Глава 20. Я мразь конченая!

Поднявшись с холодной земли, он посмотрел вперед. За последним домом улица уходила влево. Парень облизнул разбитые губы:
 
- Кто меня так отделал? И куда я попал?

 
Даша уснула, воткнув согнутые в коленях ноги в мой живот. Я погрузил лицо в ее волосы. Как только она так ложилась, то мгновенно засыпала. Нашла любимую позу спать со мной. Если я переворачивался на другой бок, она плотно прижималась ко мне и крепко обхватывала руками. В течение ночи, когда объятья ослабевали, Даша вздрагивала и снова вцеплялась в меня. Как будто боялась, что я от нее улизну. Никуда я не денусь. Мышонок нашел свое место на планете. Это место – рядом с ней.
 
- Игорь, спустись в низ. Домофон не работает, - раздался в трубке голос Любы.
 
- Иду. 
 
Я посмотрел на Дашу.
 
- Иди, мышонок, к своей мышке, а тетя кошка пока вам сыра нарежет.
 
- Что мне ей сказать? 
 
Я снял ключи с гвоздика.
 
- Может, все-таки поехать с ней в цирк?

- Нет, цирк сегодня здесь будет.
 
Даша подтолкнула меня к двери:
 
- Тащи сюда своего бегемотика.
 
Спускаясь в лифте, от безнадеги, я несколько раз саданул головой о стену кабинки. И еще, как специально, Люба выглядела сногсшибательно. Она была весела и щебетала, будто птица. Мы немного постояли у подъезда. Я не решался идти обратно, но тянуть не имело смысла. Открыв дверь, предположил, что сейчас Любе крылышки подрежут.

 
- Эту ямку копай аккуратно, - ласково шипела старуха. - Cтенки должны быть ровными.
 
Карга всхлипнула, смахнув костлявым пальцем черную слезу.
 
- В нее скоро красавица ляжет.
 
Толстяк, высунув язык, нежными движениями, начал шлифовать краем лопаты стену новой могилы.
 
- А ну-ка, постой, - сказала ведьма.
 
Толстяк замер.
 
- Я же отчетливо слышала. 
 
Старуха росла вверх.
 
- Есть! Я вижу его! - оглушительно зарычал демон. - Он вошел в мертвый город!

 
Вытаскивая ключи из кармана, я уронил их на пол. Мы только что вышли из лифта.
 
- Игорь, у тебя дверь открыта.
 
Любу резко покинула веселость.
 
- А у меня там гость! 
 
Я поднял связку.
 
- Ты не поверишь кто!
 
Распахнув дверь, взял Любу под локоток. Когда вошли внутрь, дверь захлопнулась. У Любы задралась юбочка и разлетелись волосы на затылке. На лестничной площадке загудел лифт. Мой телефон вздрогнул. Я прочел сообщение: «я неподалеку, сам начни, а потом позвони мне, и я приду. Ваша тетя-кошка».
 
- А где гость? – спросила Люба, одернув юбку и поправив волосы.
   
Я сидел на краю дивана, приложив мокрый платок к разбитой губе. Люба лежала, зарывшись лицом в подушку. В прихожей, после того как я раскололся, Люба с силой въехала лбом в мой подбородок. Она разревелась и, подбежав к дивану, свалилась на него как подкошенная. До сих пор не проронила ни слова. Звонить нашей кошке не хотел, так как не знал, будет ли продолжение у этой пьесы. Ведь на моей физиономии осталось еще много неизбитых мест. Как завтра появлюсь на работе с поцарапанным ухом и распухшей губой. Ничего, скажу, что подрался у пивнушки. Пусть все думают, что я склонен к алкоголизму и внезапным приступам агрессии.
 
- Какие вы сволочи с атаманшей, - всхлипывая, сказала Люба.
 
Оторвав лицо от подушки, она зло посмотрела на меня:
 
- Нашли для своих утех разменную монету. Живого человека ни во что не ставите. А

Бессонов тебе Дашку так просто не отдаст. Он полный отморозок и убийца. Его менты прикрывают. Так что вам - кирдык.
 
- Все правильно говоришь, Люба.
 
Я почувствовал, как в  моем сердце прорезался рубчик от ее коготка.
 
- Пускай меня прибьют. Так даже лучше будет для меня и для всех. Устал врать.
 
- Ты думаешь, мне это надо, чтобы тебя прибили? Я тебя полюбила, а ты притворялся!
 
- Не притворялся. Ты хорошая и мне нравишься.
 
- Конечно, хорошая. Поэтому об меня вытерли ноги, как об тряпку. А потом выбросили, словно собаку на улицу!
 
- Люба, прости меня, пожалуйста! 
 
Я встал на колени.
 
- Я подонок и мразь конченая!
 
- Игореша, родненький мой! 
 
Люба спрыгнула с дивана. Опустившись на пол, она обняла меня и закричала:
 
- Миленький, за что ты так со мноой! Я не знаю, что мне делаать! Пусть меня тоже убьют!
 
- Успокойся, не плачь! 
 
Еле сдерживая слезы, я зацеловывал ее мокрые щечки.
 
- Я тебя люблю. И ее люблю. Сильнее жизни!
 
Я достал телефон.
 
Около высокой лестницы, ведущей в пригорский супермаркет, стояла черноволосая девушка в зеленой спортивной куртке и желтых полукедах. Девица нервно курила. Часто вытаскивая мобильник из кармана куртки, она смотрела на дисплей. На стене белели наклеенные объявления. Их нарезанные лапшой корешки с номерами телефонов вздрагивали от налетавшего временами легкого ветра.
 
Черный «хаммер» косо припарковался на стоянке возле магазина, заблокировав выезд нескольким машинам. Из него вылез толстый бородач в байкерской косухе и двое накачанных братков.

- Смотри, Жирный, какая соска клеевая снимается! - заметил один из бандитов.
 
- Эй, мисс Пригорск, поехали в баньку! Я твои косточки прогрею! - крикнул второй качок.
 
- Да пошел ты! - тоненько воскликнула девушка. - В свою баню!
 
- Ах ты, сучка маленькая! 
 
Бандит дернулся в сторону черноволосой.
 
- Да ну ее. 
 
Бородатый, придержав того за рукав, заключил:
 
- Времени нет! 
 
Троица поспешила в магазин. Толстяк пробормотал:
 
- Где-то я эту телку видел.
 
- Вот шалава, - проворчала пожилая тетка, разглядывающая объявления.
 
- Иди на хер, корова старая!
 
Девушка вытащила пиликающий телефон и, нажав кнопку, весело проговорила:
 
- Бегу, мышонок!