Долгий путь в Коммунизм
Мужская половина как-то хмуро и с подозрением поглядывала на меня, да и женщины-героини бросали в мою сторону настороженные взгляды.
На первой же промежуточной остановке один из мужчин подошел и вежливо поинтересовался, куда я еду.
— В Сайрам, у меня там сын служит в армии.
На второй остановке снова вышли из автобуса, и я сразу понял, что сейчас они все знают, куда я еду и зачем.
Теперь и женщины, и мужчины смотрели на меня приветливо. Более того, некоторые мужики подошли и молча крепко пожали мне руку.
Весь остальной путь до Чимкента время от времени кто-нибудь из пассажиров и пассажирок оборачивался и дружески улыбался.
И только сейчас, глядя на чёрные глазки, я вдруг понял причину их настороженности. Я, русоволосый, голубоглазый, почти двухметрового роста, действительно смотрелся чужим среди черноглазых брюнетов маленького росточка.
Чтобы не показаться невежливым, я даже перестал любоваться белыми хлопковыми полями, проплывающими за окном, и смотрел только вперед, вдруг кто повернётся в мою сторону.
Сайрам совсем рядом с Чимкентом, и я в тот же день вечером был на месте.
Ночью между ветвей платана увидел молодой месяц. В этих местах он похож на маленькую лодочку, рожки месяца направлены не влево, как у нас на Камчатке, а вверх. Понимаю, что потом месяц состарится, перевернётся и превратится в узенькую арочку, но меня уже здесь не будет.
Утром с сыном зашли на сайрамский рынок. Мы оказались единственными покупателями у единственного продавца. Продавец торговал дынями и у него был помощник.
Помощнику на вид лет пять-шесть. Видимо, внук, а скорее, даже правнук. Прадед выглядел очень старо. Длинная седая борода, как у старика Хоттабыча, да и яркий восточный халат напоминал одежду волшебника. Только на голове у торговца была не шляпа-канотье, а чёрная тюбетейка, расшитая серебряной нитью. Маленькая тюбетеечка с точно таким же орнаментом красовалась на голове малолетнего помощника.
Мы выбрали самую большую дыню. "Хоттабыч" достал старинный ржавый безмен и явно очень тяжелую бордовую скатерть с крупными красными кистями по всему периметру. Помощник не без труда обернул дыню этой скатертью и прицепил к безмену.
Дед начал двигать гирьку на безмене туда-сюда, но равновесия так и не добился, поэтому просто "на глаз" определил вес и назвал цену. Цена, кстати, была до смешного маленькой.
— А к чаю лучше купить что-нибудь в чайхане, — предложил сын.
Зашли в чайхану. Внутри ни одной женщины. У низеньких столиков полулёжа на боку, расположились пожилые герои. "Герои" – это не метафора. У всех аксакалов на пиджаках сияли ордена, а у некоторых свисали наискосок золотые звезды героев Советского Союза. Картина экзотическая.
— Давай и мы здесь чаю попьем. Вот столик свободный.
— Не надо, – сказал сын. — Местные не любят, когда им подражают.
Вышли наружу. На улице как-то странно тихо. Вдруг понял в чем дело: идем уже долго, но ни разу не видели ни одного автомобиля. Лишь раз мотоцикл протарахтел где-то вдали.
У дороги, на траве, привалившись спиной к электрическому столбу, сидит старый казах, перед ним на грязной тряпочке разложен его товар - какие-то маленькие шарики цвета серой пыли.
— Это курт, сырные шарики, — объясняет сын, — вид невзрачный, а вкусные.
Неужели он покупал эту дрянь?
Около дороги под чинарами с бесстыдно обнаженными белыми стволами крохотный магазинчик. Заходим внутрь. На витрине черные тюбетейки разных размеров, расшитые серебряными нитями. Орнамент на всех тюбетейках один и тот же. Купил на свой размер на память о Сайраме. Хотел и сыну взять, но он категорически отказался.
— Не надо мне никаких сайрамских сувениров. Век бы его не видать.
Выходим из магазина и идем дальше. Строения закончились, больше нет высоченных платанов, лишь редкие кустики, а слева и справа какие-то пустыри, заросшие пожухлой травой. В разных местах на траве валяются черные, обгорелые шары с большими круглыми отверстиями, похожими на открытые люки.
Размеры шаров почти такие же, как у первых советских космических кораблей. Такое впечатление, что и обгорели эти маленькие "Востоки", пролетая из космоса сквозь атмосферу, прямо сейчас. Космонавтов не видно, потому что они, как и Гагарин, спустились где-то в другом месте на парашютах.
