Не бессовестный

                Подлинное происшествие



     Выходцы из деревни Зауголки имели обычно фамилию Зауголковы, что неудивительно. Поражало другое. Большинство Зауголковых мужского пола носили имя Анатолий.  Анатолий Анатольевич, просто Анатолий, Толян, Толя, Толькя по прозвищу Полоротый, Толюнчик, маленький Толенькя. Женщин же звали преимущественно Нина: Нина Анатольевна, просто Нина, Нинкя-вертлявка, Нинуськя и маленькая Ниночкя.

     Мне довелось узнать Толяна, механизатора. Бывал я в тех краях по ходу борьбы советского народа за «продовольственную программу» (впоследствии справедливо переименованную в проблему), будучи, увы, городским жителем. Мудрые наши власти систематически отрывали тружеников города от работы или учёбы, чтобы бросить на помощь труженикам села. А чем ещё поможешь?  Ликвидировали немало бесполезных для строительства коммунизма деревень — не помогло.  Потом в зрелые восьмидесятые годы в аграрный сектор вкачали немерено денег. Но радикального улучшения дел не воспоследовало, ввозили хлеб через океан. Ладно, поможем людьми. Был анекдот: пришлите один бульдозер — бульдозера нет, шлём сто студентов.

     В тот сезон наша боевая группа городских была представлена девочками, выдернутыми из КБ, ВЦ (конструкторское бюро, вычислительный центр) плюс единственным экземпляром сильного пола — в моём лице. Нам предстояло, как я понял, осуществлять задание партии на сев зерновых (на силос) в одной, отдельно взятой деревне. 

     Моросил мелкий холодный дождик. Под его каплями стоял монументом трактор ДТ-75. За ним поперёк длинный ящик наподобие гроба. Позади, я догадался, это борона. Высыпать зерно из мешков в этот гроб я успешно мог в одиночку. Зачем эта стайка девочек, сиротливо жавшихся друг к другу под дождичком? Но отказаться от девиц совхозу было нельзя. Начальство обидится и в следующий раз, глядишь, и солярки не выделит. Так что по очереди двое варят макароны, а остальные пусть уж помокнут.

     Главное же и решительно необходимое действующее лицо — тракторист.  В лице, вы догадались, Толяна. Но с ним вышел досаднейший облом: напился. Казалось бы, все пути к таким эксцессам были тщательно отрезаны. Приобрести в магазине что-либо спиртное (включая одеколон) можно было исключительно по записке председателя. Но Толян накануне осуществил «шабашку» — вспахал огород соседке. В качестве гонорара получил от души самогона. А утром, плохо себя чувствуя, поправился у той же старухи бражкой. Настроение резко улучшилось, но организм был трагически ослаблен.

     Бригадир Нина Анатольевна (по мужу Воздкова, а урождённая Зауголкова, как и Толян) под ручку довела страдальца до трактора. Однако влезть в кабину он был не в силах. Пал рядом с гусеницей и, безмятежно глядя в хмурые небеса, стал петь песни. Уж Нина Анатольевна и била его, и пинала, и критиковала в таких выражениях, которые  в устах женщины даже звучали абсурдно. Но ни побои, ни тягчайшие матерные оскорбления действия не возымели. А время шло.

     —Андрей, слухай — это мне. — Могет, по-поедешь за него? А посевной материал девчата насыпали бы. По четыре на мешок. А?

     «Поедешь»! И завести-то этот механизм непросто. Я знал, что сначала заводят меленький движок, который  работает, как пулемёт, а от него уж запускается основной могучий мотор. Этот бурчит не спеша, зато успешно приводит в движение всё это железо. Но как оно практически делается? Не знаю и по сей день. И потом, там и руля нет, какие-то танковые рычаги, я не имею понятия, как ими управлять.

     —Увы, нет, Нина Анатольевна, не обучен.
     —Ну, как же? Ты вон аж тялявизер починил. Нинке-вертлявке.
     —Телевизор другое дело, близко к специальности, а с тракторами никогда дела не имел. Извините уж.
     —Совсем без понятия?
     —Абсолютно.
     —Ну, чо же. Надоть тракториста в конторе выпрашивать. Пойду.

     До конторы восемь километров тащиться. Маленькой немолодой женщине — под дождём, по непролазной грязище!

     —Нин-Анатольна, давайте лучше я сбегаю! — Мне не было и тридцати, был вынослив как лошадь, ноги раза не в полтора ли длиннее бригадирских.

     —Нету, Андрей. Не послухают оне тебя, конторски-то. Самой надоть.

     Пока она лупила-пинала Толяна, запыхалась, платок съехал, волосы растрепались. На голове у неё была полукруглая расчёска. Нина Анатольевна причесалась, повязала покрепче платок и пустилась в путь. И отойдя уже шагов с десять, буркнула негромко:

     —Бессовестный…

     Что тут произошло! Вы не поверите. Толян мгновенно протрезвел! Сел  и оскорблено воскликнул:

     —Не бессовестный я!

     Сделал усилие нечеловеческое, поднялся на ноги, влез в кабину, запустил мотор и начал сев. Только мешки ему в сеялку высыпай! 

     Конечно, надолго лихорадочного героизма не хватило. В середине дня герой всё же уснул. Никем не управляемый трактор поехал куда бог послал (или дьявол), заехал в яму с жидкой глиной стал там  буксовать. Но остановить дизель проще, чем запустить. Я влез в яму, осмотрел двигатель и обнаружил трубку с краником, по которой подаётся солярка. Достаточно оказалось перекрыть этот краник, и всё стихло...

     Не бессовестный!

     Человек чести. Уважаю.