Роман. Огненная Валькирия. Глава 23 -

 
   
                «Глава 23»   
   
                «Неожиданная встреча».

                (Фото из интернета).

  Ноябрь и декабрь 1941 года, были крайне неудачными для немцев. И не только под 
  Москвой, где в начале декабря,  красная  армия,  наголову  разбила  их,  и 
  отбросила  от  Москвы  на  250-300, километров. Но и на юге России, в районе
  города Ростов на Дону. Здесь немцы встретили, отчаянное сопротивление красной
  армии «Ростовская оборонительная операция», и завязли на месте без резерва. В
  это время, шла битва под Москвой, и поэтому, потерпев поражение  под  Ростовом 
  30  ноября  1941  года,  немцы  остановились,  и  фронт стабилизировался, до
  июля 1942 года. Летом 1942 года, после поражения под Москвой, ставка Гитлера,
  выбрала  основным  местом  главного  удара,  юг  России  и  Кавказ  с его 
  нефтяными месторождениями. Так начиналась прогремевшая на весь мир 
  Сталинградская битва.               
      Этот  августовский  день, был невыносимо  жарким.  Казалось еще немного и
  жгучие солнечные лучи, буквально сожгут в пепел эти бесконечные Донские степи.
  Долгая дорога тяжелые столбы пыли,  вперемешку со столпами голубого дыма, от
  сотен танков и машин, смешивались с парящим от жары маревом и висели в воздухе 
  вибрирующей серой стеной. Бесконечная  бронированная,  железная  река, лязгая 
  гусеницами  немецких  танков, САУ, и перемалывая проселочные дороги в мучную
  пыль, беспрерывным своим потоком, текла до горизонта и скрывалась за ним.
      Встречая, отчаянное сопротивление красной армии в этих донских степях,
  немецкая армия, все же сокрушала ее полки и дивизии.  Добивая по ходу
  движения, остатки этих войск, они захватывая хутор, за хутором неудержимо
  прорывалась к Волге, к Сталинграду, к своей неведомой  пока еще им погибели.
    -  Доброе утро Мартин! – Не помешаю вам?  Вошел  в  большую  комнату
  казачьего  куреня, невысокий, практически седой полковник вермахта.  На вид,
  ему было лет 50-т, средней полноты с загорелым круглым лицом и заметным пивным
  животом. Стрижка, тех немногих волос, которые еще оставались на его голове,
  была короткой, а макушка блестела словно полированная, большой залысиной. Одет
  полковник был в полевой мундир вермахта с железным Крестом 1 класса
  и с маленькой красно, бело, черной ленточкой, продернутой вверх, сквозь третью
  пуговицу сверху, знак железного креста 2 класса. В руке у полковника была
  фуражка, которую он снял с головы, когда вошел к Мартину и держал в своих
  руках.
      Комната, в которой находился Мартин, и куда минуту назад  вошел немецкий
  полковник, была светлой. На каждой стене по два  оконца  с короткими
  занавесками. Некоторые из окон были открыты, и в них, со стороны улицы
  вовнутрь комнаты   вместе с раскаленным воздухом  врывался  разный  шум.
  Разговоры и смех немецких солдат, звучание их знаменитой и любимой у всех
  немцев, губной гармошки, гул проезжающего транспорта и отдаленные звуки
  стрельбы. Очередной, захваченный казачий  хутор, жил обычной оккупационной
  жизнью.
    - А это вы Отто.  Воскликнул  Мартин  Вебер  и посмотрел  на вошедшего
  полковника. - Вы уже устроились на квартиру?
    - Да. Через два дома, от вас. Воскликнул полковник.
    - Отлично. - Прошу вас присаживайтесь. Пригласил Мартин. - Я здесь картами
  немного занимался. – Смотрел наше расположение на карте.
