Черный хамелеон. Глава 10

  Вскоре Фил Крахх смог вставать и даже выходить на прогулку на больничный двор. Удивительно, насколько было слабым его тело, но как же было легко внутри этого расслабленного тела! Казалось, что в венах текла не кровь, а некая термоядерная жидкость, заставляющая сердце биться сильней и четче, побуждая встать и бежать — покорять новые вершины, ставить мировые рекорды или же просто прыгать на месте, чтобы хоть как-то выплеснуть накопившуюся энергию! Но тело — тело раздражало своим бессилием, и с этим приходилось мириться…
«Я доктор, Фил Крахх, я уничтожаю инфекцию и делаю этот мир чище...», «Я доктор, мистер Крахх, простой доктор…» — голоса лечащего врача и черного попеременно звучали в голове сержанта. Нет, доктор Стенли, конечно, не может быть заодно с этим ублюдком Сайленом! Между ними нет ничего общего. Ничего, только одна фраза, одна единственная фраза: «Я доктор!»

     Сержант доковылял до ближайшей скамейки и медленно опустился на неё. Несколько минут он осматривался по сторонам, наблюдая за другими гуляющими пациентами, затем принялся разглядывать, как местная кошка гоняется за бабочкой. Он даже рассмеялся, когда кошка, в очередной раз прыгнув, вновь упустила свою добычу. Бабочка же, покружившись прямо над головой несостоявшейся охотницы, улетела прочь...

«...Спасибо, доктор, я еще загляну к вам», — вдруг кто-то пробасил за спиной сержанта. Всё бы ничего — и фраза обычная, вполне уместная для больницы, но вот сам голос! Где-то сержант его уже слышал. Полицейский повернулся назад и заметил молодого человека рядом с доктором Стенли. Они по-дружески пожали друг другу руки и хотели уже разойтись, но в следующий момент взгляды сержанта и молодого человека встретились. Фил готов был поклясться на чем угодно, что он отчетливо разглядел во взгляде того парня не что иное, как испуг! Молодой человек уже более быстрей постарался распрощаться с доктором и устремился прочь к больничному корпусу. Мгновенно больной Фил Крахх превратился в полицейского Фила Крахха, забыв про свою слабость, он бросился наперерез парню.
— Стоять! Полиция! — автоматически вырвалось у сержанта, когда он подскочил к оторопевшему молодому человеку. —Грегери! Значит, это все-таки ты? Живой!
— Простите, сэр, я вас не понимаю.
— Как же не понимаешь? Все ты понимаешь, и убегать ты не просто так стал. У меня твой голос до сих пор в голове сидит, и я никак его забыть не могу.
— Простите еще раз, но вы, наверно, меня с кем-то путаете. Может, разрешите пройти, я очень тороплюсь, пожалуйста.
— Посмотрите-ка на него, торопится он, — сержант начал вскипать уже не на шутку, он схватил несчастного за грудки. — Да ты хоть знаешь, что я до сих пор не могу себя простить за то, что не смог тебе помочь тогда? После всего, в ту самую ночь, капитан отвез меня в бар к Ронни, и я напился там до бесчувствия и только для того, чтобы больше не слышать твой голос у себя в голове. А когда протрезвел, все началось заново. И ты хочешь сказать, что я ошибся?!

