Шпион из - под земли

Todo esta jodido por la guerra
От войны всё в дерьме.
Эрнест Хемингуэй, «Острова в океане»

У каждого крепко пожившего  литератора есть своя история, загадка, которую он так и не смог разгадать...  В конце прошлого века, в далеком 1984 году, в июле, наша группа туристов шла на Яблунецкий перевал в Карпатах. Нет уже той проклятой империи, где произошла эта история. Империя развалилась. С великой кровью. Кровища лилась в Афгане с 1979 года. И конца края ей было не видно. В Союз потоком шли грузы 200, и герыч. В тех же цинках. Кому война – беда, а кому мошна туга… Империя за каким –то хером поперлась в далекую страну объяснять моджахедам огнем и мечом прелести совка.


А я как раз в январе того года поступил на службу в детский журнал «Костёр». И вскорости в нем появился вернувшийся из Афгана Лёнька Богачук. Служил он там советником. В первый же вечер под сильной банкой рассказал, что первым шагом наших армейских мудрецов был показ по кабульскому телевидению комедии «Свинарка и пастух». Про таких му..аков в батальоне связи, где я служил, говорили коротко – пнх длб! В комедии есть сцена, где пьянчужка целует в пятак свинью. Муллы во всех мечетях в утренних проповедях разъяснили правоверным, что этих гяуров надо резать, как ишаков. И кто больше зарежет, тот после смерти попадет в объятия 77 девственниц.


Вот над этими кровавыми военными мерзостями я и размышлял, шагая в самом медленном темпе впереди нашей группы. Состав группы был такой: моя жена Лизка, наша дочь Настя, моя сестра Лена и ее подруга Катя. Из всей группы туристический опыт был только у меня. Военный тоже. Остальные были, как писал Джек Лондон – чечако. Новички. Зелёные как гусеницы.


На подходе к перевалу нас настигла гроза. Как только я  услышал раскаты грома, рявкнул  - ставь палатки! Выполнять! Первой поставил палатку сестры с подругой. Потом свою. Гроза бушевала сутки, потом начался затяжной дождь. Питались мы всухомятку, костер я пытался развести три раза, да куда там – дождь заливал. Плащ - палатка, сильно бэушная не помогала. Тентов тогда и в помине не было. Уж не говоря о газовых горелках, баллонах. Хотя неподалёку через Мукачево шел нефтепровод «Дружба». Етическая сила! Хаты в Украйне дровами топили в селах и городках. Сам я родился во Львове, рос в отдельной двухкомнатной квартире. Котляревского,13. Там были роскошные печи с зелеными изразцами – на них были каштановые листья и сами каштаны. Як спивали у нашему Львови – тук – тук, тук – тук, каштани падають на брухт. Брухт – это уложенная аккуратными булыжничками мостовая.


В студенческом театре «Гаудеамус» львовского политеха  - бунтарском, вольнодумном! мы Славомира Мрожека в осенью 1968 года хотели показать. «В открытом море». Как раз танки стран  Варшавского договора Чехословакию раскатали гусеницами. Август 1968 – го. Траками танков, под которыми хрустели косточки непокорных чехов и словаков  мы разъясняли, что хер им на босу ногу, а не социализм с человеческим лицом. Чего нам, русакам, чехи и словаки никогда не простят.


Люди в сером с матом сорвали афиши «Открытого моря».


Так вот – о дровах…Сколько же я слез пролил, когда мне, пацанишке сопливому, мой суровый батя Егор, чалдон сибирский,  вручал фанерный короб, тупой топор и приказывал – без полного короба дров не возвращайся. Топор у бати был тупой как чалдонский валенок, топорище толстое. Колоды в нашем подвале не было. А дрова были говенные. Длинные обрезки от досок. Рубил я их, уперев в землю, отбивая левую руку. Вот тогда я и дал себе слово - вырасту и топоры у меня будут острые как бритва, а топорища - лебединой шеей. С грибком на конце.


И когда я матерился в том далеко ушедшем 1984 году, пытаясь развести костер, поминая злым словом Софью Власьевну, я и думать не мог, что доживу до тех времен, когда все магазины будут завалены всевозможной снарягой. В совке же – в этом театре абсурда напряженка была практически во всем. И стук стоял сплошной! Только горы оружия и могли делать в совке. А забугорные голоса клеветали – отдаем его задарма всяким головорезам, которые вчера слезли с пальм, ишаков, вышли из духана.


