Экзамены

Мне нечего делать. Да, бывает и так. Нет, я вовсе не бездельник, и пишу это не для того, чтобы подчеркнуть, что я вот такой весь все сделавший и все повидавший. Просто реально - делать нечего! И времени навалом! И это не смотря на то, что у меня есть работа, что я пишу и издаю книги, что у меня трехлетний ребенок, что недавно купил еще одну квартиру, и там ремонт. Как-то вот так получается, что все успеваю значительно раньше отведенного на то времени начальством, обстоятельствами или самим собой. И мне часто кажется, что люди, которые говорят, что им на что-то не хватает времени, попросту лукавят: вовсе не времени им не хватает, а желания!
Я откровенно ленив, а потому выполняю все быстро и качественно. Быстро - чтобы побольше оставалось на отдых, качественно - чтобы не переделывать. А выполненное быстро и качественно всегда кажется простым и закономерным... Тем, у кого вечно не хватает времени...
Да, так о чем это я? А, вспомнил: хочу заполнить частичку своего заслуженного безделья написанием этого биографического рассказа. Я думаю, многие, прочитав его, с улыбкой вспомнят студенческие годы, а кое-кто задумается о том, что для него все эти милые, но непростые и в чем-то опасные приключения еще только впереди.
Я учился в те времена, когда в школе сдавали лишь выпускные экзамены, начиная после окончания восьмого класса. И ничего экстраординарного, веселого или трагического в тех испытаниях на зачет по приобретенным знаниям не помню. Наверное, и не было ничего. Но вот чуть позже, когда заканчивал Ленинградское Нахимовское Военно-Морское училище и Высшее Военно-Морское Инженерное ордена Ленина училище имени Ф.Э.Дзержинского, было предостаточно забавных, интересных и поучительных историй, связанных со сдачей экзаменов и зачетов. О некоторых из них я и хочу поведать в этом рассказе. И если кое-что покажется Вам невероятным - отриньте сомнения, все было именно так, как изложено здесь. Я даже приукрашивать не буду. Изложить бы все это повеселее, потому что я не зря чуть выше написал "в чем-то опасные приключения" (а опасными они были потому, что враз могли перевернуть мою судьбу, и с высокой долей вероятности, не в лучшую сторону), да что-то не хочется. Что ж, начну.
Я никогда не воспринимал учебу именно как процесс, который в дальнейшем позволит мне использовать полученные знания для обустройства моей жизни, для карьерного роста, для создания семьи и воспитания детей. Это был просто комплекс мероприятий, позволяющий получить "корочки" об образовании, без которых не устроиться на приличную и нормально оплачиваемую работу.  А потому все, что в меня закладывали в процессе обучения, забывал почти сразу после экзаменов. И знаете, в жизни мне понадобилась только арифметика, русский язык и литература. Хотя образование у меня техническое, узкая специализация вообще - специалист по физическим полям корабля, и все свою жизнь сначала руководил, потом работал (и продолжаю) в ЛИТах, БИТах и НИИ . Я вообще живой пример того, как человек может всю жизнь заниматься не своим делом, и при этом жить весьма неплохо.
Опять отвлекся. Непосредственно по теме. В школе и Нахимовском училище особенно мне не давалась химия. То ли преподаватели были "не очень", то ли гуманитарный склад моего ума не был в состоянии постичь все эти крекинги нефти, палочки, черточки, маленькие и большие цифры формул, и то, как они друг из друга получаются, только результат на лицо: выше тройки я не поднимался. Но получить ее в процессе учебы было не так и сложно, а вот на экзамене! М-да...
В Нахимовском при подготовке на экзамен по химии я выучил (просто наизусть) два билета из тридцати.
- Повезет! - Говорил я товарищам, сам в это не очень веря.
Когда об этом узнал командир роты капитан 2 ранга Тарасов Сергей Иванович, он лично отправился в аудиторию, где принимали экзамены, и "засветил" все оставшиеся билеты. Мои уже были вытащены. Не повезло.
Войдя, я взял первый попавшийся и стал отвечать совсем другой - один из вызубренных. Меня быстро разоблачили и уже через пару минут выгнали из класса, назначив переэкзаменовку.
