками на стол, положила на руки голову и
  залилась слезами. Видя, как расстроена, и подавлена ее мать, Анна, взяла
  второй стул, села рядом, и поглаживая ее по голове попыталась, успокоить мать.
  – Мам! – Ну, что ты так убиваешься! – Мартин же, - не бросил меня! – Он любит
  меня! – На следующий год приедет, и засватает! – Он сам сказал!
  - Он, и в этом году хотел меня  сватать! – Но его отца, срочно вызвали в
  Германию!
           Продолжая успокаивать мать, Анна гладила ее по голове, и
  рассказывала о нежданном отъезде Мартина, и о том, как он переживал, что им
  пришлось расстаться! Ксения никак, не реагировала, на слова дочери, и
  по-прежнему рыдала, так истошно, как будто она сама нагуляла этого ребенка,
  а не ее дочь. Так продолжалось минут пять, затем, Ксения, неожиданно
  перестала плакать и подняла голову! Ее красные глаза, блестели пленкой от
  слез.
           - Я знаю что делать! Растерла слезы по лицу Ксения. – Все будет
  хорошо! – Поверь мне!
  - Мам о чем ты? Спросила Анна. Но мать ее не слышала.
  - Так сколько сейчас время! Посмотрела на настенные часы Ксения. – Половина
  двенадцатого. - Скоро отец придет на обед! – Отец придет, накормишь его
  обедом! – И смотри ничего ему, не говори! Неожиданно, словно не в своем уме,
  улыбнулась Ксения и направилась к выходу. - Я уйду ненадолго, но скоро
  вернусь! – Все будет у нас хорошо! Вновь улыбнулась Ксения.
  - Мам ты куда?! Вскрикнула Анна. Но мать не слышала ее, она быстро вышла из
  дома и ушла, по улице в неизвестном направление.
  - О Боже! Тяжело вздохнула Анна. - Куда ее понесло?! Проводила взглядом в
  окно, свою мать Анна. Она даже представить себе, не могла, что задумала ее
  родная мать.

            А задумала Ксения страшное! С первых дней, недолюбливая Мартина,
  Ксения никак не могла представить его своим зятем, и отцом своих внуков.
  Поэтому покинув дом, она побежала, к одной станичной старухе, которая жила на
  краю станицы. Звали эту старуху, Клавдия Ивановна Зубова, она была, как
  называли таких людей в народе «Кровавой повитухой»! То есть, той женщиной,
  которая за деньги, тайно делала аборты, убивая в чреве матерей их младенцев!
  Так Ксения, хотела решить, свою «проблему». Но волей Божию, ей не удалось
  договориться, с этой черной старухой! Уже год, как та по болезни, отошла от
  своих адских дел, и лежала, прикованная к постели. И поэтому, на все мольбы
  Ксении, помочь ей в ее беде, ответила категорическим отказом. Однако, старуха
  помогла Ксении в другом. Она дала ей, адрес другой молодой «Кровавой
  повитухи», и записку к ней. Эта женщина, жила не в Трехостровской, а, в
  станционной станице Качалинской.
           - Спасибо вам Клавдия Ивановна! Поклонилось черной старухи Ксения.
  - За что благодаришь дура!! Поморщилась больная старуха. – Дьявола благодари,
  который, за твоей спиной стоит! – И! – Поди! – Поди! - Прочь!! Отмахнулась с
  таким ужасом на лице старуха, будто и правда, увидела дьявола, за спиной у
  этой нежданной гостьи.
           В большом страхе, Ксения, выскочила из дома старухи, и быстрыми
  шагами  пошла домой. Сильный  дождь, и сбивающий с ног ветер, словно Божьим
  гневом, обрушились на ее голову. Промокнув за минуту до нитки, Ксения, спешила
  быстрей домой. На душе, и на сердце у нее было скверно! Словно кто-то нагадил
  туда! Также, Ксения почувствовала, в эти минуты, неведомое ей доныне чувство
  полной пустоты и сильной тревоги. Успокаивая себя, мысленно, она всю дорогу
  до самого дома, твердила себе. – Ничего! – Все пройдет! – Все наладится!
  – Главное быстрей покончить с этим делом! – Завтра съездим, и все закончится!
 
           Промокшая и по колено грязная Ксения вбежала, наконец, в калитку
  своего двора и вошла, в дом. В доме было тихо, а Анна, сидела, все в той же
  гостиной у окна.
         - Ох и дождь! Сняла с себя мокрую косынку Ксения и повесила ее на стул.