А в Кремле тогда сидел Генеральный Секретарь ЦК КПСС Ю.А.Андропов. Депутат Верховного Совета СССР 3-го и 6—10-го созывов. Герой Социалистического Труда (1974), кавалер четырёх орденов Ленина (1957, 1964, 1971, 1974). С 1954 по 1957 год Андропов — посол в Венгрии, косвенно участвовал в подавлении Венгерского восстания 1956 года. Андропов до воцарения на трон Генсека рулил комитетом глубокого бурения. И первый же ход его был прросто гениален! Вы – гений, Ваше Генсековеличество, Вы гений!


«После смерти Л. И. Брежнева, последовавшей 10 ноября 1982 года, с 12 ноября 1982 года Юрий Андропов сменил его на посту Генерального секретаря ЦК КПСС, став официальным лидером Советского Союза. Во время своего недолгого (15 месяцев, или 1 год и 98 дней, или 463 дня) пребывания в должности Андропов предпринял ряд мер, направленных на устранение коррупции партийно-государственного аппарата, на повышение экономической эффективности социалистической системы. Против ряда руководителей коммунистической партии были возбуждены уголовные дела, началось расследование. Под лозунгом «Рабочее время — работе!» началась борьба с прогулами, иногда принимавшая анекдотические формы, вплоть до опроса зрителей в кинотеатрах о месте и времени работы.


По всем крупным городам СССР пошла волна задержаний граждан. В банях, кафе, ресторанах. Облавы проводились в рабочее время с целью борьбы с прогульшиками».


Я помню, как возмущался этими тупыми, драконовскими мерами в молодежной редакции Ленинградского радио, где подрабатывал внештатником и одна из сотрудниц – перезрелая, смуглая активистка Людка возмущенно затрясла своим пятым номером:


- А ты чего захотел? Чтобы он вожжи отпустил?


Я не стерпел. И бухнул:


- Да сколько же можно вам, сукам партийным, народ мордовать?  Ведь и так уже кровь от удил на землю течет!


Андропов протянул недолго. На престол кремлевские старцы возвели престарелого, насквозь больного Черненко. И того Бог быстро прибрал. Народ тогда шутковал – гонка на лафетах.


Уже близилась эра Горбачева….
-----------------------------------------------------------


Всю дорогу к перевалу тем дождливом летом размыло. Когда дождь кончился, мы снова пошли к нему. Едва его миновали и стали спускаться, на склоне вдруг показался молодой мужик. Бежал по тропке к лесной дороге, по которой мы шли. Лет двадцати пяти, рост около 180, крепко сложен. Что я сразу отметил странного - он был в кремовом, летнем костюме, а на ногах туфли. А мы шли в штормовках, брюках, я был в берцах, а и они по щиколотку изгвозданы в глине.


Тут сестра Леночка, а она шла впереди, вдруг спрашивает этого мужика:


- Ой, а как же вы тут идёте - в туфлях, костюме?


Я похолодел, потому что незнакомец правой рукой сунулся под левую подмышку. А у меня из оружия был только охотничий нож. Коленом я дал под зад дуре - сестре и заорал:


- Мужики, подождите, я с бабами отстал, куда вы, байстрюки, так спешите?


Но сестра мое колено не поняла. И снова завела свое:


- Да как же вы тут пройдете? Тут такая грязь?


Тут я уже ухватил ее за плечо и сжал изо всех сил, чтобы она, наконец, заткнулась. Незнакомец, не вынимая руки из подмышки, обвел нас глазами. Пересчитал. Прикинул всё. И буквально растворился в лесном туманце. Тут я высказал на великом и могучем сестре всё про глупых баб, про их длинный язык и короткий ум думаю. Сел на обочину, достал флягу с бимбером, выпил из горла и сказал:


- Ну, молитесь Богу, смерть была рядом!


И до сих пор не могу понять - кто это был? Дорога с перевала выводила к шоссе, там была автобусная остановка. На ней этот мужик смотрелся бы органично. Был ли это боевик из ОУН - УПА? Грушник? То, что рядом был схрон, я просчитал. В нем этот мужик и переоделся.


PS. В январе 85 - го моя сестра Леночка погибла от угарного газа. Я не смог отомстить совку за её смерть. Царствие ей Небесное. Похоронили ее на Брюховичском кладбище. Родители мои из Львова уехали в 1996 году. И лежат на тихом поселковом кладбище посёлка  Новый Свет. Родичи львовские тоже поумирали. Наверняка на плите черного мрамора уже выбита другая фамилия. И сестра моя делит могилу с чужим человеком.


19 лет назад я развелся с Лизкой. Катя живет в Штатах. А дочь моя Настя в воскресенье приедет с сыном Платошей на мое 69 - летие.


PS.


Todo esta jodido por la guerra

Будь прокляты те,кто вновь развязал войну!
От войны всё в дерьме.


Я никогда, никогда не смогу приехать на могилу сестрёнки, отдать последний поклон…
 
Июнь 2020 года