Отец Кир

ОТЕЦ КИР
Отец КИР АЛЬБЕРТОВИЧ — мужчина в годах в инвалидном кресле
РЕГИНА — дочь лет 25-30 проживает с Киром в квартире
КОРА — дочь Кира, нашедшая его после смерти своей матери


СЦЕНА ПЕРВАЯ
КИР
- О, как прекрасно это утро, дочь моя! Пора вставать, иначе опоздаешь. Представь сегодня завтрак ждёт тебя чудесный. Его готовил я со всей душой и полагал, что кроме сил, добавит он тебе задора в настроении. И приготовлен он из яиц перепелийных, приправленных чудесными и спелыми томатами. Какой волшебный запах! Поднимайся, ангел мой! Как молодого герцога Сандрикур Максимилиана Анри де Сен-Симона призывал к свершениям слуга его, - «Вставайте, граф! Вас ждут великие дела!», так я кричу тебе, - «Вставай, моя графиня! Сегодня дел твоих великих, пальцами рук не перечесть!»
Ты  завтракать должна, дитя моё! По-скольку, сил тебе сейчас потребуется много, ты утренней забавой сделай трапезу свою, и уверяю, организм тебе ответит красотой и светлостью ума!  И матерью ты будешь бесподобной, такой же чистой и прекрасной, какой была и есть твоя. Вставай! Регина! Как можешь ты дремать в такое утро! Представь, сегодня даже солнце светит для тебя! Вставай же, девочка моя! Чудесный день! Прекрасное его начало. В такой чудесный день, душа не может не любить. Регина! Где же ты?

РЕГИНА
-  Отец, прошу тебя, а можно не кричать с утра по-раньше. Ты сам не спишь и мне покоя не даёшь. Что ты никак не замолчишь и где мне спрятаться от этих воплей, которые сведут меня с ума. Я спать хочу, пойми же ты! Уж если ты не хочешь спать, не спи. Но только не кричи! Молчи! Пожалуйста! Коль любишь, говоришь, прошу, - заткнись, исчезни, сгинь!

КИР
- Но как же мне молчать, когда такое утро. Безмерной радостью с тобой хочу я поделиться. Скажи, ну, это ли не счастье?
РЕГИНА
- Счастье? Ну для тебя быть может это счастье, я в том не сомневаюсь. Живёшь как крот, как мышь в своей норе, тебе что свет, что мрак, со временем ты волен обращаться как желаешь. А мне представь не просто разрываться между вами с мамой и работой, будь она не ладна.
КИР
- Ты молода! Тебе активность эта в радость
РЕГИНА
- Зачем вообще мне молодость моя, коль радость в ней ухаживать за престарелым предком, папа? Ты потешаешься и сделал из меня слугу и няньку. Сиделку сделал! Что? Скажи - не так?
КИР
- Регина! Зачем ты так! Не порти настроение с раннего утра, скорей умойся и завтракать садись, а то остынет всё. И знаешь, девочка моя, я слов твоих не слышу. То не твои слова, а раздрожения изжога. Она пройдёт и к стати об изжоге,  категорически я против, чтоб ты питалась так, как ты питаешься поныне.
РЕГИНА
- Ну что опять не нравится тебе?
КИР
-  Вся эта быстрая еда, всё то безумие, коварство, замысел врагов нас уничтожить. Еда не может быстрой быть. Нельзя всё это не то что  есть, и даже издаля смотреть нельзя на это. Доченька, Регина, счастье моё, я сожалею, что матери не удалось привить тебе привычку завтракать. Ну ничего, надеюсь я ещё смогу исправить это. Я терпелив.
РЕГИНА
- Всё, хватит чушь нести, твой бред я слушать не желаю, и буду есть то, что считаю нужным, носить то, что не нравится тебе, но что удобно мне. Тебе принять придётся  это всё и попросту, смириться. Просила мама за тобой ухаживать, изволь! Ухаживаю я. Есть жалобы на это у тебя? Какие-то претензии имеешь ты по моему уходу?
КИР
- Нет. Что ты, дочь моя, уход прекрасный! Но приход чудесней, его люблю я больше.
РЕГИНА
-  Всё шуточки свои. Ну вот и славно, раз к уходу замечаний нет, то разговор окончен. И не пытайся больше хоть чем-то упрекнуть меня и мать. Ешь сам омлет свой, пока он не остыл. И не отвлекай меня, я собираюсь на работу.
КИР
- Тебе отсюда намного ближе добираться до работы, ведь это правда?
РЕГИНА
- Правда! Ну и что с того?
КИР
- Я думаю, что ты могла бы переехать, в принципе, ко мне. Ты ездила бы к маме на праздники и выходные. Нам было бы не скучно. Как ты считаешь, дочь моя, Регина.
РЕГИНА
- О, нет! Всё детство я жила так и большего страдания не знаю. Ты на день приезжал, а после на неделю исчезал.
КИР
- И что? То был прекрасный день. Он был как праздник. Ходили мы с тобой и в парки, и в кино,  мороженое ели. О, божечки, всё это было как вчера. Какой забавной ты была, когда мороженое с губ твоих стекало. С азартом слизывая те тающие капли, всегда испачканным был твой прекрасный нос. (смеётся) Как я любил смотреть на это умиленьем наслаждаясь.
РЕГИНА
- Смешно ему. А после я ждала неделю новой встречи и ждала суббот и воскресений, и так всё детство в ожиданиях, ну уж нет. Я матери своей не сделаю так больно, как делал больно ты мне, исчезая каждый раз и заставляя ждать тебя.

КИР
- Но прелесть праздника таится в том, что он не бесконечен. Иначе он обыденностью станет.
РЕГИНА
- К тебе я буду лучше приезжать, на выходные, и это будет справедливо. Ты праздник будешь ждать неделю или две, а может месяц, чтоб он радостнее был. А мы в обыденности  с мамой поживём взирая друг на друга каждый день.
КИР
- Но можешь ты ко мне и чаще приезжать, ведь от меня удобней добираться до твоей работы, ты можешь заезжать в обед и оставаться на ночь у меня. Та комната твоя, всегда открыта для тебя.
РЕГИНА
- Не смеши. Комната моя пока лишь только на бумаге, на бланке в тексте завещанья. Когда же я в права вступлю и буду всем распоряжаться, смогу назвать её своей. И очень жаль, в твоей лачуге одна лишь комната и кухня и если приезжаю я, ты спишь на кухонном диване. Зачем тебе-то это всё, скажи?

