Глава 4. Лаки обдуряет

     Лаки глянул вслед удирающей змейке и лихо заломил шляпу.
     Никуда не денется наследница вместе со своим приданым.
     Он посмотрел на водопад, светло сияющий, монументально пышный и кружевной, как одеяние человеческой невесты, усмехнулся, затем  спохватился и поспешил в подземный дворец. Надо доложить вождю обо всём раньше, чем ему доложат другие. Надо опередить всех, чтобы преподнести происшествие с нужной точки зрения. При этом Лаки имел в виду вовсе не свидание с дочерью вождя.
     Магические светильники слабо мерцали вдоль стен. Наги отлично видят ночью. То ли у них зрение так устроено, то ли магия помогает. Они могут обходиться и вовсе без освещения. А если оно тут – только для гостей, то хозяева могли бы сделать его и поярче. Лаки привычно ворчал про себя.
     Подземные ходы, немногим ранее дарившие приятную прохладу, вдруг стали зябкими. В них гуляло гулкое, шипящее и шелестящее эхо, контрастом к нему звонко, слишком резко стучали каблуки, звякали шпоры. Лаки неторопливо шагал к тронному залу и на ходу обдумывал речь.
     Навстречу попались двое старых нагов.
     – Лаки Вармэн! Вождь Каньядап призывает тебя к себе! Он в приёмном зале, мы сопроводим тебя.
     О как! Лаки весело улыбнулся.
     – А я как раз туда и иду!
     Интересно, если бы он сказал «нет», его отнесли бы к вождю, ухватив под локти?
     Двое нагов пристроились по бокам, как охрана или, точнее, стража. Один из них медленно осклабился, показал острые зубы и несколько раз быстро-быстро высунул язык, потрогав раздвоенным кончиком воздух возле человека.
     Он что – словно оборотень, по запаху определил, что Лаки переспал с дочерью вождя? Хотя, именно эти наги и есть оборотни, ведь некоторые из них обладают двуногой ипостасью. Фу, ведут себя прямо как животные, честное слово.
     – Я очень надеюсь, что ты идёшь свататься, – многозначительно прошипел старый змей.
     – А если нет, то – что? Вы меня побьёте или придушите, чтобы сподвигнуть на женитьбу?
     Лаки не позволял на себя давить никому, даже тем, кого боялся, даже тем, от кого зависел, даже драконам.
     – Может, вы ещё напомните мне о столбе пыток?
     Старый наг презрительно улыбнулся.
     – На этот вопрос тебе лучше ответят твои сородичи, люди, которые придумали такую байку. Шеххары не нуждаются в смерти даже врагов, не говоря уж о союзниках. Для победы же в поединке достаточно коснуться противника специальным амулетом, а не убивать его.
     Второй старик согласно кивнул. Лаки незаметно перевёл дыхание.
      – Я иду доложить о том, что Карангук Большой Змей получил метку истинной пары и ушёл в портал. А, ну да, заодно и посвататься.
     Коридор из каменных стен сменился коридором колышущимся и перешёптывающимся – по сторонам подземной галереи выстроились наги. Они коротко переглядывались, негромко переговаривались, а в основном, не сводили пристальных, немигающих глаз с вальяжно шествующего Лаки.
     И ему стоило изрядных нервов, как ни в чём не бывало, пройти сквозь этот живой коридор.
     Приёмный зал тоже был полон народу. Перья, бусы, узорные накидки. И хвосты, хвосты, хвосты. Разноцветные, чешуйчатые, шуршащие. Как бы не споткнуться по пути к трону, да и перед ним, там ведь тоже два громадных хвоста лежат. 
     Вождь и его супруга восседали в широком кресле, украшенном изображением крылатого и пернатого змея. Летучий предок нагов, застывший в камне, будто обнимал резными крыльями царственную чету.
     Лаки разглядывал, пока шёл, как если бы впервые видел.
     Облик вождя впечатлял. Старый наг поседел, выцвел до белизны мела или горного снега, от головы до кончика хвоста. Но при этом он нисколько не утратил величественной осанки. Обряженный в чёрную замшу и массивный головной убор из перьев самых больших птиц, увешанный амулетами и подвесками из драгоценных камней и морского жемчуга, старик сидел совершенно неподвижно, будто статуя, и казалось, даже не дышал. Да-а, живой антиквариат высоко держал змейскую марку.
