Мы встретились на Пасху

 В юности и встречи, и разлуки были так беспечны, так легки,
 Будто, проходя любви науки, я пока лишь вел черновики.
 Не бросаясь в пламя отрешенно, а играя лишь вблизи огня,
 Думал я, что юная Царевна где-то только ждет еще меня.
 Так казалось мне, но оказалось - пролетели вешние деньки,
 И в одном из них она осталась, и попала лишь в черновики.
(В. Асмолов)

Она была самой красивой девушкой на танцах в нашем городке, и в какой клуб, из трёх имеющихся, она пойдёт в очередной раз, хотели знать многие. Её присутствие украшало любой вечер, так как она сразу выделялась из толпы своей внешностью, фигурой, умением одеться недорого и со вкусом, хотя в те годы это было не просто. Блондинка с большими серо-синими глазами, очаровательной улыбкой, она была очень похожа на одну нашу замечательную актрису, секс-символ советского кино. Несколько не очень симпатичных подружек и какой-нибудь ухажёр неизменно были рядом. В толпе слышался шёпот – «королева».

Той весной я был студентом первого курса политехнического института и приезжал из областного центра домой на каждые выходные, пропускал субботние лекции, чтобы увидеть её на танцах. Понимание того, что учусь не в том ВУЗе, в котором должен, пришло после первой сессии, которую я с трудом сдал. Моё отчисление было вопросом времени, меня держали только благодаря спорту – я занимался лёгкой атлетикой и бегал за институт средние дистанции. Впереди маячила армия и полная неизвестность.

Я понимал, что мне ничего не светит с такой красавицей, а быть очередным ухажёром на неделю не хотелось. Тем более, она жила в неблагополучном районе на краю нашего городка, и у меня вырисовывалась перспектива быть битым при провожании после танцев. Но мне помог случай. В двух клубах в эту субботу не было танцев, а в небольшом кафе при заводе недавно стали делать дискотеку с цветомузыкой.
 Небольшая толпа, в числе которой были и мы, двинулась туда. Ближе к концу вечера, к моему удивлению, она пригласила меня на белый танец, и знакомство состоялось. В этот вечер мы больше не расставались. Мы разговаривали, смеялись, ели мороженное в буфете и танцевали все оставшиеся медленные танцы вдвоём. В этот день был Великий Святой праздник – Пасха, и чтобы быть оригинальным, после танцев я пригласил её на Крестный ход, предварительно рассказав ей Библейскую историю этого праздника.

В те комсомольские времена церковь не дружила с государством, и само моё приглашение уже было необычным. Всё было торжественно, батюшка, проведя службу, соблюдая все каноны, с молитвами, иконами и кадилом совершил Крестный ход. Мы в числе прихожан совершили со всеми торжественный круг. К моему удивлению, в храме было много молодёжи, и все смущённо поглядывали друг на друга. Моя новоиспечённая подруга держала меня под руку, и я был счастлив не от того, что причастился к Великому событию, а от её дыхания, запаха и прикосновения.

Утром я уехал на учёбу в институт и всю неделю думал о том, как сохранить завязавшиеся отношения. Надо было произвести на неё впечатление, быть не похожим на её прежних друзей-ухажёров, не сквернословить и быть интересным, придумывать каждый раз что-то новое. Я был неплохо начитан и часто рассказывал ей истории героев из прочитанных мною книг.
 Рядом с ней мне хотелось быть добрее, честнее и благороднее. У меня был мотоцикл «Восход», но мне казалось недостойным катать её на нём, и я выпросил на один день у товарища «Яву». Тогда это было круто. Мы катались по городу, парку и лесным тропинкам целый вечер. Спустя неделю она приехала ко мне на соревнования, и я, воодушевлённый её присутствием, легко выиграл свои коронные 800 метров.

 Домой на выходные я летел как на крыльях. Мы ходили в кинотеатр, а после шли в городской парк. Катались на колесе обозрения, гуляли по парку, держась за руки. Весь мир, казалось, был у моих ног. Потом мы ехали к ней домой и пили чай. Она жила с мамой и бабушкой на втором этаже старого полублагоустроенного деревянного дома. Мне нравилось бывать у неё. Комоды, скатерти, занавесочки, куча подушек и подушечек разного размера - всё было очень просто, чисто и уютно. За всем бытом следила бабушка, которая и внучку свою воспитала правильно, приучив к чистоте и красоте. Провожая, она целовала меня в щёку и подставляла свою, давая понять, что об остальном думать пока рано.

