О временах и героях. Фамильные ценности. Глава 1

 -   Как-то местный участковый, по долгу службы заглянувший в жилище Миколки, осмотревшись, вытирая платком потную лысину, загадочно произнёс: - Д-а-а,   воистину бытие определяет сознание...

                *** 

    
     В летнюю ночь 18 - года, в городе N, в семье диакона Никодима, родился первенец, - мальчик. При крещении, сыночка нарекли Митрофаном, в честь дедушки по материнской линии, некогда известного в городе ростовщика и лошадиного барышника,- Митрофана Комолого, а ещё потому что дата рождения у обоих Митрофанов была общая, - так распорядилась природа.
   
     Семья была очень рада появлении наследника. Сынок рос здоровеньким и подвижным ребёнком, как и все  младенцы в благочестивых семьях, он забавлял и радовал своих родителей. Родители очень любили дитятю, а маменька со своей стороны, так и вовсе как могла баловала маленького Митрофанушку.

    Ребенок подрастал, и родители стали покупать ему игрушки. Много было у Митрофанушки разных игрушек, но больше всего он любил играть монетками, будь то копеечка или пятачок. Это забавляло маменьку, играя с ребёнком, и зная его  предпочтения она спрашивала сыночка:
   
   - Митрофанушка, любишь ли ты маменьку?
   
   - Очень люблю, - отвечал ей сынок.
   
   - Вот  умничка, вот молодечик, вот тебе копеечка, - говорила маменька протягивая сыну монетку.
 
    Митрофанушка целовал маменьке ручку и бежал в свою комнатку, чтобы положить  монетку в шкатулочку. Отец диакон Никодим не раз выражал своё недовольство  действиями маменьки, он был против такого метода воспитания сына.
   
   - Как же так можно! Ведь это есть потворство страстям! - говорил он жене, при этом энергично шевеля кустистыми, щетинистыми бровями.
   
   - Да какие такие страсти-то! За копеечку-то! Что ты... бог с тобой, - резонно  отвечала  ему  жена.
   
     Но однажды она задумалась, права ли она была балуя сына деньгами? А дело было так:
      
   -  Митрофанушка, любишь ли ты маменьку? - как всегда спросила она сыночка.   
      
    -  Конечно люблю маменька, - отвечал ей Митрофанушка, но у маменьки на это раз не оказалось копеечки...   
      
   -  А где же  копеечка? - удивлённо спросил сынок, когда увидел, что у маменьки нет монетки.   
      
   -  Нету нынче копеечки,- просто отвечала маменька.      
      
    -  А чего же ты спрашиваешь, коли нет копеечки? - еще больше удивился Митрофанушка.
      
    -  А ежели нет копеечки, так уж и не любишь маменьку? - разочарованно спросила маменька.
      
    -  Нет, не люблю! Ежели копеечку  не дашь!- отвечал сынок. Матушке пришлось изыскать монетку, чтобы не утратить любовь сына. Теперь она была осторожней, и  задавала подобный вопрос имея в руках нужную монетку.   

    Так они и жили, Митрофанушка подрастал, и уже к шести годам бегло читал "Житие святых" и другие церковные книги, коих много было в доме отца, диакона Никодима. Но более всего его интересовали газеты, иногда бывавшие в их доме. Особо в них интересовала Митрофанушку колонка, которая называлась "О жизни российских миллионщиков", в которой говорилось о громких, а порой и не совсем приличных "похождениях" российских миллионеров. Часто в этой колонке появлялся один миллионер - скотопромышленник, некий Гаврила, по фамилии Гнедой. В одной газете писали так:
   
   "Чтобы хорошо отдохнуть от дел, и набраться сил, утомлённый Гаврила, садится верхом на свой паровоз, так же как на своего славного жеребца Дарданела, и колесит по матушке России, по её железным дорогам, дышит свежим воздухом, любуется природой. Конечно, иногда на его пути возникают встречные поезда, и тогда Гаврила очень нервничает... Он так яростно разражается матерной бранью, что заглушает рёв своего паровоза!
 
