Дезинфекция. 2

                КОНЕЦ  РОБИНЗОНАДЫ

      Греческое солнце осенью не такое жесткое, как летом и поэтому дает не давящую жару, к которой выходцы из Северной Африки вполне привычны, а приятное тепло. Собравшиеся сейчас на берегу греческого острова трое африканцев, выходцев из арабских стран, месяц назад, как и тысячи их соплеменников пересекли на резиновых лодках Средиземное море. И чуть было не расстались с жизнью в этом путешествии из-за дряхлости резиновой посудины. Однако большую часть их спасла греческая береговая охрана на их счастье патрулировавшая этот морской квадрат. Остальные – как правило женщины и дети утонули, не справившись с морским волнением до подхода судна охраны. Мужские особи, плывшие с ними, и не подумали им помочь.
      И вот уже больше месяца Аббас, Басем и Джума, все выходцы из Эритреи болтались без дела на греческом острове, являясь постояльцами организованного   здесь пункта приема беженцев. Они получали положенное им питание, их зарегистрировали во всех положенных формулярах. И, собственно, жизнь ++ на острове, ставшего несколько лет назад вдруг форпостом, который стал принимать на себя удары миграционных волн, была не обременительной. Но для трех  молодых людей на их взгляд очень скучна. Их конечной целью была какая-нибудь добрая и глупая страна в виде Франции, Германии или Швеции, где им будут платить достойное содержание, на которое можно будет не только  безбедно жить, но и покупать другие развлечения, о которых в Эритрее знали только по интернет картинкам. А так уже самим хотелось вкусить всяких там дискотек, ночных клубов с безотказными и развращенными белыми женщинами! Да и другие блага европейского быта и жизни стали бы им доступны. Оттого-то и угнетало их хоть мирное, но тошнотворно однообразное пребывание на греческой островной земле.
       Джума, жевавший свою неизменную жвачку из травы «кхат», дающей небольшое наркотическое опьянение, сплюнул под ноги тягучей, зеленой слюной и сказал, обращаясь к своим приятелям:
-      Сегодня спросил этого грека, что заполнял на нас бумаги, сколько нам еще торчать в этой дыре…
-   И что он? – лениво спросил Басем, поворачиваясь к солнечным лучам своей лоснящейся черной спиной.
-     Сказал не меньше месяца, а то и трех, - Джума достал из кармана новую порцию травы, набил ей рот и энергично задвигал челюстями.
-    Не уверен, что бумаги вернуться с разрешением на наш въезд в этот долбанный Евросоюз! – вступил в разговор Аббас. – Сейчас, когда в наших краях пошла заваруха, в основном отказы приходят.
-     Как так?! – Джума от удивления открыл рот, заполненной зеленной массой.
-    А вот так! – Аббас зло пнул валявшийся под ногой камушек.- Подгонят какую-нибудь посудину. Потом копы или солдаты заведут нас туда и обратно на родной черный континент!
-     Вот, черт! А что делать?! – встревоженно поднялся со своего ложа на камне Басем.
-    Что, что…- проворчал Аббас. – Я тут  с парнями из Сомали переговорил. Они ребята крутые, некоторые вроде даже в розыске числятся из-за пиратства. Ну, у них там это грехом то не считается. Так вот они завтра собираются заблокировать порт, куда паромы с континента приходят. Ну и потребовать, чтобы нас переводили на материк. Там то легче будет свалить, даже если снова запрут в каком-нибудь центре для беженцев. Главное до Германии будет ближе. А жирные боши сразу бумажки нам выправят, никуда не денутся. Они до сих пор работают по завету той бабы, что у них президентом была и так любила с нашим братом фотографироваться!
-    Так это… Может и мы с ними…? – Джума от волнения даже забыл сплевывать излишек выделяемого кхатом сока и поперхнулся.
-    Можно, - задумчиво произнес Басем
-    Ну раз все решили … - Аббас решительно поднялся. – Пошли со мной, с теми парнями надо переговорить, что на нас они могут рассчитывать!

