Скрипка Сени Соловейчика

  Ломоносов М. В.  писал царице Елизавете, что земля наша советская может рождать «собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов». О Невтонах  и Платонах не знаем, но собственных Донов Жуанов и Казанов родина производит. Кто они такие?
Они стахановцы. Получающие радость, упоение, почёт и рекорды не от повышенной нормы добытого антрацита или обработанных деталей, а от обработанного женского пола.  Без всяких норм – удовольствие ощущений не нормируется. Как любит повторять наш главврач:
- От радости не устанешь.
И добавлять:
- Но отдыхать надо.
 Принято считать, что пол женский разнообразен качествами. Отчего многие из них страдают от недостатка. Хотелось бы иной полноценности отношений и действий, но качества сеньёры (отсутствие биологического магнетизма) держат мужское население на расстоянии.
Но не для Дона Жуана!
Нет, не было и не будет для него женщин любви (прежде всего, физической) недостойных. Глаза Дона Жуана устроены так, что не видят повода для отказа. Не видят его глаза всяких разных ущербов, непропорциональности фигуры, отсутствия нужных для биологического магнетизма объёмов, отрицательного состояния волос, кожи, зубов и остальное. Нету в словарном запасе Дона Жуана слова «дурнушка» и близких ей синонимов.
Абсолютно так же с Казановой.
Абсолютно! Для него нет, и ни за что не будет женщин, отпугивающих, порыв к совокуплению исключающих.  И чем чаще, тем лучше. На основе добровольности, обоюдной тяги и конкретной физиологической потребности.    Никогда (Nota bene) Казанова, Дон Жуан и их подобия не воспользуются дамой, применяя к ней страх, шантаж, мускульную силу и крепкие спиртные напитки.
С чего начинается женщина? Как женщина? Как предмет инстинктивной потребности? Как удовлетворение вечной тяги к прекрасному? С совершеннолетия (всё по закону). С возрастной этнической традиции, разрешающей спаривание.
Чем женщина заканчивается? Как женщина? Ничем. У женщины нет конца.
И их самих бесконечность! Часть которой приезжает к нам сюда. И вовсе не обязательно в составе семьи. 
Может встать лукавый вопрос. Морализация относительно института брака – как же, дескать, моногамия? А «каждой твари по паре»? Как быть с «что Бог сочетал, того человек да не разлучает»?
А никак! Теперь у нас ЗАГСы сочетают. Маятник Фуко доказал, что Бога в нашей солнечной системе нет. Это раз.
Там, в библии, ещё написано такое.
 Кто, дескать, на бабель посмотрит с вожделением (а как ещё смотреть-то?), тот уже с нею… того. Тезис сомнительный. Вроде: который, мол, на мидию с чувством голода посмотрит, тот мидию и съел, червячка заморив. Потом полуголодным посмотрел ещё на десяток мидий. И досыта (через раздражённые зрительные нервы) наелся. Этому обеда не давать, нам больше останется. Логика такая.
Но, слава богу, библия нам не указ. Нам указ новые лозунги и песни, созданные советской атеистической жизнью:
И всё вокруг колхозное!
И всё вокруг моё!
То есть, пользуйся. Эксплуатируй. Но заботливо, нежно, без причинения порчи. Всем хватит при должной бережности. Касается не только гектаров, поголовья, кубометров, литров и тонн. Касается всего диапазона потребления, включая половые связи.
В брошюрах пугают «случайные». Страша сифилисом, трихомонадой, лобковыми вшами, беременностью, будущим бесплодием. Кому-то, может быть, случайные.  Кому-то исключительные.  Если она повстречает Казанову или Дона Жуана.
Почему?
Не тот вопрос. Нужен другой.
«Где?»
***
Дом отдыха «Прибой»