Конечно, не обошлось без неприятностей. Через неделю при выходе из её подъезда местная шпана предупредила меня, чтобы сюда больше не ходил. Я был наслышан, что моему предшественнику здесь хорошо досталось. Провожатого, пока он идёт с девушкой, тогда не били. Но когда за девушкой закрывалась дверь, парня ждали неприятности.

 В городе и на танцах все знали, что я спортсмен и меня не трогали, но местная шпана или не знала этого, или была достаточно дерзкая, чтобы этого не учитывать. И вот в очередной раз при выходе из подъезда меня ждали пятеро. Окно кухни второго этажа, где жила моя красавица, смотрело на выход из подъезда. И я был уверен, что она провожает меня взглядом. В такой ситуации сложно не потерять собственного достоинства, тем более в мои планы совсем не входило быть избитым на глазах подруги.

До сих пор не знаю, правильно ли поступил, но вспомнив занятия боксом, который бросил в 9-м классе, не достигнув больших высот, я влепил двойку тому, который стоял ближе всех ко мне и тупо побежал. Четверо оставшихся на ногах бросились за мной, а я, как Остап Бендер после Васюкинского турнира по шахматам, бежал, преследуемый толпой, готовой растерзать меня. Через несколько секунд стало понятно, что меня никто не догонит, хотя за мной бежало уже явно больше четырёх человек. Появился дурацкий кураж, и я перешёл на шаг, делая вид, что устал и бежать больше не могу. Первому, отделившемуся от толпы, прилетела та же двойка - ведь больше я ничего особо и не умел. Дальше новый старт, и ещё большее желание толпы меня разорвать. Повторив данную процедуру дважды до конца улицы, я, практически не понеся потерь, направился домой. Но дома, когда возбуждение улеглось, я понял, какую совершил ошибку. Иными словами, я просто подписал себе приговор. В моём районе достать меня не возможно, но к ней отныне мне путь закрыт. И как теперь мне провожать свою девушку?

Следующий раз я проводил её лишь до остановки и посадил на автобус, с облегчением вняв просьбам - не провожать до дома. Но вечно так продолжаться не могло, да и моя мужская гордость была ущемлена. Подумав: будь - что будет, через две недели после неприятного события я пошёл провожать её до дому вновь. Сарафанное радио сработало мгновенно. Через десять минут возле её подъезда курили несколько человек. Меня с ухмылками пропустили, предвкушая скорый выход и расправу. Я совсем пал духом, но старался этого не показывать. Уже был обрезан телефон, а в окна полетели камни. Её бабушка всё правильно поняла и незаметно спустилась на первый этаж к местному авторитету, который недавно освободился из мест не столь отдалённых. Она по-соседски объяснила ему ситуацию. Тот вышел вразумить молодёжь и получил перо в бок. Довольно быстро подъехали скорая и милиция. Всю местную шпану сразу сдуло как ветром, а мой путь был свободен.

 Забегая вперёд скажу, что я встретил того бывшего авторитета только спустя много лет, хотя был ему благодарен все эти годы. Мы пересеклись на рыбалке, когда стояли лагерями недалеко друг от друга. Передо мной был пожилой потухший мужик с бегающим глазами. В жизни у него остался только один интерес – рыбалка. Он закинул блесну и порвал нам снасть. За это можно было и схлопотать, но я поплыл на лодке и отцепил его блесну, сказав, что ничего страшного не произошло. На берегу мы закурили, немного поговорили ни о чём и распрощались. Меня он, конечно, не узнал.

Тем временем, в институте пришла пора летней сессии, и мне пришлось уехать. За пропуски меня не допускали к экзаменам по нескольким предметам. В те годы студенты ВУЗов служили в рядах Советской армии два года, как и все остальные призывники. Уходить в армию, не сдав сессию, мне не хотелось. Я немного подсластил себе пилюлю, выиграв очередные соревнования, и надеялся на помощь тренера. Мне была обещано содействие в сдаче сессии и попадание в Спортивный Клуб Армии (СКА).