     Хадзидис свою работу ценил и очень любил. Да и то сказать, найти работу с достойным заработком именно здесь на острове, а не ездить каждый день на пароме в континентальную часть Греции, было поистине удачей. Сначала он был просто береговым матросом, потом постепенно поднялся до управляющего  всей береговой инфраструктурой. Казалось бы, о чем еще мечтать. Но в последнее время жена каждый день начинала разговоры о переезде на континент. А все из-за того, что она, да и Хадзидис, конечно, очень боялись за своих троих детей. Были они школьного возраста. Две девочки и мальчик. А последние несколько лет  детей стало опасным отпускать из дома. Жена встречала и провожала их в школу. А все из-за этого чертова мигрантского центра, что в одночасье возник у них на острове, когда с Африки хлынули эти чертовы переселенцы. Хадзидис никогда не был ни расистом, ни националистом. Он был обычным человеком чуждым всякой политики. Жена, дом, хорошая работа, что еще нужно на острове в теплом Средиземном море? И вот теперь приходится задумываться о переезде! Пока каких-то стычек с обитателями центра не было. Но они свободно расхаживали по острову, иногда пытались цепляться к женщинам. И коренные жители, ранее никогда не знавшие, что такое запертый дом, стали наглухо закрывать свои жилища. Иногда, конечно, часть мигрантов отвозили или на материк или обратно в Африку, но на их место тут же заселялись новые. Миграционные пути через море существовали уже несколько лет. Относительное спокойствие наступало лишь в период осенних штормов, когда эти отчаянные африканцы просто физически не могли пересечь водное пространство на своих убогих лодках. Да что там говорить, выброшенные морскими волнами трупы утопленников, которым не повезло пересечь море, то и дело появлялись на береговой линии, что тоже  спокойствия не прибавляло. Но тех, кто решился пробраться из своей страны на европейский континент за вожделенным пособием и видом на жительство, это нисколько не пугало.
      Сегодняшний день начался как обычно. Придя на работу, Хадзидис, как всегда ознакомился графиком сегодняшних рейсов. Никаких изменений привычного расписания не было. Он было полез за вахтенным журналом для внесения очередной записи, как на столе у него залился трелью  телефон прямой связи с начальником охраны порта. Он даже сначала не понял, откуда идет звонок, поскольку до этого момента этим телефоном ему пользоваться не приходилось.
-   Да! Что там у тебя стряслось, Костулас? – удивленно спросил он в трубку.
-   Шеф! Эти обезьяны взбесились! Они прут просто толпой! Уже снесли автомобильный шлагбаум! Я запер ворота, но, похоже, это их не задержит надолго! – надрывался голос в трубке.
-    Что за обезьяны? – не понимая ничего, удивленно переспросил Хадзидис.
-    Гребанные мигранты! Эти чернозадые сбежали из своего центра и рвутся в порт! Я….,- голос в трубке прервался, раздались какие-то звуки, как-будто в помещении охраны что-то крушили.
-    Алло, где ты?! – безуспешно взывал Хадзидис, трубка молчала.
     Полный самых дурных предчувствий, он выглянул в сторону периметра порта, откуда и был звонок. Действительно черная толпа, уже повисла на воротах ограждения, которые не выдержав этой массы, просто повалились на асфальт. Тут же ворвавшиеся на территорию мигранты побежали к административному зданию.
     Хадзидис как во сне автоматически набрал «112» на аппарате и слушал гудки, наблюдая, как десятки чернокожих уже приближаются к его офису. Наконец-то на том конце взяли трубку:
-    Нападение на порт! Срочно прошу помощи! – успел произнести он, как внизу все загрохотало, полетела мебель на пол, закричали, переходя на визг, несколько женщин-диспетчеров и обслуги, располагавшиеся на первом этаже здания. Через несколько секунд его кабинет заполнился множеством мигрантов, опьяненных своей безнаказанностью.
     Стараясь сохранять спокойствие, и сдерживая себя, чтобы не броситься на вошедших, поскольку женские крики снизу не прекращались, звуча уже как дикий вой, Хадзидис опустился на свое кресло и стараясь, чтобы голос его звучал ровно, сказал по- английски:
-    What do you need?
-    Когда будет паром?! – на жутком английском спросил один из ворвавшихся, бешено вращая  глазами.
-    Паром будет по расписанию. Однако вы все не можете подняться на борт. Кроме того, сюда вызвана полиция, и я лично полагаю, что при таком поведении никто из Вас не может рассчитывать ни на предоставление убежища, ни на дальнейшее пребывание на греческой территории!
     Словно подтверждая его слова, вдали раздался вой полицейской сирены. Несколько человек бросились к окнам. Сирена звучала все ближе и ближе, из громкоговорителя что-то говорили бунтарям, но разобрать слов было невозможно. Звук сирены вдруг оборвался на самой своей высокой ноте.
-    Видеть! Видеть! Вот твой полиция! – закричал один из бандитов, показывая рукой в окно.
     Хадзидис подошел к окну. Толпа остановила полицейскую патрульную машину прямо на въезде на территорию порта. Сейчас люди облепили ее как стая муравьев. Они бешено раскачивали машину, били руками в стекла.
«   Что же полицейские не применят оружие?!» - подумал Хадзидис.- « Или боятся, или….»
    Толпа внезапно отхлынула от автомобиля. Даже отсюда было видно, что полицейских в машине нет. Видимо, их вытащили из салона машины. Что с ними сделала толпа дикарей, оставалось только догадываться.
