Дом

Дом ни чем не выделялся на улице. Деревянные двустворчатые ворота с калиткой, когда то выкрашенные в светло-зеленый цвет, но со временем потускневшие и кое-где с облупившейся краской. Два белых окна на синем фоне фасада выходили на улицу. За невысоким забором виднелась красная, железная крыша.
Возле забора была вкопана деревянная лавочка, на которой можно было посидеть, привалившись спиной к забору. Словом обычный дом. Но что-то в нем было не так. Как будто сам дом скрывал, какую то тайну. Точнее тайной это было для прохожих, идущих по своим делам мимо. Потому что за воротами, какая бы погода не стояла на улице, было тихо и безветренно.
Если заглянуть в щелку в воротах, можно было увидеть небольшой палисадник, огороженный невысокой деревянной оградой, через которую запросто мог перешагнуть трех летний ребенок. Так вот в этом палисаднике росли две яблони и одна слива. А между деревьев виднелись посадки зелени – укропа и петрушки и небольшая грядка с помидорами, корней на десять. Возле оградки, напротив ворот стоял огромный кованый сундук синего цвета закрытый на амбарный замок со следами ржавчины.
Во дворе располагались три дома. Один,  крыльцо, которого смотрело прямо на ворота, был капитальный каменный с высоким, добротным фундаментом, в котором, по всей видимости, находился подвал.
Два других, поменьше, располагались с левой стороны от этого исполина и были деревянные, укрытые одной железной крышей, которая виднелась из-за забора. Крыльца этих домов, располагались в метре друг от друга, находились как бы сбоку.
Этот двор и дом, часто снились мне во сне. Один раз я даже нажал на кольцо, которое было ручкой от щеколды, закрывающей калитку. Щеколда подалась легко, и калитка открылась, слегка скрипнув, некогда смазанными петлями. 
Когда я вошел во двор, то обратил внимание на тишину, мягко об волочившую меня, когда калитка закрылась. Не было слышно ни шума улиц, ни звука проезжающих автомобилей. Даже ветер, притих, как бы наблюдая за мной. Небо было безоблачно. Солнце светило ярко, не жгло. Но, несмотря на это, в воздухе витала легкая прохлада. Я назвал такую погоду  – полуденной мглой. Вроде солнце светит, а ощущение что плавно опускаются сумерки.
Я стоял у ворот и смотрел на двор. Дверь в «большой» дом была чуточку приоткрыта, и оттуда доносился легкий аромат, подгоревшей манной каши смешанный с ароматом одеколона «Шипр».
 Потом я перевёл взгляд на окна, «малых» домов. За стеклами было темно, причем темно до черноты. Чем дольше я смотрел в окна, тем явственнее ощущалась прохлада.
Я с трудом отвел взгляд от окон и намеревался пройти дальше, но ноги не пошли. Тогда я развернулся и вышел на улицу. Мгновенно вернулась «жизнь», легкий ветерок шелестел листочками стоявшего напротив ворот клена. Проехал мимо бортовой «Газ-52».
Из дома, находящегося с левой стороны вышел мужчина, не высокого роста, примерно шестидесяти лет, оперся на металлический заборчик, окружавший придомовую клумбу, на которой росли два куста сирени и весёленькие садовые цветы, закурил и посмотрел в мою сторону.
Я кивнул головой и подошел к нему.
- Здравствуйте – сказал я.
- Здравствуйте – ответил он – интересуетесь домом?
- Да не то, чтобы интересуюсь, - ответил я – просто несколько раз проходил мимо и что-то останавливало, и прямо-таки подмывало заглянуть во двор. А что дом продается?
- Да как сказать, продается то он очень давно, вот только не покупает ни кто. Вроде придут, посмотрят и уходят. Один раз его даже купили. Коммерсант какой-то. Убрал забор справа от ворот и пристроил толи магазин, толи цирюльню, но потом пропал.
- Как так? – удивился я.
- А вот так – вечером заехал во двор, а уже утром ни машины, ни его самого никто не видел. Сначала подумали уехал куда, а через год приехали какие-то люди, пристрой убрали и снова забор поставили.
- Чудны дела твои Господи – сказал я.
Он посмотрел на меня:
- Меня Романом зовут – если надумаешь смотреть приходи, у меня ключи от дома есть.
- Спасибо, меня, кстати, Андреем зовут.