К ней я подготовил еще два - времени было мало, но и тех мне не досталось. Поскольку делать было нечего, я опять стал отвечать на другую тему. Память у меня была прекрасная и я уверенно вещал:
- Крекинг - это высокотемпературная переработка нефти и её фракций с целью получения продуктов меньшей молекулярной массы - моторного топлива или смазочных масел, а также сырья для химической и нефтехимической промышленности. Крекинг протекает с разрывом связей С - С и образованием свободных радикалов или карбанионов.
Перевел дух.
- Одновременно с разрывом связей С - С, - продолжил, - происходит дегидрирование, изомеризация, полимеризация и конденсация как промежуточных, так и исходных веществ...
Все эти слова для меня были сродни средневековым бормотанием алхимиков, не более. Я не понимал, что несу ни на грамм.
На этот раз меня слушали несколько дольше, но, наконец, терпение Тройницкой - преподавателя химии в НУ - лопнуло. Она (маленькая вся такая, на лисичку похожая) пристукнула ладошкой по столу.
- Хватит! - Сказала громко.
- В результате последних двух процессов образуются так называемые крекинг-остаток  и нефтяной кокс... - на автомате произнес я и замолчал.
- Сергей Иванович, - обратилась "химичка" к присутствующему здесь же командиру роты, - я поставлю вашему курсанту тройку, но только из уважения к вам, и только потому, что он все-таки что-то выучил.
Я был счастлив, хотя и сидел в училище месяц, что называется "без берега". А для себя вынес очень пригодившийся в жизни урок: если ты ничего не знаешь - держись уверенно и делай умное лицо, а на вопросы отвечай задумчивым:
- Ну-у, вероятно так... Я, пожалуй, соглашусь.
И еще: начальство должно тебя знать с лучшей стороны (я нравился командиру своей фанатичной преданностью спортзалу, а он и сам был мужик - о-ох! какой спортивный).
Но как бы там ни было, стало понятно, что учить надо. И случай не замедлил представиться: меньше чем через год экзамен по физике. На этот раз выучил 58 вопросов из шестидесяти! Успех, казалось, обеспечен. Но, увы, вытащил билет с одним из не знаемых мною вопросов.
- Разрешите повторить попытку, - я положил билет обратно на стол.
- Почему? - Поинтересовался "Борода" - преподаватель Мальцев.
Объяснил.
- Тяните, - сказал, - но предупреждаю - минус два бала.
Я с ужасом думал, что могу вытянуть один из оставшихся билетов, с не выученным вопросом. Но на этот раз обошлось - ответил отлично, но получил лишь тройку: пять минус два равно три - это простейшая арифметика. Не слишком везучий я был по жизни.
Историю и обществоведение у нас преподавал Селиванов Валерий Николаевич. Мужик, в целом, прикольный, но на нам не хотелось бы особо заострять внимание, так как вполне полно уже описал эту личность в книге "Не потерянное детство нахимовцев..." При подготовке к выпускным экзаменам все курсы по традиции всегда делали одно и то же - снимали паркет! Да, да, именно так. Под паркет прятали проводки один конец которых был принайтовлен к двум гвоздикам, вбитых в парту снизу, а второй тянулся в соседнее помещение к переносным магнитофонам, служившим ретрансляторами. Экзаменуемый надевал на бедра резинки с металлическими клеммами, от которых под одеждой тянулись провода, которые через гюйс, приподнятый по курсантской моде, заканчивались наушниками. Нахимовец, вытянув билет, и при помощи условных знаков сообщив об этом однокурсникам, садился за парту, чуть приподняв ноги, втыкал клеммы в гвозди, торчавшие острием вниз, и тем самым обеспечивал связь с "дикторами", сидевшими в соседнем помещении. Дальше - дело техники. Им просто диктовали ответы на вопрос, типа как в кинокомедии Гайдая. Там целая система знаков была разработана: "тише" - пригладь волосы к низу, "громче" - вверх и тому подобное.