КИР
- Я спать люблю на кухонном диване, всегда тут так свежо и более красивый вид в окно на солнечный восход, свет утренней зари.
РЕГИНА
- Ой, мне-то хоть не ври. Свет утренней зари. Тут, то и дело холодильник дрибезжит и каждый раз диван скрипит, когда переворачиваешься с боку на бок. Признать одно пора тебе отец, ты по своим бабам дотаскался. Пока ты был им нужен, они готовы были принимать тебя, сейчас ты пристарелый мачо. Один остался и тебя разбил, до кучи, паралич. И где все твои Оли, Светы, Нади и Алисы? Они живут себе и в счастье и в комфорте, и знаешь в чём их счастье? В том, что своевременно они тебя из своей жизни выпнули, турнули! Папа.
КИР
- Регина! Ты говоришь какие-то обидные и злые вещи. Да, я возможно в молодости совершал какие-то ошибки, а кто безгрешен, кто не совершал? Мы есть мужчины, все мы полигамны. Нам молодость даётся для того, чтоб мы успели искупаться в страсти и в любви.
РЕГИНА
- Да кобели вы все. И надо одного вам, потрахаться и побыстрей свалить и чтоб никакой ответственности после не нести. В любви они купаются, скажи-ка. Помойку всю с вокзалов соберут, по пьянкам и гулянкам в постель затащут всю грязь и мерзость, а в старости воссядут с умным видом и эту всю парашу в романы переписывают, как это романтично. Ешь давай омлет свой, он уж льдом покрылся.
КИР
- Ну как ты можешь, так жестоко говорить? Регина, это просто грубо, не тактично. Ты не должна так разговаривать со своим отцом. Меня ты обижаешь, прекрати. Прошу тебя.
РЕГИНА
- Увы, нельзя обидеть правдой, папа! Вот интересно мне, а сколько женщин было у тебя? Ты вёл им счёт и наверняка их ты записывал в свой список и делал там отметку, где всё произошло, чтоб не забыть. А тут теперь сидишь в тоске и инвалидном кресле и мне рассказываешь о том, что ты хорош и утро наступило за окном. Ну, что молчишь? А сколько по земле потомков бегает твоих тебе доселе не известных? Мне интересно, а у них как у меня, то отчество дурацкое — Кирович или Кировна... К стати, не будет пусть сюрпризом его менять я буду и паспорт поменяю, уж ты не обижайся. Регина Кировна звучит вульгарно и выговаривается сложно.
КИР
- Но это глупо и совсем не справедливо, Регина, я твой отец, да как же так? Менять решила отчество. Одумайся! Какое отчество ты хочешь взять?
РЕГИНА
- По матери, и буду Александровна. Звучит красиво.
КИР
- А как-же я? Что в имени тебе моём не дорого ничто?
РЕГИНА
- А что случится-то? Ты жив и слава богу.
КИР
- Но, ведь когда-то я умру, в твоём красивом имени и отчестве ещё я буду жить, а так, мне места не останется ни сколько в памяти твоей?
РЕГИНА
- Как понимаю, этот страх надуман, то сколько женщин осчастливил ты, даёт тебе надежду, что полон мир твоих потомков, им матери давали твоё отчество надеюсь и им как полагаю, это очень лестно. Должно быть все они тебя сердечно ненавидят. И если я могла тебя хоть изредка увидеть, они не представляют вообще, кто их отец.  Как бы они метнулись все сейчас к тебе, узнав, что у тебя квартира есть в столичном центре. Тут драка началась бы, и такая драма и делёжка, мама не горюй!
КИР
- Неужто, думаешь, что лишь квартира и наследство в родителях детей прильщают?
РЕГИНА
- А что ещё? Когда уж, повзрослевшей птице пора расправить крылья и взлететь, её полёт прервать спешит родитель своими поученьями, советом и просто существом своим.
КИР
- Регина, хватит, я прошу тебя! Иди скорее на работу, опоздаешь ты.
РЕГИНА
- Меня ты гонишь? А что так? А где твой бодрый, громкий голос, где - доброе утро? Где, солнце светит за окном? Любовь, которая тут обуяла всех во вторник утром?
КИР
- Увы, пока она остыла. Искуссно ты умеешь гасить взметнувшееся пламя.
РЕГИНА
- Ой! Пламя-то и не сказать, что пламя, так спички огонёк, тебя оно лишь одного и греет. Да и никого ты не любил по жизни так, как любишь ты себя. Чего раскис?А ну-ка улыбнись!  Соберись и сядь ровнее в кресле. Ешь свой омлет, яиц перепелийных да с помидорами вкуси. Красавчег! Чао!

(звонок в домофон. Регина подходит)


РЕГИНА
- Да! Кто это? Кир Альбертович, он занят. Он ест омлет в обжарке с помидорами, вы заходите позже, а лучше, не приходите никогда! - она повесила трубку домофона, накинула плащ и вышла из квартиры. - Я забегу возможно через час, смотри не подавись своим омлетом. (ушла)

СЦЕНА ВТОРАЯ


(В домофон опять позвонили)

Кир долго не реагировал на звонок домофона, а после подъехал на инвалидном кресле и ответил.

- Да...  Кир Альбертович. Кто вы? Чего хотите вы? Говорите, я вас слышу. Зачем  хотите видеть вы меня? Я вас не знаю. (повесил трубку домофона)

Домофон опять звонит.

- Да! Да, Кир Альбертович. Вы настаиваете? То есть вы, наверное, не уйдёте? Хорошо, войдите. Да, проходите, но только ненадолго. (Он нажал ключ домовона, откатился от домофона на своей инвалидной каляске).

 Его лицо искарёжилось ожиданием и страхом. Спустя какое-то время дверь в квартиру приоткрылась. На пороге появилась молодая женщина.

КОРА
- Какой благославенный день! День добрый! Я Кора. Вернее, мама назвала меня Корнелия, прекрасна как Карелия, но я люблю, когда меня зовут скромнее, Кора, звучит попроще и говорить удобнее.
КИР
- Да, да! Я понимаю, что менять и имена и отчества отныне в моде. А мне знаком  тот дивный край, Карелия. Красивым был причал поморский и северные воды тех озёр Онежских, что воды несут к северным морям.Чего хотели вы от нашей встречи? Зачем меня хотели видеть?
КОРА
- Я Кора, я из Кондопоги.
КИР
- Да. Вы Кора. Это помню. Кондопога... Бывал я там давно и признаться уж не помню даже цвета неба и земли. Не суть. Спрошу ещё раз, чем я могу служить?
КОРА
- Хотела? Я видеть вас хотела. Всю жизнь мою мне давал покоя сон.
Я маленькая, с большим воздушным шаром, иду вдоль берега держа за руку мать, и мы идём на встречу ветру, чтобы увидеть вас. Потоком ветра вырван шар воздушный был из рук моих и улетел в заоблачную голубую высь...
  Вы мой отец и я во снах своих искала вас, а мать ждала все эти годы, чтоб вам меня представить. Она гордилась мной и вас во мне любила. Увы, её уже не стало.
КИР
- Сочувствую. Скорблю. Позвольте, но не совсем пойму к чему вы клоните?
КОРА
- Я ваша дочь, и вас хотела видеть, чтоб познакомиться, обнять вас Кир Альбертович, вы мой отец...
КИР
- Что вы несёте? Какая вы мне дочь? Кто ваша мать, при чём какой-то глупый сон?  Зачем пришли вы? Что нужно вам? Признайтесь прямо, вы аферистка?
КОРА
- Зачем вы так? От вас мне ничего не надо. Лишь вам в глаза взглянуть и руку вашу в свои руки взять. Вы мой отец, я ваша дщерь.
КИР
- Да что за бред, я вас в первые вижу. С чего вы взяли, что я отец ваш? Вы в своём уме?
КОРА
- Представьте, это правда а не бред. Перед вами та, кого ни разу вы не видели и даже о существовании моём не знали, но уверяю, вы в моём лице найдёте друга, преданную няньку, верную и любящую дочь.
КИР
-  Оставьте ваши речи. Я вас не знаю, с какой стати я должен вам поверить? Вы не похожи на меня. Кто ваша мать? Я был-то один раз в том городе, что вы назвали, как там его?
КОРА
- Кондопога...
КИР
- Да, Кондопога. И не было и быть не может в этом городе детей моих.
КОРА
- Согласна, в Кондопоге вы бывали редко, а Петрозаводск для вас почти родным был. Помните?
КИР
- И что с того?
КОРА
- Ну как же? Да неужели Вы забыли, Веру, девушку с большими карими глазами?
КИР
- Спросили! Сколько этих женщин было всех и не упомнишь.