Роман вновь посмотрел на меня, но уже более пристально и медленно произнес – Андрей значит, а ты в нашем квартале раньше не жил?
- Да нет, а что?
- Лицо мне твое вроде знакомо. Будто видел тебя где, а вот где ни помню. 
- Возможно - ответил я – город то маленький.
- Ну, будь здоров – сказал Роман, развернулся и пошел к своим воротам.
- До свидания – ответил я.
- До скорого свидания – донеслось до меня его ворчание.
После этого я проснулся. Но мысль об этом доме так и не уходила у меня из головы. Я еще не раз потом подъезжал к этому дому. Но так и не решался войти.
За воротами пару раз слышались детские голоса, девочки и мальчика, примерно лет трех-четырех. Они играли, катались по двору на велосипеде или педальной детской машинке. Слышался звук открывающейся двери дома, и женский голос  мягко, но требовательно говорил:
- Не ешьте яблоки с полу, еще заразу, какую ни будь, подцепите. Принесите мне, я помою, и тогда ешьте. И зеленые с дерева не рвите, животы заболят! 
Но как только я заглядывал в щель между досок ворот, то все стихало. И не было видно ни мальчика, ни девочки, ни женщины говорящей о вреде незрелых плодов. Только тишина и легкий шум воздуха, как будто я стоял в сквозном проеме.
Во мне боролись два желания. Желание войти во двор и еще раз, как во сне взглянуть в черные глазницы окон, или  уйти, уехать оттуда и ни когда больше не приближаться к этому Дому.
Но интерес взял свое и я решил, что обязательно приеду сюда ещё раз и войду в калитку, но уже наяву.
После этих событий прошло примерно две недели. Я вспоминал про этот дом, но уже более спокойно. И может быть так бы все и забылось, если бы по служебным делам я не оказался в этом районе.
Закончив производственные дела, я подъехал к дому. Остановился возле ворот, вышел из машины и подошёл к калитке. Сердце мое бешено стучало в предвкушении. «Ну, давай посмотрим, что у нас там» - сказал я себе и повернул кольцо, поднимавшее внутреннюю запорную пластину.
Раздался не громкий металлический лязг и калитка с легким скрипом открылась. Я осторожно вошел во двор. Калитка, так же легонько скрипнув, закрылась. И я погрузился в тишину. Мягкую, обволакивающую, ватную тишину.
Моему взору открылся палисадник с несколькими грядками зелени и двумя молодыми яблонями и сливой. Небольшая горка желтого речного песка перед палисадником, в котором, по ощущениям, мгновение назад играли дети. Я решил пройти немного по двору, специально не глядя в окна дома. Пройдя за большой дом, я вышел на небольшую, залитую солнцем полянку. Посередине которой, в прямоугольной форме отгороженной досками были посадки томатов и огурцов. Да да. Примерно двадцать корней томатов и четыре лунки с огурцами. По периметру были устроены дворовые постройки.  Среди которых я опознал летний душ, довольно-таки приличного размера, если бы в этом помещении была печка, то оно вполне могло бы сойти за баню. Внутри было два отделения. Раздевалка и моечное отделение с двумя широкими лавками, на которых стояли три оцинкованных таза. Дальше были заросли репса. Потом небольшой домик с двумя комнатами, одна из которых была прихожей, а вторая типа гостиной. Со столом и диваном вдоль сены. Потом был угольный сарай. И еще три сарая со всяким некогда нужным скарбом, но теперь сложенным за ненадобностью в этих сараях. Обойдя таким образом весь двор, я вернулся к калитке. 
- На первый раз достаточно - подумал я, взявшись за кольцо калитки собираясь покинуть двор. Но ни тут то было. Кольцо, вместе со щеколдой словно намертво приржавели к запору и никак не хотели открываться.
   В этот момент набежавшие ниоткуда облака, закрыли собой солнце и двор окутала мгла. Подул легкий ветерок. Мне стало не по себе, обычно с таких явлений, герои разнообразных «ужастиков» начинали свои злоключения.
- Андрей, - ну чего ты там застыл, иди сюда!
Я посмотрел в сторону откуда исходил голос и увидел на крыльце каменного дома невысокую, сухонькую старушку, лет примерно восьмидесяти, в белом переднике, которая держала небольшую жестяную банку в руках.
