Черный хамелеон. Глава 5

 Капитан Рибсон пришел в участок в приподнятом настроении и сразу направился в кабинет к сержанту.
— Доброе утро! — живо поздоровался полицейский. — Через несколько минут здесь будет генерал Паркенсон. Фил, пойдем его встречать.
Сержант заинтересованно вскочил с места. Джон Сайлен же подошел к капитану и тихо, не поднимая головы, произнес:
— Господин капитан, можно вас кое о чем попросить? Умоляю вас, не говорите генералу про меня, не упоминайте моего имени при нем...
— О нет! — Рибсон вдруг весело рассмеялся, но ответил с явным раздражением в голосе: — Неужели ты, сопляк, думаешь, что генерал сразу спросит: «Где же здесь стажер Джон Сайлен?» Ты что, идиот!? Да о тебе и речи идти не будет. Кому ты нужен в этом участке. Езжай лучше обратно в свою академию, с тобой только одни проблемы. И еще, пока генерал в участке, чтобы и запаха твоего рядом не было.
— Спасибо! — Джон искренне обрадовался. — Вы даже про меня и не вспомните.

 Рибсон и сержант быстро вышли из кабинета. Ждать пришлось недолго, уже через пару минут к главному входу полицейского участка подъехал военный джип. Из него ловко выскочили несколько здоровых молодых людей в военной форме и сам генерал Паркенсон — высокий поджарый мужчина лет пятидесяти. Капитан сразу отметил, что генерал по-прежнему находился в прекрасной физической форме и, как обычно, в высоком расположении духа.
— Генерал! — Рибсон протянул руку, и военный тут же её пожал. — Спасибо, что так быстро откликнулся. Прекрасно выглядишь!
— Спасибо, капитан. Ты тоже ничего, животик, смотрю, отрастил. Кстати, я с удовольствием принял твое приглашение, у меня самого немалый интерес к этому делу. Это же отчасти касается и меня, я имею в виду заброшенный квартал... – Паркенсон вдруг принялся осматриваться по сторонам, затем посмотрел в сторону участка и снова на Рибсона. — Да, капитан, а где же ваш стажер Джон Сайлен? Он же у тебя должен работать?
Рибсон сделал шаг назад и на некоторое время потерял дар речи, затем удивленно переглянулся с Филом.
— Что с вами? — генерал явно удивился такой реакции старого приятеля. — Где же Джонни? Он мой крестник. Разве он вам не рассказывал?
— Нет, — всё, что смог выдавить из себя капитан.
— Ох уж этот Джонни! Никакого сладу с ним нет, — тут генерал сделал то, что повергло полицейских в новый шок. — Джонни! — выкрикнул Паркенсон в небо. — Не дури, выйди встретить своего дядюшку, я всё равно знаю, что ты здесь. «Простите», — смущенно произнес генерал, видя, что полицейские смотрят на него как на сумасшедшего. — Со мной всё в порядке. Просто Джонни великолепный, талантливейший ученый, и половина мух, которые летают вокруг нас, это его цифровые видеокамеры, которые он сам изобрел. Он и это вам не рассказывал? Что же он у вас делает?
— Я дал ему папку номер пять для изучения. — тихо, оцепеневшим голосом произнес сержант.
— Что!? — Паркенсон весело рассмеялся. — Джону пятую папку? О нет! Он сдал её лично моему приятелю из полиции года четыре назад! Вы хоть представляете, на что мой крестник способен, какая техника в его руках! Рибсон, ты вроде опытный коп? Джонни состроил из себя дурочка, а ты и купился. А вот и он! — из здания полицейского участка вышел молодой человек и, подойдя к генералу, мгновенно утонул в его крепких, почти отцовских объятьях. — Ну, здравствуй, сынок, как ты? Расскажешь, что ты уже успел узнать об этом преступнике?
— Да, дядя Фрэнк, я всё расскажу, только нужно уйти с улицы и чемоданчик нужен. Он при вас, или свой достать из машины?
— А про чемоданчик они тоже ничего не знают? — генерал издевательски подмигнул полицейским. — Ладно, ладно, господа, только без обид!
— Нет, они вообще ничего не знают, здесь я просто полицейская пыль.
Наконец, пройдя в кабинет Рибсона, генерал открыл небольшой чемоданчик цвета хаки и нажал несколько кнопок.
— Ну вот, Джонни, теперь можешь говорить, ни один сигнал не войдет и не выйдет из этой комнаты. Кстати, всегда хотел узнать — этот прибор действует на твоих насекомых?
— Простите, дядюшка, усовершенствовать свои изобретения — это моя слабость.
— Понятно, не продолжай. Расскажи лучше, что ты смог узнать о черном, так он у вас, кажется, называется?