КОРА
- А как же, Кир Альбертович, не уж-то вы не помните те ночи белые на Петровской набережной и строки Лермонтова на утренней заре?
КИР
- Какие строки? Лермонтов-то тут причём? Вы что, там были?
КОРА
- Я нет, но мать моя, она вас слушала и погружалась  в голос ваш, тонула в каждом слове. Она влюбилась в Вас и говорила мне, что чувства были столь взаимны, что дважды порывались вы подать в ЗАГС заявление, но всё же не решились.
КИР
- Какую вы историю мне рассказали? Зачем? Не понимаю, вы с умыслом каким меня нашли? Возможно, даже если я отец ваш, зачем искать меня спустя почти уж три десятка лет? Ужели вы решили отомстить беспомощному старцу?
КОРА
- Что вы? Я любила вас всё это время. За всю мою девичью жизнь, ни разу мать о вас не вымолвила слова брани и проклятий. Вы для неё так и остались тем любимым мужем, тем символом любви. Вы мне не верите, а зря. Она всю жизнь хранила ваше фото и по главным праздникам вы были с нами, но на этом фото. Она всегда с любовью ставила его на стол и говорила, - Доченька! Люби его, как я люблю, он чист и светел, словно Солнце. И ты взяла все лучшие черты его. Взяла его красивый профиль, и острый ум, ты словно отражение его и можешь тем гордится. Уверенной была, что если не её, то уж меня полюбите душою, когда увидете перед собой.
КИР
- Прошу вас, замолчите. Вы слишком многого хотите от меня, я не готов своей любовью делиться с кем попало.
КОРА
- Кир Альбертович! Не говорите так, прошу вас. Я не кто попала, я ваша дочь. Взгляните, у нас один овал лица, осанка,  взгляд и брови.  И даже головы наклон. Вы мой отец. И как-бы  не сопротивлялись вы, я чувствую поверьте, каждый стук биенья вашего большого сердца.     ПА-ПА!
КИР
- Молчите! Хватит. Я прошу вас. Уж больно вы настырны. Я правда не могу придти в себя от всех рассказов ваших, вы словно выучили наязусть всего Шекспира. Зачем всё это? Скажите! Наверное, вы одна из тех, кто одиноких стариков, в начале очаруют, а после зельем страшным опоят и документы на мою московскую квартиру отпишут тихо, на себя. Так вот, скажу вам сразу, ничего невыйдет. Со мной живет моя родная дочь и завещание на неё составлено давно. И чтоб не стать объектом злых интриг, то завещание лежит без права отзыва в отсутствие моё. Так, что не стоит сыпать красноречьем, квартиры, вам Московской не видать, домой идите или летите в Кондопогу.
КОРА
- Что мне квартира ваша... Мне есть где жить. Не за благами и богатством мчалась я, не важно мне всё это. Хочу всего сильней на свете, отцовской я любви, коль мать уверила меня, что нет её теплей. Я грезила увидеть вас, упасть в объятья ваши, хотелось в поцелуе ваших щёк вкусить всю сладость горьких слёз разлуки. Согреться от тепла ладоней по отцовски обнимающих меня. Услышать по мужски скупое, - Дочь моя! Я рад событью нашей встречи. И всё, не надо большего мне ничего взамен. А можно, я немного посижу у ваших ног. Как маленькая девочка поплачу и руку вашу ласково прижму к своей щеке. Вы папа мой. Я детство всё мечтала, вот так сидеть у ваших ног и чувствовать как вы живёте.
КИР
- Да прекратите же! Вы спятили совсем, сидеть у ног калеки. Что за дикость. Я не могу понять, чего хотите вы добиться. Вы столько говорите о любви ко мне, что вериться в правдивость сказанного всё труднее с каждым словом. И даже если правда, что вы плод моих страстей, то вы всего лишь существо, которому я семя своё отдал и не более. Как можно же любить того, кто ничего тебе не дал взамен, любви своей не дал, своих ответных чувств, переживаний, денег, чёрт бы вас побрал. Как это всё понять? Я жил себе, ничто беды не предвещало и тут явились вы. - Привет отец, я вас любила эти годы! - услыште же себя, я умоляю вас поймите всю абсурдность этих слов и прекратим все наши препинанья.
КОРА
- Я существо... Существо я... Взрощённое с любовью, матерью своей. Не уж то вам не довелось познать любви обычной, чистой, бескорыстной? Ужели вы любовь свою способны только покупать и только брать взамен на что-то. Тогда прошу вас, дайте мне и этот шанс, вот деньги, я прошу вас, не гоните же меня всего лишь час. Всего один лишь час...

КИР
- Ого! Да тут серьёзный куш! Вы их не сами изготовили надеюсь? Прекрасный заработок  за год или за два! И что? За это с вами только час я должен провести? Идёт. Дерзайте. Говорите, о любви или о чем хотите потрещать со мной, давайте, не стесняйтесь.
КОРА
       -    Я существо, согласна, и люблю вас всем этим существом, как близкого, родного человека. Я так искала вас, и просто взять обидеться, уйти, я не посмею. Прошу вас, не говорите больше мне не слова грубости и тех сомнений, что вас грызут. Прошу вас просто дайте быть немного с вами, и я уйду, и больше не побеспокою вас, поверьте. Я просто посмотрю на вас, на  ваши руки, на ваши пальцы, волосы седые. Поправлю одеяло на коленях и встану кротко за спиной. Пусть не смутит вас рук моих касанье.
КИР
- Я ощущаю себя жертвой в логове маньяка.
КОРА
- Молчите же, прошу вас. Я имею право вас просить. Раз вам понятна лишь любовь с оплатой. Я оплатила это время тишины, чтоб насладиться той мечтой о «папе», о том, кого любила мать моя. Кому хотела я таскать игрушки в детстве и для кого была готова плыть, бежать, лететь, что бы увидеть даже на мгновенье. А как мне нужен был совет твой и твоя защита, когда подростком я была. Глядела на своих друзей-подруг и им завидовала молча, когда глядела, как они привольны в общении с отцами и в дерзости своей не видят униженья родителей своих. Тогда казалось мне, что я смогу быть лучшей дочерью отца, которого, найду, увижу и узнаю. Мне вас хотелось привезти  к себе, накрыть огромный стол и пригласить гостей. Вас расположить во главу стола, чтоб видели отца все гости пришлые ко мне в тот день. Хотелось мне сказать им всем, смотрите, мой отец сейчас пред вами, его искала долго я и вот нашла. Я всё имею в этой жизни, квартиру, дом, финансы, положение. Сложилось всё благодаря той силе, что во мне любовью матери воздвигнута была, и в той любви фундаментом служила её любовь к мужчине, что отцом мне стал. Я делала все правильно по жизни, в пустую времени не тратив на блаженства. Наверное сейчас меня осудит каждый, - А как же молодость? Дурачества!? Любовь? Весёлый юношеский шабаш и беспутство?... Не интересно это всё мне было. Мою терзала душу тень сомненья, а жив ли папа мой? Где он, ну почему не едет к любимой им когда-то женщине? Не знает он что родилась я, и какая я!
КИР
- Да чёрт бы вас побрал! Ну что творите вы? Чего же добиваетесь?
КОРА
- Я? Гляжу как рушатся мечты, отец. Увы, насильно мил не будешь, но страшно думать мне, как после будете жить вы, не уж-то наша встеча вами позабудется? Не знала, что мне ждать от этой встречи, придумывала всякий бред и чушь. Боялась пьёте вы или женаты на жене сварливой, которая набросится на вас с ножом и мокрой тряпкой в изменах грязных обвинив вас, ну а меня прогонит прочь. Сейчас, признаюсь честно, я была готова ко всему, но не к тому, вы отвергните мою любовь, и даже не обнимете меня, не взгляните в глаза мои. Так больно. За что, хочу спросить у господа, за что такое наказанье? Чем я такое заслужила, не пойму. Но полно, я печалиться сейчас не стану и слез своих об этом проливать не буду. Так мало времени у нас, на плачь его потратить глупо. Вы здесь, со мной, я с вами. Мне каждая секунда дорога.
КИР
- Вы не устали здесь комедию ломать. Ей богу, я словно в сумасшедшем доме. Эй! Санитары! Да сделайте ж скорей укол! Не мне, а этой сумасбродной.
КОРА
- Молчите же! Прошу вас! Не делайте мне больно и ещё больнее. Поверьте я люблю вас, но обижать себя не дам вам права.
КИР
- Да что вы говорите! Вы угрожаете уже?
КОРА
- Ни сколько. Я заплатила вам и будьте столь любезны, замолчите. Дайте мне молчаньем вашим насладиться. Меня любила очень мать. Карнелия она меня назвала. Не просто было с именем таким среди Алён, Светлан, Наталий и Марий. Карнелия — я имя это принимала кротко, но сложно было выговорить — Карнелия Кировна... Я имя в разговорах изменила, стала Кора, но отчество оставила своё, гордиться им хотела. Я Кора Кировна. И что же, я дочь отца, которого люблю и мне от вас не нужно ничего, как я уже не раз сказала вам, мне так хотелось вас о многом распросить, как жили вы? Чем занимались и чего добились? Ведь будут муж и дети у меня, что расскажу я им про своего отца? Кем был он и чего достиг? Кем были вы, скажите же, прошу вас.
КИР
- Я? А что про себя сказать могу? Я просто кларнетист, ещё играю  на гобое, саксофоне. Всего-то, музыкант. И что с того? Кому, скажите, будет интересно это слушать? Всю жизнь играл в оркестрах и в музыкальных коллективах. Всю жизнь свою я музам посвятил. Я музыку писал. Сюиты и кантатты. Меня играли даже и не раз на вечерах мои знакомые ребята и уверяли, что написано не дурно, и даже проводили параллель с Вебером. Я был талантлив, но немного неудачлив. Всего-то.
КОРА
- Когда идём мы не дорогою судьбы, господь отводит в сторону удачу. И та дорога что расплатой служит за грехи, зовется среди простого люда, кармой.
КИР
- Оставьте проповеди ваши. Я никому не должен ничего и извиняться уж поверьте, не намерен.
КОРА
- Не будем прерикаться и грубостей, прошу вас избежим. Уходит время, дорого оно, я не хотела вас обидеть и поверьте мне правда интересно, что играли вы? Где выступали и написали что? У вас такие пальцы тонкие, рука красивая как ветви молодого кипариса.
КИР
- Обычная рука, как и у всех.
КОРА
- О нет, как мне её по жизни не хватало. Я ваших рук касаюсь и чувствую, мне мало этого. Я целовать готова их, мой папа, мой отец. Нашла вас. Люблю. Простить меня прошу, что раньше не нашла вас, простите. А хотите, мы по парку погуляем, тут рядом парк я шла через него.