- Совсем я старая стала, вижу плохо, посмотри, что у меня в банке, а то я задумала манную кашу варить, а манка в кастрюльке не уваривается, а пенится. И запах какой-то как от одеколона.
Я скажем так, не ожидал кого то увидеть или услышать и её появление было для меня неожиданностью, но с другой стороны, когда я вошёл во двор, то видел и открытую дверь и запах подгорелой, как теперь я понял манной каши. И тем не менее, легкий холодок страха пробежал по позвоночнику, ибо старушка знала моё имя! Откуда! Но тем не менее я подошёл к ней и встал возне лестницы.  Она протянула мне банку.
- Вот посмотри. – я осторожно взял банку и заглянул в её содержимое. В банке был действительно стиральный порошок.
Неспеша подняв взгляд на неё я сказал:
- Это стиральный порошок.
- Всё-таки перепутала. А всё Рэм! Сказала ему пересыпь манку в железную банку, порошок в стеклянную! Опять он всё напутал. – проворчала она и добавила – ладно, всё беги играй - после чего медленно развернулась и слегка прихрамывая скрылась в темноте дверного проёма.
Куда бежать, с кем и во что играть, я так и не понял. Но развернулся и пошёл в сторону, в надежде, всё-таки попытаться выйти.
Когда я проходил мимо домов с темными окнами, порыв ветра пролетел мимо меня, и я четко услышал фразу, произнесенную женским голосом:
 - Андрюша, идём заходи, кушать пора!
Я остановился, но не для того, чтобы ещё раз обозреть этот дворик, а просто ноги сам остановились. Я стоял и смотрел на два крыльца и две двери за ними.
- Куда идти то? – подумал я.
В это время опять налетел порыв ветра и дверь, что находилась с левой стороны слегка приотворилась.  В образовавшейся щели не было видно абсолютно ни чего, только черная мгла, которая кусками вываливалась из щели, падала на крыльцо и растекалась по нему, не оставляя ни каких следов.
Какое-то шестое чувство мне подсказывало, что идти нужно в правую дверь, да и голос, по-моему, исходил из-за неё.  Тогда осторожно, чтобы не наступить в жидкую мглу я поднялся на правое крыльцо и прикоснулся к дверной ручке. Несмотря на то, что было, в общем то солнечно и тепло, она была холодной. И не просто холодной, а ледяной! Холод обжог мне пальцы, и я отдернул руку. Попытка надавить на дверь плечом тоже не увенчалась успехом.
- Закрыто. – подумал я и посмотрел на левую дверь. Дверь, как будто почувствовала мой взгляд и как мне показалось, зловеще скрипнув, приоткрылась еще больше.
Из-за двери вывалился огромный сгусток мглы, самый темный, наверное, из тех, что был у тьмы в запасе. Упав на крыльцо, он минуты полторы сопротивлялся свету, но потом все же сдался и растаял, превратившись в огромную черную лужу перед крыльцом.
Посмотрев в образовавшееся пространство, я увидел, как из мглы проступают очертания небольшого, квадратного кухонного стола, покрытого клеёнкой в голубой цветочек, стоящего возле окна, которое непонятно каким образом образовалось в стене с левой стороны от двери. Через него свет попал в комнату, и я уже смог различить мойку на противоположенной стене, и печку. Между мойкой и столом был проход, по всей видимости в другие комнаты. Этот проход был завешен занавеской в пол, со светло зеленым орнаментом. Занавеска вроде бы была обычной, тканевой, но, не смотря на кажущуюся легкость и прозрачность почему-то не шевелилась. Как стальной щит.
- Ну вот теперь хотя бы видно, что там – подумал я, перешагивая на с крыльца на крыльцо. После этого я вошел в дверь и остановился в дверном проеме, чтобы в случае чего быстренько выйти наружу.
Но вопреки моим ожиданиям, ничего не случилось. Может быть только цвета прояснились, стали ярче. Очертания предметов стали четче. Возле стола я увидел два табурета. Откуда они взялись? Ноги моментально налились усталостью, и я невольно сел на один из табуретов.
Посмотрел в окно, там был двор с палисадником и там …спускались сумерки.
- Какие сумерки, - пронеслась в голове одна единственная мысль, время примерно около полудня, меня ведь обедать позвали! Стоп, стоп, стоп, Андрюха обедать звали не тебя, а кого-то другого. И потом кто звал то?