Сам Селиванов прекрасно знал об этом, и при прокладке "кабельных трасс" даже заявился к нам и дал несколько дельных советов. Вот такая вот ситуация. И никого это не смущало - люди серьезно готовились к экзамену по предмету!
Впрочем, когда система знаков, дала сбой, и вместо "тише" стали диктовать "громче", он потребовал сдать "спец аппаратуру". И как раз на мне!
Я, уже экипированный, разоблачался в рекреации в присутствии его помощницы. Это был позор для 16-летнего парнишки! Экзамены я сдал на 3/4, кажется.
Из нахимовских будней помню, как за ночь прочитал второй том "Война и Мир". Как на экзамене после стал отвечать по Шолохову "Повесть о настоящем человеке" перепутав ее с "Поднятой целиной", а когда меня поправили недоуменные преподаватели, тут же перестроился и получил-таки "отлично".      
Этот рассказ вовсе не претендует на звание комического - это просто мои воспоминания. Но дальше будет забавнее.
Получив аттестат о среднем образовании, перешел без экзаменов в "вышку". Тогда было так: НУ - это фирма, а фирма веников не вяжет! Но до сих пор не пойму, почему года, проведенные там, в срок службы не идут. Ведь гоняли нас в Нахимовке куда как жестче, чем в высшем училище.
Уже на первом курсе Дзержинки пришло понимание, что я не вытяну на золотую медаль или красный диплом. А потому "забил" на все, и учиться стал, как получается. Могу авторитетно сказать, что получалось при таком подходе неплохо - оказалось, что если дать ситуации больше шансов, кое-что решатся само.
Технологию металлов у нас преподавал профессор Гетьман Анатолий Антонович. Среди курсантов ходили мрачные слухи, что он прямо-таки изувер какой-то. За свою дисциплину готов нашпиговать "бананами" хоть весь курс. И манера его преподавания служила лучшим доказательством этому. Резкий, стремительный, мог и указкой хлопнуть, он пытался вбить нам в голову знания чуть ли не вопреки возможностям не слишком гибких курсантских умов. Его откровенно побаивались. Но была у него одна слабость - очень он любил, когда в ответе на вопрос звучала фамилия Бориса Евгеньевича Патона -  советского и украинского учёного в области металлургии и технологии металлов, доктора технических наук, профессора и т.д. и т.п. На чем многие и выплывали, стоило засыпаться на вопросе, но вовремя упомянуть о знаменитом академике. А еще Анатолий Антонович требовал безусловного знания диаграммы железо - углерод, и в случае не обнаружение такового, не спасал даже Борис Евгеньевич.
Сдавать экзамен Гетьману я шел в первой пятерке, выучив всего один вопрос - ту самую диаграмму. Потому вполне естественно, что выудил билет, где один из вопросов так и назывался "Диаграмма железо - углерод ". К слову сказать, он был натыкан в каждый второй билет.
Без подготовки подошел к доске - знай наших! - и уже начал рисовать оси координат, когда вдруг обнаружил, что ответ на мой первый вопрос аккуратно нацарапан иголочкой на доске: потри меловой тряпочкой  и все видно!
- Анатолий Антонович, - подал голос я, - можно Вас на минуточку?
Профессор подошел.
Я указал на рисунок и попросил перейти к другой доске.
- Безобразие! - Фыркнул Гетьман, - ужасно готовят аудиторию к экзаменам... Отвечайте, где стоите. Я вам верю.
Дальше я даже не напрягал память, тупо перерисовал все с доски.
- Отлично, - кивнул экзаменатор, - переходите ко второму вопросу.
Ко второму, третьему, двадцатому или сотому я перейти не мог, так как ни хрена их не знал. Стоял у доски и маялся, переминаясь с ноги на ногу, и делая вид, что читаю название. И в этот момент зашел начальник кафедры. Гетьман отреагировал мгновенно:
- Стирайте с доски, Пархоменко, - сказал он громко, - блестяще.
