Счастливые люди

               На протяжении более чем полутора лет, дважды в неделю, езжу в районную молочную кухню за питанием для ребенка. Пункт выдачи находится в цокольном этаже жилой многоэтажки, расположенной в тихом жилом квартале, в сотне метров от оживленного проспекта. Еще в первые свои походы, когда сознание было до краев заполнено беспредельной радостью отцовства и не могло реагировать на малозначительные пустяки, машинально, вскользь обратил внимание на веселую компанию, регулярно собиравшуюся у малоприметного одноэтажного здания метрах в тридцати от молочной кухни. Обычно в ней насчитывалось 6-8 мужчин на вид до 40-45 лет, иногда гендерное однообразие разбавляли 1-2 женщины такого же возраста. На входе в здание никаких табличек и вывесок не было и первое, мимолетное впечатление от увиденного склонялось к тому, что эти люди собрались здесь не просто так, а по какому-то важному и приятному делу. Они весьма оживленно что-то обсуждали, периодически подкрепляя разговор веселым и беззаботным смехом. По пути своего движения я мог наблюдать эту компанию всего несколько считанных секунд с расстояния, не позволяющего услышать и понять тему и предмет обсуждения.
                Молочная кухня по расписанию работала только до обеда. Соответственно, я посещал ее обычно в промежутке времени с 9 до 10 часов. Менялась погода, менялись сезоны года и цвет листвы на деревьях. Не менялось только одно - веселая компания всегда была на своем месте и так же весело и непринужденно обсуждала что-то важное и интересное. Мое нарастающее любопытство было частично удовлетворено лишь несколько месяцев спустя. По каким-то семейным обстоятельствам в тот день я следовал на молочку намного позже обычного, буквально перед самым ее закрытием. Даже в спешке успел заметить, что поведение компании существенно изменилось - речь стала громче, жестикуляция руками - намного интенсивнее, смех дошел до уровня развязанного хохота. Стало ясно, что все они уже находятся в состоянии опьянения. Насколько оно серьезно и чем вызвано, по причине кратковременности наблюдения определить не представлялось возможным.
               Все последующие разы я снова наблюдал компанию только в утренние часы. Ее поведение было беззаботно-приличным. Вскоре я уже знал, что эпицентром притяжения беззаботной компании является «рюмочная», расположенная в этом самом малоприметном здании. Быстро поглотив очередную порцию дешевой водки, курить и разговаривать завсегдатаи этой «наливайки» предпочитали на свежем воздухе.
               Первое время их беззаботное и веселое времяпровождение вызывало некоторое подобие зависти. И не только у меня одного. Не раз замечал забавную картину. Супружеские пары, возвращавшиеся по этой же дорожке из супермаркета, на подходе к «рюмочной» попадали в зону повышенной турбулентности, грозившей если не навредить устоявшимся семейным отношениям, то, по крайней мере, изрядно их потрепать. Еще на подходе, несущий в обеих руках тяжелые пакеты с продуктами, муж начинал косить глазами в сторону веселой компании, облизываться и нервно глотать предательскую слюну. Всевидящая жена, даже не поворачивая к нему головы, реагировала быстро и категорично: «Даже и не мечтай! Ты в завязке, дома работы полно!». Очень редко, но бывало, что дело доходило до эмоциональной перепалки и даже до реальной ссоры.
                С самого начала моя легкая, подсознательная зависть проявлялась не из-за желания выпить, а из-за непреодолимой ностальгии по былым временам и потерянной возможности подобным образом общаться со своими друзьями и товарищами. В последнее время нас разделяли не только время и расстояния, но и непримиримые идеологические противоречия. Наверное, поэтому, без всякой иронии, я мысленно назвал эту компанию «счастливые люди». В моей жизни тоже был период регулярного посещения в составе веселой дружеской компании питейно-развлекательных заведений. Правда, посещали мы их после работы, поздно вечером или даже ночью, и своим уровнем они превосходили неприметную забегаловку на несколько порядков.
             Когда моя отцовская эйфория несколько поутихла и уступила место обычной жизненной суете, лояльная оценка праздно убивающей время компании тоже претерпела существенные изменения. Я прекрасно понимал, что беззаботное счастье ее постоянных участников безо всякого сомнения построено на огромном несчастье их родных и близких. Это мне, случайному прохожему, доводилось видеть их в течение всего лишь нескольких минут в начале дня. А каково их близким, находящимся с ними бок-о-бок месяцы и годы?! Благодаря своему жизненному и милицейскому опыту, я мог до мельчайших подробностей мысленно представить дальнейшее развитие событий. Беззаботная и дружелюбная эйфория у этих людей продолжается совсем недолго - лишь в течение короткого периода перехода хронического похмелья в стадию нового патологического опьянения. К закрытию забегаловки, будучи уже прилично опьяневшими, большинство из них не чувствуют насыщения и удовлетворения. Если наскребут в складчину на бутылку магазинного алкоголя, могут еще какое-то время «догоняться» у кого-то на квартире-притоне. Не имея средств к продолжению запоя - вынужденно разбредаются по домам. И вот там-то ужас и трагедия счастья на чужом несчастье разворачиваются во всей своей неприглядной и омерзительной полноте. Как правило, многие уже потеряли своих жен и детей и влачат свое никчемное паразитическое существование в одиночку, или на шее престарелых родителей. Лишь единицы из них, вернувшись домой, в состоянии завалиться спать до утра. Подавляющая же часть этих хронических алкоголиков до «выпадения в осадок» проходят еще одну неизбежную стадию - скандалов, разборок, вымогательства денег, а нередко и рукоприкладства.
           Когда в стране началась СВО и частичная мобилизация, численность компании и поведение «счастливых людей» заметно не изменились. Все продолжалось, как и прежде. За исключением незаметной им самим малости. И я, и другие проходившие мимо них люди уже не смотрели на них с всепрощающим безразличием. Однажды наблюдал, как пожилая женщина, возможно мать кого-то из завсегдатаев, громко стыдила всю компанию и одновременно упрашивала кого-то вернуться домой. Я прекрасно понимал, что никакие увещевания и уговоры, никакие запреты и угрозы на этих людей уже не действуют. Многие из них уже прошли через медицинские и правовые меры воздействия и реабилитации, но как видно-безрезультатно. Наверное, в этот самый момент мне и пришла в голову несуразная и негуманная, на первый взгляд, мысль. А ведь именно СВО может дать этим людям последний, единственный и неповторимый шанс. Шанс перевести свое иллюзорное, похмельное ощущение счастья в настоящее, реальное и неоспоримое - в счастье геройства. Если всем известная ЧВК дает подобное счастье помилования и свободы самым отпетым уголовникам, то почему бы им не осчастливить и данную категорию наших граждан?! Пусть даже - посмертно. Сколько в городе таких забегаловок, разливаек, рюмочных и других подобных им злачных мест?! А в масштабах всей страны? Наберется не один полк, не одна дивизия! Причем, безо всякого обмана и принуждения. По имеющейся у меня информации, подобные типы, пусть нечасто и в состоянии глубокого похмелья, но все-таки самостоятельно и добровольно, из наилучших патриотических побуждений, приходили в военкоматы и сборные пункты в первые недели частичной мобилизации. Нужно просто грамотно поддержать, мотивировать и развить это достойное начинание. Любой и каждый, даже казалось бы совсем пропащий, имеет право на настоящее счастье!