КИР
- Я никуда с тобою не пойду. Не верю я словам твоим, всё врёшь ты, хочешь увести меня и спрятать, а после выкуп максимальный попросить. Так вот зачем ты деньги мне дала! На! Забери и уходи!
КОРА
- Какой вы глупый. Не денег надо мне,любви и в этом всё моё «коварство». А деньги — пыль, оставьте их. Мы на прогулку не пойдём, раз вы боитесь и не желаете идти со мной. Хотела я как лучше, но увы, вы мне не верите. Простите. Хотите, я вас чаем угощу, я привезла с собой варенье, что сама варила прошлой осенью. Хотите?
КИР
- Решила отравить меня, я понимаю. Я в бессильи расписался пустив в свой дом лису.
КОРА
- Отец! Зачем, подозреваете меня и в каждом действии моём увидеть зло пытаетесь. Тогда я сяду вновь у ваших ног и буду гладить вас, молчать и слушать, как дышите, как бьётся ваше сердце. А я спросить могу вас? Только если не хотите отвечать, молчите просто, ничего не говорите. Когда ваш день рожденья?
КИР
- Эм.... Эм... Восьмого марта. Что ещё?
КОРА
- Восьмого марта? Как здорово! Представляю, как все празднуют его в прекрасный женский праздник.
КИР
- И ничего хорошего в том нет. Так каждый день рождения насмарку. Почти никто не поздравляет, всё из-за праздника дурацкого, увы. Всех женщин, жен, свекровей, дочерей, любовниц и сотрудниц, всех поздравят, а на меня уже не остаётся тёплых слов. Лишь дочь на стол поставит торт-бизе и свечку в торт воткнёт. Сама уедет иль уйдёт к себе. Сижу один,  свечу не задуваю. Смотрю, горит. Горит как жизнь моя, так быстро, глупо и бездарно. Тепла и света не даёт, а просто украшает торт-бизе...
КОРА
- Мой милый папка! Вы не правы. Ваш свет прекрасен, и поверьте, он согревает и не только вас. И мать мою он грел все эти годы и меня.
КИР
- Чушь. Я не грел её и вас. Не грел тебя, не правда. Глупости всё это. Который час? И сколько времени ещё у вас осталось?
КОРА
- Ещё осталась четверть часа.
КИР
- О боже! Когда же это кончится. Устал от этих заунывных пречитаний...
КОРА
- За что меня не любите так сильно. Не пойму. Но коли, уж пока в моей вы власти, прошу вас, расскажите мне, как с матерью моей встречались?
КИР
- А что, она сама не рассказала?
КОРА
- Ну почему же, она как раз об этом часто говорила. Как в летние июньские деньки гуляли с ней по набережной, смотрели на восходы и закаты и наслаждались белыми ночами. Как вы стихи любили ей читать и как прервав стихи вы губ её коснулись горячим поцелуем.
КИР
- Она была готова к поцелуям, читалось всё в её глазах, в её дыханье. Я просто проявил немного естества и мужской настойчивости.
КОРА
- Но только мама вас любила. А вы её, похоже, нет. Что чувствовали вы, когда её глаза и губы целовали? Зачем вели её в постель, коль вовсе не любили? Зачем?
КИР
- Наверное более глупого вопроса себе и не представить. Зачем в постель её тащил?! Мужская в том природа. Хотелось тела женского и всё. Она была миниатюрной и фигуристой девчёнкой. Когда дышала, так вздымалась её грудь, и ножки стройные как на станке точёные и бёдра. Скажу, что долго я не мог её забыть. Такие ночи белые и бурные, увы, за всю жизнь пальцами одной руки наверно можно сосчитать. Да, хороша была во всём, и думаю, что я её порядком впечатлил, ведь был я молод, грациозен и красив, когда от криков, стонов и вздыханий наших, соседи на балкон ходили покурить.
КОРА
- То есть мама всё придумала, про искру ваших чувств? И вы её ни сколько не любили?
КИР
- Ну как ответить? Она мне нравилась и только. Хорошенькая, чистенькая девочка, к тому же был я первым у неё... К чему распросы эти, ты хотела знать, тебе ответил. Баста! Хватит мне вопросов и ответов.
КОРА
- Не хватит. Не хватит. Ответьте мне отец, не знали вы, что мама родила меня?
КИР
- Не знал. От куда знать мне было это всё, я не писал и не звонил ей, она же адреса не знала моего.
КОРА
- Не уж-то так возможно жить? Ложиться с женщиной в постель и не любить и не сожалеть, что жизнь её на кон поставил, зачал детя и просто убежал, жил и не знал, что есть былому  продолженье. И вот узнал — возрадуйся прими! Но нет... Отверг меня! Зачем, не понимаю? Ведь ничего взамен я не попрошу. Зачем всё так?
КИР
- Как быстро изменилось отношение ко мне? Шекспировский запал прошёл? Прошла любовь к отцу? Ну что? Теперь готова обнимать отца? Скажи!
КОРА
- Нет, не прошла любовь, поверьте, в том матери моей спасибо. Моя любовь к вам, её мне завещанье, и отказаться от любви к отцу, я не могу, я мать любила так же. Да больно слышать мне от вас такие изреченья. Увы, наверно меньше стало уваженья, но  сделали вы всё, что бы мне подрезать крылья. Вы говорите, есть дочь у вас, она же мне ответила тогда по домофону, на встречу мне попалась, такая яркая, красивая в прекрасном красном шарфике на шее. Скажите мне, а как зовут сестру?
КИР
- Зачем тебе, её ты тоже намеренна любить? Регина её имя.
КОРА
- Регина. Сестра! И это здорово! Надеюсь мы подружимся, отец. Я верю, что найду путь к сердцу этой милой девушки, она меня не многим младше.
КИР
- Лет может быть на пять она помладше будет.
КОРА
- Не страшно. Она придёт?
КИР
- Должна, но ваше время истекло. Оплаченное время завершилось, теперь прошу, уйди. Устал я от общения с тобой. Иди. Оставь меня, и дочь мою не стоит дожидаться! Она на встречу явно не настроена. Иди!
КОРА
- Я буду ждать её у входа. Я ей хочу о многом рассказать, я буду рада ей сестрой стать старшей.
КИР
- К чему ей сёстры? Ей родство такое не нужно, она ему противиться. Уймись же. Езжай к себе и хватит этой драмы. Ты выведешь её, она вскипит и будет вне себя, от вашего знакомства, а после будет злобу вымещать на мне. Уйди прошу тебя. Я не хочу, чтоб  безобидное знакомство в итоге превратилось в вероломство.
КОРА
- Какое вероломство, чего боитесь вы? Я много раз сказала вам о том, что мне не нужно ничего, не ваших благ земных, ни денег, ни наследства.

