Сынок

               


   Он всегда позже всех приходил к нашему совместному общему завтраку.

   Тяжело было ему, наверное, сначала вовремя просыпаться, и мы, оставив бесплодные попытки его будить, все уже садились за стол, и в это время...

   Громко шаркая ногами, обутыми в то и дело слетающие у него, расхлябанные: «просторные» - такие ему нравились – он нам об этом все время очень уверенно, с увлечением говорил, с большими, вышитыми на них еще девочками из старшей группы детского дома желтыми мишками тапки, когда мы его усыновляли, он взял их вместе с другим своим нехитрым скарбом с собой...

   Молниеносно, словно внутри у него, как бы неожиданно даже для него самого, срабатывала какая-то неведомая пружина, вставая.

   И очень целеустремленно, уверенно, даже еще толком не проснувшись, как-то нелепо и даже смешно расталкивая всех, оказавшихся в это время на его пути, занимал свой, предназначенный исключительно только для него одного, "личный", как он об этом нам всем обстоятельно объяснял, стул.

  - Я тоже теперь уже во всем полноправный Петров! – при этом очень уверенно и немного обиженно всем нам заявляя.

  - И мне дайте нисколько не меньше поэтому, чем всем остальным! Что, я рыжий?... У меня цвета красивых вьющихся колосков спелой пшеницы густая и пышная шевелюра, так мне любимая моя воспитательница, всегда угощавшая конфетами меня говорила!!! Моя такая же, равная со всеми доля!!!

   Шестой мой усыновленный сынок...

    И наконец-то уже сев, с всклоченными, взлохмаченными, на самом деле, значительно больше соломенного, чем рыжеватого цвета волосами еще кое как одетым, размашисто ковырял вилкой в тарелке, глотая пищу, потому что так надо: общий завтрак, толком даже не распробовав ее даже еще на вкус.

   Никто ему не делал замечаний и никак его за подобное поведение не третировал, не обижал.

   Все знали, что в семилетнем возрасте в детском доме его били отмороженные старшегрупники головой об стену, а потом, когда он залезал, прячась от всего мира, под кровать, надолго отправляли в сумасшедший дом.

   Когда же началась спецоперация, он сам, добровольцем туда пошел.

   Отговаривать его было бесполезно.

  - У меня будут деньги, чтобы свою, тоже большую и крепкую семью создать! Уже настоящую!!! собственную!!!

  - И я видел по ТВ глаза Зеленского, когда Америка дала им добро, и они собирались после этого совсем безнаказанно уже бомбить с из сатанинской американской санкции Донбасс!

  Они были такие же: холодные, бесчеловечные, злые и беспощадные, как и у тех фашистов, старшегрупников, переведенных к нам из другого, расформированного детского дома, когда они били меня на лестнице головой на о кирпичную стену только  за то, что я бросил на пол их свастику, сказав, что наши прадеды, освобождая мир от черной чумы, кровь свою проливали тогда, много лет назад!..

   Не будут они никогда бесчинствовать, издеваясь над людьми в Донецке и Луганске!


   А потом сыночка моего... скоро убили.

   Он сам тогда вызвался отход своего взвода прикрывать!

  - Идите, идите все!.. Я потом вас догоню...

   Были какое-то время слышны выстрелы, а потом все неожиданно стихло...

  Вернувшиеся за ним присланные туда разведчики рассказывали, что увидели почти еще мальчика, как им показалось, с очень тонкими в кости руками, с гибкими красивыми пальцами пианиста, покрытыми большими мозолями, крепко сжимающими ими словно слившийся с ним в одно единое целое автомат.

   Он открытыми доверчивыми глазами смотрел куда-то вдаль и немного вверх, слегка приоткрыв в немом удивлении рот. Уже мертвый... Случайная пуля, мне объяснили, попала в сонную артерию рикошетом...

   

   Молодого солдата одного прикрывать отход не оставляют! – сказали они, возвратясь тогда в его часть.

  - Да, он такой упрямый и безапелляционный был... мы думали, с ним лучше не спорить лишний раз: все «сам», да «сам»... Не справиться нам было с ним! Слишком смелый, и везде лез! - возразили им.

  - Бессовестные вы... Будет снят с командования ваш командир – и так много уже небезосновательных было наверх на него нареканий!..

   А парень этот... не упрямый, а инициативный. И запомните, что он - настоящий герой!..

  И мог бы стать превосходным разведчиком, если бы попал к нам. Если бы мы его вовремя заметили!

  И в школе, где он учился, памятную доску с его именем откроют.

  Только благодаря таким, нашу страну никогда не завоюет никакая бандеровская или другая нечисть!