Мокрая неожиданность

Всю ночь непогода басовито ухала и неспокойно бормотала. Ворошила густые шапки деревьев. Рассыпалась во все стороны крупными тёплыми каплями. Мокро плюхала по крышам домов. Узкими струйками стекала вниз.  От твёрдых ударов дождя тоненько дребезжали оконные стёкла. Вода смывала с подоконников и стен серую пудру пыли. Закручивала водовороты в гулкой цинковой пустоте водосточных труб. Резвым потоком шумно выскакивала из их круглых отверстий и небрежно разливалась по асфальту. Глянцевая поверхность воды вскипала крупными пузырями от контакта с тяжёлыми дождевыми каплями. Пузыри раздувались, подскакивали, лопались, оставляя после себя мелкую рябь.
Дом поглядывал на происходящее из-под металлического козырька. Молча щурился от синих вспышек молний. Мигал форточками от очередных раскатов грома. Пытался увернуться от неприятно хлёстких ударов мокрых веток. Слушал тревожное бормотание голубей. Урезонивал шустрых воробьёв. Наслаждался ощущением свежести, которую никакой полив из шланга не в состоянии заменить. Посматривал на светлеющую кромку неба. Терпеливо ждал рассвета.
Наконец, непогода утомилась. Бахнула напоследок парой громовых раскатов. Нарочито медленно подтянула тучи к горизонту. Вздохнула шумно пару раз.
И исчезла, оставив лёгкую прохладу, запах мокрой зелени и большую лужу. Солнечные лучи живо протянулись с высоты. Прочертили несколько сухих полосок на крыше дома. Согрели озябшую листву. Поиграли в пятнашки на прямоугольниках кирпичей. Заметили внизу лужу. Затерялись в кроне дерева. Притаились. Что-то с ней будет?
Лужа растеклась в самой середине двора. По-хозяйски растянула неровные края. Захватила часть детской площадки. Прищурилась мелкой рябью в сторону водосточных труб. Пробежалась лёгкой волной к калитке. Прочертила мокрую линию на кирпичной стене и затихла.
Её блестящая поверхность перестала подрагивать от редких одиночных капель, срывающихся с деревьев. Постепенно успокоилась, выровнялась. Ставшая зеркальной поверхность отразила небольшой участок кирпичной стены, ветки деревьев, треугольные пики деревянного штакетника и нежную синь неба. Прозрачная голубизна, промытая дождём, добавляла всему отражению простора и новизны. Ветер освободил небо от рваных остатков облаков, похожих на комки ваты. Чистотой отражённой лазури хотелось любоваться бесконечно. И хотя свет от поверхности лужи был неясным и мягким, в привычной атмосфере двора появилась лёгкая живинка.
Голуби шумно захлопали крыльями. Слетели с крыши. Потоптались поодаль от лужи. Глянцевая поверхность была чиста и спокойна.
- Угнездилась наконец-то, - проворчал белый голубь, украдкой взглянул в сторону голубок и пошёл к луже, важно кивая в такт шагам, - пора горло промочить.
- Да-да-да, да-да-да…, - наперебой заворковали голубки, - горлышко промочить…клювик увлажнить…жажду утолить…
Голубь горделиво вышагивал к луже под негромкую воркотню подруг. Ему приятно было их внимание и неумело скрываемое желание понравиться. Он подошёл к краю лужи, вытянул шею, повернул голову набок. Жажды он не испытывал. Но лужа была поводом покрасоваться. И упустить его, как всякий пижон, он не мог. Сделав вид, что пытается оценить чистоту воды, он с видимым удовольствием рассматривал своё отражение. Долго крутил головой, вытягивал шею, сделал несколько шагов вдоль края лужи. Голубки топтались рядом. Приоткрыв клювики, они строго соблюдали иерархию стайки и ждали своей очереди напиться.
Голубь в последний раз покосился коричневой бусиной глаза на лужу. Наклонился к самой её поверхности. Открыл клюв…
- Кыш…- слово прозвучало негромко, но резко.
Голубь от неожиданности вскинул крылья. Сделал несколько мелких шагов в сторону. Выбрал край посимпатичнее. Приготовился пить снова.
- Кыш! Тебе говорят!