А в нашем городке начались проводы в армию у моих друзей и одноклассников. Я вырвался на неделю домой, будучи уверенным, что мне сия участь не грозит, так как СКА был у меня почти в кармане. Мы с моей возлюбленной посетили проводины моего лучшего друга Вовки, который жил с ней в соседнем районе. После проводин Вовка отвёз её домой на моём мотоцикле и сказал мне фразу, которая была как ушат холодной воды:

 – Ты хоть понимаешь, что она тебя не будет ждать, тем более целых два года. Ты уйдёшь, а она, такая красивая, будет тупо сидеть два года и ждать тебя? Уже через месяц она будет на танцах, сначала одна, но через какое-то время уже нет.

Я понимал, что он был прав. И через неделю на свои проводины её не пригласил, давая понять, что она свободна от обязательств. Но она приехала сама без приглашения. Мои одноклассники и те, кто был на проводинах, впервые увидев мою пассию, приняли её прохладно. Никто не ожидал, что ко мне на проводины приедет такая красавица, да ещё назовётся моей подругой. Она пробыла недолго и через полчаса попросила проводить её до остановки. Подошёл автобус. Прощаясь, она впервые поцеловала меня в губы и сказала, что будет ждать.

Молодость, эх молодость.. Вечная беспечность и самонадеянность. Сколько сделано ошибок, не сказано нужных слов и сказано лишних. Отметившись на призывном пункте, мы с некоторыми неспокойными товарищами перелезли через забор и отправились в студенческое общежитие праздновать свой уход в армию. Два дня в пьяном угаре и тяжёлое похмелье. На третий день, явившись на призывной пункт, я узнал, что меня два дня безуспешно искал и вызывал по мегафону спортивный представитель. Сотовых телефонов тогда не было, со стационарного позвонить тренеру мне никто не дал, и с самой последней командой призывников я отправился в самую обычную артиллерийскую учебку в ЗабВО – Забайкальского Военного Округа. У призывников в ходу была другая аббревиатура – Забудь Вернуться Обратно. Обсуждалось также, что из двух видов неуставных взаимоотношений лучше попасть на «дедовщину», чем на «землячество».

 Да, действительно, армия – это школа жизни, но не та, о которой думают, когда говорят эту фразу. Я прибыл в подразделение с институтским набором тогда, когда мой призыв отслужил уже месяц. Сорок человек кавказцев держали роту артиллерийской учебки, не подчиняясь сержантам и только делая вид, что подчинялись офицерам. У каждого кавказца на побегушках был молдаванин или хохол из так называемых западенцев. Вся эта братия напрочь отказывалась работать и нести наряды. Любое построение надолго задерживалось, пока все эти земляки не перецелуются.

Я впервые увидел и поразился тому, насколько разобщены русские ребята. Каждую ночь кого-то били в туалете. Тот, кто не мог постоять за себя, постоянно работал за других. Дневальный кавказец со штык-ножом нападал на сержанта. Ночью воровалось обмундирование и даже сапоги. Офицеры, не желая обострений и зная истинную причину пропажи, наказывали не виновников, а потерпевшего. Мои попытки найти единомышленников из числа крепких славянских парней ничем не закончились, и сохранять своё лицо в прямом и переносном смысле этого слова становилось всё труднее. После пары серьёзных стычек мне приходилось ночью уходить ночевать в кочегарку к русским дембелям, которые не трогали молодых солдат, а только заставляли работать до полночи.

Конечно, я ждал письма от неё, и оно пришло очень скоро, да ещё с фотографией:

 - Здравствуй, мой любимый..! Я твёрдо решила, что буду ждать тебя с армии. Два года – это очень долго, но я дождусь, хоть ты ничего мне и не сказал. Высылаю тебе фотографию, ты будешь смотреть на неё и вспоминать меня. Скоро я отправлю тебе ещё одну, где я улыбаюсь, и улыбаюсь только тебе. Не забывай меня.

А я только о ней и думал:

- Здравствуй, моя родная девочка! Если ты решила ждать, значит, всё у нас будет хорошо. Я вернусь, и мы обязательно будем вместе. Я посажу тебя на колени и буду целовать нежно-нежно, едва касаясь, чтобы ничем не испортить твою красоту.