     Трон был, по сути, двойной, и рядом с главным нагом свободно разместилась его жена. Нагиня была вряд ли сильно моложе супруга, тем не менее, хвост у неё мягко блестел смолянисто-чёрной, ничуть не побледневшей чешуёй, и густые волосы, заплетённые в мелкие косички, тоже были чёрные, только виски побелели.
     Лаки подошёл к трону, остановился и слегка наклонил голову.
     – Приветствую великого вождя земель Эсса-Шио Каньядапа и его супругу Шиассу!
     Длинные перья и тонкие косички слабо качнулись.
     – Приветствую, Лаки Вармэн. Мне доложили, что мой сын внезапно получил метку истинной пары и немедленно ушёл в портал. Что ты можешь сказать мне об этом?
     А вот теперь как бы не хихикнуть. Каньядап из вежливости говорил по-человечески, а не по-шеххарски, но раздвоенный язык хорошей дикции не способствовал. Шепелявый акцент звучал настолько ржачно, что Лаки боялся не сдержаться. Тем удивительнее, что молодёжь – и в том числе Карангук – почти не пришепётывает…
     – Как тебе, о великий вождь, должно быть, известно, Карангук относится ответственно ко всем и ко всему, кроме себя. Зная его характер и услышав о групповом обряде для наследников разных кланов, я заодно с плановым осмотром портала решил проверить и то, обратил ли внимание сын великого вождя на некоторые изменения в своём статусе. Как оказалось, я беспокоился не напрасно. Большой Змей не заглянул вовремя под наруч, дотянул с поисками своей истинной до предела и потому был вынужден уйти в портал незамедлительно.
     – Кто же подсказал верховному жрецу включить в обряд моего третьего, ненаследного сына?
     Лаки открыто взглянул честными-пречестными глазами.
     – А как я могу об этом знать? И порталы, и Храм Всех Богов курируют драконы, только они и могут ответить на этот вопрос, о великий вождь.
     Каньядап переглянулся с женой и величественно кивнул. Они оба не очень-то поверили человеку, но придраться было не к чему.
     Лаки победно улыбнулся, и старый наг слегка прищурился.
     – Ещё мне сообщили, что ты желаешь поговорить о моей дочери. Это так?
     – Так, великий вождь. Мне нравится Бьяринка, и я хочу взять её в жёны. Я говорил с ней об этом, она согласна. Я женюсь на ней по обряду шеххарскому и человеческому, по всем существующим законам, перед лицом богов, шеххаров и людей, всё, как полагается.
     Шиасса еле заметно улыбнулась. В кои-то веки человек вспомнил, как они сами называют себя, а то всё – наги да наги.
     Лаки перевёл дыхание, набрал новую порцию воздуха в грудь, вдохновенно взмахнул рукой и продолжил.
     – И, поскольку отныне народ Эсса-Шио станет и моим народом, я клянусь защищать его всеми силами, делать всё, чтобы он жил мирно и благополучно, процветал, приумножался и продолжался в веках! Я давно уже поклялся в вечной дружбе с шеххарами, а ныне намерен скрепить её дополнительно, самым надёжным образом – браком!
     Шиасса отодвинулась к спинке трона вплотную, спряталась за мужем и вжала лицо в его спину, чтобы не хихикать вслух. Пафоса-то, пафоса-то сколько! Вот же… человек!
     Возле входа перешёптывались двое старых нагов.
     – Дурят нашего брата. Ой, дурят!
     У Лаки даже плечи задрожали, так захотелось расхохотаться. Высоко оценили змеи его умственные способности, даже лестно. В какой-то мере.
     – Ладно тебе. Наш брат умный и хитрый, небось, не обдурят.
     Этот диалог, кажется, услышали все.
     И тут из толпы выдвинулся наг, на удивление, полностью белый, как вождь, но не старый и не альбинос. Он зашипел чуть ли не в лицо Лаки.
