Глава 2. Лаки охмуряет

     С высоты каменного карниза юная нагиня смотрела вниз, на группу всадников, нетерпеливо гарцующих на горячих жеребцах у подножия скалы.
     Это были люди, и среди них выделялся один, их предводитель, инспектор порталов.
     Ах, как он хорош! Красавец и настоящий воин, сильный, гибкий, почти как змей. У него большие светлые глаза, мрачные, пристальные, зоркие. Хищные, тонкие, пропорциональные черты лица, белозубая улыбка, густые волнистые волосы и роскошные усы. Чистый восторг, а не мужчина!
     У нагов не растут волосы на лице, и молоденькую девушку всегда интересовало это любопытное отличие во внешности.
     Бьяринка, дочь вождя, впервые увидела великолепного Лаки Вармэна ещё десятилетней девочкой, и тогда же он запал ей в душу мгновенно и на веки вечные. Бьяринка влюбилась сходу, насмерть, с годами эта любовь нисколько не потускнела, а только окрепла. Восемь лет прошло с того дня…
     Каждый раз при очередной встрече, когда молодой инспектор приезжал с проверкой Врат, юная нагиня мечтала, чтобы этот прекрасный мужчина пробыл тут, в Туманных горах, подольше. Возможно, ей удалось бы получше познакомиться с ним, поговорить. А может, чем духи не шутят, и она бы ему понравилась?
     Но до сих пор человеческий мужчина совершенно не замечал маленькую, беззаветно и преданно влюблённую змейку. А она каждый день молилась духам природы и предков о том, чтобы только любимый мужчина оставался жив. Девушка отлично сознавала, что у него опасная профессия. И продолжала ждать и мечтать...
     О, эти замечательные усы! Став постарше, Бьяринка с жаром представляла себе, как эти влекущие своей необычностью, нежные, пушистые пучки волос вместе с губами их обладателя путешествуют по телу любимой везде-везде, в самых потаённых местах. Как они ласкают, игриво щекочут, постепенно распаляют желание и доводят до пика блаженства.
     Как же это должно быть сладостно в постели! Точнее, не обязательно в постели. Можно на скале под солнцем, добавляющим жара в кровь, на речном песке, что податливо следует всем страстным изгибам тела, под душистым цветущим кустом, дурманящим ароматами, в прохладной воде, остужающей лишний жар и продлевающей удовольствие, даже на дереве, хотя извращение с риском упасть с высоких ветвей больше свойственно кошкам… 
     Мечтая в уединении, девушка порой доводила себя до исступления и вынуждена была утолять свои желания сама с собой, и это было горько. Горько оттого, что она представляла в мыслях, как было бы хорошо проводить время с любимым, желанным мужчиной, а затем возвращалась в тоскливую реальность. Сама с собой – это не то, не те ощущения, они не утоляют жажду полностью.
     Можно было бы уединиться с кем-нибудь временно, хотя бы с тем же Хешкери, молодым нагом, который давно на неё поглядывает. Но нет, так нельзя. Она – девушка верная, и дождётся того, кого действительно любит! А иначе – какая же это любовь?..
     Бьяринка зоркими глазами влюблённой девушки проследила, как инспектор вместе с красивой блондинкой и отрядом сопровождения проследовал к порталу, пробыл там некоторое время и, как обычно, отправился в подземный дворец вождя резервации Эсса-Шио, чтобы нанести традиционный визит вежливости.
     Юная нагиня хотела сразу поспешить туда же, чтобы поскорее увидеть любимого, полюбоваться издали. И узнать, что за девушка его сопровождает. Неужели… Или всё-таки это его родственница? Они чем-то похожи, хоть у них и волосы разного цвета. Великолепный Лаки – жгучий брюнет, совсем, как наги. А девушка, что приехала вместе с ним – солнечная блондинка. Лучше всё узнать наверняка, а для этого поскорее попасть в приёмный зал дворца….
     Но не тут-то было.
