Глава 58. Новое место - новые проблемы

К концу недели почти все жители перебрались на новое место жительства: по крайней мере в Моховом семьи уже начали осваивать новое жильё, а дети — обследовали  окружающие окрестности, хотя ничего примечательного там не было — всё та же степь да степь кругом. И все решили, что песня о ямщике который умирал в степи глухой именно об этом месте — было жаль ямщика и друга его тоже жаль: где он потом будет искать место где схоронил своего друга? Так ведь и привлечь могут обвинив во всех смертных грехах сразу.
Впрочем дело вовсе не в нём — и без него проблем в селе хватало.
Можно подумать что дело в бумеранге - уж очень скрытная семья прибыла из Украины - кто знает что за шлейф за ней тянется? И будете правы: бумеранг такой предмет, что сколько не бросай его он всё возвращается: бросай в прошлое — вернётся в настоящем   или в будущем. Именно так и произошло с новой семьёй Горковенко.
Странная семья какая-то: ничего о ней неизвестно — молчат как партизаны. И семья казалось бы небольшая — ну какие там могут быть секреты от соседей и друзей? А у них, как видно есть — потому и молчат. И дети такие же партизаны: сын старший почти шестнадцать лет а на улицу выходит всего на час: у него видите ли проблемы с ногой — правой — какая-то она неправильная — вывернутая. Парнишка сильно хромает — потому говорит и ходить долго не может: нагружать ногу нельзя: рана может открыться. Ну хоть что-то. Но откуда рана в его возрасте?
Сами понимаете: нет данных народ сам их изобретёт. Вот и тут изобрели: говорят, что ранение  военное, пулевое, которое он получил в 42-м году. И никто не подумал о том, что во время войны пацан пешком под стол ходил.
Таня так и сказала своим друзьям, что это выдумка:
-Ване Горковенко в сорок втором было только четыре года. Где по вашему он мог воеватьи получить ранение?
-А  может он разведчиком был ? - предположила Лида Каткова. - А что: такой малец везде пройти мог и никакого подозрения не вызвать.
-Какой по твоему родитель отпустил бы такого мальца в логово фашистов? - удивилась Таня — Правильно: никакой. Поэтому твоя версия не подходит.
-Ну не знаю! - начала сердиться Лида. - Давай свою версию.
-Может просто поговорить с Ваней, а не выдумывать всякую глупость? - продолжила Таня.
-Ты предложила — ты и говори. - парировала Каткова.- Вот и посмотрим, какая ты умница!
Но такое простое мероприятие, как разговор, на деле оказалось очень непростым: Ваня редко оставался в одиночестве — рядом всё время кто-то находился. Оно и понятно: мальчик очень таинственный, и каждому хочется если не раскрыть эту тайну, то хотя бы прикоснуться к ней.
И всё же Тане удалось подловит момент, когда рядом с Ваней не было никого. Она просто хотела узнать чем дышит этот мальчик — что ему нравится, о чём он мечтает и потом попытаться помочь обрести то, что ему больше всего хочется в этой жизни. И девочка совсем не думала о том, хватит ли у неё сил и возможности исполнить то, о чём она задумала.
Узнала Таня совсем немного: Ваня очень любит читать, много знает о известных и знаменитых людях не только России но и Европы Азии и даже Америки. Таня подивилась его кругозору и знанием — она едва ли о половине тех людей, что перечислил парнишка, слышала, хотя её мать была очень  начитанной и много рассказывала о таких людях.
Главное она узнала, что парнишка тоже увлекается шахматами, но считает свои знания недостаточными.
-Мне бы литературу какую по теории и методике шахмат — я бы подтянулся, но ни там, где мы жили раньше, ни здесь, такой литературы нет.
-Хочешь я принесу тебе несколько книг? - поинтересовалась девочка. - В одной знакомой мне семье шахматам уделяется большое внимание — глава семьи имеет разряд по шахматам и я совсем чуть чуть играю. Конечно не так, как он, но всё же вместе могли бы мы научиться играть лучше. Жаль только здесь нет ничего, где бы мы могли собираться вместе и  заниматься любимым делом.
А  что если в Избе-читальне? - предложил Ваня. - Там есть всё необходимое для занятий.