    Тот, кто мог кое-как объясняться по-английски, грубо взял Хадзидиса за плечо и развернул к себе. Дыша зловонием ему в лицо он начал, чудовищно коверкая слова. приказывать:
-   Ты проводить нас на корабль. Мы плыть Греция. Если ты не делать это, мы убивать женщины внизу и твой семья. Мы знать твой дом!
    Сердце у Хадзидиса упало. Он покорно пошел в диспетчерскую. Две работающие у него женщины-диспетчеры стояли в углу помещения со страхом глядя на бандитов. Одежда у них местами была разорвана, видимо толпа хотела надругаться над ними, но, похоже, кто-то из той же толпы их остановил для выполнения плана захвата судна. Девушек-контролеров, отвечающих за продажу и проверку билетов на местах не было. Эти ублюдки отыгрались скорее всего на них. Хадзидис случайно бросил взгляд на запертую дверь служебной комнаты, из-под нее растекалась лужа крови. Он стиснул кулаки. Скорее всего с девушками было покончено.
-   Аминта, Дорсия, садитесь на рабочие места. Рейсовому парому – добро на причал! – сказал, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
    Женщины сели на экраны мониторов, было видно, как у них трясутся руки.
    Подталкиваемый «англоговорящим» вожаком в спину, Хадзидис вышел на улицу, где его повели к причалу:
-   Где прибыть корабль?-  спросил его бандит.
    Хадзидис понял, что того наверняка интересует, с какой стороны паром будет причаливать. Он указал рукой в сторону захода кораблей для швартовки,  и сразу почувствовал, что ему чем-то  горячим  залило лицо. Его недавний собеседник хрипел и фонтанировал кровью. Из его разорванного горла торчала, пробив его насквозь, стрела гарпуна. Хадзидис, ошарашенный случившимся, смотрел, как еще минуту назад командующий им чернокожий хватается за этот гарпун в бесполезной попытке толи вытащить его, толи просто инстинктивно. Вся форменная белая рубашка Хадзидиса была залита его кровью. Наконец, тот перестал хрипеть и повалился на асфальт причала. Остальные из толпы еще видно не осмыслили произошедшего. Из –под воды выстрелило несколько десятков трехпалых кошек с тросами, острые лапы которых зацепились за перила ограждения. По тросам через мгновение на причал поднялись большая группа боевых аквалангистов, которые сдернули закрепленное на спинах оружие и без предупреждения открыли огонь по толпе. Пули скашивали людей десятками. Многие, увидев, что происходит, побежали на выход из порта, только там можно было укрыться. Здесь на причале с трех сторон было одно море. Однако попытки их были тщетны. Пули из автоматов находили бегущих и безжалостно разворачивали им разрывными пулями затылки и спины.
      Хадзидиса внезапно ожгла мысль об оставшихся в диспетчерской женщинах. Он закричал неведомым карателям бунтовщиков, пытаясь направить их к зданию. Двое, видимо, услышав его крики, побежали туда. Из дверей администрации выскочили несколько человек. Двое прикрывались Аминтой и Дорсией, приставив им из-за их спин ножи к горлу. Двоих бойцов, однако, это не смутило. Они остановились, подняли оружие для лучшего прицела. Одновременно у этих двух, что угрожали женщинам ножами, во лбу расцвели пулевые отверстия. Женщины повалились на землю, истерически рыдая. Остальные бандиты кинулись прочь. Но через несколько шагов тут же были срезаны следующими выстрелами тех же двух бойцов. Так внезапно появившееся из морских вод боевое подразделение, спокойно и методично цепью прошло по территории порта, добивая тех, кто подавал еще признаки жизни. После этого они скрылись за выходными воротами, направляясь вглубь острова.
    Хадзидис, шатаясь как пьяный, подошел к Аминте и Дорсии, помог им встать, усадил на стоящую вблизи скамью и, все также пошатываясь, пошел в диспетчерскую. Надо было найти аптечку и воду. В помещении диспетчерской он вспомнил о крови из-под двери служебной комнаты. Тут же открыл ее. Бедные девушки лежали на полу с перерезанным горлом. Перед смертью над ними жестоко надругались. Трясущимися руками Хадзидис открыл дверцу шкафчика, нашарил аптечку, достал из холодильника бутылку воды и пошел к оставленным им на улице сотрудницам. Из глубины острова вдруг раздался мощный взрыв. Хадзидис посмотрел в сторону этого звука. Над местом, где располагался лагерь беженцев, в небо закручивался черно-красный дымный гриб. Наверное, это сработала та же боевая группа. Оказав помощь женщинам, Хадзидис вспомнил слова уже мертвого ублюдка, его угрозы о расправе над женой и детьми, и побежал на выход, постоянно спотыкаясь о лежащие всюду трупы и оскальзываясь на залитом кровью асфальте.

    Дома. Слава Богу, все было спокойно. Только дети и жена прилипли к окнам, смотря в направлении лагеря мигрантов, где еще во всю бушевал пожар.
-   Что там произошло?! Что с тобой, почему ты весь в крови?! Я вызываю «Скорую»! – запричитала жена, дети испуганно смотрели на него.
-   Не надо! – глухо произнес Хадзидис и повалился в кресло, закрыв лицо руками.
    Несколько минут он так и сидел, приходя в себя. Только потом до него донеслось бормотание новостного диктора из телевизора, сообщавшего о расстреле недавно неизвестной вооруженной группой нескольких лодок с беженцами, направлявшихся к их острову…

                продолжение следует