     С высоты каменного карниза юная нагиня смотрела вниз не одна. Рядом были подруги, от внимания которых не ускользнёт ничто. Особенно пристально присматривалась Наяша. Она была старше, опытней и порой некстати пыталась поучать, чем изрядно раздражала.
     Так и сейчас произошло. Вот кто, ну, вот кто тут спрашивал её мнение?
     – Бьяринка, зря ты на него смотришь оленьими глазами. Не надо, не стоит он того. Он не травоядный, он слишком хищник, берегитесь все вокруг, даже наги. Я бы к такому и близко не подошла. Твой брат Каран гораздо лучше, он добрее и мягче.
     Дочь вождя сжала пухлые губы, очень-очень сурово, как она полагала.
     – Каран, конечно, мой брат, и я его очень люблю, и он хороший. Большой, сильный, умный и добрый. И хитрый, не зря же его прозвали – Большой Змей. Но мне кажется, он слишком мягкий, это нехорошо. Боюсь, будущая половинка ему на шею сядет.
     Наяша откровенно засмеялась.
     – Тебе именно что кажется. Если она умная, то не сядет. Или сядет, но в меру, – Наяша усмехнулась своим мыслям и задумчиво посмотрела вдаль. – А где он сейчас, кстати?
     – На дежурстве у портала, – неохотно ответила Бьяринка. Не нравилась ей Наяша, люди подобных девушек называют стервами. Не такой жены она желала для любимого брата. Но, если Карангук не против общения со снисходительно-язвительной врединой, то кто такая Бьяринка, чтобы возражать? Всего лишь младшая сестра…
     – Ну, тогда я пошла… то есть, поползла.
     У Наяши была и двуногая ипостась, но она ею старалась не хвастаться перед подругами, которые не все обладали тем же самым. А главное, каким бы странным это ни казалось людям – в случае нагов, ползком быстрее.
     Наяша обогнула и обогнала подруг, спускающихся ко входу в подземные обиталища, скользнула на тропу, ведущую к Вратам, и понеслась вперёд быстрее стрелы, пущенной из мощного лука.
     Правда, всё равно опоздала, причём капитально и фатально. Прибыв на место, от дежурных она узнала, что Каран ушёл в другой мир за своей истинной. Это был полный облом… скального карниза с высоты. Или же ещё нет?
     Пока Наяша раздумывала на полпути обратно, её угораздило встретиться с Лаки, хотя она вовсе не желала попадаться ему на глаза.    

                ***

     Лаки с трудом помнил, как выглядит дочь вождя. Не попасть бы впросак, соблазнив не ту!
     Он велел своим людям ждать в гостевой пещере, а сам, как обычно, отправился засвидетельствовать почтение вождю резервации Эсса-Шио,
     Все, кто остался в пещере, довольные освежающей прохладой, расселись на полу, на гобеленах с традиционными извилистыми узорами, разглядывали модное оформление, совсем как у людей – нарочито необработанные стены, сохранённую фактуру камня. Полуколонны поддерживали свод, округлое помещение с окном в центре высокого потолка напоминало храм.
     Гостям принесли еду и напитки. Мужчины тут же занялись ими и ни на что больше не обращали внимания. Они приехали сюда не в первый раз, для них всё было привычно и в порядке вещей. А Тилла никак не могла заставить себя поесть. В коридоре ей чудилось еле слышное шуршание чешуи о каменный пол, виделись горящие глаза. Они то мерцали, то пропадали, словно тот, кто задержался возле входа и наблюдал за людьми, заметив направленное на него внимание, опускал веки, потому что хотел остаться незамеченным.
     Это был Хешкери. Он околачивался возле гостевой комнаты, пока его не позвали. Ему, в отличие от Карангука, очень нравились блондинки…
     Тилла пугалась всё больше и теперь уже удивлялась, как это ей приглянулся большой чёрный змей возле портала, должно быть, она была очарована его листками с формулами, не ожидала такого от дикаря.