  – Едва с ног не сбил. – Картошку теперь сушить придется, промокла! Поправила
  волосы, перед настенным зеркалом, Ксения.
  - Не промокла. Воскликнула Анна. – Я ее брезентом из сарая накрыла.
  - Молодец. – Отца накормила?
  - Не приходил он на обед.
  - Ну, значит, либо дела, у него какие, неотложные! – Либо уехал куда! Ксения
  последний раз, провела рукой по своей прическе, и с улыбкой на устах
  повернулась к дочери.
           Анна, сидела по-прежнему на своем стуле, и с недоумением смотрела на
  свою мать. Ее неожиданная перемена в настроение, и эта идиотская, улыбка на
  все лицо, насторожили, ее. Насторожилась, Анна потому, что почувствовала, что
  в этой странной перемене, и отлучки матери, нет ничего хорошего. И это ее
  предчувствие вскоре подтвердилось.
         - Ну, все дочь я договорилась! Воскликнула Ксения и села рядом на стул.
  – Завтра все кончится!
  - О чем ты договорилась?! Сморщила лоб Анна. – И что завтра кончится?
  - Твои мучения и наш позор закончатся! – Завтра утром, поедем в Качалинскую.
  - Зачем?!
  - Как зачем! – От твоего подарка избавляться! Нахмурив лоб, глянула на живот
  дочери Ксения. - Наша старуха совсем слегла! – Отказалась! – Но адрес,
  Качалинской повитухи дала к ней поедим.
  - Что?!! Вскочила с места Анна. – Как ты могла, даже подумать об том, что я
  убью, своего ребенка!! - Не бывать этому!! – Никуда я не поеду!! Заплакала
  Анна.
  - Поедешь!! Ударила по столу кулаком Ксения. – Хотя бы ради отца поедешь!!
  – Ты забыла кто он?! - Первый секретарь горкома!! – А дочь в подоле принесет!!
  – Ты хочешь, чтобы в отца все пальцам тыкали и смеялись за спиной!!
  – Я сказала, поедешь!! – И нет, больше на эту тему разговора!!
           Анна ничего не ответила, она еще больше разрыдалась и убежала в свою
  комнату. Проводив ее взглядом, Ксения тяжело вздохнула и задумалась. В этот
  момент, с улицы послышался шум, кто-то поднялся по ступенькам, слегка
  скрипнула входная дверь, и на пороге появился хозяин, Степан Иванович Климов.
         - О, это ты Степан! – А я думаю, кто это там пришел. – Есть будешь?
  – Пойду на кухню разогрею?
  - Да можно. Стряхнул мокрую фуражку, и снял куртку Степан Иванович.
  - А почему вовремя на обед не пришел? Спросила на ходу  Ксения.
  - Да, в Качалинскую ездил по делам. – Все сделал, на сегодня свободен.
  - Кстати насчет Качалинской. Остановилась у двери, и повернулась Ксения.
  – Ты не дашь нам на завтра свою машину, в Качалинскую с Анной на рынок
  съездить? - Хочу  ей  платье новое присмотреть! Солгала лукаво улыбаясь
  Ксения.
  - Хорошо. Согласился Степан. – Утром, часам к десяти машину пришлю.
  – По времени нормально?
  - Да! Самое то! Улыбнулась Ксения.
  - А где кстати Анна? Спросил отец.
  - Да, там она в своей комнате отдыхает. – Ну что я пойду разогревать обед?
  - Да! – Иди, разогревай.

          Довольная Ксения, повернулась к двери, и собралось было идти на кухню,
  но в этот момент, со стороны улицы послышался какой-то нарастающий шум. Кто-то
  быстро вбежал на крыльцо, топая ногами. Где-то на крылечке загремело ведро,
  дверь резко раскрылась, и на пороге, выросла, высокая, худая фигура отца
  Михаила. Совсем седой и уже очень старый монах, был одет, в мокрый, облезлый
  подрясник и совсем выгоревшую на солнце скуфейку.
         - Кирюша дорогой! Улыбаясь, узнала брата Ксения.
  – Как ты постарел! – Я…………
  - Ах, ты! - Негодная!!! Вскрикнул отец Михаил, и со всего размаху, правой
  рукой, нанес Ксении, такую сильную пощёчину, что та не устояла на ногах и
  обрушилась  пятой точкой на пол.
  - Ты! – Ты! - Что творишь Кирилл?! Вскочил со своего стула Степан.
  - Где Анна Степан?!!! Схватил Климова за плечи отец Михаил и стал трясти.
  – Где Анна?!!! На его глазах появились слезы, он все тряс и тряс его за плечи,
  пока испуганный Степан не ответил.