Теперь мне стало легче, и у меня появилась цель. Нужно было что-то сделать, предпринять, чтобы увидеть её хотя бы на минуту. Тогда бы я нашёл нужные слова, и, глядя ей в глаза, всё объяснил. Я не торопился с самыми главными словами, ведь мы встречались всего полтора месяца. Это мало перед долгой разлукой. Со своей стороны, открывшись в чувствах, я боялся отказа или непонимания, ведь она была ещё на два года моложе меня. И только, когда она решила ждать меня, я понял, что у нас всё серьёзно. Но для начала мне нужно было выбраться из того дерьма, где я находился. Мой тренер разыскивал меня по всему ЗабВО, но безуспешно.

Как обычно, мне помог случай – спортивный праздник в учебной дивизии. Я понимал, что это единственная возможность законным способом покинуть это место. На "шведской" эстафете 800х400х200х100 метров я пробежал два круга по стадиону, пока все бежали один. Командир полка был шокирован и выставил меня на первенство округа.
 Дистанцию три километра офицеры и прапорщики бежали в нормальной спортивной форме (майка, спортивные трусы и шиповки), а солдаты в сапогах, галифе и с голым торсом. Нетрудно догадаться, что солдат был только один - он же и пришёл первым. Результат - 9 минут ровно в сапогах – за столько же я бежал в институте в шиповках. Это говорило только об одном – как я не хотел возвращаться в своё подразделение. Но я вернулся, и вернулся только для того, чтобы надеть боксёрские перчатки и закрепить свой успех.

На первенстве округа по боксу я решил участвовать из принципа, хотя два года не выходил на ринг. Бег на средние дистанции дал мне приличную выносливость, да и основную боксёрскую базу я не потерял. Просто когда-то мне надоело быть вечно вторым на области. Плюсом была злость на себя и на других, желание реабилитироваться после несбывшихся надежд. И ещё у меня в глазах стояла моя девушка. Я внушил себе, что если выиграю, то непременно увижу её раньше положенного срока.

Исхудавший после учебки я весил всего 66 кг, вместо привычных 71, и целый килограмм не дотянул до лимита в 67. Мне даже не смогли найти экипировки на первый бой. Выступал в исподнем - армейские синие трусы и голубая майка совсем не спортивного покроя, полукеды на босу ногу, разбитые рваные перчатки, из которых местами торчал конский волос. Благо, я нашёл простой медицинский бинт, разрезал его надвое и перемотал себе пальцы на руках, чтобы не разбить их в первом же бою.
 Два первых боя были лёгкой прогулкой с неподготовленными ребятами из южных республик, да и третий - с нормальным боксёром-разрядником тоже не доставил мне проблем. В финале меня - второразрядника, ждал 28-летний действующий КМС, нокаутёр, старший лейтенант химических войск Иволгин. На финал мне нашли всю экипировку, даже бандаж. Ещё бы - ведь посмотреть соревнования приехал сам командующий округом.
 Моим секундантом был наш старшина Коля Собченко -тоже бывший боксёр, не построивший себе карьеры. Он дал мне важное наставление. Соперник не должен был меня коснуться, а я, в свою очередь, должен был быть активен и подвижен на ногах. Надо взвинтить такой темп, какой с трудом выдержу сам. Левая рука должна работать как пулемёт, сбивая ему все атаки, а сам я, изредка подключая сильнейшую правую, смещаться по сторонам. Закручивать и не уходить назад по прямой. И главное - ни в коем случае не вступать в рубку. Коля Собченко, где ты? Из тебя бы вышел отличный тренер.

 Я выполнил установку в точности. Соперник был обескуражен, ведь за весь бой он так и не смог по мне как следует попасть. Со счётом 2:1 по судейским запискам победил Иволгин. Но все видели, что я не пропустил ни одного мало-мальски серьёзного удара, в свою очередь, накидав сопернику достаточно лёгких и точных. Результат был столь очевиден, что начальник физподготовки моего подразделения заявил протест в судейскую коллегию, который впоследствии был удовлетворён.

