Клочок третий. Полосатый пиджак

Заметка, нацарапанная гвоздём на гладком обломке рояля.

Признаться, я представить себе не мог, что снова окажусь в этом кресле. С последнего дня моей каторги прошло слишком много времени, а этот музей древностей, по какой-то неведомой причине обозванный гостиной, ничуть не изменился. Его владелец, избороздивший Северную Америку вдоль и поперёк с моим отцом, сидел в кресле напротив. В свои молодые годы я постоянно горбатился на этого джентльмена. По средам и четвергам, усевшись на подвесное чучело крокодила, юный я принимался переводить трактаты о приключениях на дикой земле. В это время Старик скакал по комнате, шлепая тапочками по паркету и размахивая рулоном газеты, словно мачете. А я глотал зависть, задыхаясь в полосатом пиджаке. Его я носил до тех пор, пока не разошёлся последний шов. Вся писанина после отправлялась молниеносной телеграммой с пометкой "An meine lieben Freunde". Ещё тогда неизбежное наследство переводчика болталось на моей шее точно петля.

Теперь же я глядел на путаницу из минувших дней, дымя сигаретой на кучу чучел. Никогда не испытывал ничего, кроме отвращения к искусству многоуважаемого Уолтера Поттера.

Брови старика приподнялись точно две курчавые овцы на холме его гладкого лба, когда я вытянул ноги без одного башмака.

— Мальчик мой, — сказал он, глядя на меня сквозь толстые стёкла очков. — Не мог бы ты не дымить на моего павиана?

Я повиновался, сунув сигарету в пасть уродливой обезьяне, и взглянул на старого исследователя с толикой сочувствия. Прошло столько лет с моих визитов в эту каморку, а я так и не вспомнил лицо старика. Даже сейчас оно плыло, как отражение фонаря в луже. Я помнил о нём лишь эти нелепые брови и очки.

— Как дела в клубе? — спросил я.

— В этом скудном подполье? Ты же знаешь, мой мальчик. Я всю эту пустую писанину не приветствую, — покачал головой старик. — Впрочем, дела неплохи. Пока что ведущий участник — господин Хайден.

Я поморщился от знакомого имени. Признаться, сам факт того, что оно было мне знакомо, вполне стоило того, чтобы броситься под идущий экипаж.

— После следует некая дама, недавнее пополнение клуба, — продолжил старик. — Уж не знаю, как её допустили.

Сии новости, пожалуй, действительно разожгли мой интерес. Разумеется, всё вокруг было ничем иным, как далекой тенью моих воспоминаний, которую кто-то показывал мне. Раз кому-то это было нужно, я не мог возражать. Я поднялся из кресла, обошел рояль, провалившийся сквозь второй этаж. Из-под обломков торчали ноги, которые я ещё с первых минут опознал как свои. На случай, если Вас тоже волнует главный вопрос — нет. Нет, к моему величайшему сожалению, правого башмака на них не было...

«Всё просто, — подумал я. — Меня просто раздавил рояль. Теперь я здесь».

Уходя, я налетел на бледное пятно: всего лишь слуга, взглянувший на меня блестящими впадинами глаз. Я не придал этому значения. Неподалеку было место, откуда всё и началось.