  - Да у себя! - В комнате она!
         Оставив Степана, отец Михаил кинулся к закрытой двери комнаты Анны.
  Раскрыв дверь, монах заглянул в комнату. Анна, лежала на своей железной
  кровати и уткнув лицо в подушку, заливала ее слезами.
  - Аннушка, солнышко мое! – Прошу тебя не плачь! Склонился на колени, и обнял,
  свою племянницу отец Михаил. – Встань! – Я здесь! И я с вами! – И я вас в
  обиду не дам!
  - Дядя Кирилл! – Если бы ты знал, как я Бога молила чтобы ты пришел! Села на
  кровати Анна, обняла отца Михаила, и еще сильнее залилась слезами.
  - Я знаю милая! – Твоя молитва меня сюда привела! - Ну, перестань деточка моя!
  – Я же пришел. Воскликнул монах и тоже заплакал как дитя.

           Образовалась пауза, которая продлилась две, три минуты. Ошарашенный,
  всем увиденным Степан, в полном недоумении  переводил свой взгляд, то на свою
  жену, которая, так и осталась, сидеть на полу, с лицом полным ужаса и
  прикрывая своей ладонью, отпечаток багровой ладони, на своей щеке. То на дочь
  Анну, которая сидела в объятьях своего дяди и вмести с ним, продолжала
  плакать. Переводя так взгляд с места на место, Степан, наконец, с раздражением
  воскликнул! - Ну! – Может быть, кто нибудь, мне скажет! – Что здесь
  произошло?!! – Мать вашу!
            Отец Михаил, оторвал свой взгляд от племянницы и посмотрел на
  Степана. Затем, глянул вновь на Анну, и вытер ее глаза. – Все не плачь
  дорогая. – Я всегда рядом! - Ложись, отдохни! – И ничего не бойся!
  – А я пойду, поговорю с родителями.
            Отец Михаил (Кирилл) растер ладонями по лицу свои старческие слезы,
  поднялся с полу, вышел из комнаты Анны, и закрыл за собой дверь.
  - Ты хочешь узнать, что здесь произошло?! Посмотрел сокрушенным гневным
  взглядом, на своего зятя Отец Михаил. – А ты вот у своей жены спроси! Кивнул в
  сторону сестры монах.
  - Ксения! – В чем дело? Спросил супругу Степан.
            Ксения не ответила, она сидела будто заворожённая, что-то бубнила
  себе под нос, и слегка потрясывая головой, словно в лихорадке, смотрела
  куда-то в пустоту.
          - Да она не в себе! Воскликнул Степан и посмотрел на отца Михаила.
  - Что! Вскрикнул монах и бросился к сестре. – Степан помоги мне ее поднять!
  Обратился он к зятю.
            Ксению быстро подняли с пола и посадили на стул. Ее обмякшее тело,
  по-прежнему трясло словно  в лихорадке, а стеклянные пустые глаза, продолжали
  смотреть в пустоту.
          - Эка как он ее прихватил! Воскликнул отец Михаил. – Но какой бы
  дурной она не была! - Сестру ему не отдам! С серьезным лицом воскликнул монах.
  - О чем ты?! Спросил полушёпотом Степан.
  - Так Степан! Воскликнул отец Михаил. – Отойди на пару шагов! – Жди, и чтобы
  ты не увидел здесь, ничего не бойся! - Даже если увидишь что-то необычное и
  невероятное! – Не перебивай меня, и ничего не бойся!
  - Хорошо! Воскликнул Степан и, отойдя в сторону сел на стул.

            Не теряя не секунды, отец Михаил, положил левую руку на голову своей
  сестры, встал перед ней на колени  и начал читать Псалом 67-й «Да воскреснет
  Бог!» С каждым, словом этого Псалма, тело Ксении дергалось, словно в
  конвульсии, глаза закатывались, а у рта появилась пена. Не останавливаясь ни
  на секунду, отец Михаил прочитал Псалом 67-й трижды. Затем прочитал еще
  несколько молитв, после чего поднялся с колен, и трижды правой рукой
  перекрестил голову Ксении. – Во имя Отца и Сына и Святого Духа! – Изыде
  сатана!!
            Едва отец Михаил произнес последние слова, как Ксения, вскрикнула,
  вздрогнула и очнулась своим взглядом. В этот же момент, от Ксении, отделилась
  маленькая черная тень, похожая на обезьяну мартышку, и быстро поскакала по
  полу в угол комнаты!