- Но старуха ясно назвала твоё имя, а после отправила играть. Значит и обедать тебя звали – в голове проснулся мой вечный оппонент, мой внутренний голос.
- Это всё ерунда – парировал я.
- Ну если это ерунда, то попробуй встань и выйди из этого дома.
Я сделал попытку подняться с табуретки, но у меня ничего не получилось.
- Не получается? – спросил мой внутренний голос – тебе сказали обедать, значит обедать. 
В это самое мгновение на столе появилась тарелка с картофельным пюре и двумя сосисками. Вилка и столовый нож. Я потрогал их, сосиски были горячими и от картофельного пюре тоже исходил приятный аромат сливочного масла. Сразу ощутился легкий голод. Я взял вилку, вытер её носовым платком, который по обыкновению, всегда ношу с собой, и попробовал пюре. Оно было вкусным, как в детстве. Сам того не замечая я всё его съел, к моему величайшему удивлению, сосиски поделились на аккуратные ломтики и исчезли с тарелки, после этого исчезла и сама тарелка, зато на столе появилась кружка с киселем, по-моему ягодным.
- Я не хочу кисель – раздался у меня в голове детский голос.
И ему тут же ответил женский голос:
- Как это не хочешь?
- Он горячий – ответил детский голос.
- Ни чего он не горячий, пей и иди, ляг, отдохни.
 Кисель исчез на моих глазах вместе с кружкой.
- Я не хочу спать – возразил детский голос.
- А я тебя спать и не заставляю, просто полежи немного, после обеда, пусть жирок завяжется, а то вон какой тощий! – ответил женский голос.
В этот момент мозг мой затуманился, веки потяжелели, и я не желая того, привалившись к стенке задремал.
Мне снился сон, что я лежу в детской кроватке, рассматриваю потолок. Потолок был беленый и следы оставленные кистью рисовали в моём воображении разнообразные образы. Вот лицо в профиль, по-моему, мужское, а вот Винни Пух, почему то с Чебурашкой.  Потом мне снилось, что я потихоньку вылезаю из кроватки и оказываюсь в комнате с занавешенными окнами. Из этой комнаты есть проход в другую комнату, он завешен плюшевыми шторами. Из-за них слышно, как в этой комнате кто то ходит. Потом шаги прекратились. Скрипнули пружины, по-видимому, диванные и все успокоилось. Я осторожно приоткрыл штору и увидел, что возле окна с левой стороны действительно стоял диван, на котором лежала невысокая, худенькая женщина. Я прислушался, женщина посапывала, из чего я сделал вывод, что она спит. Потихоньку, чтобы не скрипнуть половицами, я прошел мимо неё, вышел в прихожую, совместно с кухней и из неё в сени. Там я выдохнул. Проскочил. Осторожно потянув на себя входную дверь, я увидел, в образовавшуюся щёлку тот же двор с палисадником. Внезапным порывом ветра дверь распахнулась, и меня обдало холодом.
Я резко проснулся и обнаружил себя по-прежнему сидящем на табурете. Только шторка, раньше бывшая неподвижной начала шевелиться в так проходивших потоков воздуха. С каждой волной воздух становился холоднее и амплитуда движения штор становилась интенсивнее. В образовывавшуюся щель мне была видна соседняя комната.
 Напротив прохода, возле противоположенной стены стояло большое старинное трюмо с запылённым зеркалом. По обеим сторонам которого располагались окна, задернутые тюлевыми шторами, некогда белыми, но со временем поменявшими цвет на серый. Рядом с правым окном была видна белая дверь, по всей видимости, закрывавшая проход в ещё одну комнату. Дверь была слегка приоткрыта. Из образовавшейся щели,  как мне показалось дул поток холодного воздуха. Он вырывался с легким завыванием, перерастающим в низкочастотный гул.
- Иди сюда – раздался тихий, но вместе с тем проникающий шёпот.
Я на окаменевших ногах поднялся с табурета и сделал шаг в направлении комнаты. Шторы резко распахнулись передо мной,  поднялись к потолку, в сторону комнаты освобождая мне проход.
Я сделал ещё один шаг и оказался в комнате, которая, по всей видимости, была залом. Сердце бешено стучалось в груди, в лицо дул холодный воздух и гул, нарастающий низкий гул временами переходящий в вой. Этот гул вызывал приступы страха. Липкого, сковывающего движения страха. Я попытался сделать шаг назад и у меня это получилось. Пройдя сквозь шторы, я опять очутился в прихожей кухне. 
