ха-ха-ха-ха, ты собираешься подать на нас в суд

Уважаемые читатели, я знаю, что обещал в следующих постах объяснить приложения к жалобе в ООН, но 30 октября 2023 года, в понедельник, произошло то, что я хотел бы обнародовать.
На прошлой неделе я получил документ, изображение которого прикреплено к этому тексту.
У меня запись на собеседование на 30.10.2023. Годы в 11 часов. Тема разговора мне не очень понятна, поэтому я посоветовался с несколькими друзьями. Один юрист рассказал мне, что видел подобное впервые и не знал, о чем речь, потому что ни закон, ни статья закона не упоминались. Я также проконсультировался с людьми, которые работают в лагере, и получил тот же ответ. Мне оставалось только гадать, что это могло быть. В любом случае я решил, что мне это не пойдет на пользу. Наконец настал тот день, и я подготовил кое-какие документы и, конечно же, жалобу в офис ООН.
Я сидел перед входом в помещение, где было назначено собеседование, и ждал, пока меня вызовут.
Ко мне обратился проситель убежища, албанец из Косово, с которым я в дружеских отношениях и регулярно общаюсь. Он спросил меня, чего я жду. Я объяснил ему, о чем идет речь, и показал ему документ. Он сразу понял, о чем речь, поскольку несколько раз выступал переводчиком в таких разговорах. Он объяснил мне, что предложит мне добровольное возвращение в Сербию и другие законные возможности и последствия. Я ему сказал, что с момента возвращения ничего нет. Потом он предупредил меня об одном члене команды, у которого я буду брать интервью, и сказал, что он крайне груб и некультурен. Что у него есть привычка кричать и угрожать и что он сам спросил его, почему он так обращается с людьми. В этот момент прибыла команда из трёх человек из Кёльна. Они прошли мимо нас и направились в помещения, где будет проходить интервью. Потом мой друг-албанец сказал мне, что это он, и описал его. Худощавый мужчина с каштановыми прядями в чуть более длинных волосах, редеющих на макушке. Он самый старший в этой команде.
Через несколько мгновений меня позвали в комнату для допросов.
Я вошел в комнату, где меня ждала группа из трех человек, и мне предложили место. Я сел и положил на стол принесенные документы. Никто из них не представился, поэтому я не знал их имен и ролей в разговоре. Со мной заговорил член команды, сидевший крайне справа. Мужчина лет тридцати. Он объяснил мне, что они пришли обсудить мою просьбу о предоставлении убежища. Я ответил, что по запросу решено и что было принято решение, что моя просьба явно необоснованна и что мне приказано покинуть страну. Поскольку такое решение не является законным и в моих правах отказывают, я буду бороться и жаловаться до тех пор, пока такое решение не будет отменено. Но все ваши обращения были отклонены, ответил мне собеседник. Я сказал, что буду продолжать бороться и жаловаться, пока мне есть кому жаловаться. В настоящее время я жду ответа на жалобу в офис ООН, которую я подал почти два месяца назад. «ХА-ХА-ХА-ХА», — по комнате раздался циничный смех члена, о котором меня предупреждали, сидящего справа от моего собеседника, и это было первое, что я услышал от него. Я встал, собрал документы и направился к двери. Господин, о котором идет речь, говорил со мной на повышенных тонах и сказал что-то, чего я не понял. Я повернулась и посмотрела сначала на него, затем на протянутую руку и палец, указывающие на стул. Наверное, он мне сказал: «Иди назад», «сиди там, где пришел» или что-то в этом роде. Мне тоже хотелось указать на него пальцем, но я понял, что мой отец уделял больше времени моему образованию, культуре и воспитанию, чем его отец - своему воспитанию. Я не указал на него пальцем, потому что это опустилось бы до его уровня. Я лишь слегка улыбнулась, повернулась и вышла из комнаты. В течение дня я думал об этом и понял, что это «ХА-ХА-ХА-ХА» можно переводить и интерпретировать по-разному и может иметь множество значений. Например: «Ха-ха-ха, ты собираешься подать на нас в суд, великая Германия, ха-ха-ха...»
Или по-другому: «Ха-ха-ха, это наши друзья из ООН, они вас защитят».
Может быть по-другому, но суть та же.
В одной из своих жалоб я упомянул кое-что, о чем я мог бы сейчас рассказать подробнее.
Я покинул свою страну и попросил защиты у Европейского Союза. После отрицательного решения и приказа о выходе из Евросоюза я вижу свою ситуацию так.
Отчаявшийся раб оставил своего хозяина (Сербия) рабовладельцем и ушел к другому хозяину.
(Европейский Союз, Германия) также рабовладелец просит помощи и защиты. Этот другой хозяин подшучивает над ним и отправляет его обратно к домашнему хозяину, чтобы последний его как следует избил и наказал. Бедный и отчаявшийся раб, что он будет делать, куда он пойдет, жаловался он третьему хозяину (Организации Объединенных Наций), домашнему другу этого второго хозяина. А этот третий господин вообще не принимает его во внимание.
Я не раб и никогда не соглашусь быть рабом, даже если это будет стоить мне жизни.

Лучше могила, чем раб.
Я давно считал, что у меня нет другого выбора, кроме как пойти на крайние меры и восстать против тирании, как сказано в преамбуле Всеобщей декларации прав человека. А пока я буду писать о безнадежной борьбе за права человека из первых рук. До следующего чтения.