     – Человек! Не давай напрасных обещаний, которые не сможешь исполнить! Ты кто? Дракон? Ты всего лишь человек, рядовой служащий, обычный инспектор! У тебя нет никакой власти! Как ты собрался защищать целый народ?
     Лаки усмехнулся. Не давать напрасных обещаний? Щаззз! Не обманешь – не продашь, то есть, не заполучишь то, что хочешь.
     Каньядап откровенно нахмурился.
     – Хешкери, твоя очередь говорить ещё придёт.
     Вождь неторопливо обвёл зал нечитаемым взором.
     – Кто имеет сказать что-либо против брака моей дочери с человеком по имени Лаки Вармэн?
     Белый наг не унимался.
     – Я имею! Чем отдавать Бьяринку в чужое и чуждое общество, где ей придётся несладко, лучше отдайте её мне!
     Старый вождь усмехнулся.
     – Хешкери, тебе, похоже, рано жениться, ты не научился считаться с мнением женщины. Ты не спросил согласия моей дочери, а вот он спросил. Моя дочь сама выбрала свою судьбу и давно. Позовите её.
     Лаки напрягся.
     Двое старых нагов по знаку вождя выскользнули из зала.
     Все смолкли и застыли в ожидании, словно величественные статуи. Только кончики перьев и края узорных накидок колыхались от лёгкого сквозняка.

                ***

     Изящная змейка скользнула от входа к трону и во мгновение ока пролетела это расстояние. Вождь наклонился, поймал дочь в объятия и мягко заговорил.
     – Ринка, вот перед нами стоит человек, о котором ты с детства мечтала. Не смущайся, я видел, как ты на него смотрела. Он просит твоей руки и обещает защищать нас изо всех сил. Он утверждает, что говорил с тобой, и ты согласилась выйти за него замуж. Это так?
     У Бьяринки слёзы хлынули градом, и она сама того не заметила.
     – Отец! Выслушай меня, прошу! Я действительно мечтала о нём, признаю! Я люблю его! И он, в самом деле, просил меня выйти за него замуж! Но я больше этого не хочу! Ему нужна не я, а моё приданое! Он твердит о каких-то обязательных человеческих обычаях и требует часть нашей земли, которой и так не хватает для народа!
     Каньядап строго взглянул на Лаки.
     – Я ведь дал согласие жениться по всем законам, шеххарским и человеческим! – зачастил тот. – А в числе обязательных человеческих законов входит приданое невесты! Я согласен на какой-нибудь кусок ненужной скалы! Я всего лишь хочу построить для меня и моей жены достойный дом! Драконье гнездо! Это моя давняя мечта!
     Каньядап коротко взглянул на Шиассу. Она не подала никакого знака, пока что наблюдала и размышляла. Присматривалась к дочери, разглядывала возбуждённо машущего руками Лаки, бешено шипящего Хешкери.
     Лаки беспокоил её более всего.
     Человек походил на кота, что всегда извернётся и упадёт на ноги. Эту бы силу да в мирное русло, на пользу всем, а не только ему одному. А то он ведь явный хищник-одиночка, он гребёт всё только под себя и он ненасытен, по глазам сразу видно. Но Ринке нужен именно он…
     Старому вождю надоели разные проволочки.
     – Дочь, этот человек обязался нас защищать, всех шеххаров. Понимаешь? Я ведь могу и приказать тебе. Он же тебе нужен, ты столько времени мечтала о нём. Так какая разница, какой ценой? Он получит то, что хочет, и будет обязан заботиться о тебе, а ты, наконец, получишь его. Ну?
     Бьяринка зарыдала в голос.
     – Нет! Я больше не хочу его! Он меня не любит! Он хочет не меня, а нашу землю!
     Шиасса посмотрела на белого нага. Ободрённый этим взглядом, тот снова выдвинулся вперёд.
     – Ты заявил, что женишься по всем шеххарским обрядам. Не испугаешься? Надрежешь себе руку без единого звука боли и окропишь своей кровью священную статую Пернатого Змея?
     – Не испугаюсь, – вызывающе ответил Лаки.
     – Тогда я напомню о другом шеххарском обычае! Женщина за женщину! Пусть мне взамен отдадут блондинку!