    Машинисты конечно же уступают ему дорогу, и Гаврила продолжает свой путь, внося тем самым существенные коррективы в расписание Российских железных дорог,  и вызывая недовольство в железнодорожном департаменте, за что платит огромные штрафы, но как видим, нисколько этим не смущается!"
 
   В другой газете сообщалось:
 
   "В прошлую пятницу, знакомый нам Гаврила Гнедой, будучи в нетрезвом состоянии, проезжал по окрестностям города N. Он сидел верхом на своём паровозе в костюме Адама, орал матерные песни, пил спиртные напитки, а пустые бутылки швырял в прохожих, или в находящихся около животных".
 
  В третьей было сообщение о том как:
 
    "Известный  миллионер Гаврила Гнедой, опять же в нетрезвом состоянии,   путешествуя в большой компании приятелей и цыган, оставил глубокий след в жизни села Обухова. Случилось это по причине неисправности железнодорожного пути, из-за чего паровоз Гаврилы сошёл с рельсов, и отмахав три версты по  бездорожью остановился в леске, близ упомянутого села, наехав на  огромный  пень. Пьяная компания заметив такую незадачу стала громко взывать о помощи. Помощь им конечно же пришла, в виде большой толпы обуховских крестьян.   
   
    Задача перед ними стояла простая: снова поставить паровоз на рельсы. А чтобы дело шло спорей, Гаврила поставил на круг десятиведёрную бочку водки, а по окончании трудов обещал поставить ещё одну. Разогретые водкой крестьяне, под песни цыган, благополучно доставили и водрузили паровоз на рельсы, после чего в честь этого события состоялась грандиозная попойка. Гнедой благодарил крестьян за помощь, крестьяне же в свою очередь благодарили Гнедого за угощение, и просили его заезжать к ним почаще".

    Вот такие сообщения интересовали Митрофанушку больше всего, он вырезал ихножницами и складывал в шкатулку, куда складывал и монетки, которые давала ему маменька.
   
   Отец любил сынка, но ни чем не баловал. Сынок действительно рос и умненьким и любознательным, особенно он оживлялся, когда речь заходила о деньгах. Всё интересовало Митрофанушку: отчего водятся деньги, и отчего они вовсе не ведутся. Иногда беседуя с отцом, Митрофанушка задавал такие вопросы, от которых отец приходил в замешательство, при этом он замолкал, барабанил пальцами по столу и шевелил бровями, ища подходящего ответа. Как - то сынок задал отцу вопрос:   
   
  - Папенька, а у тебя деньги есть?
   
  - Есть конечно, - не без гордости отвечал отец.   
   
  - Ну тогда купил бы  паровоз... - тут брови папеньки взлетели выше лба:   
   
  - Да на что нам паровоз? - воскликнул он в крайнем удивлении.   
   
  - Ну куда - ни будь поехали бы, - продолжал сын.   
   
  - Да куда ж мы поехали-бы? - удивлялся отец.
   
  - Ну хотя-бы в Дерюгино, на богомолье, - немного подумав отвечал сын.   
   
   - Эк куда хватил, - усмехнулся отец. - У нас таких денег нету, что-бы паровозы покупать... Да это и не нужно, пользы в этом никакой нету!
   
   - А вот у Гаврилы деньги есть, и он на паровозе ездит, - со вздохом проговорил Митрофанушка.
   
  - У какого такого Гаврилы? - насторожился отец.
   
  - Да у Гнедого, про которого в газетах пишут...
 
  - Ты газеты не читай! В них только один вздор пишут... один срам в них, да тглупости всякие! Люди это глупые, и нечего про них глупости читать! - строго поучал отец сына.

    С тех пор никаких газет в доме диакона Никодима больше не водилось, но и этих хватило чтобы паровоз прочно угнездился в еще не окрепшей голове Митрофанушки, и стал мечтой всей его жизни.
 