  - Вон она! – Обезьяна! Побежала, на козьих лапах! - Ты видел?! Возбужденно
  вскрикнул Степан. Указывая пальцем, на изгнанного из Ксении беса.
            Бес тем временем добежал до угла и на минуту  обернулся. Степан
  вздрогнул, на него уже смотрела не просто обезьяна мартышка, а маленький
  карликовый человечек, высотой менее полуметра с черной, козлиной бородкой,
  усиками и маленькими, как у молодого козленка рожками на голове. Застыв на
  секунду, бес улыбнулся, по-приятельски подмигнул  Степану, и, пройдя сквозь
  угол комнаты , как сквозь дверь исчез.
          - Кирилл! Ты видал его! - Видал! Указал отцу Михаилу, на угол комнаты,
  трясущимся пальцем возбужденный Степан.
  - Тихо ты! Воскликнул отец Михаил, и посмотрел на Ксению, которая потеряв
  сознание лежала у него на руках. – Что ты раскричался! – Это обычный бес!
  Глянул на угол комнаты монах. - Углы комнат, это их дверь! – Через них они
  входят и выходят! – Икону повесь! - И освяти! – Но этот ушел окончательно!
  - Не будет ему больше места здесь! – Потому что он…………….
          - Что со мной?! Неожиданно очнулась и пришла, в себя, Ксения. – Мне
  было так холодно, и так страшно! Нахмурив брови, посмотрела на брата Ксения.
  - Все прошло дорогая! – Все прошло! Обнял и целовал в голову, свою сестренку
  отец Михаил.
            Через час, когда Ксения окончательно успокоилась, пришла в себя и
  все собрались за столом. Степан, наконец-то подробно узнал, что за драма,
  разыгралась на его глазах, какова причина всего произошедшего и для чего,
  его жена Ксения, просила у него машину на завтра, для поездки в станицу
  Качалинскую.
          - Ты что Ксения! Сморщил лоб Степан, когда выслушал до конца, рассказ
  дочери и отца Михаила.- Ты хотела нашего внука убить?!  - Нашего первого
  внука! - Иван погиб детей не оставил! – От Павла внуков пока нет!
  - Так ты  Аниного первенца,  решила погубить?!
  - Прости меня Степан окаянную! Заплакала Ксения. – Стыда я побоялась! – Молвы
  Людской!
  - Побоялась молвы людской! Нахмурив лоб, повторил отец Михаил. – Что есть
  молва людская?! – Листва на деревьях! – Сегодня на ветках, завтра опала!
  – И ради этого убивать своего внука?!
  - Да! – Ксения! – Все это, невероятно страшно и безумно! С грустью воскликнул
  Степан.
  - Но как я могла об этом не думать! Воскликнула со слезами на глазах Ксения.
  - Ведь ты,- первый секретарь станичного горкома! – Будут, за спиной, всякие 
  пальцам тыкать!- Говорить что у первого секретаря горкома партии!
  – Дочь в подле дитя принесла! – Да и Анна! - С ребенком кому, нужна такая
  невеста?!
  - А мне мамочка! – Кроме Мартина, никто и не нужен! – Не будет Мартина, сама
  воспитаю! Воскликнула Анна.
  - Ладно, я все поняла! – Я виновата, простите меня, пожалуйста! Продолжила
  плакать Ксения.
  - Все прошло, успокойся! Обнял и прижал, свою сестру  к груди отец Михаил.
  - Да! Мамочка, все будет хорошо! Подсела к матери и тоже ее обняла Анна.
  - Ну что ж! – Будем рожать! Смирилась Ксения.
  - Как внука назовете? Спросил Ксению, и впервые улыбнулся отец Михаил.
  - Не знаю, пожала плечами Ксения. – Может Иваном.
  - Мама как ты догадалась?! – Улыбнулась неожиданно Анна. – Ведь я его сразу
  решила,- Ванечкой назвать. - В честь погибшего, старшего брата Ивана.
  - Я не знаю, когда меня спросили. – Первое имя, которое мне пришло в голову,
  было Иван.
  - Ну, значит так и решили. - В честь старшего сына Ивана и назовем. Вздохнул
  с грустью Степан Иванович,вспомнив погибшего в 1929 году, в бою за КВЖД,
  сына Ивана.

           За столом воцарилась тишина, все сидели молча и о чем-то думали.
  Пауза длилась, минут пять, и наконец, ее решил нарушить Степан Иванович. Он
  посмотрел на отца Михаила, и пытаясь что-то сказать, открыл рот. Но отец
  Михаил заметил это его намерение, покачал отрицательно головой и кивнул в
  сторону, давая знак, что ответит на его вопросы наедине. Степан понял, его
  знаки и встал из-за стола.