Каждое утро, ровно в восемь утра происходит физзарядка. На залитой солнцем площадке между фонтаном и столовой, под громкий репродуктор с начальной песней «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!»
Много разных сказок. Среди них «Репка». Не вникая в её классовый смысл, зададимся, а почему она такой выросла? Потому что крестьяне создали идеальные условия для её рекордного произрастания: солнце, воздух и вода. Солнце с утра до вечера, температура воздуха плюс двадцать девять, температура воды – плюс двадцать три. Тихий час, процедуры… То есть, как на родине итальянца Казановы. То есть, такие условия, какие необходимы для его рождения. И рождения Дон Жуана тоже. Нашей советской землей, как обещал императрице Елизавете М.В. Ломоносов.  Тот же меридиан. Только на черноморском побережье между Анапой и Сукко. «Суккой», как мы называем между собою. Если точнее, в двух километрах от Сукки в «Варваровской щели».
Вот там и находится наш Дом отдыха. Бывший летний дворец графьёв Ушковых, в котором они потомственно нежились. Теперь имеют право работники Профсоюза связи и образования.
А кто у нас в главной массе учителя и почтальоны?  Жен-щи-ны.
Возрастов разных. С преобладанием крепкого состояния ног и плечей у почтальонш. С преобладанием романтической задумчивости и почти детской доверчивости у учительш. Особенно у ещё незамужних или временно супруга лишённых.
Нужно отметить общее свойство отдыхающих женщин – располагающий возраст.
"Есть много девушек хороших…"
Новая у нас Педагогика! Молодая. И сумки с газетами и письмами носят не старухи отнюдь. Не говоря о разносчицах телеграмм.
Бывают, конечно. «Заслуженные», «почётные»… Но ихний жизненный интерес единоличный: оздоровительное взаимодействие с медперсоналом, читальный зал, пребывание преимущественно в тени. Ни на спортивной площадке, ни на лодочной прогулке или экскурсии, ни в шезлонге у моря, солнечные ванны принимая. Ни вечером на танцах. Но на концерты, конкурсы чтения стихов, разучивание и пение песен они ходят. 
А на зарядку нет.
***
Физическая зарядка

Зарядку у нас проводят двое. Но по очереди: понедельник-среда-пятница; вторник-четверг-суббота. Проводят Елена Карповна и… Казанова. Или Дон Жуан по имени Владимир Андреевич Бурый.
Вот и добрались до конкретных живых примеров.
Фамилие порой выражает больше имени. В обозначении одной из характерных черт - кожа Владимира Андреевича несмываемого, шоколадно-глянцевого состояния.
Прибавим военно-спортивное телосложение, гибкую выносливость, осанку, светлый цвет честных глаз, высокий рост.
От графьёв осталась коллекция статуй (картины сгорели, но мрамор не пострадал) античных олимпийцев. Говорят, что часть увезли в Ленинградский Эрмитаж, но одного, по имени Дорифор, оставили.  Он стоит на террасе возле лестницы к морю.
Можно сказать таким афоризмом – кто видел Дорифора, тот видел Бурого. Это если не приезжал к нам в «Прибой». А те дамочки, которые приезжали, любовались им без всякого Дорифора. На утренней зарядке в том числе. В коротких спортивных трусах и белых тапочках.  Загляденье!
Приба… Тогда выходит, не только собственные Казановы и Доны Жуаны рождаются нашей советской землей. Античные Дорифоры ею рождается тоже. 
Прибавим вокальный голос (Сеня Соловейчик называл его тембр «альтом»), музыкальный слух, умение играть на гитаре и не только.
Прибавим отличное умение проводить шлюпочные прогулки и обеспечивать водные экскурсии повдоль побережья.
Прибавим прекрасную память на имена.
Прибавим курение дорогих папирос.
Этим не удивишь. У нас в государстве каждый десятый спортивный чемпион, каждый восьмой играет на гитаре, балалайке или рояле; каждый второй поёт. В Москве каждый курит дорогие папиросы. Не удивишь.
Но Бурый обладал одним редчайшим психологическим свойством. Неясно как, он знал (говорил: «Чую!»), какая из наших отдыхающих приехала в «Прибой» без супружника.  Причём, это важное для него знание приходило сразу, как только недавно прибывшая впервые появлялась на зарядке. Бросил взгляд и увидел...
***
«Солнце воздух и вода множат силы для труда!»

Очень правильный лозунг. Особенно с плоскости телесных потребностей. Куда девать эти силы? Куда девать даденные солнцем, воздухом и водой джоули?  Чарлз Дарвин учил, что эта жизненная энергия используется организмом на размножение и продолжение рода. Подчёркивая  за И.П. Павловым, что её употребление происходит рефлекторно.
Талант Бурого позволял ему не только определять наличие у отдыхающей мужа или гражданского сожителя. Своим особым обонянием он улавливал состояние курортниц, заключающееся в приятной иллюзии, будто мужа (или сожителя) у неё нет не только на время действия путёвки, а «вообще».
Но и это не всё. Бурый ощущал, кому и с какой интенсивностью он притягателен.  Ссылаясь на библию можно сказать, улавливал, кто с ним «прелюбодействует в сердце своём».
Таких не быть не могло. Не все, не половина, но достаточная часть. Позволяющая выбирать и комбинировать, исходя из всяких разных обстоятельств. В том числе, проводимых в «Прибое» мероприятий.   В том числе, из «Прибоя» отъездов.
- Гаремы не развожу, - был принцип Бурого.
А вот в этом (sic) состоит отличие наших советских Казанов от Казановы и Дона Жуана эпохи феодализма – принципиальность. К которой необходимо прибавить чувства общего товарищества и коллективизма, чувство личной дружбы.
***
Сеня Соловейчик

Сеня Соловейчик был скрипачом и пианистом нашего временного оркестра. Приезжая в «Прибой», обеспечивать вечерний культурный досуг. По завершении основного курортного сезона он отправлялся назад в Краснодар, где пиликал в Филармонии.
Сеня был натурой от действия инстинкта размножения далёкой. Душой литературно-романтической и в отношении женщин робкой. Но, как отмечал А.С. Пушкин, полярная разница интересов является основой взаимного притяжения:
Они сошлись. Волна и камень,
Стихи и проза, лед и пламень…
Бурый и Сеня дружили. Имея в подобной дружбе нужду уже несколько лет. Имея нужду друг другу помогать в развитии.
Так, Сеня научил Бурого играть на гитаре, романсу «Мы странно встретились и странно разойдёмся», частично (очень незначительно) нотной грамоте. Плюс различать «пошлость» от её противоположностей. И объяснил, почему люди, особенно женщины, любят стихи.
В свою очередь, Бурый заставил Сеню преодолеть страх перед глубиной, показал удобные способы плавания и некоторые боксёрские приёмы, которыми не античный Сеня мог в случае чего воспользоваться.
Кроме дружбы Бурого и Сеню предельно сблизило отношение к дамам. Со стороны Сени возвышенно-рыцарское, девственно-Блоковское. Со стороны Бурого   отношение половое, спортивное, завоевательное. Сеня был любви теоретиком, Бурый практиком. Великодушным практиком.
Поясним.
Иногда Сеня влюблялся. Совершенно по-девичьи, не двигаясь (и не намереваясь) дальше воздыханий и пожирания глазами. Пожирать было удобно – Сеня умел играть, ни в какие ноты не заглядывая, сразу на танцующих.
Бурый влюблялся не иногда. Казанова «иногда» не влюбляется, Казанова влюблён постоянно. Но, по мнению друга Сени, порой не в ту.
- Почему? И в какую надо? – удивлялся Бурый, для которого почти не было женщин половой акт исключающих.
- А потому, Володя…
Сеня аргументировал. И показывал Бурому «Прекрасную незнакомку».
Тогда ради Сени, Бурый начинал знакомиться. Как бы от лица Соловейчика и ему в подарок.  Сближая знакомство «в плоть едину».
Если успевал.  Бывало, и не происходило.
Причина?
Идеалист Соловейчик, на почтальонш не реагировал.
Советской науке ещё предстоит изучить и сделать выводы о влиянии разновидностей труда на лицевую внешность и умственные запросы. Установить и обратную зависимость.
Витающий в амурных облаках Сеня отзывался только на учительш. Особенно на городских и столичных, у которых свои кружева. Которых, чтобы поцеловать, нужно вначале ошарашить интеллектом. Или просто ошарашить.
***
Талейран

Совершенством обладают немногие. Всё остальное от полной гармонии далеко. И это хорошо – эволюция должна иметь перспективу. Есть над чем работать педагогам и деятелям культуры. Но пока?
Пока что, умственные возможности Бурого не позволяли поражать указанную Сеней любовную цель стрелой мышления. Не доставало материала: перечисления стихов и фамилий поэтов; знания всяких разных опер, балетов и композиторов.
И даже какой-нибудь истории, чего-то, над вульгарным   флиртом возвышающего, Бурый предложить учительшам с запросами не мог.  Это почтальонши влюбляются и отдаются от одного лишь военно-спортивного экстерьера.
Чем гипнотизировать? Не рассказами же о том, как три года назад штормом с пляжа унесло все лежаки и зонты? Как однажды Бурый на спор целую неделю не курил? Как он в тире выбил девяносто девять из ста, а Ворошиловский стрелок Жуков только восемьдесят три? 
Придумать? Хорошо бы, но фантазии у Бурого не совсем хватало – далеко ещё человечество от полного совершенства.
А вот Сене хватало. Да так, что Бурый стал сомневаться, всё ли в порядке у Соловейчика в психиатрическом плане. Стал вдруг Сеня рассказывать сказку о русалке.
Началось это в июне.
***
Сирены

Иногда Сеня грустил. Явление обычное. Необычным был способ грусть преодолевать. Обратно придётся вспомнить А.С. Пушкина.
Как мысли чёрные к тебе придут,
Откупори шампанского бутылку
Иль перечти «Женитьбу Фигаро».
Сеня не пил - гастрит, а «Женитьбы Фигаро» в нашей библиотеке нет. И тогда он брал служебную лодку Бурого и уходил на ней к скалам. Чтобы там, бросив якорь, терзать себя «чаконой» Баха: рассвет, тоска, скрипка, прозрачная, как слёзы вода.
Однажды (в начале июня) Сеня увидел… русалку! Которая подплыла к борту, Сенину игру послушать. Сказка? Да! Так ему Бурый и сказал.
Русалка была «прекрасной!», молодой и совершенно Сеню не испугала. И попросила его иногда приплывать и что-нибудь ей играть. Русалка прекрасно говорила по-русски.
Чушь собачья? Именно! Так Сене Бурый и говорил, требуя доказательств.
Поплыли вместе, Сеня играл, но… 
Но отношения продолжались, переходя в шизофрению (или, что там?) – русалка Сеню полюбила. Да так, что стала звать Сеню к себе, обещая и его сделать русалом. А Сеня принялся над её предложением размышлять. 
Бред? Ещё какой.  Закончившийся трагедией - в конце июля Сеня пропал. Утонул, как выяснилось через день.  Выпал Соловейчик из лодки, играя (стоя) на скрипке… Которую на память себе оставил Бурый, готовый утопить и себя – не придавал растущему сумасшествию своего приятеля значения, не переубеждал, не забил тревогу, не доложилил нашим медикам хотя бы.
Кроме чувства вины Бурый испытывал недоумение – а почему скрипка вместе с Сеней не полета за борт? Или смычок? Они аккуратно лежали на кормовом сиденье. А где тело? Где утопленник? Утопленника не нашли. Тело нигде не всплыло. Никуда захлебнувшегося Сеню штормовым прибоем не выбросило…
***
Великий Шёлковый Путь

Вульгарность буржуазного мировоззрения отразилась в поговорке, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Не место полемизировать. Но уместно заметить, что «путь к сердцу женщины» лежит через жалость. К сердцам учительш включительно.
Оставив Бурому свою скрипку, Сеня оставил ему два безотказные рычага воздействия: ошарашивание и сострадание.
Со временем скорбь по исчезнувшему другу у Бурого прошла. Но след остался.
- Почему вы, Владимир Андреевич, всё время такой печальный?
- Отчего, товарищ Бурый, у вас такие грустные глаза?
Спрашивали вновь приехавшие курортницы, о Соловейчике ничего не знать не могшие.
- Да вот… - тихо начинал Бурый.
И рассказывал историю о русалке. А после предлагал посмотреть на Сенину скрипку, которую он хранил у себя в комнате (жил один, в полуподвале служебного корпуса).
А показав, начинал всхлипывать…
А после начинал целовать руку, его утешительно поглаживающую. Благодаря за сочувствие. Постепенно распространяя свои горячие, благодарственные поцелуи на другие части. 
А поцелуи Казановы – это поцелуи особенные. Они кислота, сжигающая всякую попытку одолеть основной инстинкт; щелочь, разъедающая нити с оставшимися дома мужьями и сожителями.
Поцелуи, ласки и детородная любовь Казановы – это…
Собственно, чего попусту трепаться? Приезжайте к нам в «Прибой», узнайте сами.