    В семилетнем возрасте Митрофанушку отдали в церковноприходскую школу, а после двух лет обучения  он поступил в гимназию. Проучившись два года в гимназии, приобретя нужные знания и небольшой кусок сургуча, Митрофанушка реши изготавливать медные пятаки, то есть не совсем медные, а точнее было бы сказать совсем не медные. Из сургуча он изготовил форму, а чтобы изготовить пятак, требовалось взять стакан воды, добавить марганцовки, акварели, и немного глины, всё это размешать, залить в форму и заморозить... Всего-то делов!   
   
   К рождеству таким образом Митрофанушка изготовил дюжину таких пятаков, и дождавшись рождественской ярмарки решил проверить, насколько хороши его пятаки. Придя на ярмарку Митрофанушка стал ходить по рядам, выбирая нужный товар.   
   
     Заметив старуху продающую орехи, он осторожно, почти на цыпочках подошёл к ней, и купив кулёк орехов расплатился собственноручно изготовленным пятаком. Так же осторожно, краем глаза следя за старухой, не заметит ли она подвоха Митрофанушка стал отходить... Старуха ничего не заметила, чем и успокоила Митрофанушку, и он уже более уверенной походкой пошёл дальше по рядам.
   
      Проходя мимо торговцев сладостями, Митрофанушка заметил простоватого на вид парня - лотошника, торгующего конфетами. Купив у него на пятак конфет, и положив монету на лоток, Митрофанушка с замиранием сердца стал отходить, так же кося глазом в сторону лотошника.
   
      Так он прошёл довольно долго, уже как бы и забыл про лотошника, уже смотрел на игрушки, выбирая что-нибудь по интереснее, как почувствовал что кто - то крепко ухватил его за ухо... Резко обернувшись, Митрофанушка увидел перед собой того самого парня - лотошника...
      
  - Что, попался мошенник! - говорил парень улыбаясь во весь щербатый рот, и крутя ухо Митрофанушки. От боли Митрофанушка заорал как резаный.
   
   - Отпусти дяденька!.. Я больше не буду!..   
      
   - Конечно не будешь! Вот отведу тебя в полицию, там с тобой быстро разберутся! - говорил щербатый  не отпуская ухо Митрофанушки.
   
    Митрофанушка орал, а вокруг стал собираться народ; стали спрашивать лотошника за что он задержал мальчишку.
   
  - Мошенник это! Ледяные пятаки делает, вот смотрите! - и он полез в карман, чем и ослабил хватку.
   
      Воспользовавшись слабиной Митрофанушка вырвался, и стремглав пустился наутёк. Так не оглядываясь, он пробежал три квартала, и наконец остановился отдышаться. Осмотревшись, и не увидев за собой погони, Митрофанушка отправился домой, остужая снегом горящее ухо. Дома за ужином родители обратили внимание на ухо сынка, к тому времени оно увеличилось уже раза в два.

  -  Что это у тебя с ушком? - встревожилась маменька.   
 
  -  Да так, с хулиганами подрался, - покрутив головой отвечал Митрофанушка.

     Поругав хулиганов маменька успокоилась. Ночью Митрофанушка ворочался, болело ухо, а перед глазами всплывала щербатая улыбка лотошника.

      Утром он окончательно решил с пятаками все дела прекратить, и всерьёз заняться птицеловством. Всю зиму Митрофанушка ловил синиц, да снегирей, делал для них клетки и продавал на рынке. Летом, во время каникул, он занялся собаководством, ловил в пруду пиявок, и осваивал скорняжное дело.      

    Так и жил Митрофанушка, подрастал и осваивал всё новые горизонты всевозможной деятельности. А осваивал он столярное, сапожное, гончарное и даже кузнечное дело, - пока  не сгорел их дровяной сарай, в котором и происходили все действа. Трудно перечислить виды деятельности, которые интересовали Митрофанушку. По окончании гимназии, уже восемнадцатилетний Митрофан решил заняться коммерцией.   
 
   Дело было летом. Утром позавтракав, он направился на берег старого,   заросшего осокой пруда, прихватив с собой ведро, жестяную выварку, в которой    маменька кипятила бельё, а также крахмал и немного синьки. На берегу пруда, в густых зарослях ивняка Митрофан соорудил очаг, поставил на него выварку, налил два ведра воды и развёл огонь. Когда вода закипела, он добавил в неё синьки и крахмала, получился густой, синеватого цвета кисель.
   