В окно я увидел, как облака понемногу рассеиваются и солнце, пробиваясь лучами сквозь них, несет на землю свет. Я начал успокаиваться.
- Иди сюда – в голове вновь раздался тихий, обволакивающий голос.
-  А если не пойду? – мысленно спросил я.
-  Почему? – резко сменив интонацию, удивился голос.
-  А если я вас боюсь? – ответил я.
-  Почему? – обиженно спросил голос.
- Почему, почему, вот заладил! Боюсь и всё! Я ж не вижу, кому принадлежит голос. А вдруг ты … Баба Яга! – почему я так сказал, я не понял. Наверное, инстинктивно сработали какие-то детские страхи. Раз неизвестно и невидно значит Баба Яга.
- А если и так – отвечал голос, - неужели тебе не интересно, что будет дальше?
-  Очень интересно.
- Тогда заходи, то есть, - голос, словно что-то вспомнил, - иди сюда – распевно обволакивающе пронеслось в голове.
- А за ноги хватать не будешь? – уточнил я.
- Не буду, заходи уже.
Слегка осмелевший, я вновь вошел в зал. Там ни чего, после моего последнего визита не поменялось. То же запылившееся трюмо, та же тюль на окнах. С левой стороны, от входа в комнату, у стены стоял стол, над которым расположилось ещё одно окно выходящее, предположительно, во двор. В отличии от окон, выходящих на улицу, у этого окна не было тюлевых штор. Лишь одна занавесочка поперёк окна прикрывала его.
Рядом с дверью был ещё один проход во тьму. То есть там, по всей видимости, была комната без окон, без дверей. Я стоял, осматривая комнату и не смотря на обещание голоса не хватать за ноги, боялся сделать шаг. Но этот шаг нужно было сделать, так как любопытство, во мне набирало силу с каждой минутой пребывания в этом доме.
Я ещё раз обозрел комнату и мой взгляд остановился на небольшом телевизоре, стоящем на тумбочке в углу с левой стороны. Даже не сам телевизор привлёк моё внимание, а белая точка в середине тусклого экрана. И чем больше я на неё смотрел, тем больше она становилась, потом точка превратилась в горизонтальную полосу, которая уже спустя мгновение развернулась и экран светился тусклым серым светом.
Свет, лившийся с экрана, осветил мглу комнаты, вырывая из неё очертания предметов затаившихся в этой мгле. Первым предметом «отвоёванным» светом оказалась невысокая детская скамеечка, стоявшая возле стены справа от меня. В это время по экрану телевизора побежала рябь, состоявшая из нескольких оттенков серого. Я сел на скамейку и краем глаза увидел в темной комнате  очертания стоявшего там дивана, под которым, как мне показалось, что то шевелилось и издавало, что то наподобие «белого шума».   
- Ну вот, а обещали за ноги не хватать – подумал я.
Рябь на экране задвигалась быстрей, приобретая очертания лица. И вот уже стал различим образ, созданный на экране. Это было лицо. Лицо красивой женщины.
- Не бойся – сказало, улыбаясь, лицо, уже знакомым мне обволакивающим голосом – ни кто тебя в этой комнате за ноги хватать не будет.
-  Спасибо утешили. В этой комнате, а в других?
- А за другие комнаты я не несу ответственности. Но в любой момент ты можешь вернуться на улицу.
- Ну уж нет, теперь я до конца дойду.
- Как скажешь. Твоё желание закон. Иди! – сказало лицо и исчезло с экрана. Я посмотрел на право, в сторону глухой комнаты с диваном. Шевеления там продолжались, но шум перерос в скрипящий шелест, и становился интенсивней с каждой секундой. Вместе с тем и нарастал сквозивший из щели поток холодного воздуха.
В этот момент экран телевизора набрал максимальную яркость, осветив всю комнату и резко погас. Периферийным зрением, в момент вспышки я увидел электрический выключатель, расположенный на косяке прохода в темную комнату. Я встал со скамейки и попытался протянуть руку к выключателю. Шелест усилился. Стало как то не по себе, и я отдернул руку. Но вспомнив о том, что голос пообещал не хватать меня за ноги в этой комнате, я сделал над собой усилие и шагнул в сторону предполагаемого выключателя. Потом ещё один шаг и … уперся в стену! Уф дошел. Пошарив по ней  рукой, я нащупал выключатель.
