Как Тина Тайлер в порно сымалась

     Самобытная и, вне всяких сомнений, высокоразвитая цивилизация по экспорту централизованной демократии в страны соцлагеря, кроме всем давно известных производств х...ни всякой ненужной, отличалась еще и потреблением оной, впервые в истории человечества сумев организовать замкнутый цикл безотходной духовности, пока вынужденная гонка вооружений не разнесла к такой - то матери всю страну изнутри, так же впервые избегнув вооруженной агрессии снаружи, являя итогом всем незаинтересованным все тот же, исконно присущий местным, комплекс неполноценности, отмеченный еще дедушкой Салтыковым - Щедриным. Этот комплекс, трансформируясь и обогащаясь, стал в конце времен самым востребованным, сокрушив военно - промышленного собрата, жилые и мер, любые придуманные прихотливым рассудком аборигенов комплексы не устояли перед скромным червячком сомнений, грызущим каждый независимый организм изнутри, подкидывая простейший вопрос : а вот не говно ли ты ? И, разумеется, правильный ответ на этот так и незаданный вопрос и послужил финальной точкой в развитии и крахе цивилизации Советского Союза, но не удовлетворившись простотой бритвы Оккама многие доброхоты и не совсем в дальнейшем принялись за разработку многочисленных теорий, в которых тривиальный заговор занимал лишь малое место, но будучи абсолютно невежественными и просто тупыми, аборигены, никак не умея подыскать соответствующую ситуации теорию, привычно обрушились в традиционный запой и бестолковую суету, точно и мастерски описанную бородатым Солж - гэгэном.
     Откупив на вечер у придурков сушилку, Старшой заслал своего человечка в Индию, как почему - то назывался лагерный барак блатных. Тот уже договорился с положенцем зоны - Карзубым. Выставив необходимые условия, Карзубый скоро успокоился, вернувшись к привычному проведению растянутого времени, лениво перебрасываясь в буру и секу с приближенными, но потом неотвязная мысль бросила его к зарешеченному окну сушилки. Мысль зудела и подталкивала, заставляя пригибаться и таиться, хотя по сути хозяину лагеря не было причин укрываться, но он, обретя немалый опыт в этапах большого пути, хорошо знал о магическом воздействии своего титула на обитателей андеграунда страны Советов, стоило ему появиться, как общественные дискуссии угасали сами собой, и даже козырные фрайера принимались пресмыкаться и юлить, скрывая тайные замыслы под идущими морщинами сомнений лбами. Карзубый приник к исходящей кедровой слезой стене сушилки и прислушался.
    - Нет, - неприлично дребезжал голос Кальмара, пришедшего этапом год назад, - это именно вы, граждане демократы, и довели. Поэтому именно вы в большей степени задрочены.
    - Выясняют степень собственной задроченности, - тихо сказал неслышно подкравшийся лекпом, осторожно трогая Карзубого за рукав вольного бушлата, сныченного с какого - то кренделя еще на пересылке в Ивделе, - обычное занятие всякого неравнодушного.
    Карзубый перевел безжизненный взгляд на лекпома, и тот, осознавая неуместность своей дислокации у сушилки, где положенец явно что - то выяснял, сунул руку в карман и вытащил пригоршню таблеток. Колес, как их именовали блатные, весьма неравнодушные к разнообразным средствам иллюзорного побега из - за решеток и колючей проволоки, они даже обычный чай сумели приспособить под свои нужды, лихо швыряя целую пачку на кружку, назвав получающийся продукт чифиром.
    - Кодеин, - сказал Карзубый, опуская колеса в свой карман, - семь копеек за пачку и без рецепта. Слушай, лекпом, - говорил положенец, вместе с доктором возвращаясь в Индию, - скажи мне, пожалуйста, почему вся вот эта вот красная херня не будет давать покоя многочисленным мудакам и уродам ? Ты вот, например, еще не знаешь по первоходству, что откинувшись и вспоминать не станешь, а увидев в ночном кошмаре, вскочишь мокрым и разъяренным, забухаешь, лишь бы не вспоминать, а они какого хера ?
     - Сублимация фрустраций, - непонятно отвечал лекпом, с удовольствием угощаясь  " Казбеком ", предложенным Карзубым с присущими блатным широтой и размахом, - комплекс жертвы, а также прочая х...ня. Тебе не по х...й ? Скажи мне в свою очередь, Карзубый, тебе вот есть хоть какое дело до суки или козла, что прямо вот сейчас вот выясняет степень задроченности посреди сушилки ?
    - Было, - признал положенец, обметая шикарные двуцветные бурки веником из можжевельника на пороге Индии, - потому и глянуть ходил. Интересно же все таки, срока у них былинные, этапы у них долгие, а как были мудачьем, так говном и остались.
    - Судьба, наверное, - ответил лекпом, толкая дверь барака недрожащей рукой.
    Скорее всего, действительно судьба. Ведь уже сто девять лет как жизни нет, так, одна видимость.