Белая Бутто. Глава 2 - Пророчество. Часть 27

"Так получилось, что в первом же бою немцы прорвали фронт и окружили полк, в котором находился отец. Боеприпасов им хватило на пол дня, а дальше уже воевать было нечем. Их почти всех взяли в плен и там начались самые страшные испытания.
В чистом поле длинный барак, территория ограждена колючей проволокой, на вышках пулемёты. И всё-таки, с этого барака, при желании можно было легко сбежать. К тому же их возили на работы и там особо не охраняли. Но их всегда пересчитывали утром и вечером. За каждого сбежавшего расстреливали пять человек. Первыми стали убегать коммунисты, потому что боялись, что их вычислят  и тогда шансов  у них не оставалось.
Все пленные в бараке были поделены на отряды.  В отряде где оказался отец, да и во всех остальных тоже, как-то сами собой решили - никто не убегает. За этим следили сами пленные и  попытки побега пресекались на корню..  И не смотря на то, что особо бежать было некуда: в близлежащих деревнях - немцы, в лесах - голод, время от времени всё-таки находились отчаянные головы.
Однажды группу, в которую входил отец, повезли на работы по ремонту моста.
В какое-то время отец отошёл по нужде, а когда вернулся, оказалось, что людей уже погрузили на автомобиль и собирались увозить. А про него как-то забыли.
Перед отцом стал выбор, который требовал решения буквально в течении минуты: либо бежать за автомобилем, он бы ещё успел, его бы заметили, либо бежать в лес. Минута закончилась, автомобиль уехал и ему уже ничего не оставалось как только уходить в лес. Для этого были веские причины...
Перед расстрелом пленных ставили в круг, спиной к центру. В центре находился стол. Немецкий офицер ложил на стол пустую бутылку и вращал её. На кого указывало горлышко, с того начинали отсчёт. Из пленных никто ничего не видел, только голоса. Раз, два, три, четыре - выстрел. Раз, два, три, четыре - выстрел.
Отец говорил, что он был и первым, и четвёртым. Побежал потому, что был уверен - в следующий раз будет пятым.
Он выжил благодаря времени года: всё происходило летом, а так же своему нестандартному поведению. Под покровом ночи зашёл в один из деревенских домов. Там разжился кое какой одеждой. Еды ему особо не дали, да он и не рассчитывал, зато прихватил с собой нож и топор. Хозяевам сказал правду, что сбежал и что собирается отсидеться в лесу. Это на тот случай, если бы они его сдали немцам. Донесли они потом или нет, он не знал, потому что на самом деле направился не в лес, а на станцию. Там  убил собаку, разделал её, приготовил мясо на огне и, забравшись под вагон, поехал. Но поехал не в сторону тыла, а в сторону фронта.
Потом ушло ещё три дня, чтобы перейти на другую сторону.
СМЕРШ почти два месяца мурыжил его, думали вербованный. В конце концов поверили, определили в часть и отправили на фронт. Но именно тогда, во время этой проверки, в особенности по ночам, ему, как призраки, как наваждение, стали являться пять человек. Их лица были словно затенённые, неузнаваемы, но их всегда было пять. Он сразу понял почему. Они ничего не делали, ничего не говорили, они просто являлись и какое-то время присутствовали рядом. И именно это их молчание доставляло отцу душевные муки.
На фронте отец воевал не щадя себя, может быть даже с долей неоправданного риска. Это было замечено командованием и отца даже наградили медалью за отвагу, хотя его храбрость была не столько во имя чего-то, сколько ради того, чтобы таким образом доказать тем воображаемым пятерым - он не трус, он не боится смерти. Их само присутствие как бы побуждало его на те отчаянные и даже безрассудные поступки. Ими он стремился заполнить черноту той минутной слабости, которая как кровоточащая рана напоминала о себе душевной болью  и никак не заживала. Хотя, он потом не раз ловил себя на мысли, что если бы тогда вернулся в плен, то его бы совесть грызла в противоположном направлении и, возможно, во много раз сильней.
Больше наград отцу  получить не удалось, потому что его тяжело ранили и он впоследствии был комиссован. Вскоре закончилась и война.
После войны совершенно случайно отец встретился с человеком, с которым вместе находился в плену. Ему тоже повезло в той страшной рулетке, он остался жив. Но уже здесь за это ему пришлось заплатить не малую цену: десять лет лагерей. Потому что не убегал, потому что не боролся, потому что выжил... Он, правда, отсидел только полсрока  и был амнистирован к очередной годовщине победы. Вот от него отец и узнал фамилии тех, пятерых человек...
Где-то в это время, недалеко от места где отец участвовал в том первом бою, государство собралось поставить памятник павшим воинам.
Отец стал ходатайствовать, что бы на граните выбили имена тех пятерых солдат, которых расстреляли за его побег. Но чиновники в райисполкоме ответили, что они не герои, а скорее изменники Родины. Отец стал спорить, защищать их, говорил, что изменники и предатели, это те кто пособничал фашистам, а не те кто был у них под принуждением. Из-за этого у него и получился конфликт с ответственным чиновником. На эмоциональной волне отец и сказал ему - " Я прошел войну и выжил, потому что положил лёгкое, а ты, потому что околачивался по тылам".
В общем-то, оно, конечно, так и было...
Власть ему, естественно, этого не простила. Посадили по доносу, благо доносчиков у нас во все времена хватало.
Отец тоже не отсидел весь срок, вышел по амнистии. Тогда много чего поменялось в руководстве государством, сменилась и политика. Но на свободе он продолжал добиваться своей цели и, не смотря на сопротивление, на этот раз, супруги, моей мамы, добился таки того, чтобы имена тех пятерых всё-таки вписали в общий список погибших. А вот чиновник, из-за которого он оказался в тюрьме, умер ещё когда отец сидел...
Мама стала замечать, что отец в последнее время часто ходит на кладбище. Это её заинтересовало. Однажды она решила проследить за ним и оказалось, что он приходит на могилу того чиновника и ухаживает за ней. Тот при жизни хотя и занимал высокую должность, со всеми вытекающими последствиями, но после смерти все о нём забыли.
На вопрос - зачем - отец ответил странно...
- Потому что он забрал мои грехи... Может и не хотел, но забрал... Так получилось..."

                *****


Мать вдруг задумалась и эту её задумчивость Габриэль принял за окончание рассказа.
- Ну, и где здесь Божий промысел? - спросил он спустя какое-то время.
- Так везде... Отец стремился к справедливости и, возможно, именно это его и спасло. Какие у него были шансы выжить на фронте? Или в тюрьме с одним лёгким? Между прочим, узнав приговор, все посчитали его обречённым. Да и он сам так считал. Но здесь, во всей этой истории меня смущает вот что: ничего бы подобного не случилось, не будь той его минутной слабости. А что если величие основано на падении? А что если стремление вознестись важнее самого величия? Как пример я хочу рассказать историю с моей мамой, твоей бабушкой. Она ведь тоже была не простой. Она всегда говорила - людей портит власть. Если хочешь испытать человека, испытай его властью, потому как власть это большое искушение. Имея в руках власть и поступать по совести, это, фактически, жертва со стороны власти. Она говорила - у нас в стране власть держится исключительно на насилии, маскируемой минимальными атрибутами свободы. На выборах, выбора нет...