   Джон Сайлен нервно зачесал волосы назад и, стараясь не смотреть на своих коллег, достал из внутреннего кармана карту и разложил её на столе.
— Я не знаю, насколько я могу быть откровенным с капитаном и сержантом, дядя Фрэнк? Я насчет заброшенного квартала.
  Генерал посмотрел на уже явно раздраженного капитана Рибсона:
— Рой, ну прости ты моего крестника, не дуйся ты так на него. Он обязательно исправится, наверно, когда-нибудь, — генерал не сдержался и весело рассмеялся. — Простите, господа, продолжай, Джонни, говори всё, что знаешь, здесь все свои.
— Хорошо, наверно, ни для кого здесь не секрет, — начал молодой человек уже более уверенным тоном. — Что заброшенный квартал был заминирован для сноса зданий, но снос был отменён, и был отдан приказ убрать заряды. По каким-то непонятным причинам вдруг все схемы расположения взрывчатки исчезли. Саперы разминировали всё, что только смогли найти, но мин в итоге оказалось намного меньше, чем их заложили, с тех пор квартал закрыт до особых распоряжений. Так вот, я посылал своих мушек поснимать квартал ночью и видел, что черный каждый раз без всякого труда въезжает и выезжает из этого заброшенного квартала, входит в различные здания, двигается по стадиону. И также я видел, что он никогда не заезжал на определенные улицы и даже старался держаться от них подальше. Это выглядит так, как будто он прекрасно знает тайну этого квартала. Так вот, я думаю, что исчезновение схем минирования — это дело рук черного. Скорей всего, он один из тех, кто создавал эти схемы, и, наверно, один из тех, кто их закладывал.
— А! Господа, как вам всё это!? — воскликнул генерал. — Джонни, ты у меня просто талантище! Насколько я помню, саму схему создавали шесть человек, и один из них как раз пропал без вести, по-моему, Рудольф Иванов — молодой специалист из России, мы еще тогда подумали, что его похитили агенты ФСБ.
— А кто был среди них главный? — вмешался в разговор Рибсон. — Кто руководил всем этим?
— Он перед вами, — Паркенсон горделиво указал рукой на Джона Сайлена. — Джон не простой человек, и я это еще не раз скажу. Он вундеркинд! Гений! Это именно он придумал, как снести весь квартал без лишних хлопот и за один раз. Но ему помешали. И как только черный перебрался в ваш город, я сразу сообщил об этом моему крестнику. Джонни, ты уже, наверно, разработал план, как поймать этого ублюдка?
— Да, конечно, дядюшка, и это будет не так сложно сделать, посмотрите на карту, я отметил здесь обычный путь черного до заброшенного стадиона, вот именно у этого стадиона нам и нужно будет его взять. Вот здесь я отметил, где можно будет устроить засаду, а здесь его будут преследовать полицейские машины. Это абсолютно безопасная дорога, и ребятам нечего бояться. Важно будет все сделать именно так, как я скажу, и тогда мы его поймаем. У меня всё.
В этот момент в кабинете раздались громкие аплодисменты.
— Я просто восхищен! — Рибсон потер вспотевшие ладони. — Генерал, ты хочешь поручить такую сложную операцию фактически ребенку? Сопляку? Значит, вся полиция, твоя армия бессильны, а этот недополицейский — гений!
— Да! — раздражённо ответил военный. — И ты будешь так же подчиняться этому сопляку, как и все мои бойцы. Ты сделаешь всё, что он скажет. И знаешь почему? Потому что вызвал меня и этим самым сделал моего крестника своим боссом. И так, Джонни, когда начало операции?
— Наверно, через неделю, дядюшка. Нужно еще ваших ребят проконсультировать. Завтра вечером я дам точную информацию.
Джон Сайлен замолчал, и в кабинете на некоторое время воцарилась тишина; генерал смотрел на своего крестника восхищенным взглядом, Фил Крах куда-то в сторону, а Рибсон оставался неумолимо раздражённым. Первым нарушил тишину генерал, он демонстративно захлопнул чемодан и хотел уж открыть рот, как в то же мгновение телефон требовательно запиликал.
— Да, слушаю, — снял трубку Рибсон.
— Привет, первый, я Кондор, что у тебя со связью?
— Да так, наверно, авария какая-нибудь. Слушаю тебя, Кондор, знаю, что не просто так мне звонишь.
— Конечно, знаешь, — голос на том конце провода показался капитану, мягко говоря, недовольным. — Ты зачем этого пастора арестовал? Церковь же находиться на моей территории. Мог бы сначала со мной посоветоваться.
— Брандон? Ты о чем? — капитан от неожиданности перешел на имена вместо позывных, затем перевел взгляд на сержанта. — Фил, вы куда вчера с Джоном пастора дели?
— Никуда, — испуганно произнес полицейский. — Мы ушли, а он еще там оставался, в кабинете.
— Кондор, мы его не трогали.
— Ладно, будем искать, может, сам куда уехал.
Капитан вернул трубку на место.
— Что-то случилось? — заинтересованно спросил генерал.
— Да тут у нас ситуация одна возникла, очень странная — один пастор, по какой-то непонятной причине, молиться за черного, и вот он пропал — пастор пропал, а может и не пропал.