Так я получил свою первую пятерку на экзамене на первом курсе Дзержинки. Гетьман вообще оказался не таким страшным, как нам его преподносили. Дорогой Анатолий Антонович, мне никогда не пригодилась в жизни Ваша наука, но благодаря Вам я знаю про Патона, его отца и его сына, и даже помню кое-что из той самой диаграммы. А еще, когда много позже я встретил Вас в Шуркенте , то знал наверняка, что беседую не только с доктором наук и профессором, а с человеком, тонко понимающим жизненные реалии, умеющим отделить, где надо проявлять принципиальность, а где можно и сквозь пальцы посмотреть на юношескую ветреность, тем самым не испортив жизнь многим молодым людям. Из которых, кстати, потом вышли неплохие офицеры.
В том же ключе (с опасением) я воспринимаю капитана 1 ранга (тогда второго) Лопаткина Игоря отчество позабыл. Он носил большие очки с огромной диоптрией. Рассказывали, что его во время службы на подводной лодке окатило водой из первого реакторного контура, и зрение сильно упало. Не знаю, может и так. Он тоже представлялся нам "зверем" при преподавании военно-морской подготовки, но и на его экзамене я получил "отлично", хотя кое-где и "плавал" при ответе. Опытный офицер наверняка представлял себе, что нас всему научит не он лично, а долгая и нелегкая судьба морского офицера. А другим это на хрен не надо.
Сопротивление материалов вел у нас старенький дедушка. Я хорошо помню его и внешне, и как он невнятно читал материал. Фамилию, по понятным причинам, называть не буду. Только страдали от него практически все: троечники, потому что не рассчитывали получить спасительный "удовл.", отличники - так как запросто могли лишиться красного диплома. Лично я болтался между этими двумя категориями учащихся, но в этом конкретном случае больше склонялся к первому варианту. Слава Богу, экзамена по этому предмету не было, но был зачет с оценкой. Я подождал, когда препод выйдет из класса, подошел к ведомости на его столе, и довольно ловко подделав его почерк, поставил себе зачет. Расписался. И проканало!
Чуть позже об этом стало известно всему классу, и те, кто еще не получил зачет, стали просить меня проделать туже операцию, но только с ними. Не хотелось, но уступил. Так еще человек семь - восемь получили заветную отметку в ведомости. Но вот беда - не все получилось слишком похоже.
- Это не моя подпись! - Возопил преподаватель, - и эта! И та!!
Перевозбудившись от возмущения, он тыкал пальцем и в поддельные, и в свои росписи.
- Всем сдавать заново!
История получила некоторую огласку. Старшина класса свалил все на меня, будто это я по своей инициативе наставил зачетов сокурсникам. Особенно этот оборот событий не нравился тем, кто сдал легально.
- Хорошо, - не стал спорить, - принеси мне чистую ведомость.
Принесли. Я очень старался, и через час отдал ее командиру. Напротив фамилий нашего взвода красовались зачеты, заверенные подписью преподавателя.
- Только в учебный отдел понесешь сам! - Сказал твердо.
- Так...
- Иначе порву тут же! - Заявил безапелляционно.
Отнесли, и все сошло с рук! Так я сдал зачет за весь наш класс.
Физика у нас была, кажется, до третьего курса включительно. Я уже упоминал, что не слишком благоволил к подобного рода наукам. Но тут особых проблем не было, кроме одного раза. Слишком увлекшись спортом, забросил учебу, и был на гране не допуска к экзаменам по некоторым предметам. В том числе и по физике. Чтобы допуститься, надо было сдать четыре лабораторные работы, а я сдал только одну.
На приеме работ сидели две тетеньки, и к ним стояла большущая толпа из курсантов - до экзамена оставалось всего два дня. Ну, как стояла, поначалу соблюдалась очередь, а чуть позже - просто скопище, сонм, рой вокруг двух эпицентров. Все орали, совали под нос учителям тетради с решениями задач, просили, чтобы приняли именно его.
Я не был готов ни по одной лабе, стоял и тупо смотрел на всю эту вакханалию. Но замечу - мозг работал нормально. Дело в том, что перед лаборантками лежали тетради, где напротив фамилий стояли цифры 1, 2, 3 и 4. Когда курсант сдавал лабораторную работу, одну из цифр обводили кружком. На этом я и решил сыграть. Раскрыл свой далеко не лучший конспект, не без труда протиснулся к столу, и поднес к самому лицу учителя тетрадь, закрывая весь обзор снизу. Впрочем, так делали все, но не с теми целями, что задумал я.
