Красота - страшная сила!

Это случилось больше тридцати лет назад. Я только-только переехала с дочкой к мужу из почти столицы в крохотный военный городок. Ну как городок – пара десятков домиков в лесу. Может там и были какие-то развлечения, но мне в силу наличия грудного младенца и отсутствия нянек были доступны только походы в магазины и прогулки по периметру – либо по часовой стрелке, либо против. Впрочем вру, можно было еще прохаживаться восьмеркой и змейкой.

Поскольку молодого лейтенанта вечно не было дома, то весь быт был целиком на мне. Хотя муж тут всегда спорит – говорит, что каждый вечер ему приходилось стирать гору пеленок. Ну если пять-шесть пеленок – это гора, тогда я угол дома. Впрочем, это не имеет отношения к истории.

События того времени я помню пунктиром, но точно знаю, что именно в те годы я научилась двигаться быстро и делать несколько дел сразу. Особенно быстро я бегала до и после прогулок, словно решая задачку про козу, волка и капусту. Кто хоть однажды собирал на улицу орущего младенца – поймет. Самое главное при сборах – соблюсти температурный баланс: не взмокнуть прежде, чем оденешь ребенка, и не довести дитя до теплового удара (и истерики), пока собираешься сама.

После прогулок решающим моментом становилось время. Я поднималась с коляской по лестнице на второй этаж и у меня в запасе было минуты три, чтобы успеть скинуть с себя уличную одежду, надеть домашнюю, помыть руки, метнуться на общую кухню за приготовленной заранее едой для малышки и успеть взять дитёнка из коляски до того как она раскричится (если, конечно, соседские мелкие девчонки не помогут сделать ей это раньше).

Гуляли мы часто. Не могу сказать, что дочь была экстремально беспокойной, но были у нас тяжелые дни, когда прогулки были единственным способом уложить младенца спать. Я в такие периоды и ночью бы гуляла, но сил уже не оставалось, поэтому по ночам я просто ходила с малышкой на руках, либо спала с ней полусидя, привалившись спиной к стенке. Иногда я ложилась на матрас на полу возле ее кроватки, чтобы моя рука была все время возле дочки. Причины её бессоницы теперь мне вполне понятны, но тогда я была бестолковой двадцатилетней мамашкой.

Этот случай произошел в один из таких дней, когда я, очумевшая от недосыпа, накручивала километры вокруг домов. И вдруг идет мимо взвод солдат. Глядят на меня, улыбаются. И я засветилась в ответ: спинку выпрямила, глазки загорелись, носик кверху задрала. Думаю: а что, я еще ничего, наверное. Вон и фигура после родов уже почти в норму пришла, и брючки мои любимые моднявые на ладонь выше щиколотки сидят как влитые, и голову удалось помыть вчера… Иду, сияю от удовольствия…

И в самый апофеоз незамутненного женского счастья дернуло меня зачем-то посмотреть вниз… А там… мама дорогая… Из штанины предательски выглядывал носок капроновых колготок. Тех самых, которые я никак не могла найти перед прогулкой и в результате пришлось распаковать новую пачку (а хорошие колготки в те годы были дороги и дефицитны). Я с ужасом перевела взгляд на вторую ногу. Там колготина не просто выглядывала, она нахально шагала рядом.

Меня прошиб холодный пот. Следом за первым взводом маршировал второй, а потом и третий с четвертым. Рядом ни кустов, ни скамейки, ни стены. Вдобавок дочь решила заявить о себе. Видимо для того, чтобы в округе совсем не осталось равнодушных к моей красоте.

Сгорая от стыда, я кое-как запихала эти капроновые артефакты в короткие сапожки и дождалась пока все солдаты скроются из вида. Понимала, что домой я в таком виде не дойду – от каждого движения скользкие колготины выскакивали из обуви и вызывающе махали всем прохожим. Каким-то образом я добралась до подходящих кустов, чтобы вытащить эту мерзость из брюк и дооолго тянула через низ штанины ставшую неожиданно длинной капроновую змеюку. Наверное через верх получилось бы быстрее, но мне даже в голову не пришло расстегнуть штаны на улице среди бела дня.