     Хешкери демонстративно, медленно, со вкусом облизнул свои полные, яркие губы раздвоенным языком. И с удовольствием полюбовался, как Лаки тщетно пытается скрыть дрожь отвращения.
     – Она уже просватана! – воскликнул он. – За лорда-дракона!
     Врёт, поняла Шиасса. На что дракону бескрылая человечка?
     – Значит, ты даёшь согласие, великий вождь?
     Довольный Лаки уже протянул руку к Бьяринке. Змейка в ужасе шарахнулась от него.
     – А скалу для нашего дома я выберу сам! Ведь нужна не какая попало, а только та, которая подходит… для Драконьего гнезда!
     Он торжествующе улыбнулся, и Шиасса поняла. Вот оно! Ему нужен не просто кусок земли, а что-то конкретное и особенное. Нагиня выпростала узкую ладонь из-под шитого золотом одеяния и положила её на локоть мужа. Каньядап посмотрел на жену, Шиасса незаметно, но очень решительно покачала головой. Мысли человека она прочесть не могла, у него защитный драконий артефакт, но обычную интуицию никто не отменял.
     – Я вождь земель Эсса-Шио, но не их владелец, – веско изрёк, внимательно наблюдая за человеком, Каньядап. – Я землями не распоряжаюсь, они принадлежат всему народу. И потому я не могу их отдать. Если ты хочешь кусок скалы по своему выбору, тогда ты можешь обменять его на другой участок земли. Есть у тебя такая власть?
     Хитрый старый наг отлично знал, что подобными полномочиями обладают только драконы, и то относительно, но никак не люди.
     Лаки бессильно кипел, до хруста сжимая руки в кулаки. Облом был такой внезапный и болезненный, что человек растерялся и не смог быстро сообразить, как выкрутиться.
     – Ты ведь клялся нас защищать, а это означает также заботиться, чтобы мы не потеряли в имуществе.
     Шарх! Лаки ведь уже представлял месторождение своим! Хорошо, что снова не сказал, какая именно скала.
     – Я обещал вас защищать, это правда, – медленно и тяжело проговорил он. – И я устрою так, что вы не потеряете в имуществе. Будет вам участок хорошей земли в обмен на скалу.
     – А обряд бракосочетания можно провести прямо сейчас, – впервые подала голос царственная нагиня. И лукаво улыбнулась.
     Вот же… змея! Лаки судорожно изобретал, как ему выбраться из этой ситуации без потерь.
     – Нельзя, – наконец, сообразил он, что ответить. – По нашим законам, жену можно привести только в собственный дом. Иначе меня засмеют, обольют презрением, в результате я лишусь работы и не смогу обеспечивать жену. Так что я никак не могу… сочетаться браком… прямо сейчас.
     Большие перья и тонкие косички энергично и согласно качнулись.
     – Тогда иди и возвращайся с хорошими известиями.
     Лаки пришлось подождать, прежде чем покинуть приёмный зал – все наги, какие тут присутствовали, дружно потянулись к выходу и напрочь загородили ему дорогу. Людей он бы запросто растолкал, но змейсы были гораздо сильнее человека…

                ***

     – Отец!!! Ты в самом деле намерен… намерен… отдать меня этому… этому…
     Бьяринка захлёбывалась слезами, из всех сил прижимаясь к хвосту вождя там, где у человека были бы колени, и обхватив его дрожащими руками.
     – Нет, конечно, Ринка. Успокойся, не плачь. Мы с твоей матерью уже убедились, что ему нужна вовсе не ты. Люди слишком расчётливы, чтобы увлечься мечтой всего-навсего о каком-то куске скалы, якобы о драконьем доме. За этой настойчивостью что-то кроется. Я сожалею, что мы не сумели узнать, какая именно гора имелась в виду, скорей всего, в ней есть что-то особенное.
     Шиасса просто безмолвно гладила дочь по волосам. Она, как никто другой, понимала, что это такое – любить безответно.
     – Может, всё-таки… купить для тебя того, кого ты хочешь? Потом, со временем, возможно, он привык бы и полюбил тебя. Ты ведь этого достойна…
     Бьяринка попыталась вытереть слёзы руками, но только размазала солёную влагу по лицу.