- Интересно, что я там увижу – подумал я.
Ответа не последовало. Тогда я мужественно зажмурил глаза, затаил дыхание и нажал клавишу выключателя.
Ни чего не произошло, только сквозь зажмуренные веки стал пробиваться свет.
Я сначала приоткрыл один глаз, потом второй. Моему взору открылся интерьер этой комнаты, освещённый потоком тусклого, желтого света, бившего из-под матерчатого, оранжевого абажура. Возле правой стены стоял старинный двустворчатый шифоньер, с приоткрытой створкой, которая поскрипывала от сквозняка. Источник скрипа был найден.
Рядом с шифоньером, напротив входа стоял старый диван и именно из-под него доносился шелест. Недолго думая, но осторожно, я заглянул под диван. Там я увидел школьную тетрадь, непонятно кем и когда оставленную, либо специально спрятанную, но не в этом сейчас дело. Тетрадь была раскрыта и потоки воздуха пытались перелистнуть страницу, но небольшое расстояние от пола до днища дивана не позволяли это сделать. Поэтому страничка, поднятая потоком воздуха, ударялась о диван, а когда поток ослабевал, ложилась на своё место, создавая при этом шелест.
- Ну что ж пойдем дальше – подумал я и вышел из освещенной комнаты с сумрак зала. Теперь было не так уж и страшно.
- Посмотрим, что за белой дверью.
Белая дверь, находилась примерно на расстоянии двух метров от входа в некогда темную комнату. Она была действительно белой, без следов пыли. И глядя на неё создавалось такое ощущение, будто её подсвечивают изнутри. Я сделал шаг в направлении двери. Подсветка стала ярче. Из-за двери послышалась тихая, торжественная музыка, очень похожая на реквием Моцарта.  Я сделал ещё шаг, дверь стала ещё ярче.
- Странно - подумал я, - как в детской страшилке. «В черном пречёрном доме…» ну и так далее. Взявшись за ручку, я слегка надавил на неё и дверь приоткрылась. Поток белого света хлынул из образовавшегося проёма.
- Ну ладно, уже не так страшно – подумал я, после чего с уверенностью открыл дверь и заглянул внутрь комнаты. Закрыл я эту дверь еще быстрее, чем открыл и сделав шаг назад, даже не шаг а прыжок, вновь очутившись в сумраке зала. Сердце бешено колотилось в груди.
За дверью, в пространстве, залитом белым светом, стояла большая железная кровать, убранная кипенно-белыми кружевными покрывалами и поверх этих покрывал стоял белый, полированный гроб.
- Да ну нах – подумал я и собрался уже было воспользоваться советом голоса вернуться на улицу, как вдруг на двери появилась, как будто написанная неоновыми огнями ярко красная надпись: «Не всё то, что ты видишь реально, но не всё реальное – видимо для тебя!».
- Может быть – согласился я с написанным и … захотел пить.
Как мне помнилось, бак с водой стоял в кухне, куда я и пошёл. Вода была прохладной, как только что набранной из колодца, мягкой на вкус и хорошо утоляющей жажду.
Теперь можно и дальше. Я вновь вошёл в зал. За то время пока я пил воду он заметно преобразился. Из окон лился дневной свет, тюлевые шторы, оказалось, были белыми, пыль с трюмо, куда-то исчезла, на столе, застеленной желтой бархатной скатертью, стояла небольшая зелёная вазочка. Телевизор был задрапирован белой кружевной салфеткой. Над столом мирно ходики -  настенные часы с кукушкой.
- Странно – подумал я.
- Ничего странного – ответил мне голос. – Ты боялся неизвестного, но после того как оно перестало быть неизвестным, оно стало совсем не страшным.
- Это вот ты сейчас к чему?
- А к тому, что пока не повернёшь, не узнаешь что за поворотом.
- Витиевато излагаешь!
- Так ведь и ты не дурачок, то б тебе всё на пальцах раскладывать
Я усмехнулся:
- Ну, спасибо за оценку!
- Иди уже!