       Затушив огонь, он отправился домой. На следующее утро, прихватив с собой рогожу, Митрофан снова отправился на берег пруда, а так как дело ему предстояло не лёгкое, то он взял себе в помощники местного простака Фильку.   
   
     Филька вполне годился Митрофану в помощники, был он крепким рослым парнем, лет двадцати пяти. Работы Филька не боялся, и работал в основном за харчи или какие - ни будь обноски, которые были ему порой, более чем  малы. Его мать занятая подёнными работами, как могла обеспечивала сына едой и одеждой, но этого было мало, и Филька постоянно слонялся по улице в поисках какой-нибудь простой работы: что - то принести, отнести, вскопать грядку, и тому подобной.
   
       Филька был рад помочь хорошему человеку, тем более если этот человек предлагает ему добрую краюху хлеба и кусок домашней колбасы. Придя на берег пруда, Митрофан вывалил уже остывший кисель в рогожу, поплотнее завернул, и водрузил её на Филькину спину, после чего они направились в ближайшую деревню, находящуюся в двух верстах от города.
 
    Погода в то время стояла жаркая, наши путники изрядно утомились,(особенно   Филька),очень хотелось пить. Что бы удалить жажду, дошли они до ближайшего колодца. В это время пожилая баба набирала воду.

   - "Не дадите - ли нам водички?" - обратился Митрофан к бабе.  -

   -  "Попейте сынки, несёте чего - то, утомились верно," - разрешила баба.

  - "Снадобье это небесное, - кусок обвалившегося неба, - хорошее средство от всех болезней," - поведал ей Митрофан.
 
  -  "Не уж - то и вправду кусок неба, как же это вы его добыли - то?"- удивилась баба.

    И Митрофан рассказал ей о том как он "добыл" этот кусок, а дело это происходило так:

   -  Иду я значить по полю, - начал он, - слышу: Трах - тарарах!, - гром значить, и небо как бы, аж надвое раскололось... - Вижу упало чего - то, с неба - то, и голос слышу, - как бы этак, издалека:

   - "Вот тебе Митрофан снадобье небесное! Помогает оно от всех болезней! Иди, и отнеси его людям!"
 
   - Ой сынки, дали - бы мне маленько, семья - то у нас недужная... - обрадовалась баба.
 
   - Ну, просто так мы не дадим, голос - то нам сказал, чтоб за деньги... Так и сказал: - "За фунт "снадобья" берите по двугривенному, а за ложку, - по копейке".
 
  -  Ну это не дорого. Нам бы ложек десять, чтобы всем по ложке... Деньги - то у меня дома, я сейчас... и баба чуть ли не бегом пустилась домой, за деньгами.
 
    Вернулась она не одна, с ней пришли ещё две бабы, они тоже пришли купить" небесного снадобья." Не прошло и получаса как по деревне прошёл слух, будто - бы   два странника принесли в их деревню "небесные дары", и продают недорого... всего-то двугривенный за фунт, а ложка так и вовсе копейка!
      
      И потянулись к Митрофану покупатели, жаждущие обрести у него эти чудесные "небесные дары"; это были в основном бабы и старухи, было их не много, но и немало. Митрофан бойко отмеривал "дары" кому ложкой, а кому полуфунтовой кружкой, - по гривеннику за кружку.
 
     К обеду торговля прекратилась, видно все болящие были обеспечены этим "чудесным снадобьем".
 
   -  "Коли так, надо идти в другую деревню", решил Митрофан, и они направились в следующую деревню, находящуюся в полутора верстах от этой.
 
     Была продана почти четверть "товара", и по тому настроение у Митрофана было очень даже хорошее. Хорошо подкрепившись, Филька тоже шагал веселее, хоть и изрядно вспотел. Солнце было ещё высоко, когда они вошли в деревню, и так же расположившись у колодца, принялись за дело. Здесь тоже было немало страждущих, все хотели обрести это "чудесное снадобье", это были всё те же старухи и бабы.

