Жаворонки и совы. Глава 8

  Можно ли было устоять? Вот и я не удержался.
— Можно? — я перегнулся через пространство, отделяющее меня от стола, и запустил пальцы в прохладную и немного влажную россыпь фасоли.
— Конечно! — Хелена снова улыбнулась своей мягкой улыбкой и подвинула бобы ближе ко мне. Уголки моих губ дрогнули в ответ, а глаза буквально на секунду встретились с её светлыми глазами, напоминающими кусочки тающего льда. Не знаю, почему, но мне не хотелось открыто разглядывать этих гостеприимных людей. Первое очарование уже прошло, и я испытывал двойственные чувства. С одной стороны, было почти невозможно избежать обязательных для незнакомца обстоятельных вопросов о том о сём, но мне хотелось, чтобы этот разговор состоялся как можно позже. Я ещё не был к нему готов. С другой — ни Хелена, ни Мария, хоть и поглядывали на меня время от времени, пока не торопились раскрывать тайну моей личности, что для меня, горожанина, выглядело странно, учитывая отсутствие хозяина дома.
  Со стороны могло показаться, что мы играем в собственную версию маджонга. Но, кажется, никто не знал, как определить победителя. В полном молчании, прерываемом лишь постукиванием фасоли о края мисок (целые — налево, поврежденные и мелкие — направо), я вёл свой внутренний монолог, успокаивая себя тем, что здесь мне придется постепенно отвыкнуть от той скорости, с которой обычно проистекает жизнь. Я прикидывал, надолго ли мне хватит денег, думал, чем буду заниматься на этом безлюдном берегу, и, в конце концов, с удивлением и стыдом признался себе, что вмешался в привычный для этих женщин процесс не для того, чтобы впустить в себя хоть толику покоя и уюта, а лишь затем, чтобы ускорить обещанное по его завершению знакомство с моим новым жильём.
  Наконец, последний боб присоединился к кучке собратьев в глубокой тарелке справа от меня.
— Ну, вот и молодцы! — произнесла Хелена, поднимаясь из-за стола. — Сварим похлёбку к отцовскому приезду.
Я откинулся на спинку стула, улыбнулся и кивнул. Мои пальцы коснулись ручки сака, я сжал её и тоже встал. Женщина понимающе усмехнулась.
— Сейчас, сейчас… Поди, не выспались в дороге? Знаю я, как это бывает… Мария, проводи.
  Девушка тут же выпорхнула из кухни, лишь на мгновение остановившись у большого тёмного комода, чтобы взять свежее бельё. Пока её легкие ножки в деревянных башмаках гулко пересчитывали ступеньки лестницы, ведущей на чердак, я задержался в кухне, чтобы урегулировать с хозяйкой дома царапающий моё сознание финансовый вопрос.
— Хелена… — банкноты в кармане предательски хрустнули под моими пальцами. Женщина обернулась и перехватила мой смущённый взгляд.
— Пять крон в неделю за жильё и стол, ещё две — за стирку, если понадобится, — деловито отозвалась она, поджав губы.
  Я кивнул, отсчитал три бумажных прямоугольника, расправил их и положил на стол. Они тут же попытались вернуться к изначальному — сложенному — состоянию, напоминая сдуваемых ветром чаек. Хелена удовлетворённо улыбнулась и очертила рукой широкий полукруг, направляя меня вслед за дочерью.
— Поднимайтесь. Добро пожаловать!

  Я полез наверх по откидной лестнице, озираясь во все стороны, чтобы не удариться головой. Первое, что я увидел, когда мои глаза поравнялись с уровнем пола, — старое плетёное кресло, которое едва заметно качалось на изогнутых полозьях, потревоженное шагами Марии, заправляющей постель. Моё сердце обрадовалось ему, как старому другу, и я преодолел оставшиеся ступени в два энергичных броска. Мария обернулась и улыбнулась мне одними глазами.
— Почти закончила, — бросила она через плечо. Её ловкие руки расправили уголок белёной простыни, а затем на это ещё не тронутое шагами снежное поле с тяжелым вздохом упало толстое стёганое одеяло, радовавшее глаз калейдоскопом разноцветных треугольников.
— А это возьмёте, если замёрзнете ночью, — сказала девушка, подняв с пола скомканный лоскут какой-то шкуры, давно забывший своё происхождение. Через секунду бесформенный, но тёплый на вид тёмный сгусток с лёгким шелестом протянул к полу рукав, удивительным образом сохранивший изгиб хозяйского локтя. Оглянувшись, Мария положила торку на кресло и слегка развела руки в приветственном жесте.
— Ну, вот. Можете отдыхать.
  Мы учтиво улыбнулись друг другу, и моя новая соседка скрылась в зияющем провале.