На этом их разговор прервали и Таня подумала, что это предложение самое нужное в теперешнем положении: если они перейдут в помещение, то Ване не придётся напрягать больную ногу и он расслабиться, а у неё появится возможность говорить с ним напрямую без помех. Нужно только обдумать, как и у кого просить согласие на то, чтобы они могли заниматься в помещении, которое было задействован время от времени. Ведь есть же наверное в местных органах в плане пункт работы с подрастающим поколением? Значит нужно идти к Председателю Сельского Совета и говорить с ним по поводу этого вопроса.
Виктор навряд ли пойдёт — сейчас они как-то отошли от него — придётся идти самой. Но Таня никогда не разговаривала с такими серьёзными людьми, и поэтому побаивалась сделать первый шаг. Вот если бы мама-Рая говорила с ним — она бы уговорила, ведь она способна „уболтать“ любого, как говорила бабушка, но мама не станет делать этого: Таня помнила, как она сказала ещё там, когда они жили в палатке, что дочь должна свои проблемы решать сама, а не перекладывать на плечи других и учиться всегда давать сдачи. Мать добавила тогда:
-Чтобы больше никогда я не слышала от тебя жалоб. Обижают —  учись отстаивать себя, — бьют — учись давать сдачи.
Таня запомнила эти слова на всю жизнь.
И вот в одно утро  Таня наконец осмелилась и, не теряя времени, пошла в Сельский Совет  на встречу с председателем Совета. Но понятно её никто там не ждал: пришла какая то малявка и требует пустить её к занятому большими делами человеку.  Уже в приёмной на её пути встала крупная женщина и перекрыла все пути. Женщина раскинула руки, намереваясь отловить девочку и выдворить из помещения, но не тут-то было: Таня нырнула под её руками и бросилась в двери кабинета высокого начальника.
-Девочка, ты куда?! - почти кричала толстуха.
-Мне к председателю нужно — бросила через плечо Таня, открывая двери.
-Мало ли кому куда нужно? - успела запротестовать в след женщина, но Таня была уже в кабинете.
Следом за ней влетела секретарша.
-Михаил Львович, я не пропускала — она сама проскочила! - оправдывалась секретарша на вопросительный взгляд начальника.
-Михаил Львович! - высоким голосом начала девочка. - Я к вам парламентёром от подрастающего поколения — прошу выслушать наше предложение.
-Ну, если параментёром, то придётся выслушать, Нина Петровна. Проследите пожалуйста, чтобы нам никто не помешал: видно тут дело серьёзное. Итак, девушка, излагайте своё предложение и желательно покороче: у меня сейчас будет собираться утренняя планёрка взрослых серьёзных людей, а мы с вами задерживаем их.
И Таня начала с главного:
Мы хотели попросить у вас разрешения заниматься в Избе- читальне, чтобы не бродить без цели по территории села. У вас же в плане наверняка есть такой пункт — работа с подрастающим поколением, ведь со старшим вы такую работу проводите? Мы согласны на такую работу и будем помогать всем, что в наших силах.
Ты из чьих будешь девочка? - удивился председатель смелости и прыти малявки.
-Зиброва я — Татьяна! -  ответила Таня досадуя что сама не догадалась представиться.
-Ну что же, Зиброва Татьяна, мы подумаем над вашим предложением и решим, что можем сделать для вас. А сейчас иди пожалуйста домой и не отнимай время у взрослых людей.
-Когда за ответом прийти? - настаивала Таня не собираясь так просто уходить от этого сердитого дядьки.
-Дня через три приходи — ответил дядька. - Мы всё обсудим, прикинем, что можно сделать, и примем решение.
-Хорошо — приду — ответила девочка — Хотя что тут решать: иди да или нет — вот и всё решение?!
-Какая шустрая девочка? - удивился дяденька. -Это для тебя — да или нет, а нам нужно знать что ждёт село после того, как мы разрешим вам находится в единственном центре работы с населением.
-Пожалуйста думайте! - разрешила малявка. - Никто вам не запрещает этого, только не надейтесь, что мы отстанем от вас. Я приду ровно через три дня. Не забудьте!
Эти слова прозвучали для председателя почти как угроза и он  ответил с кривой улыбкой: надо же даже малявки ему уже угрожают?
