Пятый угол, часть 1

Кто много благ земли вкушал,
Пока со страхом не познал
Всей меры тяжких заблуждений,
И, мучим жаждою святой,
Палим огнем воспоминанья,
В пучине страшной покаянья
Обрел спасенье и покой, -
Тот ближе к нам. Его паденье,
Страданьем выкупленный грех
И милость божия - для всех
Животворящее явленье.[1]

«Отвергни от себя лживость уст, и лукавство языка удали от себя...»[2]

День мягкий, не жаркий и не прохладный такой, когда разговор за ароматным кофе, заваренным в турочке на песке, да на летней площадке, доставляет удовольствие. Люблю!.. Лёгкий ветерок шалит среди деревьев, забегает на веранду, поднимает с пепельниц остатки сигарет, тогда сидящие за столиками жмурятся, закрывают глаза, охраняя их от поднятого пепла. Глядя на тех, кто с удовольствием затягивается дымом, прикрывая глаза от непонятного удовольствия, я с радостью думаю, что давно, ещё в молодости бросил это «удовольствие». И, надо признаться, много сил и времени пришлось потратить. Врастание привычки в организм, не выбьешь и дубиной. Только временем и постоянным дозором, медленной уверенной поступью. У кого может и по-другому, но у меня так... Приятель мой, хоть и курит, но редко. За нашим столиком ветерком носит ароматом кофе и не пахнет препротивно пепельницей.

Столики все заняты. Удобное расположение кафе к центру, не выходящее к проезжей части привлекали любителей кофе и чего покрепче. И называется оно - «Фонтан». Фонтан настоящий располагается рядом, но работа его была уже в истории... Журчал он когда-то водой, собирал вокруг себя все возрасты жителей городка. И правда!.. Приятно было в жаркую погоду посидеть близ воды, водопадиком падающей из-под папы-Пантеры. Хорошая задумка! Статуя его гордо взирала вокруг и на своих питомцев, что возились возле отдыхающей мамы-Пантеры. Казалось, что навсегда застыли они в бронзе, но время неумолимо!.. Сначала исчез один детёныш, возможно помогли руки неравнодушных к металлу людей, а потом пропала вода, а со временем и вовсе исчезли из «жизни» мама-Пантера с последним детёнышем. Остался только один папа их, гордый, одинокий, несломленный годами, намертво припаянный к своему постаменту. Его фигура и сейчас красуется, как напоминание былого...

Встречи с Алексеем, приятелем, часто носят случайный характер, иногда созваниваемся. В любом случае они всегда интересны и есть отчего, мой собеседник человек, повидавший эту жизнь, искушённый её сторонами, в народе таких называют «тёртый калач». Он мало разговорчивый, но если затрагивает какую-либо тему, то разворачивает её необычной, интересной стороной. Есть что послушать, а потом и записать. Черпает истории из жизни своей и той, что рядом пришлось наблюдать... Наверное, странно, что порою мы почти не разговариваем и такое для нас привычно. Стараемся не докучать друг друга пустословием, какое часто случаются в любой компании и встречах. Любят собеседники переливать из пустого в порожнее и перемалывать косточки отсутствующим. Не все, но некоторые беседы я сразу записываю по расставанию, а другие через какое-то время укладываю в строчки. Он знает об этом и подтрунивает.

— И хочется тебе тратить время на пересказ?.. Сейчас мало кто читает...
— Кому надо, тот прочтёт,— парирую я, веря что всякому товару есть свой покупатель, так и любой строчке сыщется заинтересованный читатель...

1

Через несколько столиков от нас сидит компания, громкая и выпивающая, с явной претензией на загул... Признаки этого всегда видны. Разболтанность, разнузданность, разговоры на повышенных тонах и употребление слов, написание которых я не рискну здесь... Приятель нет-нет, да посматривает на них, хмурится... Его особенность - уходить в себя, осмысливать своё, что видел, пережил и что наворачивается на думу. А думы!?.. Они известно всякие, тягостные и радостные, грустные и весёлые - разные! Бывают светлые и мрачные. Какие думы, такие и плоды их, проецирующие в жизнь нашу. Горькие, значит горькие от них побеги. Думы порою надо подкрашивать, чтобы была красивее проекция на жизнь... Почти как у живописца, когда реальный пейзаж брошен на холст, но с более яркими оттенками тонов и полутонов. Тогда смотреть приятно, взгляд радует, а впечатление объёмнее и глубже... Жизнь ведь складывается вокруг мыслей наших. Мы ими зачастую примагничиваем проблемы себе, но если счастье излучаем, то оно разливается на окружающих нас людей...

По мере разгорания веселья в компании, а там застолье постепенно переходит в полный разгул, Алексей мрачнеет...