     – Нет, мама, не надо. Ничего хорошего из этого всё равно не выйдет.
     А дочь повзрослела. Правда, не такой бы ценой… Но что случилось, то случилось, теперь только главное – поддержать.
     Родители вдвоём обняли единственного оставшегося у них ребёнка. Неизвестно, вернётся ли Карангук, или тоже сгинет в иных мирах, как двое его старших братьев…
     – В этом Лаки Вармэне всего много – жизненной энергии, ума, талантов. Такие люди часто не находят должного применения своим силам. И тогда некоторые из них становятся преступниками. Потому что при избытке прочего – у них недостаток морали. К сожалению, я часто такое наблюдал.
     Каньядап рассуждал вслух больше для того, чтобы отвлечь Ринку. Сам-то он всё давно решил.
     – Папа, я чего-то о тебе не знаю? Ты жил среди людей?
     Седой наг задумчиво улыбнулся, вспоминая.
     – Да, просто я об этом раньше тебе не рассказывал, маленькая ты была ещё. Теперь вот рассказываю.
     – Наверное, ты рассказывал моим братьям, да? Они что-то такое упоминали, давно. Ты говорил и о других мирах! Расскажи теперь мне!
     – Вот лучше бы не говорил! Может, тогда твои братья были бы сейчас с нами.
     – Ну, па-ап, ну, расскажи! Обещаю, что я никуда отсюда не уйду!
     Каньядап грустно улыбнулся.
     – Не обещай напрасно того, что не сможешь исполнить. Ладно, слушай. Как-то один глупый молодой наг поступил в шеххарский университет и начал изучать магию, в том числе портальную.
     Шиасса весело хихикнула, как девочка…
     До гостевой пещеры Лаки снова сопроводили – всё те же двое старых нагов.
     Они подождали, пока он войдёт внутрь, но прочь не поспешили, задержались возле проёма.
     Лаки осмотрел свой отряд и бешено заорал.
     – Дрыхнете, обалдуи?! А я там за вас отдувайся! А ну, встать!
     И в ярости стал швыряться предметами. Во все стороны полетели одеяла, подушки, чашки, ложки, сёдла, сумки.
     Тилла подскочила и вырвала у него из рук свою сумку.
     – А ну, отдай! Не смей швырять мои вещи! Там хрупкое!
     Она бегом отнесла сумку в самый дальний угол – для пущей безопасности.
     Из хрупкого там был только карандаш нага-изобретателя, забытый им на площадке с махолётом и тайком подобранный Тиллой, резной, украшенный крылатой фигуркой, с многоцветным грифелем.
     – Хрупкое, тьфу! Я же запретил тебе грузить багаж косметикой! Ладно, неважно…
     Лаки уже остыл, потому что снова усиленно размышлял. Ещё не всё потеряно, драгоценная гора всё-таки может достаться ему.
     – Так. Отряд, слушай мою команду! Вы все пока остаётесь здесь, наша миссия у нагов ещё не окончена. Тилла, а ты едешь со мной, не то в моё отсутствие тебя тут, чего доброго, замуж выдадут. За нага.
     Что, опять?! То за крылатого змея, то теперь – за ползучего? Ещё чего не хватало!
     – Быстро собирайся!
     Девушка судорожно прижала руки к груди.
     – Куда мы едем? И зачем?
     Лаки схватил своё седло, служившее ему подушкой, хотя постельные принадлежности наги предоставили в избытке, и невидяще огляделся. Вроде всё забыл, ничего не взял. Шарх, от бешенства даже руки трясутся!
     – Пошли. Живее шевели булками, пока плетью не огрел!
     Тилла вздрогнула.
     Лаки выскочил из пещеры, со свистом втянул воздух сквозь зубы, зашагал по коридору, злобно звякая шпорами о каменный пол. Он не оглядывался, и Тилла неприлично высоко подобрала юбку, чтобы бежать следом.
     Магические светильники едва тлели под потолком, отбрасывая на стены причудливые блики и силуэты.
     Две тени, неотличимые от остальных, шевельнулись возле выхода. Двое старых нагов посмотрели вслед людям, переглянулись и беззвучно засмеялись.