     Поскольку не происходило не только ничего опасного, но и вообще ничего, то девушка, в конце концов, устала бояться, подумала и стала кушать…
     Лаки тоже был доволен прохладой подземных ходов. Кудряшу с лошадьми сейчас гораздо хуже. Ничего-ничего, поджарится на солнышке, в следующий раз не будет заглядываться на его драгоценную, предназначенную для начальства сестрёнку.
     В приёмном зале подземного дворца не оказалось не только вождя, но и вообще ни одного нага. Лаки обнаглел и без предупреждения заглянул в кабинет правителя и в его покои, благо ему никто не препятствовал. Не только запертых дверей, а и вообще дверей тут не было, только входные проёмы. В кабинете и в покоях Лаки тоже никого не застал и жадно уставился на шкатулки, светильники и статуэтки. Сколько тут камушков, золота, платины и драгоценного горного дерева! Ничего стырить он не решился, хотя руки чесались просто зверски.
     Посередине потолка в каждой комнате виднелось круглое окно. Застеклённое, как в людских домах! По стене к нему вёл спиральный пандус с ребристой поверхностью, напоминающей о горной тропе. Интересно, как наги его сделали? Камень тесали или из раствора лепили?
     Но сколько же тут драгоценных побрякушек! Точно, он вытребует в приданое вот этого всего и побольше, побольше, не считая заветной горы. Имущество пойдёт лично ему, в полное и безраздельное распоряжение, а свою жизнь змейка сама себе обеспечит. Он будет доводить её примерно так же, как Тиллу, сцеживать яд и продавать его. Заодно и удовольствие от процесса получит.
     Однако, где же всё-таки дочь вождя?
     Лаки выбрался наружу, на свежий и жаркий воздух. Как ему искать тут эту шархову змейскую девицу?
     Посреди перекрёстка, сидя на кольцах узорного, яркого хвоста, застыла молодая нагиня. Лаки залюбовался. Хороша бестия! Огромные раскосые глаза, такие тёмные, что не видно вертикальных зрачков, пышная грудь, тонкие, но сильные руки с длинными  пальцами, изящная, гибкая фигура, роскошные, антрацитово-чёрные волосы.
     И как она ходит без головного убора на злом полуденном солнце? Не боится, что голову напечёт? Как они все тут ходят без шляп, бандан и покрывал, только с перьями на голове?
     – Ух ты, какая красотка! – совершенно искренне восхитился Лаки. – Могу я узнать, как тебя зовут?
     – Нет, – неприязненно бросила Наяша, но с тропинки не ушла.
     Лаки резкий ответ не смутил. Его не смутил даже странный взгляд нагини. Наяша смотрела на мужчину, как энтомолог, которому попалась любопытная букашка – пристально, изучающе и совершенно хладнокровно. Скорее, это поведение дикой стервочки явилось очередным вызовом для Лаки. Сколько их таких у него было, что вначале корчили из себя невесть что, а после того, как попадали к нему в постель, начинали его преследовать, точно влюблённые кошки…
     – А на свидание тебя пригласить можно?
     Лаки чарующе улыбнулся.
     – Нельзя.
     Э-э-э, стоп! Лаки опомнился и одёрнул сам себя. Приятель, ты никак с ума сошёл? Стервочка потом, она никуда не денется, сначала – дочь вождя, оно важнее. Это явно не она, та милая, наивная и совсем юная, эта гораздо старше и чересчур прожжёная.
     – Ну, нельзя так нельзя, – Лаки надменно усмехнулся, резко и коротко кивнул, обозначая приветственный поклон, и ушёл.
     Наяша растерянно посмотрела ему вслед. И что это тут сейчас было? Девушку зацепило такое к ней отношение. Она привыкла, что все мужчины мигом попадаются на удочку её обаяния и внешности, хоть наги, хоть люди. А тут получается, что она избежала последствий опасного знакомства, но вовсе не благодаря своему уму, а лишь тому, что Лаки сам отступился.