СЦЕНА ТРЕТЬЯ
ВХОДИТ РЕГИНА
РЕГИНА
- Отец! У нас что гости? (Коре) Вы из собеса? Пришли полюбоваться условиями жизни? У него всё есть. Умыт, накормлен, практически здоров по возрасту, черт бы его побрал. У вас какие-то вопросы?
КИР
- Регина!
РЕГИНА
- Молчи, обсудим всё потом.
КОРА
- Нет. Здравствуйте!А вы Регина, дочь Кира Альбертовича?
РЕГИНА
- Да! А что, похожи?
КОРА
- Да! Очень!
РЕГИНА
- Жаль. Придётся мучиться всю жизнь и глядя в зеркало тихонько отворачиваться от отраженья своего, понимая, что я есть копия отца,  не матери.
КОРА
- Про вас много говорил.
РЕГИНА
- (Коре) Он обо мне?!
КИР
- Регина, девочка моя...
РЕГИНА
- (отцу) Молчи, ты можешь потерпеть. (Коре)
КОРА
- У вас должно быть красивая и любящая мать?
РЕГИНА
- Да! И была бы красивой как и прежде, не попадись ей разные прохвосты (отцу), которые всю жизнь её присутствием своим калеча, взывали к состраданию и милости к себе.
КОРА
- Сейчас вы об отце изволили сказать?
РЕГИНА
- Чёрт побери! Да вы мисс Очевидность. Этот шатун, шатался пока мог, а как стал немощным стал никому не нужен. Обузой стал для матери моей и для меня. Ну так что он вам напел? Наверное жаловался на беспорядок и пустой извечно холодильник? Врёт. Уборка два раза в неделю. Готовка согласно распоряжений доктора. Ему нельзя есть ничего, мясного или сладкого. У него есть овощи, капуста, кабачки и сельдерей! Я думаю вам не надо рассказывать, как для него полезен сельдерей. Это, извольте,  кладец для здоровья, тем более для старца ветхого такого.
КОРА
- Уверенна, что за его здоровьем следите вы старательно, но всё же, излишне категоричны и даже грубы по отношению к отцу, он стар и кроме ухода, нуждается и в вашем уважении.
РЕГИНА
- Скажите ещё, в любви!
КИР
- Регина...
РЕГИНА
- Заткнись.
КОРА
- Да! И в любви. Любви любимой дочери, родного, близкого для сердца человека, в любви той, кто продолжение его.
КИР
- Региночка!
РЕГИНА
- Ты можешь помолчать минуту?!! Кто это? Кто вы?
КОРА
- Регина, вы не знаете меня.
РЕГИНА
- Хватит сыпать очевидными фразами. Я вас не знаю и вряд ли захочу узнать.
КОРА
- Я Кора. (протянула руку Регине, та с презрением смотрит то на руку, то в глаза Коре)
РЕГИНА
- Ну, это многое объясняет! Это Кора! Кора! Вы что моё терпение испытываете? Кто вы?! И  что вас именно интересует?
КОРА
- Меня, интересует он, сам Кир Альбертович.
РЕГИНА
- Ах вот как? Очередная пассия возомнившая себя самой ушлой, из тех которые охотятся за старцами наверное наследства ради? Зря, у него ничего нет. Всё его имущество записано, представьте, на меня. Теперь вы можете выдохнуть и закрыть за собой дверь. Вам здесь  не светит ничего. И прошу поторопитесь, мне не хотелось бы скандала и выяснений отношений.
КОРА
- Вы не поняли. Кир Альбертович меня интересует как отец.
РЕГИНА
- Отец? Ты что никак не угомонишься? И в инвалидном кресле успеваешь детей строгать? Боюсь спросить, как ты это делаешь?
КИР
- Регина выслушай!
РЕГИНА
- А стоит ли? Молчи.
КОРА
- Вы опять всё извратили. Да нет же. Всё не так!
РЕГИНА
- А вы всё ещё здесь. Кажется я начинаю выходить из себя, через пару секунд в вас полетит тарелка.
КОРА
- Регина! Я Кора. Дочь вашего отца, сама из Кондопоги. Проездом здесь в Москве. Его решила навестить и с вами познакомиться, Регина. Надеюсь мы подружимся как сёстры.
РЕГИНА
- Какого чёрта? Сестра? Что скажешь, папочка? Я как в воду глядела. Вот они, твои спермотозоиды стекаются к тебе. И что ты скажешь, кабель безногий? Ну, чего молчишь сидишь? Что ты прикажешь с этим делать?
КИР
- Регина! Я пытался тебе всё это объяснить, но ты же ничего не хочешь слушать.