С каждой выпитой рюмкой, голоса становятся громче, наглее своим тоном и уже отдельные слова выходят совсем за рамки приличия. Алкоголь живо выворачивает человека наизнанку и показывает истинную сущность каждого. Взгляды парней становятся мутнее и всё чаще обращают взор к соседским столикам, где сидят девушки. Известное дело, интерес к слабому полу с алкоголем возрастает кратно и кровушка, что бушует по венам, приправленная спиртным требует «логического продолжения». Нельзя сказать, что девушки краснеют под откровенными взглядами парней, но правила приличия ещё заставляют оставаться на местах, впрочем, это дело времени... Вскоре они присоединяются к «разудалой» компании. Мне непонятно, что девушки находят в разнузданности парней. Что?!.. Скрытый порок и предрасположенность к подобным загулам намешан в них? а под «градусом», известно, теряются нравственные ориентиры... Однако я судить не берусь - вечная тема... Парни просят подкинуть децибелы в динамиках и вечер в кафе переходит в пьянку с хохотом, звоном бокалов и перекрикиванием друг друга.

Оставаться далее, значит испортить вечер. Мы удаляемся, чтобы очарование летних сумерек хоть как-то задержалось в нас. По домам не разошлись, а пошли вокруг парка, потом приземлились на лавочке. Вечер, а он уже охватил город, был тих и приветлив. Зажглись уличные фонари тем нежным слегка оранжевым светом, что всегда привлекает своим уютом. Это остро чувствуется после шумного кафе.

Алексей закуривает, затягивается глубоко... Этот вдох, явный признак серьёзного разговора. Помолчав, он заговорил...

— Ты видел, что я посматривал на пьянку парней? — я кивнул, — Как мне знакомы такие загулы! и непросто знакомы, а в них я был ярым участником. Всё начиналось, чинно, благородно за разговорами, за анекдотами, потом..., потом известно что - всё скатывалось к крутому кутежу. Хмель делал своё дело, становилось совсем хорошо, лица вокруг, по мере выпитого, приобретали верх своей привлекательности. Загоралось желание во мне с какой-либо девушкой продолжить тесное знакомство. Прелюдия в вечернем кафе частенько продолжалась в ночном баре... Ну а там грохот децибел, грудь от громкости ходуном ходит, собеседника не слышишь, а вокруг цветёт своей заманчивостью слабый пол. В таких заведениях прекрасный пол, становится слабым, этим он и привлекает одурманенную голову. Частенько засиживаешься далеко за полночь, потом на такси до дома и падаешь замертво на какие-нибудь два, три часа, не больше. И не пойму, как другие отсыпаются целым днём, потом встают свеженькие, готовые к новому употреблению...У меня же никогда не получалось, странная особенность организма... Под утро просыпаешься внезапно, будто от толчка подбрасывает, сердце колотится, а в нос ударяет сигаретная вонь ночного бара...

Каждый раз одинаково...

Алексей помолчал, припоминая, как было в действительности, потом продолжил.

— Сразу возникал вопрос, как всё прошло? Всё ли гладко и была ли драка? Почему задавался таким вопросом – потом объясню. Что-то припоминалось из ночного, а забытое мучило совестью, как же было в действительности. После неимоверно «принятого на грудь», хмель ещё держался, было терпимо, но я знал, что наступит времечко, обычно к обеду, когда похмелье обрушится со всей своей свирепостью на организм. Я всегда жестоко страдал от чрезмерного возлияния... Вспоминался чад и смрад от дыма сигарет. От душераздирающей музыки ещё стоял грохот в ушах, Что можно было делать в такой ситуации? срочно помыть голову, чтобы хоть как-то уничтожить запах дыма ночного заведения и готовиться к аду похмелья, а для меня это было сущим испытанием, которое заканчивалось иногда скорой помощью и капельницами. Попробую как можно точнее, если это возможно, пересказать тебе своё состояние, но испытывать не приведи Господи. Не знаю, как кто, а я погружался под сущий каток боли. Другим ничего, словно и не были они вчера со мной, словно пили не они, а кто-то за них. Диво и только... На хмеле могли придуть ко мне, предлагать включить «опохмелятор». Меня же мутило в ответ, только и мог прорычать «идите лесом», но чаще крепче закручивал... Погогочут и удалятся, весёлые, балагуристые и немного сочувствующие...

А здесь начиналось!..