 Генерал перевел взгляд на своего крестника, но тот только пожал плечами.
— Ладно, господа, — вставая, произнес Паркенсон, — мне пора идти. Джонни, ты со мной, я думаю, что после того, что сегодня произошло, тебе лучше не оставаться один на один с твоими коллегами, — генерал тихо посмеялся, — вот как зло смотрит на тебя капитан, того гляди разорвет тебя на части. Я шучу, Рой, шучу! Джон действительно мне очень нужен, он должен спланировать операцию совместно с моими ребятами, так что без обид, ребята, без обид.
— Дядюшка, — тихо произнес Сайлен, — позвольте мне только кое-что забрать, я буквально на минуту, это в кабинете сержанта.
— Окей, валяй.

  Джон быстро вышел из кабинета капитана и вскоре заметил, что Фил Крахх идет за ним следом. Полицейские молча прошли в кабинет сержанта, и только там Фил решил нарушить молчание:
— Джонни, ты почему ничего не говорил мне о генерале, мог бы и намекнуть для приличия. А может, у тебя вообще вся семейка состоит из каких-нибудь агентов! Наверное, совершенно секретно, да? — нервно усмехнулся Фил, и затем пристально посмотрел на напарника.
— Нет, конечно, ничего секретного. — грустным тоном ответил Джонни. — Да там и говорить-то не о чем. Вся моя семья — это я и профессор, и больше никого.
— А мама? — аккуратно спросил сержант.
— Я её не помню, — как бы нехотя ответил молодой человек и присел на край своего стола. — Профессор рассказывал, что она была наркоманка и даже не знала, от кого меня родила. Ведь наркоту она получала не за деньги, надеюсь, ты меня понимаешь? Я рос на помойке с такими же никому не нужными детьми, там же на помойке мы одевались и находили пропитание, иногда меня подкармливали клиенты матери. Вот там-то меня и подобрал профессор, — Джон мельком взглянул на сержанта и, поймав его заинтересованный взгляд, продолжил: — В то время профессор писал очередную научную диссертацию о развитии головного мозга, о разрушении и восстановлении нейронных связях и между делом поспорил с коллегами, что с помощью своей методики сможет из любого ребенка сделать гениального ученого. Тогда никто не принял этот спор всерьез, но, когда профессор привез меня в свою лабораторию и сказал, кто я и откуда, его подняли на смех. Я прекрасно помню этот момент — эти смеющиеся лица в белых халатах и я — грязный, сопливый шестилетний дебиленыш.
   Джон вдруг замолчал, на его лице ни одна жилка, ни одна мышца так и не дернулась, но его глаза… Казалось, что вся ненависть этого мира, всё презрение сконцентрировались в этих огромных чёрных зрачках. Сержант почувствовал, как холодок пробежал по его спине. Он с трудом проглотил ком в горле:
— Джонни, а ты смог бы кого-нибудь убить? — неожиданно даже для самого себя спросил Фил Крахх.
В одно мгновение молодой человек преобразился, он широко улыбнулся, и теперь его глаза засияли беспечными детскими огоньками.
— Фил, ты чего?! Это мой рассказ так повлиял на тебя? Конечно же нет! Я и драться-то не умею и никогда не пытался. Я даже в академии на рукопашку не ходил, — Джон тихонько усмехнулся. — Фил, я ученый, и если я и убил кого-то в своей жизни, то только инфекцию с микробами и вирусами.
Фил с трудом улыбнулся и кивнул головой, он хотел бы поверить Джону, но тот взгляд — холодный и зловещий, никак не походил на взгляд ученого...