Я опять подошёл к двери. Взялся за ручку и осторожно стал открывать её. По мере открывания двери мне открывался и интерьер этой «страшной» комнаты. Сначала мне открылось окно, расположенное на левой от меня стене, затем цветок в горшке, стоящий на подоконнике. Потом появилась спинка кровати, белое кружевное покрывало, горка подушек на покрывале, стоящая в ногах кровати, затем ещё одна горка подушек уже в изголовье. Затем ещё одна спинка. Стена.
  - Чудны дела твои Господи – подумал я и вошёл в комнату, не так уверенно, но с осторожностью. Ощупал подоконник, кровать, подушки. Заглянул под кровать. Лежали два фанерных чемодана, обтянутые кожзаменителем поблескивая никелированными замками.
Гроба не было.
Я бросил взгляд на дверь. Буквы на ней ещё раз вспыхнули уже алым цветом и исчезли. Зато в стене, за изголовьем кровати появилась небольшая дверца. Я подошёл к ней. Ощупал. Ручки не было. Я нажал на нее, и она с трудом стала открываться. Приоткрыв её на столько что можно было плечами протиснуться в проем, я увидел, что с другой стороны дверь подпирает эмалированный таз, диаметром примерно сантиметров пятьдесят наполненный цементом.
Открыв дверь до конца, я попал в небольшое помещение, выложенное красным кирпичом. С потолка свисала лампочка, на весу которую держали провода, по которым бежал ток. По периметру стены в верхней части были световые проемы, а передо мной располагалась ещё одна дверь, толкнув которую, я вышел в сад, красивый зеленый сад, с аккуратно постриженными газонами и дорожками, посыпанными желтым песком.
Надо мной раскинулось голубое небо, а справой стороны журчал ручей. Воздух был, прозрачен и чист. Я вдыхал его полной грудью и не мог надышаться.
Я так шел и шел по дорожке пока не уперся в металлическую узорчатую ограду. За оградой располагался широкий проспект. По проспекту ехали разноцветные красивые, автомобили, сверкая лаком своих красок. Дорожка расходилась вдоль ограды в правую и левую сторону.
- Куда идти то – подумал я и увидел девочку в голубом платьице, скакавшую через скакалку.
- Девочка, - обратился я к ней – подскажи, пожалуйста, где выход из этого …сада.
Девочка прекратила прыгать, поправила косички и посмотрела в мою сторону.
- Идите направо, там буде мостик, потом еще немного прямо пройдете и увидите центральные ворота сада, как раз напротив Михайловского замка.
- Как ты сказала? Михайловского замка? Я что в Питере что ли?
- В Санкт – Петербурге – гордо поправила меня девочка и добавила - странный Вы какой то.
Я пошел в направлении указанном девочкой и действительно, через пару минут я оказался возле распахнутых кованых ворот. И напротив меня был... Михайловский замок!
- Андрюха, ну ты что так долго то! – окрикнул меня обволакивающий женский голос.
Я посмотрел по сторонам и увидел красивую женщину. Невысокого роста, темно рыжими волосами. Она подошла ко мне и взяла за руку.
- Ты чего странный, какой то?
- Тебя увидел – ответил я стараясь вспомнить где её уже видел.
- Да - засмеялась она, - давно не виделись!
И тут я вспомнил! Это её голос сопровождал в путешествии по дому и беседовал со мной. Это её лицо я видел в телевизоре! Вот только осталось вспомнить кто она. В этот момент мимо моего лица пролетело белое небольшое перышко, оно плавно опускалось вниз и щекотнуло мой нос.
- Апчхи! – громко чихнул я и в моей голове, что то щелкнуло.
Это же Эл! Моя жена, с которой мы вместе уже двадцать семь лет и которую я так люблю!
- Эля – я обнял её.
- Андрюха ты чего такой странный сегодня. Пятнадцать минут как расстались, а такое ощущение, что ты меня лет пять не видел.
-  Больше, Эля, больше.- Я всё обнимал её и обнимал.
- Ну, всё, Андрюха – освобождаясь из моих объятий – поехали домой, ты не забыл, сегодня Брусничкины приедут из Москвы. А нам ещё минут сорок ехать и в магазин нужно. К столу чего ни будь купить.
Ну что ж надо значит надо. Я улыбнулся, взял Эл за руку и мы пошли к парковке, где нас ждал наш двести четвертый Мерседес.
 

21 июля 2022
г. Оренбург