Постепенно учащалось биение сердца, оно начинало бешенную скачку, а в районе позвоночника стягивалась физическая боль, тянущая внутри вниз, пренеприятнейшая и гнуснейшая. При этом хотелось вынуть свой хребет и встряхнуться от неё. Терпеть её сил не было, не спрятаться, не избавится, можно было снять только похмельем, но я не похмелялся, пробовал пару раз. Закончилось плачевно и двумя скорыми... Мышцы слабели и было погружение в сплошную боль. Если выдерживало сердце, то ты заворачивался в кокон, только бы тебя не тревожили, только бы быстрее время бежало... Если мотор окончательно выбивался из ритма своего, хотя он и не был в своём ритме, тогда набирал скорую и ждал, а надо было добраться до двери открыть и слово молвить. Часто приезжали понятливые экипажи, быстро улавливали суть и ставили уколы с капельницей. А если нет, то забирали в больницу и там уже, среди чужого, на глазах осуждающего персонала долгое время был в ожидании «процедур», жутко, неприятно и вспомнить страшно... Тебе плохо так, что корёжит и ломает. Весь организм пребывает в каком-то архи дискомфорте, когда нет возможности найти положение, где можно забыться и хоть часик вздремнуть... А на тебя смотрят, как на неЧто такое, неприятное им, и даже наверное оскорбляющее их достоинство. Я тогда действительно был этим неЧто. Врагу не пожелаю такого чувствовать и ощущать! Здесь я был самому себе этим врагом!

Ограничивается ли всё физическим страданием? Ага, как бы не так!.. Сюда обильно добавляется внутреннее состояние с мучительным страхом, как я дожил до такого, как! ведь мне никто не виноват, что дошёл «до ручки» я сам. Со страхом внутри ты осознаешь, что выхода нет, раз не нашёл его до сих пор... Кругом твоя вина! Начинаешь мучительно искать, где выход? как остановить? кто поможет? А помочь никто не в силах, нет никого рядом и не в состоянии даже, если бы был. Это состояние я назвал «пятым углом». Ты сидишь в нём, из него не видно не зги, и выхода нет, только холодеющий страх «неужели я дошёл до такого? и это твой бесславный конец? а родители? как они бы посмотрели на меня?» - нет вынести такое нельзя. Эти часы верх отчаяния, тогда летали по квартире посуда и вещи, что были под рукой. В порыве бешенства я разбил себе руку об стену, поломал кисть и с полгода ходил, здороваясь только левой... Тогда я понимал, почему кончают жизнь люди, укорачивая её до времени. Жизни ведь нет и просвета не видно... И только стыд перед родителями, перед их памятью, зная от старцев православия, что это великий грех, меня останавливал от окончательного падения. Самоубийство, это последнее падение в... Куда? Я и слово не хочу говорить, сейчас тебе рассказываю, а в себе ощущаю почти физически боль тогдашнюю, уж не обращай внимания на мою возбуждённость. Да-а, парни живо напомнили мне моё падение...

Алексей остановился, закурил, чувствовалось его возбуждённое состояние, а речь всегда правильная, сейчас сбивалась эмоциями. Покурив, продолжил...

— Видел в жизни, как жёстко ломал алкоголь психику человека, как корёжил характер, ставя мужика в свою зависимость. Он не просто разрушает психику, а пробуждает всевозможные низшие инстинкты, чтобы дать проход другим порокам, ослабляет волю, лишая человека возможности управлять своей жизнью. Контроль над сознанием ослабевает, оно отемняется, быстрота мысли падает. Сколько бед и опасностей подстерегает на каждом шагу. Это сущее бедствие нашего времени. Алкоголь приносит страшный вред и пространственно, захватывая мысли людей, об этом мало кто говорит, это настоящая эпидемия... Пройдя через это, ясно понимаешь, где ты был и что могло бы случится...

А начиналось всё, как в классике... Стал выпивать постепенно, ну подумаешь какие-то пятьдесят грамм - «полтишок», как называл мой знакомый по кутежам. Потом доза прибавлялась. Становилось прям хорошо! и мир после употребления нескольких «полтишков», прямо расцветал на глазах. Вслед за первой стопкой летела вторая, потом третья, четвёртая и всё... барьера не существовало. «Море по колено», - правильное выражение к ситуации. Народ не промахнётся в меткости слов... Страх исчезал, всё тебе «по боку». Начинало казаться, что возьмёшь и быка за рога. Храбрости, хоть отбавляй!.. Она и заставляла меня ввязываться в драки такие, что следующие дни приходилось отлёживаться и залечивать «боевые раны». Мучительно, когда не помнишь, как и почему, какая причина была влезать в разборки. А всё удаль молодецкая покоя не даёт в пьяном угаре. Эх! разойдись моя душа... И какой контраст следующий день, после загула. Ты жалкий ничтожный, пытающийся всё припомнить, а вспомнив, стыдом обтекаешь. Всё это я видел, как происходило с другими людьми, но мне и в голову не приходило, что сам попаду в эти «капканы», даже ни-ни, не предполагалось, а «оно вона как выходит»..., на своей шкуре испытал сполна... Вот какая жизнь! полна сюрпризов... С тех времён, я не могу относиться с высокомерием и презрением к тем, кто не смог освободиться из этого плена, а то, что это плен, у меня нет сомнения...