          - Ладно, вы тут посидите, поговорите! Посмотрел на жену и дочку
  Климов. – А мы отойдем, - нам тоже, поговорить нужно!
  - Хорошо идите! Воскликнули Ксения и Анна.
          На улице, было свежо и прохладно. Дождь и ветер прекратились, тучи
  разбежались, и на землю пролились, теплые еще пока, сентябрьские лучи солнца.
        - Знаю, про что спросить хочешь! – Про беса?!  Сел на крылечко отец
  Михаил.
  - Да. Присел рядом Степан. Он хотел было, что-то спросить, но монах сам начал
  рассказывать.
        - Этого беса. Поморщился монах. – Ксения у покойной старухи подхватила.
  - У покойной старухи! Переспросил Степан.
  - Да. Подтвердил прозорливый монах. – Эта старая душегубка умерла! – Ксения
  пришла, и попала к ней, в ее предсмертную минуту. – Тогда, когда этот бес,
  пришел за ее несчастной душой!
  - О Боже! Воскликнул Степан.
  - Бес не имел право входить в Ксению! Продолжил свой рассказ монах.
  – Он должен был забрать старуху, потому что пришел за ней! – Но старуха и так
  его, никуда не  убежит! – Поэтому, оставив старуху на время, он дерзнул
  напасть на Ксению!  И Господь попустил ему напасть на нее!
  - Зачем?! Спросил Степан.
  - Не знаю! Посмотрел на Степана отец Михаил. – Может, затем, чтобы она раз и
  навсегда, запомнила, что убивать своих внуков смертный грех! – Да и для тебя,
  наверное!
  - Для меня! – Зачем для меня?
  - За тем, чтобы и ты, не забывал что  смертный. Посмотрел на своего зятя отец
  Михаил.
  - Да! Вздохнул Степан. – То, что я сегодня увидел, и рассказать никому не
  расскажешь! – Не поверят! – У нас в стране, воинствующий атеизм! – Как с ума
  все сошли! – Научный атеизм!- Союз воинствующих  безбожников!  - Детям значки
  раздают, а те и рады! – О! - Боже!
         - Ты сам эту власть избрал! Воскликнул отец Михаил.
  - Да! Подтвердил Степан. – И кровь за, нее проливал!
  - Кровь ты за не, проливал чужую! Внимательно и угрюмо посмотрел в глаза
  своего зятя монах. - А пить будешь свою! Сказал свое пророчество отец Михаил.
           Степан хотел что-то спросить что он имел ввиду, но монах опередил
  его.
  - Пойдем! Поднялся с крылечка отец Михаил. – Дом нужно освятить.
           Степан так и забыл спросить монаха, что он хотел сказать, этим своим,
  странным загадочным,пророчеством. Отец Михаил, вылил священную воду в
  ведро с водой из маленькой склянки которую принес с собой, и начал освещать.
  Сначала освятил дом, все углы, все комнаты. Затем напоил всех этой водой.
  После этого освятил, все сараи и помещения и напоил домашний скот.
           Гостил отец Михаил, в доме Климовых, как всегда  не долго, и утром, к
  великому огорчению Анны, покинул их дом. А к вечеру этого же дня, Ксения
  узнала от соседки о смерти Клавдии Ивановны Зубовой! Той самой «кровавой
  повитухи», у которой она подхватила беса!
  - Боже милостивый! – Прости меня безумную! Перекрестилась Ксения.
           Свадьбу Илмы, праздновали, как и запланировали 18 октября. А
  несколько месяцев, спустя 15 мая 1935 года, Анна родила Ванечку. Узнав о том,
  что Ваня ребенок Мартина, Берта очень растрогалась, и собралась было, написать
  Мартину в Германию. Но Анна строго настрого запретила ей писать!
  - Ну как же не написать Аннушка?! Спросила в волнение Берта. – Ведь он отец!
  - И ничего не знает!
  - Вот и пускай,  не знает! – Приедет, узнает! – А не приедет, так не приедет!
  – Набиваться не буду! Гордо закончила Анна.
           Берта, еще какое-то время уговаривала Анну, но видя ее непреклонную
  решимость, в этом вопросе, во избежание ссоры с ней или ее обиды, наконец,
  смирилась и, дав обещание не писать, забыла о своей затее.  Как позже
  оказалось, письмо в то время отправить в Германию было совсем не просто. Так
  Мартин, и остался в неведении, что у него родился сын!