      Мартин сидел на стуле, за большим, круглым столом в центре комнаты. У
  стола, стояло еще три свободных стула, а на столе, лежали хаотично
  разбросанные карты и какие-то документы с фотографиями. Здесь же, рядом с
  бумагами, была полная окурков пепельница, сделанная из донышка гильзы 85-ти
  миллиметрового снаряда. За 8-мь последних лет, скитаний по экспедициям, Мартин
  заметно изменился и возмужал. Того молодого парня 19-ти лет, каким он был
  в  1934 году, уже давно не было. Теперь это был крепкий, загорелый  молодой
  мужчина 27-ми лет, в форме подполковника SS, с серебряным орденом "Немецкого
  креста", и железным крестом 1-го класса на груди.
    - Спасибо! Поблагодарил за приглашение  полковник, и, протерев от пота
  носовым платком, сначала свой большой лоб, а затем внутренней ободок фуражки
  подошел и сел за стол.
    - Ох и жара сегодня! - С ума сойти!
    - Да. Согласился Мартин. – Очень жаркий нынче август. – Но через час жара
  спадет скоро вечер. - А пока, после длительного перехода, может быть, немного
  выпьем, нашего холодного Баварского пива?! Улыбнулся Мартин. - У хозяина этого
  дома, отличный ледник! – Ну, так как? – Что скажете. Ото?
      Командующий 18-м запасным пехотным полком, полковник,  Ото Арен Шульц, как
  и любой баварец был страстным любителем пива, поэтому и реакцией на
  предложение Мартина был полный восторг. - О. о! – С удовольствием мой друг!
  Улыбаясь, воскликнул довольный полковник.
    - Вот и отлично. – Посидите, а я пойду, распоряжусь.
      Мартин  поднялся  со  стула,  оправил  свой  мундир, и вышел  на  крылечко
  дома, во дворе которого, кипела своя жизнь. Солдаты 18-го запасного пехотного
  полка, полковника Шульца занимался благоустройством своего полевого быта. И
  пока одни из них, отдыхали, и играли на губных гармошках, другие пятеро
  солдат, под косые взгляды хозяйской семьи, которую выгнали  жить из дома в
  сарай, щипали с улыбками их кур.  Здесь же рядом парила полевая кухня, и еще 
  десяток свободных от наряда солдат, сидели у сеновала в тени и отдыхали. А за
  воротами на улице, непрерывно гудели машины, танки, и шли войска. И пока 18-й
  пехотный полк Шульца встал в деревне на постой и обживался, основные части
  Вермахт беспрерывно  двигались своими бесконечными колоннами в сторону
  Сталинграда.
    - Эрих! - Шлоссер! Осмотрев двор, кого-то позвал Мартин. – Эрих!
    - Я воль!  Неожиданно выросла у крылечка, высокая, худая фигура молодого
  немецкого лейтенанта, лет 20-ти. Этот офицер, был настолько юным и сухотелым
  от природы, что фуражка на его  маленькой  голове, казалась  явно большего
  размера, отчего  смотрелась немного нелепо, слегка повисая  у него на ушах.
    - Эрих. Воскликнул Мартин. – Спустись сейчас в ледник, и принеси в дом
  коробку пива. – Да и колбасок копченых захвати.
    - Слушаюсь! Выпрямился по струнке смирно офицер и направился к одному
  невысокому каменному сараю на замке. Через пять минут он принес в дом,
  холодную коробку пива и колбасу. Распечатав коробку, и открыв по бутылке
  холодного пива, Мартин и полковник Шульц, с наслаждением начали его пить и
  закусывать колбасками.
    - О Боже какое блаженство! Закрыв глаза, воскликнул полковник. - Что может
  быть прекрасней в жаркий день, бутылочки баварского пива. – Вкус родины! –
  Ведь так!  Глянул довольными глазами на Мартина, старый баварский пьянчуга
  Шульц.
    - Да, согласен с вами, Ото. Отхлебнул очередной глоток холодного пива
  Мартин. – Вы  то сами давно, дома не были? Посмотрел на полковника Мартин.