На следующий день чёрная «Волга» Штаба округа увезла меня из учебки в СКА г.Чита. Там я узнал о пересмотре результата боя и получил предложение на выбор - бокс или лёгкая атлетика. Победа на первенстве округа давала мне возможность возобновить боксёрскую карьеру, а первый разряд по лёгкой атлетике - вступить в команду легкоатлетов. В очередной раз мною был сделан неправильный шаг - выбор в пользу лёгкой атлетики - ведь мне стало известно, что возможна поездка на соревнования в тот областной центр, где я учился. А там и до дома недалеко. Но моим планам не суждено было сбыться.

 В спортивном клубе армии я не задержался надолго. Мой тамошний тренер был откровенно слаб, именно как тренер. Нарушая спортивный режим и вступая с ним в пререкания, я не согласился с методикой его тренировок и спортивными планами. Через три месяца меня откомандировали назад в учебку. Начальник физподготовки учебки, помня о моём выступлении на округе, сделал мне доброе дело и похлопотал, чтобы меня отправили в Отдельную десантно-штурмовую бригаду. Там я и дослуживал оставшиеся полтора года. Там и прошёл настоящую школу, нашёл настоящих друзей и переосмыслил многие моменты своей жизни.

За всю службу в армии я получил одиннадцать писем от неё. Целых одиннадцать писем, наполненных теплотой и нежностью! В каждом своём письме я пытался ответить ей тем же. Хотя, если быть точным, последнее письмо было непонятным и тревожным. Она писала мне о том, как тяжело ждать. И что она не уверена в моих чувствах и в том, что я по достоинству оценю её верность. Мне оставалось служить ещё целый год.

В нашем подразделении служил парень по имени Ильдар, черкес по национальности. Он обладал некоторыми способностями, в частности, по фотографии мог рассказать о человеке. Лечил прикосновением, а иногда просто проделывал некие движения руками над головой, даже не прикасаясь. Не сказать, что результат был всегда ошеломляющий, но толк точно был. Он лечил всех – солдат, офицеров, жён офицеров. Сейчас это называется экстрасенс. В тот момент я обратился к нему за помощью. Он посмотрел на фотографию моей подруги, закрыл глаза на минуту и зачем-то сказал: «Ты дембельнёшься 4-го июня, а 7-го будешь дома». Впоследствии это сбылось в точности.
 Я пояснил ему, что меня интересует не это. «Через много лет ты будешь возить её на машине несколько раз в день» – ответил он – «всё, больше ничего не вижу». Я успокоился и уверился в том, что моя подруга всё-таки дождётся меня. Через месяц Ильдар уволился в запас, а через три месяца я получил известие о том, что моя девочка вышла замуж.

История на этом почти заканчивается. Единственный раз за всю службу нас сводили в кино. На экране шёл фильм «Человек с бульвара Капуцинов», где в роли Дианы играла Александра Яковлева. Я смотрел и поражался, насколько моя бывшая подруга похожа на неё в этой роли. Ведь она тоже прекрасно танцевала и пела. Мой армейский товарищ тогда сказал мне полушуткой: «Это что, твоя бывшая в кино снимается?». Это было ещё одним подтверждением того, что мне не кажется.

Что есть наша жизнь? Движение к намеченной цели, карьера, успехи и достижения, приобретаемые материальные блага, семья, дети. Или, может быть, движение к смерти после первого дня рождения, череда потерь и разочарований, учение на своих ошибках. Мы как запрограммированные движемся вперёд, не до конца понимая, что все встречи и знаки судьбы даются нам не зря. Почему мудрость и жизненный опыт приходят к нам, когда зачастую уже поздно. В бесшабашной молодости всё это кажется нам глупостью, и мы не думаем об этом. Идём по накатанной и не извлекаем урока из своих ошибок. Ведь каждый раз нам приходится делать выбор, и не всегда он оказывается верным.

Много раз я слышал, как умные люди, отвечая на вопрос о том, как бы они прожили свою жизнь при возможности что-то изменить, отвечали, что прожили бы её точно так же. Ничего бы не меняли и ни о чём не жалеют. Думаю, будь у меня такая возможность - на своём пути изменил бы многое, избежал бы многих ошибок, которые повлияли на мою жизнь.