Голубь с опаской огляделся вокруг. Деревья смотрели свысока. Едва двигали ветками и молчали. Солнечные зайчики перебегали в листве и весело подмигивали. Качели звякнули цепочками пару раз. Качнули ещё влажное, не успевшее высохнуть сиденье.  Дом смотрел во все форточки. Воробьи соревновались в прыжках по пикам штакетника. Верещали увлечённо. Спорили без умолку. До голубя и его свиты никому не было никакого дела.
Голубь расправил веером хвост. Молча покружил на месте.
- Оррррр-гуу-гууу, орррр, - забормотал в раздумье.
 Голубки, затаив дыхание, любовались кумиром. Сделав несколько взмахов крыльями, скорее чтобы придать себе уверенности, чем покрасоваться, голубь шагнул к луже. Резко наклонился и сделал несколько торопливых глотков.
- Нахал!!! Паршивый голубь!!! Гад пернатый!!! – поверхность лужи вскипела от негодования и покрылась крупной рябью.
Голубь резвым шагом пересёк мокрое пятно. Остановился на противоположном крае. Тяжело дыша от бега и напряжения, произнёс:
- Ничего не понимаю.
- Оно и видно!!! Птица безмозглая!!!
- Я, прошу заметить, мужского рода. Самец.
- Мне без разницы. Два раза сказала. Кыш!!! Нет!!! Клювищем своим воду взбаламутил. Отражение исковеркал. Настроение испортил. 
Голубь выпучил в изумлении глаза. Посмотрел на лужу. С сомнением сказал:
- Так это вы?
- Что ВЫ?
- Вы «КЫШ» говорили?
- Я! Я!!! Я!!! Тупица крылатая.
Голубь внезапно вспомнил о голубках. Приосанился. Выпятил грудь и попытался вернуть подмоченную лужей репутацию:
- Говорящие лужи, так сказать, редко встречаются.
- Так что теперь?  В чужое пространство без спросу лезть?
- Вы, позвольте заметить, тут недавно. А мы, - голубь важно повёл шеей, - старожилы. Вы, так сказать, без предупреждения появились.
Голубки дружно затопотали красными лапками и забубнили хором:
- Со-со-совершенно неожиданно и внезапно.
Лужа безапелляционно отрезала:
- Глупости! Какое предупреждение атмосферному явлению нужно?
Из водосточной трубы на углу дома сбежала тонкая струйка воды. Дом прислушивался к спору. Из последних сил сдерживал смех. Воробьи забросили свои спортивные игры. Расселись на штакетинах. Притихли. Не каждый день голубь с лужей спорят.
Голубь расценил общее внимание как поддержку. Встряхнулся для пущей важности. И уверенно произнёс:
- Вы не атмосферное явление, а его результат, так сказать. Приятный, но недолговечный. Мокрая неожиданность.
Лужа задохнулась от возмущения и помутнела. Плеснула краями в попытке выйти из берегов:
- Неожиданность?
- Мокр-кр-края, - закивали голубки.
Голубь невозмутимо продолжил:
- Посему диктовать условия нам не можете. И пользоваться мы водой вправе, как хотим, - прошёлся клювом по перьям правого крыла, повернулся к луже хвостом и отправился к своим спутницам.
Голубки обступили его, заворковали, затопотали в хороводе.
- Ну-да, ну-да, - съязвила лужа, - вам же, больше негде лапы помыть, перья прополоскать, воды попить…Дармоеды-нахлебники! На чужую воду клювы раззявили!!!!
В стайке голубей произошло смятение. Хоровод распался, голубки сгрудились за спиной голубя. Тот надул грудь и грозно забормотал:
- Кррррр-Орррр-Оррррр! Крррр-Крррр!
- Ой, братцы, что-то у меня лапка зачесалась, - пожаловался молодой воробей.
- А у меня на крылышко грязь прилипла, - подхватил сидящий на соседней штакетине приятель.
- Пить страсть как хочется, - пробормотал третий.
- Так чего ждём? Вон воды сколько, - сделал вывод четвёртый.
- И не думайте! Даже не пробуйте! - стояла на своём лужа.
- Что тут пробовать? Налетай братцы! - скомандовал первый.
Шелест крыльев и весёлый гомон заглушили протестующие крики лужи и удовлетворённое воркование голубиной стаи. Во все стороны летели брызги, украшая всё вокруг крупными мокрыми кругляшами.
Лучики взъерошили напоследок подсохшие шапки деревьев и понеслись по своим неотложным солнечным делам. Похоже, вечернюю сказку сегодня будут они Дедушке Лучику рассказывать.