    - Давно мой друг! Поморщился полковник. – По-моему с 1937 года не был.  Да
  так и есть с 1937 года. - С войны в Испании. – Сначала Испания, затем Бельгия,
  Голландия, Франция, теперь вот Россия. - А вы как я знаю, тоже давно дома не
  были. Сделал новый  глоток  пива полковник.
    - Да.  Ответил  Мартин. –  Практически,  также  как  и  вы  с  1937 года в 
  экспедициях. – Ближний  восток,  Тибет,  Скандинавия.
    - Да.  Да.  Я наслышан  о  вашем  Аненербе.  Имею  личное предписание 
  Гиммлера, во  всем содействовать вам.
    - Это так. Улыбнулся Мартин. – Поэтому, моя зондеркоманда и движется в
  Сталинград в составе, вашего, 18-го  запасного  пехотного полка.
    - Да.  Да.  Отхлебнул  новый  глоток  холодного  пива  полковник.  – Надо 
  заметить  мой  друг, в свои молодые годы, вы сделали головокружительную
  карьеру. – Вам  еще  нет и 30-ти лет, а вы уже подполковник. – Это я вам
  скажу, не часто бывает! – Особенно у нас в Германской армии. – С заметной
  завистью заметил полковник Шульц.  - Я свое звание подполковника, получил
  в 40 лет.
    - Да это так. Подтвердил Мартин. – Свое  звание  подполковника,  я  получил 
  три месяца  назад, по личному приказу Гиммлера. В награду за удачные
  экспедиции на Тибет и в Скандинавию.
    - Да, да, я помню. Воскликнул полковник, в газетах много писали об этом. – А
  теперь Россия. - Я  слышал,  вы  в совершенстве владеете русским языком и уже
  бывали в России. – И говорят что не один раз.
    - Да, так и есть. Подтвердил Мартин. – И языком владею, и в России бывал не
  один  раз. – В Сталинграде, мой покойный отец, строил тракторный завод. – А
  затем работал на нем, заместителем главного механика до лета 1934 года. - Там
  он, еще в 1930 году, совершенно случайно,  нашел  мою тетку, свою двоюродную
  сестру Берту Краус.
    - Фольксдойче?! Отхлебнув большой глоток пива, спросил полковник.
    - Да, она живет на Дону в казачьей станице Трехостровской, в семидесяти
  километрах от Сталинграда. - Вот здесь! Ткнул пальцем Мартин, в то место,
  которое он осматривал, когда к нему пришел полковник Шульц.
    - А где мы сейчас? Наклонился и посмотрел на карту полковник. - Вот здесь.
  Указал пальцем на карту Мартин. –  Рядом со слободой Волошино. - Так это уже
  не очень далеко. Воскликнул полковник.
    - Да. Улыбнулся Мартин. –  Менее 300-т километров. – Уже совсем рядом,
  посмотрел он на карту  замолчал.
      Увидев Трехостровскую станицу на карте, Мартин вновь, как и в момент
  прихода полковника  задумался о том, как он с немецкими войсками войдет  в
  станицу? Как встретит его подполковника SS, его  любимая тетка Берта, дядя
  Арнольд и Илма? И самое главное, как встретит его Анна? Как примет она его
  после 8 лет разлуки? Последняя мысль по поводу Анны больше  всего, 
  интересовала  и тревожила его.  За  8  лет,  что  они  не  виделись, Мартин
  так поизносился в экспедициях со своими помощницами  и лаборантками, что почти
  не вспоминал Анну. Но когда немецкие войска перешли Советскую границу,
  воспоминания о ней, и той молитве, которой она его научила и которая спасла
  его от Тайнайма, все чаще стали посещать его. И чем ближе Мартин подходил к
  станице, тем дальше отдалялся от своих любовниц и тем чаще думал  об Анне.
    - О чем задумался мой друг? Прервал размышления Мартина полковник Шульц.