     Однако, почему же он так сделал, хотя вначале готов был что-то с нею замутить?
     А, впрочем, всё к лучшему.
     Наяша гордо вскинула голову и удалилась восвояси, кокетливо покачивая плечами и пышным бюстом.
     Лаки оглянулся на неё, весело хмыкнул и принялся методично обследовать все подземные ходы, один за другим.
     Они встретились потому, что оба упорно искали друг друга. Бьяринка тоже заглянула и в приёмный зал, и в кабинет отца, и в его покои, и даже в гостевую комнату, после чего растерянно заносилась по всем коридорам.
     И вдруг с размаху налетела на того, кого искала. Проворный не хуже нага, человек подхватил юркую, но неловкую змейку, не позволил грохнуться на жёсткий, каменный пол. И тут же выпустил её из объятий, отступил на шаг, внимательно всмотрелся.
     – Бьяринка? – имя дочери вождя Лаки прекрасно помнил, в отличие от облика.
     Бьяринка кивнула, как обычно делают люди, задрожала всем телом и осела на собственный хвост, свёрнутый всего лишь в два несчастных колечка. И смотрела, смотрела снизу вверх, не моргая, забывая дышать. Прохладный сквозняк не мог остудить пылающие щёки, дыхания не хватало, раздвоенный язычок онемел.
     А так хотелось прямо, откровенно, красочно выразить своё восхищение этим великолепным мужчиной! Ему бы это понравилось. Наверное.
     Зная, что он приедет сегодня, с самого утра юная нагиня украсила яркими пёрышками короткие, толстенькие косички и представляла себе, что бы она ощущала, если бы это делал Он. Если бы Он, как обычный молодой воин, заявивший свои права на девушку, бережно и нежно расчесал бы ей волосы, вплетая в них бусы, ленточки и перья и сиял бы своей чудесной, белозубой улыбкой.
     А она охотно позволила бы ему это – прикасаться к её волосам – и показала бы тем самым своё расположение. И вот мечта сбылась – он заметил её, он заговорил с ней.
     – Привет, малышка, – и улыбнулся ей совершенно так, как она грезила. Правда, это обращение немного царапнуло.
     – Как ты выросла, как похорошела! Я ведь помню тебя совсем маленькой девочкой! И вот девочка превратилась в прекрасную девушку! Я ни разу ещё не видел такой красавицы!
     Лаки откровенно лгал. Дочь вождя можно было назвать в лучшем случае хорошенькой. Она с её простеньким, круглым личиком и в сравнение не шла с той надменной стервочкой, что попалась ему на пересечении горных тропинок. Но лгал он так вдохновенно, с такими честными глазами, что Бьяринка поверила. Она очень хотела поверить.
     – Можно пригласить тебя на свидание?
     Она снова кивнула.
     – Ты знаешь тут неподалёку какое-нибудь красивое место? Самое красивое, достойное такой девушки, как ты!
     – Водопад. Там скалы, цветы и тёплая заводь, прогретая солнцем – по ту сторону жилой горы, – прошептала девушка.
     Лаки энергично кивнул.
     – Найду. Отправляйся пока туда, я тут загляну ещё в пару мест и сразу приду к тебе.
     Дочь вождя счастливо заулыбалась, покивала и ползком упорхнула на выход.
     Лаки проводил её глазами, тихонько хмыкнул. Даже охмурять особо не пришлось, сама созрела и свалилась в руки, как спелое яблоко. Впрочем, всё, как обычно.
     Он снова заглянул в тронный зал, снова никого там не застал и тоже поспешил к водопаду.

                ***

     Счастливая до умопомрачения Бьяринка будто парила на крыльях, как орлица или драконица. Она танцевала, гарцевала по тропинке к водопаду, точно нетерпеливая, полная сил и огня молоденькая лошадка. Если, конечно, так можно выразиться про змейку.