КОРА
- Регина! Ваш отец не знал что родилась я. И мне поверьте, ничего не надо. Я вам одно скажу, как счастливы, должно быть вы, что с вами ваш отец. Какое это счастье, жить когда есть рядом папа.
РЕГИНА
- Счастье? Вы в своём уме? Такую чушь несёте. Он калека. Какое счастье в том что каждый день ему необходима помощь, чтоб встать, одеться и умыться. А слушать его бред, и каждый день ходить и убирать за ним всё то, что он разбрасывает в доме? Это счастье! В гробу, такое счастье я видала.
КИР
- Регина, девочка моя, прошу, не гневайся. Я буду аккуратнее. Она поверь, уже уходит.
РЕГИНА
- Ты мне скажи, зачем она пришла? Зачем ты адрес ей свой дал, зачем пустил в квартиру?
КИР
- Я не давал ей адрес, и не пускал её.
РЕГИНА
- Она сама проникла? Или прикажешь мне глазам своим не верить? Бред этот не неси.
КИР
- Ты больше на работу не идёшь сегодня? Голодна? Я приготовлю нам обед.
РЕГИНА
- Не надо мне твоих обедов. Аппетита нет.
КИР
- Скажи что сделать чтоб не сердилась ты. Детя моё. Скажи быть может....
РЕГИНА
- Не надо ничего. Так говорите вы с Караганды?
КОРА
- Кондопоги, это  в Карелии.
РЕГИНА
- Не важно.
КИР (Коре)
- Уйдите же, я вас прошу.
РЕГИНА
И что ты делал в Кондопоге? Таскал к себе всех местных баб? Теперь как понимаю, дом наш превратиться в место для свиданий со всеми кто народился от тебя.
КОРА
- Регина, я прошу вас, не надо грубости. Вы прежде чем с отцом так дерзко говорить, нам предложили бы присесть за стол и чаю быналили. Мы с вами познакомились, как сёстры.
РЕГИНА
- Чаю? Не учите меня жить. Сестра! Как вас?
КОРА
- Кора...
РЕГИНА
- Кора... Кора Кировна. Звучит нелепо...
КОРА
- Мне очень нравится. Я отчеством своим горжусь.
РЕГИНА
- Гордитесь? Странно. А когда отца последний раз встречали?
КОРА
- Никогда.
РЕГИНА
- Вот как... Интересно... И с чего решили вы, что это ваш отец?
КОРА
- Мать моя всю жизнь хранила это фото. На нём отец наш на набережной Петропавловска, он с мамою моей. Узнаёте?
РЕГИНА
- А год какой на фото?
КОРА
- Оно запечатлело их аж тридцать лет назад.
РЕГИНА
- Вот ты мерзавец, а?  Ты 35 лет с матерью отметил года два назад. Так ты ей голову кружил, а сам метался по шалавам.
КОРА
- Регина, я прошу, остановитесь. Это уже не просто грубо, это оскорбление. Моя мать не шалава и ею не была. Прошу вас извинитесь.
РЕГИНА
- Извиниться! Перед вами? Очень мило!
КОРА
- Такою дерзкой быть по отношению к отцу нельзя, да как бы не складывалась жизнь его и ваша.
РЕГИНА
- Похоже он лелеял вас всё это, раз вы с таким почтеньем за него впрягаетесь. А говорите никогда не виделись.
КОРА
- Представьте никогда... Любовь к нему мне мать передала, я верила её рассказам об отце.
РЕГИНА
- Она была наверное не в себе? Как любить было возможно это? (показала на Кира)
КОРА
- Регина, не стоит дерзостью играть.
РЕГИНА
- Или мать была у вас страшна на столько, что на неё другие не смотрели?
КОРА
- Прошу вас замолчать и дух перевести. Иначе я ударю вас, чтоб в чувство привести.
РЕГИНА
- Меня? Ударить? Как забавно. Слыхал ты это, папа? Она меня ударить хочет.
КИР
- Да прекратите же! (Коре) Уйдите, я прошу вас.
РЕГИНА
- Нет не уйдёт она. Она из тех, кто не уходят просто так. Меня ударить, интересно. А меня не били никогда. Как любопытно. Я даже возбудилась от такого поворота. Меня ударить да в моём же доме... Смотри отец, перед тобой две части продолжения тебя, одна другую уже ударить хочет. Как забавно. Смотри на это, это создал ты... Коль  мы начнём ударами меняться то будет схватка двух тобой рождённых дочерей, с таким же результатом и успехом ты можешь бить себя руками по щекам.
КИР
- Регина, дочь моя! Прости. Её, поверь, совсем не знаю. Я вас, Карнелия, не знаю. Прекратите. Уходите, я прошу вас. Уходите!
КОРА
- Да, неужели, Вы отец достойны грубости и униженья? Как мне оставить вас, она сживает вас со света.
КИР
- И пусть сживает, коль дочь моя желает  мир избавить от меня, так значит так тому и быть.
КОРА
- Ну нет. Я мать недавно похоронила, отца нашла и тут же потерять его, увольте, не хочу. (Регине) Сейчас же извинитесь пред отцом!
РЕГИНА
- Чего? Похоже страх совсем ты потеряла. Вон пошла!
КОРА
- Уйду тогда, когда уверюсь что в безопасности отец.
РЕГИНА
- Он может не отец тебе? Нет доказательств, а то что мать твоя переспала с ним,  не говорит о том что не  спала она ещё с каким-нибудь уродом.
КОРА
- Терпенью моему пришёл конец. (хватает подушку и та и другая, начинается бой вокруг отца на инвалидной коляске. Отец между ними песпомощен в кресле и раскручивается по ходу их движенья вокруг.) Я не позволю оскорблять отца и мать мою.
РЕГИНА
- Правдой оскорбить нельзя! Отец женат был, это факт, женат на моей матери и изменял с твоей. Как это называется?
КОРА
- Но это права не даёт тебе на хамство, дерзость и такие оскорбления.
РЕГИНА
- Посмотрите на это. Ввалилась в жизнь мою и учит тварь, учтивости меня! Да я сама тебе урок культуры преподам! Провинциалка! Девка с Кондопоги!
КОРА
- Да лучше человеком оставаться в Кондопоге, чем быть корыстной тварью под куполом столицы.
КИР
- Девочки уймитесь! Я прошу вас! Остановите это мракобесье. Нет сил смотреть на то как вы друг друга осыпаете такими оскорбленьями!
КОРА
- Отец! Я просто уважения хочу, к вам, к себе и к памяти моей покойной матери.
КИР
- Зачем вы это начали, зачем? Мы жили как могли, мы уживались в этом доме, а вы пришли чтоб всё испортить?
РЕГИНА
- А чем ты думал, когда по свету без ума детей клепал? Сейчас ты пожинаешь то, за что боролся! Смотри, какую дрянь взрастили от тебя!
КИР
- Регина! Доченька!
РЕГИНА
- Хватит каждый раз вопить, Регина-доченька! Как ты меня достал!
КОРА
- Как можете  терпеть такие гнусные упрёки, папа!?
КИР
- Могу! Могу! Остановись. Прошу тебя! Уж, коли ты зовёшь меня отцом, я требую остановись! Будь первой, кто эту перепалку прекратит. Регина! Девочка моя, прошу, остановись.
РЕГИНА
- Какая я тебе девочка! Папа! Чёрт бы тебя побрал. Ты сам во всём этом виноват. (Коре) А ты! Скажи, тебе зачем всё это? Зачем, попробуй объясни! Ты мчишься разыскать отца, который о тебе «ни сном, ни духом», за тридцать лет ни разу не позвонил, не написал, и не прислал ни копейки, зачем? Или прислал? Быть может я не знаю чего-то, а папа?
КИР
- Увы, не знал я, правда, ничего о том, что в Кондопоге дочь моя растёт.
РЕГИНА
- Ну вот! Зачем всё это? Только ли любовь тобою двигала? Скажи ему и мне? Хотела получить наследство? А?
КОРА
- Да что же вы за деньги и наследство всё печётесь. Мне есть где жить, мне есть на то жить. И вашего, поверьте, мне не надо. Живите в своём уютном гнёздышке в Москве, для вас, как понимаю, нет дороже этих московских квадрадных метров в этой жизни ничего. Не знаю, быть может состояния на банковских счетах отца, так уверяю, он не дал нам с мамой ни копейки и не надо. Без этого я тоже проживу и уверяю, я умею заработать состояние сама. Но что мне не понятно, как может жить на свете человек, который так легко и просто от любви отказывается. Приехала. Нет я на крыльях прилетела к вам. Хотела глаз родных коснуться взглядом. Обнять, поцеловать отца. Сейчас поверьте крылья сломлены. Нет не себя мне жаль, мне жалко мать. Как верила она в те нежные слова, которые вы ей сказали. И всё лишь только для того, чтоб увлечь её в постель. Зачем...
КИР
- Мне не чего сказать.
КОРА
- Да. Я знаю. Мне жаль и вас, отец. Какую участь выбрали себе и как жить сможете вы после, поняв, что растоптали тот еле тёплый огонёк любви, который мог бы вас согреть среди льдов равнодушия и нелюбви в котором вы живёте
РЕГИНА
- Да! Папочка! Зачем? Кобель ты старый! Изрядно жизнь тебя растёрла, потрепала , и думаю ты это заслужил. Ты матери моей рвал душу, врал, что важные дела, командировки, всё чтоб карьеру сделать и пробиться, а в сущности — ходок. Ходок наш слаб на передок. Таскался по барделям и с постелей грязных всё тащил домой.
КОРА
- Регина! Я прошу же вас, приличия границ, не преступайте в гневе. Отец быть может не безгрешен, но не нам его судить, тем более не вам, он отдал вам что мог, он посвятил всего себя вам, так будьте же хоть в этом благодарны. Ну чтож, а я коль, не пришлась вам  ко двору, вас покидаю. Прошайте, дорогой отец. Теперь у вас есть дочь ещё одна, да только нет как прежде у меня отца. И вы прощайте! Вы моя сестра, хоть абсолютно  не выносите меня и моего отца, теперь я рада, что увидала вас.
РЕГИНА
- А что так? Даже чаю не попьёте? Хотя, давайте! Поездом до Кондопоги. Скатертью дорога! Сестра.
КОРА
- Как сон правдив. Мать держит за руку меня... ведёт вдоль берега морского. В руке большой воздушный шар, ею надутый  и ниткой тонкой связан. А значит он её дыханьем и любовью переполнен был. Его держала я за нить и  шла за матерью своей вдоль линии, где воды омывают гладкий камень. Мы шли сквозь сильный ветер и при том светило солнце. Солнце словно вера хрупкая моя в то что я нужна отцу. Но ветра сильного порыв порвал ту тоненькую нить и шар в момент подняло ветром в воздух и в море унесло... И не осталось у меня в руках любви к отцу... И до отца сквозь этот ветер увы... мы не дошли... Всё это только сон. А жизнь идёт и не стоит на месте. Я не нашла отца, я не нашла родного человека, мне будет легче жить, уверовав. Что вы не вы... Что вы не мой отец.
КИР
- Как больно стало, но наверное так будет справедливо.
КОРА
- Справедливо? Какая странная интерпритация того, что вы назвали справедливо... Вы просто отказались от любви. На то у вас свой был промысел, уверенна, того он стоил. Вы просто окунётесь в жизнь в которой жили. И пусть Регина любит вас, как я люблю. Её надеюсь успокоит мой уход.
РЕГИНА
- Спокойствие моё не требовало успокоения пока не состоялось этой встречи. И не зачем читать сонеты про любовь к родителю, которого ты и знать не можешь. Он получает ту любовь, которой заслужил. Ему вполне достаточно того, что я, его единственная дочь с ним рядом. Теперь же, зная, раз пришла одна, за ней последует другая, я понимаю, как правильнее будет поступить. Мой милый папа, собирайся, тебе представится возможность, доказать свою любовь ко мне, поедем мы с тобой в приют, для тех, кто жизнь свою бездарно промотал, теперь живёт среди таких же пристарелых проходимцев. Там тебе уверенна, не будет скучно, и можешь с раннего утра, кричать на все углы о солнце, которое слепило освещая правый глаз и радовало тебя своим задорным ясным светом. Собирайся!
КИР
- Регина! Это шутка, полагаю?
РЕГИНА
- Нет. Представь себе, а шутки кончились. Увы. И нет желанья у меня, ни сил с тобою дале время коротать, а жить представь, мне тоже где-то надо. К тому же, как изволил ты сказать не раз сегодня, от сюда мне удобней и быстрей добраться до работы. Я взять смогу кредит и быстро наведу в квартире нужный мне порядок, я сделаю ремонт и поменяю шторы. Каким прискверным вкусом надо обладать, чтоб эту дрянь повесить в комнате. Всё на помойку, в хлам.
КОРА
- Остановитесь, Регина! Вы похоже не в себе. Как можно так общаться с человеком. Ведь он живой. И вас он любит. Опомнитесь. Жестокостью себя вы оскверните и так с отцом нельзя, по-моему впадаете вы в грех.
РЕГИНА
- Я в грех впадаю? Вот это новость. Он чёрт знает где мотался, моей маме изменял и портил жизнь, теперь от отпрысков его житья не будет и ты мне смеешь говорить, что в грех впадаю я? Отродие греха, решило меня жизни поучить! Прелестно!