    - Да вот подумал. Улыбнулся Мартин. – Как встретит меня тетка?  – Как
  племянника, или как врага?
    - Почему как врага? Поморщился захмелевший полковник. – Тетка твоя ведь
  немка?
    - Да немка? Подтвердил Мартин.  – Но она коммунистка и патриотка России.
    - Ну, сделаем вид, что я этого не слышал. Воскликнул полковник. – Да и
  вообще. Косо поморщился изрядно захмелевший Шульц. – Коммунисты, евреи,
  цыгане! – Какая разница! – Если после нашей победы все народы поклоняться нам.
    - Вы верите, что мы победим? Спросил Мартин.
    - А вы что усомнились подполковник?! Неожиданно по званию обратился к
  Мартину Ото Арен Шульц.
    - Нет, конечно же, не усомнился. Ответил Мартин.  -  Просто прошлогоднее
  поражение наших войск под Москвой, стоит у меня перед глазами.
    - Ай! - Бросьте мой друг! Вновь смягчил свой тон полковник. -
  Нерешительность старого идиота фельдмаршала Фон Бока! - И бездарность  наших 
  войсковых генералов, были причиной поражения наших войск под Москвой! – Я
  думаю Фюрер, сделал из этого поражения соответствующие выводы. - И здесь, в
  Сталинграде, и на Кавказе, нас ждет удача. – Хай Гитлер! Выкинул фанатично
  руку вверх Шульц.   
    - Хай Гитлер! Вздернул в ответ руку Мартин.

      Полковник  Шульц,  и  Мартин  еще  долго  пили  пиво,  разговаривая  на 
  разные  темы, начиная от женщин, и заканчивая последними  новинками немецкого 
  автопрома  концернов  Фольксваген  и  Опель.  Опустошив,  наконец,  ящик 
  пива,  Мартин  и  полковник  Шульц вышли на крылечко покурить.
      Раскаленное солнце к этому времени, уже наполовину скрылось за горизонтом,
  щедро окрасив красным  цветом, кроны деревьев и все вокруг. Невыносимо жаркий
  день, наконец, закончил свой поход с войсками Вермахта, и уступил место
  прохладному вечеру. Во дворе, дома было все, также как и прежде, бытовая
  суета. Те же солдаты на привале, кто ест, кто спит. И все та же, неугомонная
  губная гармошка.
      Неожиданно  со  стороны  улицы  за  углом  дома,  послышался  отборный 
  немецкий  мат, и  через  минуту  в  проеме  красных  от  закатного  солнца 
  ворот  двора,  появились пятеро человек. Один немецкий лейтенант, двое
  немецких автоматчиков, и двое раненых советских военнопленных, которых
  подталкивая сзади, куда-то гнали мимо дома Мартина немцы.
      Вид этих  пленных, был просто ужасным. Мятые, потрепанные, с головы  до
  ног, все в пыли и поту, они едва стояли на ногах. Один из них вообще  тяжело
  ранен. Обмотанный окровавленными и грязными бинтами в области живота, он
  буквально  висел на плече своего товарища.  Тот же, хоть и не был ранен как
  его приятель, но  явно смертельно измотан и сам едва держался на ногах. На вид   
  огненно рыжим, и по возрасту лет  около 30-ти. Прихрамывая на одну ногу, он
  все же еще стоял на ногах, и, держа своего товарища, кое-как передвигался.
    - Этого не может быть! – Борис! Полушёпотом воскликнул Мартин. Признав в том
  рыжем военнопленном, своего бывшего соперника за сердце Анны, Бориса Суркова.
    – Этого не может быть! Вновь пробубнил уже громче Мартин.
    - О чем это вы мой друг? Спросил полковник.
    - Да так не о чем! Воскликнул Мартин.  – А кто вообще эти люди? – Мне бы
  хотелось бы узнать про них подробней!
    - Сейчас узнаем. Полковник криком остановил немецких солдат, подозвав к себе
  их лейтенанта.