     Она свивала свои два скромных колечка и скакала в восторге на одном месте, и прыгала вперёд так далеко, словно у неё был пяти, семи или даже девятиметровый хвост, как у старших братьев. Она то приплясывала кругами, то неслась по прямой, словно пущенная из лука стрела, то скользила, стремительная, как струйка сверкающего на солнце горного ручья.
     А иногда она приостанавливалась и критически оглядывала себя. Достаточно ли хороша? Чешуйки её хвоста искрились в лучах заходящего солнца, переливались драгоценными камнями, гибкое молодое тело томно изгибалось, будто в страстном танце. Она и предвкушала этот танец среди цветущих зарослей, в лепестках, обрызганных горным потоком, как утренней росой.
     Вот, наконец, и водопад.
     Поток воды рушится с высоченного обрыва, стоит стеной, сверкает, пенится, прыгает по уступам и грохочет так грозно, что вокруг содрогаются скалы.
     Но если переместиться немного в сторону, то там, в уединении среди острых каменных зубьев можно обнаружить каменную чашу, полную прозрачной и тёплой воды. Солнце просматривает до самого дна и легко прогревает её. Шум водопада здесь почти не слышен, заводь густо обрамляют цветущие кусты, яркие лепестки дрожат под слабым ветром, запутавшимся в ребристом лабиринте, и сверкают хрустальными каплями воды.
     Бьяринка перебралась через водопад у его подножия, по цепочке камней, достигла заводи и уселась на берегу лицом к тропинке.
     Лаки вскоре появился. Она смотрела, как он подходил всё ближе и ближе, мягко, бесшумно, пружинисто, словно большой хищник, и ей вдруг стало страшно, она сама не знала, почему.
     Зачем он позвал её на свидание так внезапно и сходу, не познакомившись, не узнав получше? О чём хотел поговорить? Кого так срочно искал в подземных ходах? Её отца? Неужели, чтобы посвататься к ней? Или он просто решил поиграть и тут же бросить?
     Она была готова и на это. Хоть одна ночь, да будет её.
     А он впервые разглядел, во что одета змейская девчонка. Замшевое бюстье, отороченное бахромкой, и такая же юбочка с разрезами. Хорошо, тем быстрей раздевать.
     Этим он и занялся сходу, увидев испуганный взгляд змейки – срочно обработать, пока дура-девка не опомнилась и не сорвала все планы. Набросился так, будто сто лет в глаза женщины не видел, целовал, гладил, ласкал. Лицо, шея, плечи, тонкие, но сильные руки, всё тело.
     Вначале он долго-долго гладил и целовал её лицо и шею. Бьяринка томно изгибалась, закрыв глаза и запрокинув голову, непроизвольно дрожала всем телом. Рядом с её лицом дрожали нежные лепестки цветов, роняя на камень сверкающие капли воды.
     Поцелуев в губы, тем более, углублённых, Лаки очень постарался избежать – слишком большую оторопь вызывал юркий раздвоенный язычок змейки, обе половинки которого жили каждая своей жизнью.
     От лица и шеи маленькой нагини Лаки, в конце концов, перешёл к остальному телу, причём не только ласкал, но заодно изучал руками и губами. Ему было любопытно узнать, как там у неё всё устроено. В конце концов, нагини у него ещё не было, до сих пор он бестиями как-то не интересовался.
     Ага, выше пояса у девчонки всё, как у людей – голова, руки, грудь. Если не считать вертикальные зрачки, почти незаметные из-за тёмных радужек, складные ядовитые клыки, сейчас спрятанные, и коготки вместо ногтей.
     Ниже пояса – таз тоже вполне человеческий, правда, одетый в чешую и вместо ног он переходит в змеиный хвост, позвоночник не заканчивается копчиком, как у людей, а продолжается до самого кончика единственной толстой нижней конечности, брр. От позвоночника внутри хвоста отходят рёбра жёсткости, как в баллоне дирижабля или в кожаной бочке, только незамкнутые… Так, не надо ему слишком отвлекаться на различия.
