Хэллоуин

Это был холодной октябрьский день. Уже к полудню я сделал всю работу и отложил рабочие принадлежности в сторону. Среди них был обклеенный стикерами ноутбук, ручка и блокнот с рабочими записями. Я встал из-за стола и подошёл к окну, чтобы поглядеть на облысевшие деревья. Лишь некоторая часть листьев продолжала борьбу с природой, противились своему естеству и до последнего держались на ветвях. Превратиться в ничто, чтобы затем через цикл перерождения явиться вновь. Я завороженно глядел на переменчивые порывы ветра, на проходящих мимо бедолаг в блеклых куртках, на проезжающие машины, где ещё было какое-то подобие уюта и тепла.

Была своя прелесть в том, чтобы работать удалённо из своего дома в это время года. То время года, когда люди смотрят на то, что у них внутри, проводят внутреннюю оценку и делают выводы. Иногда неутешительные, иногда грустные, да и просто тоскливые. Вот и я к своим пришёл. Нельзя сказать, чтобы они были совсем плохими, но и не радостными тоже. С этими размышлениями я обернулся и осмотрел комнату, вспоминая, что сегодня тридцатое октября и хэллоуин уже завтра. Праздник, который отмечается у нас весьма опосредованно, всё-таки вызывал некий душевный отклик. Просто ещё один день разнообразить нашу серую жизнь. Особенно для тех, кому не особо хватает впечатлений.
“Надо бы украсить комнату” – подумал я и подошёл к кошке, что тихо мирно сопела на клетчатом пледе. Аккуратно провёл рукой по шёрстке, ушки инстинктивно дернулись в ответ. На кухне заварил самый обыкновенный кофе, приправив тот ореховым сиропом. Довольно отхлебнул немного получившийся напиток, представляя схожую сцену из Твин Пикс и ушёл обратно в комнату. Выдвинул черный ящик из стеллажа, где вперемешку пылились украшения. “Новый Год? Хэллоуин? А может лучше Пасха?” – пошутил я про себя и всё-таки достал нужную коробку. Вытащил гирлянды в виде тыкв, летучих мышек и набор искусственной паутины. Сделал ещё пару глотков кофе и принялся украшать комнату.

Для начала решил аккуратно снять развешанные тут и там картины с фотографиями в рамках. В основном они были выполнены в чёрно-белых тонах. В основном то были авторские фотографии, запечатлевшие старые европейские улицы и людей на них. Было несколько и моих фотографий, которые я оформил в похожем стиле. У всех них общие мотивы. Вот тут французская пара, сидящая в одном из парижских баре, а здесь молодые люди держатся за руки на вокзале. Когда они висят на стене каждый день, то взор размывается, но снимая их, вновь заострил на них внимание и испытал некоторый трепет. На освободившиеся гвозди я зацепил провода гирлянды и повесил несколько рамок обратно.
Пока приклеивал мышек к различным поверхностям мебели, на телефоне навязчиво одно за другим высвечивались уведомления. Рабочие вопросы вперемешку с личными сообщениями:
– Созвон по новому проекту.
– Вот готовое ТЗ.
– Что взять из еды на завтра?
– Идёшь завтра вечером?
И другие вопросы, добавляющих суеты в эту и без того беспокойную осень. Прежде иногда у меня возникало желание выкинуть телефон в окно, кинуть в реку или на полной скорости из транспорта. Сейчас я куда более спокойно к этому отношусь. Никуда ты не денешься, всё равно поймают и запрягут. Потому на каждое сообщение я дал ответ:
– Мы же только с утра всё обсуждали!
– Принял.
– Возьми что-нибудь ещё из напитков, в остальном я доверяю выбор тебе!
– Я никуда не пойду, хах.

Почему-то я заулыбался про себя, хотя казалось бы чему тут радоваться. Закончив с основным украшательством, я обернулся и заметил на себе сонный взгляд проснувшейся кошки. Почти с детским любопытством она наблюдала за моими действиями, будто пыталась подстроить их под свою животную логику. Логики не было. Откровенно говоря, все эти украшательства и под человеческую логику не очень хорошо ложились. Всё-таки люди часто руководствовались чувствами. Вот и сейчас, оглядев комнату, я чувствовал некое эстетическое удовольствие. Уюта слишком много не бывает.

Сделав последние глотки остывшего кофе, я подошёл к стеллажу и посмотрел на верхние полки. Книги разных жанров соседствовали с дисками с кинофильмами. Выбор определённо падал на ужасы. Мне не сильно нравились современные фильмы и предпочитал какую-нибудь классику вроде “Чужой”, “Зловещие мертвецы” или же “Нечто”, да и то они уже не особо пугали.

Иной раз мне казалось, что я разучился пугаться. Мне было интересно смотреть фильмы ужасов, но более ничего не ощущал. Только я боялся. Боялся совсем уже других вещей, как и многие люди во взрослой жизни. Вурдалак с гниющей кожей и кровавыми когтями будет не так страшен, как ипотека на много много лет. Маньяк с бензопилой не испугает так, как страх семейной жизни, стать, например, отцом со всей вытекающей ответственностью. Все эти вымышленные образы ничто в сравнению со страхом лишиться работы или не найти другую, а затем остаться без средств к существованию. Не так страшно заблудиться в тёмном лесу с монстрами, как сама мысль остаться с разбитым сердцем.
Мы все боимся одного – быть уязвимыми, боимся, что эту уязвимость увидят другие, а как следствие боимся просто открыться. Жёсткие и чёрствые сердца ещё более жёстки и черствы этими прохладными октябрьские днями.

Ветер за окном усилился и оторопел, одновременно развеял и нагнал меланхолию на себя. Выбрал два фильма, по одному на вечер, и сборник рассказов в жанре ужасов от американских писателей себе на ночь. Диски положил на стол, а книжку на прикроватную тумбочку. Я снова взял телефон в руку, чтобы снова замереть. Я вспомнил, как боялся. Боялся ответа. В радости мы беззаботны, а в страхе одиноки, порознь порой, когда нужно набраться смелости лишь раз.

За окном стемнело. Кошка вновь спала на своём любимом клетчатом пледе. Гирлянда загорелась, тени заплясали.