      Высокий и худой лейтенант, оказался трофейщиком, из полка полковника
  Шульца. Он рассказал, что во время сбора трофеев, на подступах к хутору, там,
  где утром шел бой, среди трупов, погибших советских солдат, у одного разбитого
  орудия они и нашли двух этих раненых офицеров.
    - Офицеров? Переспросил полковник.
    - Да. Подтвердил лейтенант и протянул полковнику две помятые красноармейские
  книжки этих военнопленных.
    - Возьмите мой друг, прочитайте. Протянул Мартину документы полковник.
  Мартин взял красноармейские книжки в руки и зачитал имена их владельцев.
    - Гвардии капитан Андрей Николаевич Якимов. Прочитал первую, испачканную
  кровью книжку Мартин, и развернул  вторую. - Гвардии старший лейтенант Борис
  Иванович Сурков. - Да это Борис я не ошибся. - Глянул на него украдкой Мартин.
  Но его опасения, что Борис узнает его, были напрасны. Едва не теряя сознание,
  от  усталости, с измазанным грязным лицом, Борис, потупив взор, смотрел
  в пустоту.
    - И куда их теперь ведут? Спросил полковника Мартин.
    - В сарай под замок. Ответил полковник. – Если до утра не сдохнут, утром
  допрошу их и расстреляю. - Не хочу возиться с этими доходягами!  - Один точно
  не доживет до утра. Кивнул он в сторону капитана,  на его грязную, кровавую 
  повязку на животе.
    - Оставь их мне до завтра Отто. Неожиданно обратился к полковнику Мартин. –
  А завтра утром, заберешь и расстреляешь.
    - Зачем они тебе? Поинтересовался полковник. 
    - Давно на русском языке не говорил. –  Хочу допросить их. – Может, что
  полезное узнаю.
    - Хорошо забирай. Согласился полковник.
    - Вот  и  отлично.  Воскликнул  Мартин  и  положил  документы  пленных  в 
  свой  карман.
    - Эрих! Окликнул он все того же молодого немца. – Эрих.
    - Я воль! Появился у крылечка знакомый молодой офицер.
    - Возьми  солдат. Распорядился Мартин. – И прими у господина лейтенанта этих
  двух пленных, - закрой их под замок, вон в тот деревянный сеновал. – И
  часового поставь. - А когда все сделаешь, спустись в ледник и принеси нам еще
  одну коробку пива. - Вы не против Отто еще пива выпить?! Посмотрел на
  полковника Мартин.
    - О! Конечно же, нет мой друг! Развел в довольной хмельной улыбке свои руки
  полковник.
    - Вот и отлично пойдем в дом. Улыбнулся Мартин.

      Пленных, как и приказал Мартин, разместили под замок в деревянном сарае
  сеновале, и через десять минут, в доме появился Эрих, с новой коробкой
  холодного пива. Застолье продолжилось. Только Мартин в этот раз почти не пил,
  и все думал о своей предстоящей встрече с Борисом. Время шло, на улице давно
  стемнело. Полковник Шульц совсем захмелел, и уже едва не засыпал за столом.
  Поручив его Эриху, чтобы тот довел его до дома, Мартин взял керосиновую лампу
  и пошел  к сараю, в котором был закрыт Борис.
      Отпустив на время часового, Мартин, открыл замок на двери этого сеновала,
  и освещая свой путь керосиновой лампой вошел в его черное чрево. Свет лампы
  быстро развеял мглу освятив деревянный сеновал почти под крышу набитый сеном и
  обоих пленников. Капитан Якимов и Борис Сурков, неподвижно лежали на сенной
  подстилке, никак не реагируя на неожиданное появление света. Поставив лампу
  перед собой, Мартин сел на землю напротив них.
    - Борис Сурков ты живой? Спросил Мартин в полный голос. Вопрос испарился в
  воздухе и остался без ответа, образовалась минутная пауза, вовремя которой,
  Борис открыл глаза и медленно приподнялся на локтях.
