Вечность, власть, или Бэупэзэвэ...

     Традиция является прочной, если создаёт в людях впечатление своей вечности. Своего непреходящего характера. Неизвестно, является ли вечной, но в России, заметна традиция: обязательно рассуждать о революционности двадцатого века в России, когда наступает ноябрь.

     Особенно много любят рассуждать в России о причинах сразу двух революций одного и того же, - тысяча девятьсот семнадцатого года. Февральской и Октябрьской (по новому большевистскому календарному стилю -- Ноябрьской).

     Возникла даже версия, что основной причиной двух революций семнадцатого года, по крайней мере - февральской революции, является охваченность индуктивным психозом русской интеллигенции и русских промышленников и финансистов.

     Охваченность психозом - это явление которое будоражит историков, но может быть обращение внимания на данную причину революций тысяча девятьсот семнадцатого года не станет устойчивой традицией.

     У представителей личностного подхода к историографии есть своё представление о двадцатом веке в России:

      Россия, как место в человеческом мире, стала именно в двадцатом веке пространством наиболее острого проявления вечных, метафизических, непреходящих законов власти.

     Революционным двадцатый век в России стал, потому что в этом веке частыми были десятилетия и отдельные года, в которые у власти стояли люди с неудовлетворительно  низким уровнем понимания законов власти.

     Представители археологического, культурологического (цивилизационного), марксистского, монархического, теологического (богословского), юридического подходов к историографии оспаривают научность личностного подхода, в том числе и потому что личностный подход к историографии использует нефилософский термин бэупэзэвэ. Близость к удовлетворительному пониманию законов власти.

      В соответствии с определяемым многими историками в качестве околонаучного личностного подхода к историографии, выявляют семь законов власти:

     Первый. Закон связанности длительного пребывания у власти с прозорливостью тех, кто этой властью располагает. В соответствии с этим законом император Николай Второй Александрович в начале тысяча девятьсот семнадцатого года, Временное правительство А. Ф. Керченского в конце того же года, М. С. Горбачёв в тысяча девятьсот девяносто первом, Р.И. Хасбулатов в октябре тысяча девятьсот девяносто третьего года лишились власти, потому что утратили свою прозорливость.

     Прозорливость - это не только способность заглядывать в будущее, но и способность выбирать и осуществлять именно те действия, которые позволяют или взять, или удержать власть в своих руках.

     Второй. Закон веса или весомости опоры в обществе тех, кто или борется за обладание властью, или хочет удержать её в своих руках. Временный комитет Государственной Думы в начале тысяча девятьсот семнадцатого года смог взять власть в России, потому что его опора в обществе оказалась более весомой, чем те, на кого продолжал опираться в российском обществе император Николай Второй Александрович. Большевики пришли к власти в октябре-ноябре того же, тысяча девятьсот семнадатого года, потому что  в Петрограде и Москве Советы и Красная гвардия оказались более весомыми, чем те, на кого опиралось Временное правительство А.Ф. Керенского.

      Верховный Совет Российской Федерации потерпел поражение в конце тысяча девятьсот девяносто третьего года по той причине, что армия, стрелявшая из танков по Белому дому, оказалась более весомой в Москве, чем "разношёрстные" сторонники Верховного Совета.

     Третий закон власти. Обязательности представления своей опоре  в обществе теми, кто хочет взять или сохранить власть в своих руках целей использования данной власти. Личностный подход к историографии изучает, в первую очередь, именно цели решения единичными историческими личностями и такими коллективными историческими индивидуальностями, как, например, большевики или российский народ,  определённых исторических задач. Александр Бек в своём романе "На следующий день" пишет о нетерпимости В.И. Ленина к "теоретической неряшливости".

     В соответствии с законом обязательности представления своей опоре в обществе целей использования власти, "теоретическая неряшливость" - это отсутствие у самих власть имущих уверенности в своих силах и верности своим целям.

     Четвёртый закон власти. Закон воздаяния или вознаграждения власть имущими своей опоры в обществе. Император Николай Второй Александрович вполне возможно потерял свою власть, потому что та часть российского народа, которая несла значительные потери и шла на невиданные жертвы во время Первой мировой войны, перестала видеть то, чем власть вознаградит её за верность одержанию победы в названной войне.

     Пятый закон. Проявления в речевом и другом  поведении борющихся за власть, или удерживающих власть в своих руках, уверенности в своих силах и верности своим, открыто заявленным своей опоре, целям. В том же романе  "На следующий день"  А. Бек достаточно подробно описывает, как умел И. В. Сталин проявлять в сказанных им словах и в своём поведении уверенность в своих силах и верность своим целям.

     Шестой закон власти. Закон неизбежности морального старения любого порядка властвования, в соответствии с которым власть потеряет тот, кто не сможет в достаточной степени обновить своими действиями свой порядок властвования. Достаточно для удержания власти в своих руках обновить свой порядок властвования не удалось не удалось ни императору Николаю Второму Александровичу к тысяча девятьсот семнадцатому году, ни Н.С. Хрущёву к концу тысяча девятьсот шестьдесят четвёртого года, ни М.С. Горбачёву в тысяча девятьсот  девяносто первом году.

      Седьмым законом власти является закон творческого характера действий тех, кто хочет взять власть или удержать её в своих руках. Действия власть имущих, позволяющие получить или сохранить власть в своих руках, должны не только отличаться определённой новизной, но и быть итогом применения творческой одарённости конкретной личности, как единичной, так и коллективной. В глазах советского народа М.С. Горбачёв к сентябрю тысяча девятьсот девяносто первого года окончательно утратил ореол творчески одарённого человека.

     Рассмотрение представителями личностного подхода к историографии действия  всех семи вечных или непреходящих законов власти в России двадцатого века, позволяют сделать оспариваемые представителями других, особенно - марксистского, подходов к историографии, выводы:

     Первый. Ближе всего к удовлетворительному пониманию законов власти находились в двадцатом веке в России: В.И. Ленин (Ульянов), П.А. Столыпин,  И.В. Сталин (Джугашвили), писатели А. Бек и А.И. Солженицын, как бы отрицательно  ни относились многие россияне и к творчеству, и к личности последнего.

     Второй. Дальше всего от удовлетворительного понимания законов  власти оказались в России двадцатого века император Николай Второй Александрович, А.  Ф. Керенский, историк и руководитель партии кадетов П Н. Милюков, Н.С. Хрущёв, М.С. Горбачёв.

     Третий. Ю.В. Андропову использовать своё достаточно удовлетворительное понимание законов власти помешали возраст, неудовлетворительное состояние здоровья,  недостаточное качество тех специалистов, на которых он опирался, и смерть.

     Данные выводы о российском революционном двадцатом веке, конечно, очень раздражительны для представителей особенно марксистского и монархического подходов к историографии, но представлению о законах власти сторонников личностного подхода к историографии они соответствуют в полной мере.

    К тому же данные выводы  почти не содержат в себе тех слов иностранного происхождения, которые сильно раздражают сторонников очищения русского языка от лишних иностранных слов.

     Сами сторонники личностного подхода к историографии спорят часто, внутри своего сообщества,  о вечном или преходящем  характере всякой власти, и пока сошлись на том, что если власть вообще в человеческом обществе является вечной, то государственная власть, вполне возможно, преходяща, только вот какой властью она заменится и заменится ли, например, в двадцать втором веке новой эры - сейчас невозможно сказать...