     Бьяринка то стонала, выгибаясь, то хихикала от щекотки.
     Когда её стоны перешли в крики, он стянул с себя штаны. Она неверными руками помогла ему разобраться с раздвигающимися внизу живота чешуйками.
Она никак не могла допустить, чтобы он поранился об эти чешуйки. И вот, наконец, он без помех добрался до нежного, потаённого, женского,
     Это было так неожиданно хорошо, настолько лучше, чем в мечтах, что Бьяринка зашипела сквозь зубы от наслаждения, когда он, наконец, соединил их тела.
     Лаки с досадой поморщился. Лучше бы она молчала и не издавала этих нечеловеческих, сбивающих с настроя звуков! Этак он же может не справиться!
     Не то чтобы он опасался за свою репутацию любовника. Главное тут то, что разочарование титулованной змеёнки может обернуться срывом его планов на гору и все остальные сокровища!
     Самое смешное, что на самом деле точно так же шипела одна из его любовниц, когда он доводил её до исступления предварительными ласками. Та была стопроцентная человечка, как выражаются драконы.
     А  т а м  у змейки оказалось устроено всё точно так же, как у человеческих женщин. Даже скучно, хотя и удобно.
     Женский пронзительный крик страсти заглушил рёв водопада, Лаки облегчённо перевёл дыхание, торопливо содрогнулся, отдышался и спросил:
     – Ну что, ты довольна? Поговорим?
     Бьяринка еле нашла в себе силы кивнуть.
     Лаки начал продуманную и прочувствованную речь о людском обычае, соблюдать который очень важно и обязательно – о приданом для невесты.
     Бьяринка поначалу внимала пламенной тираде Лаки, не разбирая слов, слышала только Его голос, потрясающий, пробирающий до самого нутра. Юная нагиня была очарована окончательно и бесповоротно. О да, этот сильный мужчина с лихвой оправдал её ожидания.
     Наконец, юная нагиня всё-таки достаточно пришла в себя, чтобы вслушаться. И похолодела, и с трудом разлепила враз пересохшие губы, и потрясённо уставилась на него.
     – Лаки, любимый, ты о чём? Я младшая, всё наследство уже поделено, у меня не может быть никакого приданого! А ты, раз настаиваешь на этом, значит, не любишь меня, тебе нужна не я, тебе нужно только отнять ещё один кусок нашей земли!
     Он потемнел лицом.
     – Да пойми ты! Я хочу построить нам дом! Дом на вершине горы, как у драконов – это моя мечта! Драконье гнездо!
     Дочь вождя с каменным выражением вмиг застывшего лица прянула с места вверх и вперёд, и стремительно унеслась по горной тропе прочь. Только забившись в какую-то щель, вдали от громовой воды, вдали от глаз и ушей любимого предателя, юная нагиня дала волю слезам.
     Скорчившуюся в жалкий, несчастный комочек и отчаянно рыдающую Бьяринку приметили двое седых нагов. Один из них двинулся было к ней – побеседовать, утешить и ободрить. Если это не поможет, тогда – спеть над девушкой целительную песню.
     Второй старик придержал его за плечо железной рукой.
     – Оставь, не мешай, пусть выплачется. Это послужит ей уроком. Теперь она будет смотреть на своих, а не на чужих, и накрепко запомнит, что хороших людей не бывает.
     Целитель живо ему возразил.
     – Я некоторое время жил среди людей. Люди разные, бывают и нормальные. Не веришь, ни разу не видел? Тогда посмотри на девочку, что приехала вместе с инспектором. Она, конечно, тоже расчётлива, но хотя бы хочет найти своё, а не отобрать чужое…
     Лаки ненадолго задержался у водопада. Дикое место, конечно, совсем не облагороженное, но тут действительно красиво. Что же касается змейки… Ну, убежала, ну и что. Всё равно никуда не денется, ничего ещё не потеряно.
     Но всё же хорошо, что он не уточнил, какая именно гора ему нужна.