    - Кто здесь? Морщась на свет, спросил он.
    - Это я, -  Мартин. – Мартин Вебер. – Ты помнишь меня?
      Борис ничего не ответил, и, прикрывая глаза от света лампы,  ладонью,
  продолжал молча смотреть на Мартина.
    - Ну что ты молчишь?! – Ты что не узнал меня. – Станица Трехостровская, я
  приезжал к вам! - Ты помнишь, как мы дрались с тобой за Анну?! – Это я Мартин!
    – Ну же посмотри на меня! Улыбнулся Мартин.
    - Мартин!  - Что за……. – Мартин это ты?!! Не договорив, удивленно прохрипел
  Борис, вспомнив, и узнав, наконец, Мартина. - Мне трудно говорить, кровь в
  горле засохла, комом стоит.
    - Потерпи я сейчас. Мартин вышел с сарая и через пару минут, вернулся с
  фляжкой холодной воды.
      Схватив  фляжку  из  рук  Мартина,  Борис  с  жадностью  стал  глотать 
  воду, большими, затяжными  глотками.
    - И товарища своего напои. Сказал Мартин.
    - Капитан умер. Перестав пить, Борис закрутил крышку и протянул фляжку
  Мартину.
    - Оставь ее себе. Воскликнул Мартин.
      Борис положил фляжку рядом с собой и посмотрел внимательно на Мартина.
  Мартин смотрел на Бориса. Образовалась пауза минут на пять, которую вскоре,
  нарушил Борис.
    - Да! - Никак не думал я, что после стольких лет, встречу тебя здесь.
    - И я тоже. Слегка улыбнулся Мартин.
    - Значит ты с ними?! Воскликнул Борис. – С нашими врагами! – С теми, кто
  убивает наш народ, и сжигает наши города! - Впрочем, что я говорю. Поморщился
  Борис. – Ведь ты немец! Где тебе еще быть как не с ними!
    - Я ученый Борис. – Я не военный. – Я занимаюсь научной  работой.
    - Не военный говоришь! Покосился Борис. – А погоны у тебя подполковника SS.
  И Вальтер вон в кобуре лежит.
    - Но я, и моя организация Аненербе принадлежим к руководству SS. К
  рейхсфюреру Генриху Гиммлеру и войскам SS. Поэтому у нас их форма. Попытался
  оправдаться Мартин, но на это не последовало никакой реакции. Образовалась
  новая пауза, во время которой, Борис, нахмурив слегка лоб, не отрываясь, молча
  смотрел на Мартина. Так прошло минуты три, и Мартин решил,  наконец, прервать
  эту паузу.
    - А как там Станица? – Давно ты оттуда? - Много что поменялось там за те, 8
  лет пока меня не было? Спросил Мартин.
      Борис ничего не ответил. Он по-прежнему молчал и неотрывно смотрел на
  Мартина. Затем он повернулся и посмотрел в пустоту.
    - В станице много что изменилось, - Твой брат Генрих с Павлом Климовым
  погибли…
    - Генрих и Павел погибли?!! Перебивая Бориса, вскрикнул Мартин. – Когда?!! -
  Где?!! Нахмурил он брови.   - Они что вместе погибли?!
    - Нет, конечно! - Павел, еще в 1940 году, в финскую войну на Балтике погиб!
  А Генрих в октябре 1941 года, под Москвой! – Ему присвоено звание героя
  советского союза посмертно!
    - Генрих герой советского союза?! Переспросил Мартин. – Невероятно!
    - Да! - Он 47-мь ваших танков подбил.
    - Боже мой! Воскликнул Мартин. – Как же встретили эту новость родители?!
    - Арнольд умер этой весной.
    - Дядя Арнольд умер! – О Боже!! Воскликнул возбужденно Мартин и тут же
  спросил. - Это кто тебе, мама твоя, или Илма написала?
