Вечернее кафе, туман, шесть столиков, Париж...

Вечернее кафе, туман,
Шесть столиков, Париж,
Немного глянца,
Недалеко вулканом бьёт вокзал,
Беседа, как развитие сюжета.

Он и она, в руке лежит рука,
Смеются тихо, словно иностранцы.
На птичьем языке, движением глаз
Им невпервой публично объясняться.

И уходить не хочется, вставать,
Хотя вот-вот придётся расставаться.
Кому-то видимо придётся уезжать
А одному - вестимо оставаться.

Они ведут негромкий разговор,
Из им известных только междометий,
Глаза в глаза, чуть придержав напор,
На грани всех бесстыдностей столетий.

Они не знает завтра - лишь сейчас,
Вокзальные часы пробили полночь,
Не тыква, не карета - только час.
Не прекратит движения эта "сволочь".

Над лёгким платьицем,скользит его рука,
Чуть вздрагивая от прикосновений,
Стеснительна улыбка (лишь слегка),
Минута, и задышит откровение.

Беспечным воздухом наполнена, легка,
Она, перехватив живое чувство,
Взгляд направляет, с видом знатока,
На уличное чьё-нибудь искусство.

До поезда каких-то полчаса,
Нельзя уйти, но и нельзя остаться,
Но как настойчива, бродячая рука,
Пожалуй лучше так не открываться.

Под взором строгих, и вчерашних дам,
Что прячут любопытство за газетой,
Ласкать колени может лишь Ван Дамм,
А платье отводить так могут дети.

Весь диалог прослушав, сел тапёр,
за старое от века фортепиано,
Переведя интимный разговор,
С фортиссимо на форте,  и на пьяно.