    До вечера шла торговля; покупателей уже не было, а "даров" оставалось ещё порядком. Нужно было идти в третью деревню, которая находилась в двух верстах с небольшим от этой. Дело было к ночи, и Митрофан нашёл место для ночёвки, недалеко от дороги в овраге, в зарослях ежевики.   

    Утром умывшись в ручье и позавтракав коврижками, наши "странники" направились в деревню. Так же как и в предыдущих они расположились у колодца. Слухи о "странниках" и "небесных дарах" уже дошли до этой деревни, и в считанные минуты около них собрались желающие обрести эти "чудесные дары", и снова это были конечно же старухи да бабы. По всему было видно, что болящих в этой деревне было много, и болезни здесь были какие - то особенные... и очень даже страшные... И наверное поэтому "снадобье" здесь брали по многу, и с большой охотой, в толпе даже забеспокоились:
         
   -  Больше фунта в одни руки не давать! - чтобы всем хватило! - кричали две бабы.
      
   -  У нас вся семья в лишаях! Даже кошка с собакой опаршивели! - нам много   надо! -  кричала старуха, протягивая Митрофану полтину.
      
  -  Не шумите! Снадобья много! - всем хватит, - успокоил Митрофан покупателей. Торговля шла довольно бойко, товар убывал прямо на глазах.
         
   Но вдруг в конце улицы послышались крики и матерная брань. Было видно как   несколько мужиков бегут в их сторону...
   
  -  Мошенники! Мать вашу перемать!.. - кричали они, размахивая увесистыми   палками. Мужики быстро приближались... и было видно что бегут они не за   "снадобьем"... У Митрофана похолодело внутри...
      
  -  Бежим Филя... - хрипло скомандовал он, и задал стрекача. Филька подскочил   вверх на пол аршина, подхватил свою уже привычную ношу, и пустился следом.
 
   Давно Митрофан не бегал так быстро; ноги почти не касались земли, в ушах   свистел ветер, а сердце готово было выскочить из груди. Но Филя бежал ещё быстрее, большими скачками, вздымая пыль, он бежал по просёлку, как будто бы повредившийся умом тот мифический Атлант, со своей не лёгкой ношей.   
 
    Уже более версты бежали наши "коммерсанты"; молодость брала своё, и мужики остались позади. Наконец Митрофан остановился отдышаться, перевести дух.
      
  -  Стой Филя, остановись! - крикнул он убегающему Фильке. Но услышав крик, Филька пустился ещё быстрее...

  -  Да стой ты дурак! - заорал Митрофан.
   
   На этот раз Филька остановился, он тяжело дышал, выпучив испуганные глаза.
      
  -  Бросай рогожу - то... теперь она нам уж не нужна! Этак - то нам и головы   поотрывают! Ты Филя без головы - то проживёшь, а мне голова может ещё и пригодится.
 
     Филя широко размахнулся, и забросил рогожу вместе с остатком "небесных даров" в придорожный бурьян. Отдышавшись, Митрофан начал считать выручку, - получилось семь рублей шесть гривен.   
      
   -  Вот тебе Филя шесть гривен, - купишь себе сахарных петушков, - сказал он, отдавая Филе деньги.
      
   -  Ага, петушки! - радостно прошепелявил Филя, разглядывая монеты.   
 
    Поделив барыши они весёлые и довольные направились в город. Каникулы продолжались, и в голове Митрофана, как всегда это бывало в это прекрасное время, роилось множество планов всевозможной деятельности. В ближайшее время он замышлял начать торговлю сушёной святой водой, - якобы из самого Иордана, для этого он уже начал собирать пустые бутылки.
   
      Но на этот раз его плану не суждtно было осуществиться. По настоянию отца, в это самое время Митрофан должен был начать готовился к поступлению в духовную семинарию, которая находилась в городе N, за двести вёрст от родного города.


Далее: http://proza.ru/2023/11/04/1485