КИР
- Да прекратите же! Я умоляю, прекратите! Со всем согласен. Регина, девочка моя, права ты. Пора в приют мне собираться. Я все бумаги, всё, что нужно подпишу. Уж так судьбе угодно, её приму я с поднятым забралом.
КОРА
- Отец! Опомнитесь! Ужели вам любовь Регины дорога на столько, что вы на плаху голову сложить готовы? А как же я? Я предлагаю вам, раз так всё складывается, может вы приглашенье примете моё? Я отвезу вас в Кондопогу, мы будем любоваться на закат в Большое Онего смотреть, а если пожелаете, то будем мы от Северных озёр летать на черноморские просторы, я буду вас любить, нужды вы не узнаете ни в чём.
РЕГИНА
- Прелестно! Да только, ктож его отпустит? Квартира и имущество на нём и полагаю ход твой  хитрый нацелен на не лёгкий путь сутяжничества. Потом ты станешь требовать квартиру или долю, за то что ты за ним ходила как сиделка?
КИР
- Прошу вас! Не продолжайте этих перепетий и споров. Регина! Я готов, я собран, всё что нужно ты  потом мне привезёшь. Вези меня в приют, пока во мне есть силы не заплакать.
КОРА
- Не сметь! Я не позволю так вести себя с отцом. И даже если он мне не отец, как говорит он сам, не дам так обращаться с человеком. Ужели этого чертога существо дороже вам живого человека? Опомнитесь! Да как же так? Как можете вы жить с такой душой, в которой место есть лишь для корысти. Отец мой, папа! Вы не можете уехать в богодельню. Нет. Я все могу бумаги подписать, что мне от вас не надо ничего, что вас я забираю безвозмездно. Вы жить прекрасно будете, поверьте. А если пожелаете, всегда я вас к Регине привезу и для неё всегда я дверь открою. Отец поверьте, мне кроме вашего признанья и любви не нужно в этой жизни ничего.
КИР
- Я жизнь прожил, а как она устроена, так и не понял... как может человек любить, не требуя любви взамен? Другой же, может не любить тебя, твоей любовью услаждаясь? Должно быть вы хороший человек. Я помню вашу мать, она была такой же, была идеалистка чистой и не тронутой души. Вам это передалось по наследству. Прошу простить меня, возможно я обидел вас словами, но это правда, вам я  говорю, что не люблю, не потому что вы скверны, а потому что вижу вас впервые. Поймите же. Регина дочь моя, её взростил, её я на руках носил. В ней всё что я вложил, и от того она мне дорога, поймите.
РЕГИНА
- Теперь и этот стал сонеты петь про кислую любовь. Тебя я к ней готова отпустить. Но если все права и дарственную мне положишь на квартиру сегодня же.
КОРА
- Согласна я. Отец! Готова я на всё уедемте же отсюда, папа мы всё подпишем, всё ей отдадим. Пожалуйста, скажите же мне «ДА»!
КИР
- Поверьте Кора, мне в приюте будет лучше. К тому же Кондопога климатом сложна. Промозглые ветра и сырость и день совсем короткий  и дОлги ночи... Я остаюсь и буду жить в приюте... Пусть так.
РЕГИНА
- О-о-ой... Видала я глупцов, но чтоб упёртого такого, как мой отец, представьте — нет. Вопрос к тебе, а ты сам то понимаешь, что предложение её тебе спасенье просто.

