Лагеря и этапы - вы России приметы

           Как-то случайно мне попалась книга «Отец Арсений». В ней рассказывалось об ужасах сталинского ГУЛАГа. Безвинные люди страдали от издевательств охраны и уголовников. В арестантах старались убить всё человеческое, а ещё голод и холод, запрет на всё, что нужно человеку, чтобы хоть как-то сохранить свою индивидуальность. И среди этой мерзости, рядом с другими заключенными, многие годы жил Человек.
Каждый прожитый день он отдавал во благо арестантов, как мог облегчал их существование. Имя этому Человеку отец Арсений.  Многие люди своим спасением обязаны этому Человеку. Защитой и помощью в этом наитруднейшем деле ему всегда был Господь Бог.
           Один из многочисленных чудесных эпизодов его яркой жизни я пересказал стихами.

               


Где двое или трое собраны во Имя Мое,
там и я посреди них.

               

Лагеря и этапы – вы России приметы,
Без крестов купола православных церквей.
Всемогущий Господь, ну за что нам всё это,
Ты прости всех твоих неразумных детей…

Железный острог лижет бешеный холод,
Луна сквозь решётку печально глядит.
Смерть, утолить жаждя дьявольский голод,
С косою в руках у порога стоит.

Старик измождённый, в истлевшей одежде,
Молитву читает во мраке ночи.
В глазах его вера и искра надежды,
Она душу греет, как пламя свечи.

А рядом парнишка – он смерти заложник.
Свирепый мороз леденит его кровь.
От веры далёк этот юный безбожник,
Надежды в нём нет на Господню любовь.

«Господи Боже! Помилуй нас, грешных,
Спаси, отведи от нас лютую смерть.
Не дай нам погибнуть от мук бессердечных,
Крепи в нас, Создатель, надежду и твердь».

И мёртвые губы вдруг ожили сразу,
В бреду повторяя слова старика.
Их смысла не знал он, но каждая фраза
Его согревала как мамы рука.

Всё ближе значение каждого слова,
Молитва спокойствие сердцу несёт.
Разверзлись пленявшие душу оковы,
И юноша верит - Господь их спасёт.

Раздвинулись стены, луна враз пропала,
И свет, ярким солнцем сверкая, горит.
Истлевшая роба с плеч старца упала,
Воздев руки к небу, он в рясе стоит.

Забыты тревоги, сомненья, страданья,
Молитвой одною душа их живёт.
И радость чудесного с Богом свиданья
Несёт обновленье и к жизни зовёт.

Смерть отступила, ушла без поживы,
Что редко случалось с ней в этом краю.
Пурга замела след шагов её живо,
И грустную песню завыла свою.

К острогу подъехали дьявола слуги.
Мороз пробирает и их до костей.
Кобылку холодные давят подпруги.
В санях две рогожки для мёртвых гостей.

И нет в них сомненья, что там, за дверями,
Два трупа остывших мороз им вручит.
Они закопают привычно их в яме,
Земля грех прикроет, а совесть смолчит.

Охранник стучит автоматным прикладом, –
Ключом не откроешь промёрзший замок.
Свет сразу исчез, уступив место мраку,
И храм превратился в угрюмый острог.

Железная дверь, наконец, отворилась…
 Но вместо тупой тишины гробовой,
В холодном застенке молитва творилась.
Тюремщик от страха застыл, чуть живой.

Не мог он понять, как на лютом морозе,
В лохмотьях худых, без еды и питья,
Юнец несмышленый и старец убогий
Три дня и две ночи спасали себя.

Не знал этот сталинский выкормыш сытый,
Взращённый на лозунгах Вэ Ка Пэ Бэ, –
Кто верит в Создателя – Им не забыты.
Господь спас им жизни во славу Себе.