  Сержант, наконец, отпустил парня и тут же сам начал клониться в сторону. И если бы молодой человек не подхватил его, то Фил наверняка бы упал без сил.
— Держитесь, кажется, вы еще очень слабы. Давайте-ка присядем, вот так, осторожненько, — молодой человек аккуратно усадил Фила на ближайшую лавку и сам присел рядом.
— Честно говоря, — парень продолжил говорить как можно тише, стараясь не смотреть в сторону сержанта, — тогда мы с Джонни не ожидали от вас такой реакции. Не ожидали, что вам станет жалко какого-то бандита. Перед тем как пойти вам навстречу, чтобы проводить вас до стадиона, Джонни сказал мне, что я могу наговорить вам всё что угодно, лишь бы быть убедительным. Вы должны были непременно поверить мне, и у меня это неплохо получилось, вот только мой голос — его действительно трудно спутать с любыми другими голосами, этого я не учел ни тогда, ни сейчас.
 Грегери замолчал, он по-прежнему не смотрел на Фила, Фил же, наоборот, не отводил от своего невольного собеседника глаз.
— Кто вы вообще такие? Что вам нужно было от нашего города? Зачем это всё вам понадобилось? Для чего?
— Простите, я не смогу ответить на все ваши вопросы, отчасти потому что сам почти ничего не знаю, а то, что я знаю, сказать не могу — подписывал о неразглашении, поймите меня, пожалуйста. Но на самом деле у меня была только одна роль, которую вы уже видели, ну а больше меня ни во что не посвящали. Могу сказать только одно — Джон Сайлен необыкновенно гениальный человек! Мне правда уже пора идти. Я всё равно ничего не смогу вам больше рассказать, и так я уже наговорил много лишнего.
— Хорошо, можешь идти, скажи только еще одно — где сейчас Джон? Я смогу его ещё раз увидеть?
— Не знаю, честно, когда я очнулся, я был уже здесь, в этой больнице, под наблюдением доктора Стенли. А где теперь Джонни — неизвестно, он может быть где-то рядом, а может быть на другом конце света.
Молодой человек поднялся на ноги и уже хотел уйти и даже сделал несколько шагов в сторону больничного корпуса.
— Грегери!? А можно ещё вопрос? — крикнул ему вдогонку сержант. — Что бы было, если бы мой пистолет тогда все-таки выстрелил?
— Он бы не выстрелил. — ответил парень и еще быстрей пошагал прочь.
— Почему!? — Фил хотел вскочить и снова броситься наперерез, он даже почувствовал невероятный прилив сил, но тело совсем отказалось слушать свой разум. — Почему!? — еще раз прокричал полицейский в спину Грегери, но тот уже заходил в двери и останавливаться не собирался.
«Почему? Почему?» — вновь и вновь вспыхивал в сознании Фила Крахха этот уже, наверно, безответный вопрос. — «Почему именно этот город? Почему именно этот полицейский участок? Почему Фил Крахх и Рой Рибсон? Почему? Почему? Почему...?!»
— Ну вы даете!
Сержант даже вздрогнул от неожиданности, он развернулся на лавке и увидел стоявшего рядом с собой доктора Стенли.
— Я смотрю, вы уже вполне восстановились. Еще пару дней, и вас можно будет выписывать домой.
— Доктор, почему вы не сказали, что знакомы с Джоном Сайленом?
— Потому что вы меня не спрашивали об этом, — доктор улыбнулся наивной детской улыбкой, и Филу показался этот ответ искренним и бесхитростным. — Меня вообще об этом никто и никогда не спрашивал. Да и знаком я с ним только как с молодым доктором наук. А почему вы вдруг его вспомнили?
— Доктор, — усталым голосом произнес сержант, — тот, с кем вы только что разговаривали, тоже был убит черным, застрелен из пистолета, по крайней мере я это видел. А потом он очнулся здесь, в вашей больнице. Что происходит, доктор Стенли? Как вы можете объяснить эти странные смерти, которых, оказывается, и не было?
— Простите, мистер Крахх, но по поводу моего клиента вам я ничего не скажу, так как это врачебная тайна. По поводу Джона Сайлена? Недели три назад он просил меня предоставить ему доступ в мою лабораторию, чтобы провести какие-то свои опыты на мышах. Всё, больше мы с ним не пересекались.
— А я? Доктор, что вы скажете обо мне? Что произошло со мной?
— Легкая контузия, — пожал плечами врач. – Другого диагноза у меня нет. Анализы у вас отличные, кровь вообще чистая, как у младенца. У вас все показатели на высшем уровне. Даже не знаю, что и сказать! У вас, наверно, энергия бьет ключом. Что вы чувствуете?
— Да, есть такое, но тело очень слабое. А вам не кажется, что меня могли чем-то накачать?
— Чем? – вдруг рассмеялся доктор Стенли. – Если это было именно так, то я бы это с легкостью обнаружил ещё в самый первый день. Я же сказал, что кровь у вас как у младенца, мистер Крахх. Короче, вот вам мой приказ как старшего по званию – я капитан, хоть и бывший. Так вот: приказываю вам выкинуть всё из головы, соблюдать все мои рекомендации и скорее поправляться. – Доктор совершенно мило улыбнулся и, не дождавшись ответа, ушел прочь.
Оставшись один, сержант ещё несколько минут не мог прийти в себя: «Грегери, черный, доктор, Джонни, лаборатория, контузия… Какая контузия? Нет, не было никакой контузии! Темнишь, доктор, ох темнишь, ничего, я всё равно рано или поздно во всем разберусь», — сержант тяжело вздохнул и, откинувшись на спинку скамейки, постарался расслабиться...