- У меня, у меня, посмотрите, - вклинил свою просьбу в многоголосый хор.
В левой руке я держал тетрадь, в правой ручку. Пока училка недопонимающе таращилась в мои каракули, я свободной рукой прямо у нее под носом обвел три оставшиеся цифры в ее тетрадке.
- Давайте, - она ухватила мой конспект.
Этого еще не хватало!
- Ой! - Я выдернул его из ее рук, - я тут не учел кое-что...
Экзамен позже я сдал на "хорошо".
Разные были преподаватели. Дисциплину "Электрические машины" нам преподавал некто по кличке "Бивень". Ничего я в ней не смыслил, но к экзамену подготовился основательно - выучил наизусть всю книгу, этим самым "Бивнем" написанную. Вопросы в билетах копировали параграфы учебника. Я частенько так готовился, на полную катушку эксплуатируя свою неплохую память.
Без страха вытянул билет, сел за парту. Тут главное вспомнить первую строчку из выученного материала. Вспомнил, потянул... и чуть ли не в слово в слово набросал на листке бумаги. Потом перенес это все на доску, ответил. И что вы думаете? Препод мне не поверил, сказал, что я все списал, и принялся меня гонять по предмету при помощи практических задач. Я уже написал, что ничего толком не понимал, а потому, естественно, выглядел бледно. И напрасно я уверял, что не списывал, а просто знаю все наизусть, напрасно предлагал ответить любой другой билет - не верил. Поставил трояк, и то только потому, что не смог поймать меня на списывании и "шпор " не нашел. По мне так - не справедливо.
А какие я шпоры делал! Загляденье! Каллиграфическим почерком, мелким-мелким, подробно с рисунками исписывал тонкие полоски бумаги, разрезал потом по вопросам. Весь курс лекций за семестр можно было спрятать, просто зажав в ладони. После того, как сдавал экзамен, я отдавал их другим однокурсникам.
Вообще удивительно, я ведь никогда не гнался за показателями успеваемости, не трясся за отметки, запоминал только то, что считал нужным и важным для себя - а это из всего, доля малая - но средний балл по, если память не изменяет, 54-м предметам, за которые получил оценку на экзамене в высшем училище, оказался выше четырех. Правда, не намного - 4,01.
Ну и, конечно, не могу оставить без упоминания кандидата наук Уткина Александра Ивановича. Преподавал он у нас гидродинамику.
От своего отца я узнал, что Уткин перешел к нам из 1-го ЦНИИ МО, где мой папа был заместителем начальника. Сказал: "Хороший мужик, но своеобразный". На мой вопрос: "В чем?", только махнул рукой, мол, сам поймешь.
Понимая, что Александр Иванович не может не знать, чей я сын, не стал пользоваться этим, чтобы филонить, а, наоборот, сел на первую парту и тщательно, аккуратным почерком, разными цветами и с подчеркиванием стал конспектировать его лекции. Видел, что ему это льстит. Пару раз (ближе к концу семестра) он брал у меня тетрадку, пролистывал, хмыкал удовлетворенно и продолжал урок.
Но оригинал он был реально первостатейный! Мог опоздать на "пару", а когда появлялся, то без пиджака, в мятой рубашке и весьма ощутимым перегаром (я ведь сидел на первой парте). Один раз пришел с разбитым ухом, из которого еще капала кровь. А как-то принес какую-то иностранную книгу по своей дисциплине, где гидродинамические колебания показывались на примере деформации человеческой кожи. Там была покадровая подборка фото, на которых голая женщина ныряла в бассейн с вышки. И не придумал ничего лучшего, чем пустить эту книгу по рядам курсантов! Представляете, в каком ключе дальше проходило занятие.
На самую последнюю лекцию я, почему-то, не пошел. Вымотался в карауле, и лег спать в классе, составив кровать из четырех стульев и, положив под голову шапку. Но уже меньше чем через час меня разбудили.
- Чего ты дрыхнешь? - Растолкал меня одноклассник, - там Уткин экзамены автоматом принимает!