Думаю, мне не стоит гневить Бога. Я живу по сей день в своём маленьком городе. Ни Москва, ни наш областной центр не смогли привлечь меня своей шумной жизнью, суетой и движением. Я всегда был далёк от коммерции, а неприятие в любой работе и в своей жизни начальников и подчинённых помешало мне сделать карьеру. Заработав небольшие средства, я ушёл с небольших руководящих должностей на скромную посменную работу, чтобы чаще быть на природе и с семьёй. Однако и здесь со временем попал под сокращение и сегодня вынужден работать в такси.

Спустя тридцать лет я ещё бодр и силён, хотя многих моих товарищей и знакомых уже нет в живых. У меня прекрасная семья, которая разделяет мои увлечения, красивая жена, которую я по-настоящему полюбил совсем не сразу, а только спустя годы нашей совместной жизни. Взрослая дочь и сын школьник, за которых у меня болит душа, и которым пытаюсь дать понимание новых реалий нашей жизни. Только мне иногда кажется, что они уже начинают повторять мои ошибки. Я живу в том доме, жить в котором мечтал с детства и езжу на том авто, которое хотел в зрелом возрасте. Второе практичное авто у меня для работы.

Сегодня ровно тридцать лет спустя я размышляю об этом за рулём своего авто, работая в такси. Сегодня Святой праздник Пасхи, и моя смена. Наверно, я идеальный таксист – у меня свежее и всегда чистое авто, всегда хорошая тихая музыка. Я почти всегда вежлив и предупредителен с пассажирами, не лезу с разговорами, но с желающим побеседовать пассажиром всегда найду общий язык. Вот сейчас подъезжаю к дому на очередной вызов, и в мою машину садится женщина с девочкой-подростком. Мы приветствуем друг друга, и я кидаю взгляд на заднее сидение. Боже мой, что-то до боли знакомое. Поездка короткая, но я успеваю узнать её. Да, это она. Через час везу их обратно, и теперь она начинает узнавать меня. Мы молчим. Вечером этого же дня именно мою машину вызывают на указанный адрес. Меня прошибает пот - Ильдар же говорил мне, что я буду её возить несколько раз в день спустя много лет.

Теперь она одна без дочери и садится на переднее пассажирское сидение. «Ну, здравствуй!» - «Здравствуй!». Теперь я могу рассмотреть её внимательно. Время не щадит никого. Былая красота угадывается, но как многие женщины в провинциальных городах она следила только за своим лицом, макияжем и маникюром, забывая про фигуру. Тем не менее, моя девочка выглядит неплохо для своего возраста. Странно, что за тридцать лет в родном городе мы ни разу не встретились. Мы едем, не знаю куда, и она начинает рассказывать мне про свою жизнь. Она до сих пор сожалеет о том, что не дождалась меня когда-то, хотя считает, что и моя вина тоже в этом есть - ведь в своё время не пообещал ей ничего. Жизнь у неё сложилась несладко. Второй раз замужем, трое детей и внуки. Работа, дом, работа. Всё как у всех. Она пытается не говорить о главном, но настойчивый звонок моего диспетчера заставляет её встрепенуться. Её глаза становятся полны слёз, а голос дрожит. Она понимает, что мы можем больше никогда не увидеться, и надо сказать главное.

- Ты простил меня?
- Да, я тебя простил. Да и какое это сейчас имеет значение..
- Ты вспоминал меня?
- Очень редко.
- Сегодня Пасха, а ты помнишь, ведь тогда тоже была Пасха?.. Это недаром, ведь правда, это недаром, не просто так, что мы встретились сегодня спустя тридцать лет?
- Наверно, во всём есть свой смысл.

Передо мной проходят картины моей молодости. Как стремительно летит наша жизнь. Я плачу вместе в ней, только без слёз, и понимаю, что, действительно, наша встреча не случайна. По сути, она ничего не должна мне, мы прожили свой век не вместе. Нас ничего не связывает, разве только тот поцелуй на автобусной остановке в день моих проводин тридцать лет назад. Я должен отпустить её, простить и отпустить. Ведь она ни в чём не виновата, это жизнь.. Мы сидим в такси у подъезда её подруги уже пятнадцать минут. Её ждут гости. Звонит диспетчер, мне тоже пора ехать..