КИР
- Возможно, только жить мне нравится в Москве иль даже в подмосковье, чем северных широт опять вкусить прохладу..
КОРА
- Увы, коль вас со мной поехать,  не сумела убедить, к вопросу этому я больше не вернусь. Могу ли я проехать с вами, чтобы воочию уверится,  в каких условиях жить будет мой отец?
КИР
- Прошу вас, Кора! Не будем больше мы касаться этой темы. Готов принять я всё от дочери своей, раз ей угодно так, хочу повиноваться. Я отдал ей всего себя как мог и был понастоящему счастливым, как отец, когда ласкал детя своё,  усаживая на свои колени. Она как ангел, что с небес сошедший от разу — к разу, делал меня чище и добрее...
КОРА
- Отец! Как больно понимать что вы способны так любить, но не меня. Ваш ангел вырос и позабыл, как вы его ласкали. Теперь в его вы власти и он, отнюдь, не добр к вам. Вы прожили большую жизнь. Да, не безгрешную, а кто безгрешен? Но вы остались добрым человеком.
РЕГИНА
- Всё, хватит! Вы мне надоели, оба! Ты собирайся, я закажу такси, а вы пойдите прочь. Довольно вы наговорили. В его судьбе дальнейшей вините же себя. Наверное, ещё бы я терпела его присутствие, сейчас же понимаю, что больше ни минуты ждать не стану. Мне жизнь нужна, дышать хочу я полной грудью, здесь и сейчас. Имущество записано на мне и им хочу распорядиться в полной мере.
КОРА
- Но, если правильно я поняла, то что сказал отец, то всё имущество является предметом завещания, а он, представьте жив, и в право завещания, войдёте вы не скоро.
РЕГИНА
- Ах, ты и это рассказал ей. Чтож, пусть так, да только это не меняет сути. Здесь всё моё. И если бы не этот старец, который каждый день меня своей улыбкой мефистофиля встречает, то было бы на много всё чудесней, я получила бы прекрасный шанс устроить свою жизнь как надо. Возможно вышла б замуж, а может наслаждалась жизнью себя не связывая узой брака. Да, папочка! Как надоело мне твое зерцало, твой вид, твой голос, взгляд. Противно всё, что связано с тобой и этот затхлый запах старика, который здесь, увы по всюду. Противна эта инвалидная каталка, она собой разносит в прах мои мечты о современом, светлом миленьком жилище. И мне представьте было бы не жаль, отдать его вам на поруки, но нет уверенности в том, что завтра вы меня всего лишите, проехав по натариусам с ним и юридическим конторам. По этому он будет жить, где пожелаю я, под пристальным моим надзором.
КИР
- Взростил чудовище... Но не могу избавиться от боли, той боли что была любовью. Дочь моя, опомнись, ты грех свершаешь ты делаешь заложником отца.
РЕГИНА
- Ты тот приписываешь грех мне, который сам усердно совершаешь, перед это дочерью своей, ты ей обязан в принципе не меньше, чем я тебе должна, по этому уволь меня от умных рассуждений. Гляжу я завязывается узел между нами.
КОРА
- Да, я признаюсь всё сложнее разобраться мне как дальше поступать мы будем по итогу.
РЕГИНА
- Он мне не нужен здесь и всё же его отдав вам сильно я рискую, что я лишаюсь тех гарантий на наследство.

КИР
- Вы жизнь мою сейчас так обсуждаете, что чувствую себя бездушной вещью. Быть может прекратите этот спор и всё вернём в исходное пространство. Вы Кора, вас прошу простить меня, поедете к себе домой. Тебе Регина я попрежнему вверяю всё наследство, а мне дадите просто скудную возможность жить, пока глаза мои не станут пологом для парочки монет паромщику на хмурых водах Стикса.
РЕГИНА
- Как просто. Давай оставим всё как есть... И словно не было сейчас здесь ничего. Ты так хотел? Увы, назад дороги нет. Придётся что-то в этой жизни поменять. Когда всё это началось, захлопнулась обратно дверь.
КОРА
- Тот миг, когда я с вами соглашусь. Обратно хода нет. Я вас прошу взглянуть на эту вещь, она досталась мне от мамы, и стоит баснословных средств. Взгляните и примите, мой подарок, который всё расставит по местам.
РЕГИНА
- Чем удивить меня решила? Какой-то погремушкой, дешёвым ожирельем?
КОРА
- Да но не этим что в моей руке, а тем, что крепко шею обовьет твою, остановив твоё дыханье на время. (удушающий захват) Тут просто всё, ты словно засыпаешь, но главно, не умри, мне нужно скрыть следы, симптомы удушенья.
КИР
- Что делаете вы? Я не позволю! Отпустите дочь мою! Я вас прошу!
КОРА
- Зачем просить того, кому ты только что так дерзко отказал и чём? в любви. А я ведь кровь твоя.  Ты видишь,  перед тобой две юных девы и обе дочери твои. Одна любила  всей душой тебя до этого момента и счастья другого не искала.  Другая от тебя хотела лишь  наследства. Но ты меня отверг, не попытавшись даже мне взглянуть в глаза. Другу ты готов до кончиков волос ублажить. Ты не хотел моим молитвам внять. Я не готова смотреть смиренно на не справедливость эту. Она жива, сейчас немного выпьет сладкого состава и сил на корыстных станет меньше. Состав сей жизни не отнимет, он подавляет волю, только то всего.
КИР
- Да  кто же вы?
КОРА
- Я не просто так приехала к тебе. Найти тебя я маме обещала, нашла. Я обещание сдержала.  Тебе не раз  сказала, я  дочь твоя! Ты не поверил мне, увы. Всю жизнь, стояла за тебя горой, когда бросали в след мне безотцовщины клеймо. Я не боялась ни побоев,  ни разборок и ни драк и знала, что найду тебя, найду пусть рано или поздно. Найду и я тебе скажу, что стала сильной, благодаря тебе отец.
  Мне довелось самой себе дорогу пробивать. И получать привыкла то, чего хочу. Да если бы мне нужда была квартиру  получить твою, я сделала бы это в два-три дня, да только нет мне в ней резона. Я только лишь мечтала об отце и радоваться хотела появлению сестры в своей успешной жизни. Я знаю, что мечтам моим не суждено исполнится, изволь. Умея бизнес свой вести среди мужчин, я научилась быть холодной неприступной и жестокой. Тебя просила я всего-лишь о любви. Ты не дал мне её. Но ты не счастлив, это вижу я. И это я исправлю. Теперь её любить ты будешь так, как ты желаешь, она послушна молчалива, кротка. Люби. И бог тебя храни, когда-нибудь встать на моём пути. Я заберу всё, что тебе принадлежит. Как ты забрал мою мечту иметь отца! Любила мать тебя и это правда, но я сейчас хотела бы ей рассказать, каким был наш не долгий разговор. И что она любила не того, за кем хотелось бы мне ехать сотни километров. Слабак, слизняк и просто жалкий старец. Чужой ты мне и создан для несчастий. Вот твой цветок увядший. Она придёт в себя, но будет не такой как раньше. Алло! Гарсон! Машину мне к подъезду.  И в сорок пятую квартиру позвони. Я жду тебя.
КИР
- Остановитесь, я прошу вас! Не делайте ей больно! Оставьте ей её рассудок! Я прошу вас!
КОРА
- Ты просишь? Как мило! Ты снова стал просить. Ты постоянно что-то просишь, па-па!
То просишь замолчать, то поскорей убраться, то разорвать воспоминаний нить, то чаду своему оставить полноценной жизнь. А что ты сам для этой жизни сделать можешь и готов на что. Вот я готова ей жизнь сломать, чтоб только ты достойно жил. Могу её убить, ты этого желаешь, убью. Могу тебя с собой забрать. Могу, но не хочу уже. Сегодня сказанного груз невыносим мне будет. Жаль. Тебя я ненавижу. Жаль.
Всего-то я любви твоей хотела. Па-па! Она, представь, права в оценке твоих качаеств. Ах умница. Как чётко разложила на молекулы тебя. Ты всё есть то, что она сказала, папа. А как хотел ты? Всю жизнь  свою, смывая в унитаз, искать себя не стоит нигде, кроме как в поганой сточной яме. И помни, что любовь ногами попирая, ты остаешься без любви совсем один. Глупец, мерзавец! Старый чёрт!
А мне любви не даденой, не можно потерять. Прощай, не состоявшийся отец!

(появляется человек в чёрном)
Я здесь закончила. Поедем в Метрополь, оттуда в два три места и домой обратно. В Кондопогу.