- Ну, и что, - я недовольно поморщился, - все равно ничего не помню.
- Он про тебя спрашивал, сказали что приболел. Но лучше бы ты пошел - у него настроение хорошее.
И я, сунув конспект за ремень, пошел. Даже, побежал.
На мое появление он только кивнул, подбородком указав на мое место. Чуть позже подошел.
- Конспект где? - Спросил коротко.
Я выложил тетрадь на стол. Он взял ее в руки, полистал и ткнул пальцем в один из листов.
- Вот этот вопрос подготовь.
Так просто?! Прочесть пару листов и запомнить? Да, запросто! Я уперся взглядом в материал; думал, у меня будет минут двадцать.
Но Уткин оставил меня "на закуску". Сначала опросил и выставил оценки за экзамен тем, кто вызвался сдавать "автоматом". К конце второго часа "пары" вызвал меня. Я отвечал последним.
- Что ж ты, Пархоменко, мух не ловишь? - На самом деле он задал этот вопрос с использованием русского мата и указанием конкретного органа, которым я не не ловлю мух, а именно ловлю.
Несколько опешил и не знал, что ответить. Впрочем, вопрос был риторическим, и ответа не требовал. Дальше мы мило побеседовали о нынешних реалиях, о моей будущей службе, об отце, о чем-то еще... Больше ничего.
- Конспект мне подаришь? - Спросил напоследок Александр Иванович.
- Конечно, - я протянул тетрадь.
Он аккуратно положил ее в стол.
- Иди, пять, - сказал, и похлопал меня по спине.
Александр Иванович был из тех преподавателей, которых любят и курсанты, и студенты, но из тех, к кому не очень благоволит начальство. К сожалению, он рано ушел из жизни. Светлая ему память.
А напоследок, несколько абзацев о дипломном проекте. Ничего особо любопытного - так, впечатления.
Понятия не имел, что по нему писать: выдали какие-то листки с печатями, где значились начальные условия некоего двигателя, который я должен был спроектировать. Спустя некоторое время, нашел в библиотеке очень похожий по исходным данным диплом, аккуратненько исправил в своих листках пару цифр, и, не мудрствуя лукаво, просто скатал текстовую часть. Слава Богу, основной вопрос дипломного проекта был не секретный. За чертеж самого двигателя пришлось заплатить одному умельцу: недорого за десятку и "выкидуху " я получил почему-то непропорционально маленький уродливый рисунок, но по параметрам все сходилось. Решил не придираться.
А вот спец вопрос я писал с полным пониманием, что делаю. А должен был я смоделировать малошумную подводную лодку. Здесь мне здорово помог мой отец - доктор наук, профессор именно в области подводного шума.
Кое-как вымучив ответ по двигателю (возник только один вопрос - чего чертеж такой маленький), я перешел к ПЛ . Рассказывал, не глядя в пояснительную записку, с огоньком, сам задавал вопросы и сам же на них отвечал. Нравилось мне демонстрировать полное понимание по данной теме. Но, увы, слушали меня плохо - сказалось, что члены комиссии знали, кто мой научный руководитель, и без дополнительных вопросов поставили мне пять баллов.
Вот, собственно и все. Ничего экстраординарного. Просто захотелось вспомнить молодость. Но знаете что? Давно закончилась моя учеба, да и служба в целом. Я уже семь лет гражданский военпенс , хоть и работаю. Но мне до сих пор и довольно часто сняться сны, что я где-то учусь, и мне вот-вот надо сдавать очень важные экзамены. И со всей очевидностью понимаю, что ничегошеньки не помню, а может, и вообще не знаю. И такой ужас во сне охватывает, что проснувшись, губы сами растягиваются в блаженной улыбке, я глубоко вздыхаю, успокаиваюсь и поворачиваюсь на другой бок. Некоторое время авансом жалею маленького сынишку (большой уже выучился), и засыпаю, с абсолютной убежденностью, что пенсионная жизнь в чем-то значительно лучше, чем студенческая. Особенно, когда выходишь на нее в 43 года, а не в 65!

15 апреля 2021 года