Система Станиславского 5

   Через несколько минут в кабинет, запыхавшись, вбежал Гена.
- Ну, что готов, морячок. Прошу на выход.
- Как, уже? А …
- Твой выход через несколько минут.
   Гена сгреб его и быстро направился к двери. Алексей не помнил, как они  добрались до сцены.  Он пришел в себя, когда уже стоял в кулисах. На сцене звучала музыка. Алексей повернулся к кулисе лицом, закрыл глаза и стал вспоминать, что ему говорил Нирванов. «Микрофон, прожектор, лампа. Читай прожектору и ничего не бойся. Главное дойти до микрофона». Неожиданно Гена подхватил его под локоть.
- Давай, морячок, твой выход, пошел! – командно выкрикнул он, и вытолкнул Алексея на пустую сцену.
   
   Обливаясь потом и краснея, он направился к микрофону, который высвечивался лучом прожектором. Ноги были ватными и не слушались его, Алексей делал огромные усилия, чтобы передвигать их. Дойдя до микрофона, он быстро перевел глаза на решетчатую поверхность микрофона
   
   Темный зал зловеще пугал его своей тишиной. Он упорно смотрел на микрофон, как на спасательный круг. Глубоко вздохнув, Алексей начал читать. В многочисленных динамиках он услышал чей-то чужой дрожащий голос.
« Кто это говорит?» - подумал Алексей. Текст был ему знаком. И тут он догадался, что микрофон искажает его голос. Это он - Алексей читает монолог перед огромным залом. Он испугался, но уже не мог остановиться. Алексей хотел только одного быстрее закончить читать и покинуть сцену. Не мигая, он смотрел на микрофон и читал, читал, читал и вдруг неожиданно остановился. Алексей понял, что текст кончился. От шока его привели в себя аплодисменты. Сначала неуверенные, потом нарастающие, переходящие в дружные овации. Он не понимая как реагировать на них и стал двигаться боком к кулисам. Ему еще никто никогда не хлопал. Пока Алексей пытался понять, что это было, к нему подбежал Гена и закричал:
- Давай морячок, на поклон. Слышишь, как тебя принимают. Помреж подтолкнул его к сцене. Алексей направился к микрофону. Теперь он шел увереннее. Встав перед микрофоном, он закрыл глаза и поклонился. Из зала раздалось несколько голосов:
- Браво, браво!
  Алексей не верил своим ушам. Он не понимал, как такое ужасное чтение могло понравиться публике? Но крики повторились опять. Он неловко опустил голову, прижал руку к сердцу, как это делал оперный певец, исполнивший роль Бориса Годунова, поднял голову, и открыл глаза. И вдруг в зале зажегся полный свет. Алексей машинально закрыл глаза рукой, когда же он отвел руку в сторону, то увидел, что зал был абсолютно пуст. На балконе стоял Нирванов и аплодировал ему.
- С почином, Леха, Ура!  Мастеру звука особая благодарность. Всем спасибо!
 
  Когда Алексей уходил со сцены, раздался первый звонок. Зал торопливо стал наполняться зрителями.
   
  Концерт прошел без накладок. Свой монолог Алексей прочитал по системе Станиславского, без запинок. Все было как на «генеральной», не было только аплодисментов. Они пришли позже, через много лет на вручении Алексею Казимировичу Сапрыкину знака «Почетный железнодорожник». После ответной речи зал аплодировал стоя, и громче всех хлопал Константин Сергеевич.