    - Да, нет, не мама. – И Илма мне не пишет. – Ей есть, кому писать, мужа
  Михаила, недавно  в ногу ранили, он сейчас  в  госпитале лежит. – Про Генриха
  мне Анна написала.
    - Анна!! Удивленно воскликнул Марти.
    - Да! Я в основном с ней и со своей матерью переписываюсь! Сказал с
  нескрываемой гордостью Борис.
      Едва  услышав  про  Анну,  что  она  переписывается  с  Борисом, Мартин 
  почувствовал, как в груди сжалось его сердце. Значит они вмести! Значит его
  Аннушка, которую он когда-то так любил и целовал, теперь принадлежит Борису!
  Тому парню, с которым он когда-то дрался из-за нее, и который, теперь
  обессиленный лежит у его ног. Последние слова, «лежит у ног», неожиданно
  зацепились в его сознание, обращая все внимание Мартина на себя - А  ведь
  и то, правда! Прозвучала  в  голове  Мартина,  коварная  дьявольская  мысль.
  Ведь он полностью в моем распоряжение! Расстегнуть лишь крышку кобуры, достать
  Вальтер и всадить ему пулю в лоб и Анна опять будет моя! Кто посмеет осудить
  меня подполковника SS в моих восках! – Да и вообще кто об этом узнает?!
      Эта черная мысль покоробила Мартина. Он решительно отверг ее. - Нет, я сам
  во всем виноват! Меня не было 8-мь лет, на что я еще мог рассчитывать. - Я не
  вправе судить Анну и ее выбор.  И даже более того, я должен помочь Борису
  бежать. С этой мыслью Мартин поднялся с земли.
    - Подожди меня немного, я сейчас вернусь. Сказал он Борису и вышел из сарая.
  Борис остался сидеть на земле в освященном лампой сарае, не зная, что ему
  ждать дальше и куда ушел его старый соперник за сердце Анны.
      Мартина не было полчаса. Наконец  дверь в сарай открылась, и он появился
  на пороге. Отдав какое-то распоряжение часовому, Мартин зашел в сарай и плотно
  закрыл за собой дверь. Затем подошел к Борису и остановился возле его ног.
    - Завтра утром, я должен отдать тебя полковнику Шульцу. – Он тебя допросит,
  а затем расстреляет.
    - Ну что же! Отвел подавленный взгляд Борис. – Значит судьба моя такая.
    - Нет, не такая! - Я не хочу твоей смерти и поэтому. Мартин расстегнул свой
  мундир, достал из-за пазухи  раскладную солдатскую лопатку и бросил ее к ногам
  Бориса. – Вот тебе лопатка делай подкоп и уходи. – Здесь стены деревянные, без
  фундамента, копать недолго придется. -  Да вот еще, достал из бокового кармана
  какой-то сверток из газеты Мартин.  – Вот здесь, копчёная колбаска, два куска
  хлеба и немного сыра  перекусишь  по  дороге. -  Ну а это ваши  документы.
  Достал  из  другого кармана  две красноармейские книжки Мартин, и также
  протянул их Борис. Борис принял от Мартина еду, документы и с недоумением
  сидел, смотрел, то на раскладную лопатку у своих ног, то на еду с документами,
  а то на Мартина.
    - Скажи мне. Воскликнул Борис. – Почему ты мне помогаешь?
    - Потому что ты мне не враг! – И мы любим с тобой одну женщину! – Прощай!
  Собрался было уходить Мартин.
    - Постой! Остановил его  Борис. – Я тебе не все сказал. – Прошу тебя вернись
  на место и сядь пожалуйста.
      Мартин подошел к Борису и сел как прежде напротив него. Борис смотрел на
  Мартина и молчал. Пауза затянулась минуты на три. Наконец Борис собрался духом
  и воскликнул.