-Не забуду — можешь быть уверена — ответил председатель  явным желанием взять малявку за руку и выдворить не только из кабинета, но и из здания, чтобы дорогу даже сюда забыла: этих ещё проблем ему не хватает?
-Смелая девочка! - решил про себя. - Вся в маму — Зиброву Раису Лукъяновну.
С которой он встречался однажды по поводу подселения семей целинников к местным жителям. Он не был готов к такому предложению, понимая что это очередная головоломка с этими целинниками — и без того с ними проблем хватает, а тут ещё нужно своих жителей напрягать их проблемами. Думал усовестить, уговорить представителя от целинников — не получилось: женщина его самого усовестила и  заставила заниматься их проблемами. Видно и дочь в маму — такая же упёртая и настырная. Придётся решать вопрос и с детками — хотя они в какой-то мере правы: кто знает до чего они могут добродиться?
-Хорошо, Таня Зиброва, — согласился он. - Можешь спокойно возвращаться к своему подрастающему поколению и передать, что мы всё решим как нужно.
И Таня ушла предварительно посмотрев на сердитого дядьку, как ей казалось с твёрдой уверенностью, что тот не подведёт её. Дядька, видно, понял её по своему и проводил Таню до самой двери, широко распахивая её перед настырной малявкой и сообщая секретарю, чтобы она приглашала прибывших на летучку в его кабинет. Дальше уж Таня сама вылетела из здания, как пробка, понимая что она тут мешает занятым людям.
Сомнения не оставляли девочку: захочет ли этот, такой занятой дядька, заниматься проблемами каких-то малявок, ведь его дети давно уже выросли — живут в больших городах, а внуков он, если и видел, то всего пару раз, как рассказывает хозяйка, у которой Зибровы живут после переселения в село Моховое.
Но председатель не забыл о настырной девчонке что вломилась сегодня в его кабинет без спроса и после окончания летучки попросил секретаршу пригласить к нему секретаря комсомольской организации, чтобы поручить ему это дело — он ответственный за работу с молодёжью — вот и пусть занимается своим делом!
Козлов очень удивился срочному приглашению в кабинет Михаила Львовича, и сразу начал припоминать где проштрафился — пунктов набралось достаточно, и он уже не ждал ничего хорошего. Идти не хотелось, но если не пойдёшь — будет ещё хуже.
-Злой? — спросил вкрадчиво Егор.
-Кто? - не поняла дородная дама.
-Львович — кто же ещё? - ответил Козлов.
-Как обычно — не стала успокаивать его секретарь — пусть помандражирует — ему полезно: заноситься стал комсомольский вожак — пора бы уже и по макушке настучать ради профилактики.
В кабинет начальника Егор заходил как-то бочком, словно намереваясь сразу дать дёру, если почувствует для себя угрозу. Сказал застенчиво:
-Здравствуйте, Михаил Львович. Чем обязан счастью лицезреть вас?
Председатель, как всегда подивился способности этого деревенского паренька так тонко льстить начальству — где только учился этому, ведь и учится-то заочно и из села выезжает один раз в год на сессию, а поди ты какие слова знает -  счастью лицезреть словно дворянин какой…
Михаил Львович сразу перешел к делу чтобы Егор ещё каким-нибудь словечком заковыристым не блеснул — боялся, что и смысла того не поймёт: этот парень любит вводить человека в заблуждение а  опростоволоситься не хотелось: дело и без того к Козлову весьма каверзное:
-Тут такое дело, Егор Иванович, мы с вами упустили один нюанс!
И с гордостью посмотрел на комсорга — знай наших — мы тоже слова заковыристые знаем!
-О чём вы, Михаил Львович? - не понял Егор.
Я о том, что мы с вами упустили работу с подрастающим поколением. Остальные категории у нас худо-бедно охвачены, а подрастающее поколение осталось без внимания.
Лицо комсорга стало сероватым.
Этого ему только не хватало, - как подумал он, - для полного счастья — сопли мальцам подтирать?Вечно этот председатель что то выдумает, а ему потом расхлёбывать приходится.
-Это не моя прихоть! - понял кислую мину комсорга начальник. - