Бомбардир Лаврентий Леоненко

                Бомбардир Лаврентий Леоненко 
В юные годы, когда мне было лет семь,  отец впервые посадил меня  в конные сани и повез на край села к своим родителям, чтобы  вернуть  упряжь и лошадь, взятые для доставки  сена с покоса и, конечно, прокатить меня.  До этого я жил в Хабаровске у близких родственников, и вот теперь был привезен в деревню, чтобы учиться в местной школе уже под надзором родителей.
    Темнело... Боясь свалиться с елозящих по ухабистой дороге саней, я крепко вцепился  в боковые жерди и смотрел  по сторонам на пугающую тайгу,  на кочковатые  замерзшие болотины. Проехав какое-то время по этой сравнительно ровной местности, мы свернули в сторону, где дорога стала подниматься на вершину горы. Поднявшись на нее, мы оказались на небольшой деревенской улице. Слева от дороги тянулся  овраг, в котором еще можно было разглядеть сруб колодца с возвышающимся над ним «журавлем».   За ним на возвышенности высился густой лес, состоящий из кедра, елки и других многолетних деревьев.  Параллельно оврагу, по другую сторону дороги,  расположились друг за другом несколько окруженных забором деревянных изб. В  конце  улицы лошадь остановились возле большого зажиточного дома, принадлежащего, как видно,  родителям отца.  С южной стороны виднелся большой сарай для домашнего скота.   Справа, на краю большого сада,  стояли  другие хозяйственные постройки - омшаник для пчел и зимний погреб. За столом  небольшой зимней  кухни, в которой мы оказались, я увидел и самих хозяев.   На чистой скатерти стояли чашка с липовым медом и глиняные кринки с молочными домашними продуктами. Рядом жарко  топилась большая русская печь. В более взрослые годы я стал бывать здесь чаще:  помогал обрабатывать и копать картошку, угощался грушами, сливами, медом и  березовым квасом. Ранней весной рядом с домом под огромной черной березой дед   выставлял столитровую бочку. В нее бросали поджаренный черный хлеб, и она стояла до тех пор, пока дерево отдавало свой живительный сок.  Приходилось бывать здесь и на праздники, когда собиралось много  ближайших родственников и гостей - в деревне жили с семьями братья Лаврентия - Степан и Антон, а также родственники  Селивоновы. 
… Историю  своих родителей и их дальнейшей жизни на Дальнем Востоке рассказал  мне младший сын Лаврентия Романовича, а стало быть, мой дядя -  Леонид Лаврентьевич. Оказывается, его отец приехал  вместе с родителями  еще в 1913 году.  Тогда царское правительство, боясь оставить помещичьи хозяйства без рабочих рук,  не особенно одобряло переселение людей в обжитые районы России.  Зато  поощрялись переезды на Дальний Восток, потому что это являлось главной стратегической целью царского правительства в освоении дальневосточных территорий. Переселенцы освобождались от крепостной зависимости, получали на обустройство двести рублей, а также выделялись в бесплатное пользование на двадцать лет - 109га.  И это лишь часть льгот, которые предназначались для них.   Вот почему особое предпочтение отдавалось семейным людям.  Им было легче закрепиться на земле и заниматься хозяйственной деятельностью. Таким образом, получив финансовую помощь и удостоверение на водворение (переселение), семья Леоненко отправилась в чужие края.  Путь был длинный и нелегкий:  железная дорога пролегала в то время  до Читы, а затем через Хайдар и Харбин тянулась во Владивосток, завершив свой путь в   Хабаровске. Прибыв после многодневного беспокойного путешествия в этот город, семья, по направлению городского пересыльного пункта,   отправилась  дальше - в село Святогорье, Киинской волости, Хабаровского уезда, Приморской области.
   Крепко закрепиться на новом  месте сразу не получилось. Уже в следующем году Лаврентий Романович был призван к военной повинности. Проходил службу во Владивостоке, в артиллерии. Здесь окончил школу бомбардиров, став  командиром орудия.  Таким специалистом мог стать только тот  солдат, который обладал острым зрением, смышленостью и расторопностью. Демобилизовавшись в  1917 году, вместе со своими односельчанами возвратился домой. С ними ехала по литеру, выданному их попутчику  Александру  Селивонову, его молодая сестра Ефросинья. В местной церкви села Святогорья и состоялось в мае 1918 года церемония венчания Лаврентия Леоненко с Ефросиньей Селивоновой, уроженкой  Вилинской губернии, Ошмянского уезда, Вишневской области, деревни Роголевщина. По рассказу Леонида Лаврентьевича, родители Лаврентия вручили молодоженам на долгую память икону, которую также получили  от своих родителей. Однако  в марте двадцатого года случилась  нежданная разлука.   Бывший царский солдат – бомбардир отправляется в Хабаровск,  чтобы вступить в красногвардейскую часть для борьбы с японскими интервентами.  Однажды  во время обстрела казармы  Лаврентий успел надеть на себя  лишь шинель и сапоги, выскочил наружу, отстреливаясь от наступающего неприятеля.  К вечеру услышал, что поступило распоряжение взять бойцам на военном складе Батуевской ветки  необходимую одежду, а оставшиеся вещи  уничтожить.  Но там, кроме нательного белья, ничего не оказалось.  Чтобы не мерзнуть надел на себя пару таких комплектов и отправился с группой красноармейцев прикрывать отходящие за Амур воинские формирования.
   Переходили через реку, как только стало светать. На станции Приамурской при формировании воинских команд он был назначен командиром артиллерийского взвода на бронепоезде. Так в нательном белье и был представлен своим подчиненным. Во время тяжелого боя на левом берегу, получив тяжелую   контузию, потерял слух. Кое-как преодолев пешком более чем стокилометровый путь,  вернулся домой где, несмотря на недуг, нужно было строиться, корчевать землю, обзаводиться домашним хозяйством и, разумеется, трудиться на производстве. До 1934 года работал на заготовке и сплаве  леса, затем лесообъезчиком  Лазовского райлесхоза. В годы Великой Отечественной войны, будучи не годным для строевой службы, был направлен по трудовой мобилизации на завод имени Молотова в Хабаровске. После победы над Германией  вновь вернулся в свое село, чтобы растить и воспитывать  детей.
 … О том, сколько  трудностей пришлось испытать за свою жизнь Лаврению и Ефросинье Леоненко, можно рассказывать бесконечно. Они не только прожили эту жизнь вместе, поддерживая во всем друг друга, но и воспитали одиннадцать детей. Все бы хорошо, но не вернулся с фронта самый старший из них.  Остальные выросли, получив хорошее образование, стали инженерами, военными, врачами и другими специалистами. Одни обосновались недалеко от родителей, другие жили и работали в разных городах России, но никогда не забывали  тех, кто их вырастил и воспитал.
     Многое сегодня изменилось в жизни  села Святогорье. Исчезла с лица земли его главная достопримечательность - Святая сопка. Когда-то на ней стояла деревянная церковь. После революции местная власть, рассказывают сельчане, решила хранить в ней собранный урожай, но кто-то из прихожан, посчитав это великим грехом,  сжег церковь ночью вместе с урожаем.
   Печальная судьба коснулась и самой сопки. В годы перестройки ее полностью раскопали для добычи  строительного туфа. Взамен уничтоженной главной достопримечательности деревни заезжие деловые люди обещали построить сельчанам  улицу с белокаменными домами, но оставили после себя лишь огромный котлован, да обкатанные когда-то в чреве вулкана каменные «бомбы».
    С тех пор прошло много времени.  Ничего не осталось и от бывшей  большой усадьбы семьи Леоненко. Кругом трава, заросли осин и берез.  Не найдешь нынче среди леса и бывшие когда-то крестьянские заимки. Местные жители появляются в этих местах лишь два раза в год, чтобы собрать  летние и осенние грибы.   На память осталась лишь одна единственная фотография дома и омшаника, сделанная мною в восьмидесятых годах незадолго до лесного пожара.  Ну, а фотографии семьи и некоторые исторические факты из жизни своих родителей охотно предоставил автору этих строк младший сын Лаврентия и Ефросиньи,  подполковник в отставке  Леонид Леоненко, который бережно хранит историю своих родных и близких.
Виктор Тарасов