    - Если честно я не хотел тебе это говорить, и не сказал бы, если бы ты не
  предложил мне побег. – Но теперь я молчать не могу! Отвернул глаза в сторону
  Борис. – Рад бы промолчать, но не могу! - Совесть мне не позволяет, грызет
  изнутри! – Поморщился Борис и посмотрел на Мартина. За тем он помолчал еще 
  минуту, и наконец, сказал.
    - Анна не моя женщина! – Мы не жили с ней не одного  дня! - А переписка моя
  с ней дружеская.
    - Что?! Воскликнул Мартин.
    - Да! – Да! – Дружеская. – Это я тут перед тобой нос задирал хотел показать,
  что мы вместе. - Но это не так. – Любит она тебя до сих пор, - все в письмах
  спрашивает, не встречался ли ты мне среди немцев. – Как будто предвидела нашу
  с тобой встречу.
    - Правда?! Улыбнулся довольной улыбкой Мартин.
    - Правда.  Ответил  Борис.  – Но  это  не  вся,  правда и  не самое 
  главное,  что  я  хотел  тебе  сказать. Глянул он на Мартина серьезно.
    - А что главное? Перестал улыбаться и насторожился Мартин.
    - У тебя как с сердцем не болит? Спросил Борис.
    - Да нет, не жалуюсь, а что? Нахмурил брови Мартин.
    - А то, что у тебя сын растет Иван! Улыбнулся Борис. – И ему уже 7-мь  лет!
  Выдавил, наконец, из себя Борис.
    - Что!! - Что ты сказал?!!  – Повтори!! Кинулся к Борису Мартин и схватил
  его за плечи.
    - Сын у тебя растет, 7-мь лет ему! Повторил Борис! – Иваном зовут!
    - Боже мой!! Прослезился Мартин и словно друга обнял Бориса. Потом
  отстранился и спросил  его. - А почему Анна не сообщила мне про сына?
    - А как бы она тебе сообщила?! Воскликнул Борис. – Ты со своим отцом  больше
  не появлялся, а писать вам письмо люди отговорили. – Ее отец Степан Иванович
  еле живым вернулся из, застенок НКВД. -  Анна писала, Тетка твоя Берта, к
  самому Ворошилову ездила, чтобы его спасти. – Поэтому побоялись, что это
  письмо в Германию, может навредить ему и их семье. - Да если честно, Анна сама
  не собиралась писать. Сказала если Богу угодно, то ты узнаешь все сам. А если
  нет то и не надо.
    - Да, узнаю ее, в этом вся Анна. Воскликнул Мартин.
    - Да. Соглашаясь, улыбнулся Борис.
    - Боже, целых семь лет, я не знал, что у меня есть сын! Воскликнул Мартин.
  От этой неожиданной вести, ему захотелось вдруг, безответственно закричать на
  весь свет, что у него есть сын. Но вместо этого, осознавая, что нужно помочь
  Борису, Мартин сдержал свои душевные порывы и посмотрел на часы.
    - Спасибо тебе Борис  за такую невероятную новость. – Не будь войны между
  нами, - Я посадил бы тебя за стол и поил бы всю ночь как  лучшего гостя.  - Но
  у нас,  идет война и очень  мало времени. - Уже половина первого ночи! –
  Сейчас ночи короткие, - нужно быстрей копать. – Давай начинать, я  помогу
  тебе! Поднял лопатку с земли Мартин.
    - Нет не надо! Взял его за руку Борис. – Забирай лампу и уходи! - Я подожду
  минут пять и начну потихоньку копать! – Не нужно тебе рисковать! - Я сам
  справлюсь, уходи!
      Мартин ничего не ответил, образовалась пауза на минуту, после которой
  Мартин обнял Бориса и сказал. – Спасибо тебе еще раз Борис, за твою добрую
  весть! – Будь осторожен, передвигайся только ночью, кругом наши войска.
    - Знаю. Ответил Борис.- Спасибо тебе, что даешь мне уйти. – И прощай.
  Попрощался Борис.
    - Прощай! Сказал Мартин и, взяв фонарь, вышел из сарая.