— Это местные выбросили прогоревшие тандыры, — объясняет сын.
Металлолом здесь, похоже, не собирают. Не удивляюсь, за девять тысяч километров отсюда на камчатском кладбище кораблей так же бесхозно валяются корпуса судов. Среди них ржавеет и воспетый Маяковским знаменитый «Теодор Нетте».
Вдруг где-то недалеко закричали ослы. В фильме "А зори здесь тихие" героиня самонадеянно сообщает, что умеет кричать, как осел.
Тот, кто хоть однажды слышал крик осла, согласится, что по-ослиному ни один звукоподражатель кричать не сможет. Это одновременно и животный звук, и какой-то скрип ржавого водяного насоса и несмазанных колесных осей у телеги, и еще какие-то необычные и дикие обертоны.
А вот и река. Глубина большая, но воды почти нет; по дну струится жалкий ручеек.
— Это сейчас так. Полгода назад, когда только сюда приехали, река из берегов выходила. Летом высохла, жара была страшная.
Сейчас осень, тоже не прохладно, но терпимо. Ветерок чуть горячий.
А за рекой уже другое село.
— Интересное фото будет с таким фоном, — говорю я, когда подошли к въездному знаку с названием поселения.
— И получается, что ты уже полгода живешь при Коммунизме.
— Ну да. А фото лучше сделать с другой стороны. Там название перечеркнуто: конец Коммунизма.
__________________________________
Фото из Интернета. 1) Москва, ул. Большая Полянка, 60/2; дом 1904 года постройки;
4) п.Коммунизм на карте Казахстана.
Свидетельство о публикации №223110500199
Геннадий Гончаров 6 12.10.2025 10:56 Заявить о нарушении
Спасибо за внимание и интересную информацию.
Думаю, что интересные названия тупикам дали вовсе не дураки, а скрытые враги советской власти.
После 1991 года вдруг оказалось, что тьма артистов, режиссёров и чиновников разных рангов только и делали, что ненавидели нашу власть; власть и партию, благодаря которой они тогда процветали.
Как отвратительна птица, которая гадит в собственное гнездо!
А разные гадости эти мерзкие «птички», в соответствии со своими возможностями, делали и раньше, например, приклеивая к слову «коммунизм» слово «тупик».
С уважением,
Петр Савватеев 12.10.2025 23:38 Заявить о нарушении
Напишу небольшое замечание, а не рецензию (чтобы не закрывать информативную рецензию ув. Генннадия).
Во-первых, мне очень понравился “Долгий путь в Коммунизм” с точки зрения литературы. Благодарю. Наслаждалась текстом. Мысли тоже он вызвал достойные, думаю, не только потому, что автор мелькнул в них таким привлекательным, но и как раз по причине иного обстоятельства: автор видится своим текстом, а не описаниями своего внешнего вида, хотя и это оказывает влияние, безусловно (иногда оно бывает нестандартным, неожиданным).
Немного улыбнула реплика сына автора.
Спасибо Вам, Петр, за творчество.
А Геннадия поблагодарю за интересную рецензию.
С уважением,
Иль Суар 16.10.2025 10:05 Заявить о нарушении
Спасибо за добрые слова.
«Немного улыбнула реплика сына автора».
Мужчины-читатели, отслужившие в советской армии, ключевой репликой единодушно назвали: «Не надо мне никаких сайрамских сувениров. Век бы его не видать».
Дамы, в армии не служившие, наоборот, считали главной реплику: «А фото лучше сделать с другой стороны. Там название перечеркнуто: конец Коммунизма».
А краткое описание внешнего вида автора я вставил в сюжет (и, возможно, напрасно) после вопроса одного читателя:
"Так и не обьяснили, коллега, отчего в автобусе народ посматривал на героя с подозрением? С интересом,
Габдель Махмут 14.01.2024 09:05"
Иль, ещё раз спасибо за проявленный интерес к моим воспоминаниям.
Всего Вам доброго!
С уважением,
Петр Савватеев 16.10.2025 11:02 Заявить о нарушении
Вы вновь расширили рамки восприятия.
(Иль — мой любимый герой)
Иль Суар 16.10.2025 11:38 Заявить о нарушении
О предпочтениях женщин: увы, за спинами успешных супругов оно вполне объяснимо.
Хотя мне и не довелось служить там, но мужской взгляд мне ближе.
С уважением и благодарностью,
Иль Суар 16.10.2025 11:55 Заявить о нарушении