Когда Алексей замолчал, дав ему «отдышаться» от прошлого, я спросил.

— Если ты так жестоко болел с похмелья, зачем вновь и вновь «нажирался», что двигало тобою или уже была полная зависимость?

— А это просто... Здесь работает самообман, примерно такой, конечно упрощённый. Ты переболел, опять почти бодрый и зудит в тебе внутри самое простое решение – выпить «полтишок», от силы два, так чтобы веселее было, ведь тебе отвечать ни перед кем. И рядом с тобой полные сил и здоровья сотоварищи. Они ведь выпивают, а ты не белая ворона... Давай ка чуть пригублю и я, ну чтобы вровень было с ними. Но только чуть-чуть. Уговаривать долго не приходится, полный задора опрокидываешь в себя этот бодрячок... Откуда слова красивые берутся, настроение прямо сочится из тебя. Сыпятся в изобилии анекдоты, они хохотом обливаются, и тут летит второй «подниматель» настроения. Кряк! Он уже в тебе... Хорошо то как!? Далее ты знаешь...

— Что же послужило этому, ведь нужен толчок, удар судьбы что ли? Бывает человек оступился и не редко сам, а ещё часто ему помогают. Конечно в любом случае виноват он сам, ты как считаешь?

— Конечно в любых падениях, в любых погружениях в пучину грехов, человек виноват сам. Частенько случается и так, что кто-то ему помогает. А если воли нет, лапки складывает опустившийся, то трагедии не миновать. Но об этом в следующий раз, многовато воспоминаний на один вечер, многовато... Устал...

Алексей криво усмехнулся, пожал мне руку и пошёл по аллее в темноту вечера.

А вечер был тёплый, мягкий и пахло липой! Уже тут и там застрекотали цикады. Зажглись звёзды, засверкали меж кронами деревьев, они слегка раскачивались от лёгкого ветерка, словно качали головой, вздыхали от услышанного и шептали листьями друг другу: «... как же жизнь хороша, а её сами люди калечат! зачем?!.»

Я присел на скамью, рассказ Алексея не шёл из головы... Давно его знал, и не предполагал, что он прошёл через каток порока. Никогда не не упоминал об этом, а зря, должны люди знать, что выход есть даже из «пятого угла», главное не сдаваться, а «шевелить лапками» подобно той квакушке, что сбила ими сметану в масло и выпрыгнула из чана. А сколько «не выпрыгнуло»?.. Несть им числа... Много рядом порой горя и трагедий свершается, а мы не знаем или не хотим знать. Людям удобно не замечать подобное рядом, что жизнь многих, кто не нашёл себя в этой жизни, кто стал в силу каких-то обстоятельств бездомным, кто спился, кто наркоманом стал, кто подался во все тяжкие - всё это трагедии. Да виноват сам человек! Виноват!.. А есть те, кто в силах помочь выбраться из «пятого угла»? много ли таких? Может живущий рядом прочувствовать суть опустившегося, докопаться до нутра проблем его, объяснить и показать пути выхода? Способен помочь и вытащить? Есть, но как редки они!.. А ведь есть и те, кто помогает туда забраться, в этот самый разъязви его «угол», да! помогает... И что бы кто не говорил, есть тонкая грань между «помощью» извне и виной самого человека, порою они сплетены. Главное почувствовать проблему, не подтолкнуть этак легонечко, совсем незаметно. Может статься и так, что после «этого легонечко» несчастный сам начинает неглубокую ямочку превращать в бездонную... Припомнились мои друзья и просто знакомые, кто не смог выбраться из «угла», из ямы, в которую попали. Никакие разговоры не помогали. Яростно, с агрессией встречали каждое слово просьбы «перестань, ну приложи силы в себе...». Почему я мало встречал тех, кто смог в себе побороть грех и смог дальше жить нормальной жизнью? А те, кто не боролся, кто «лапками не грёб», оставил после себя трагедию и стыд для родных... И всё же, и всё же их жаль... До времени ушли в небытие, не долюбив, не до нянчив детей, не дожив до седины своей... В ней, в седине, есть своя прелесть!

------------------------

[1] Отрывок из поэмы Аксакова Ивана Сергеевича «Мария Египетская»
[2] Книга Притчей Соломоновых, гл.4, стих 24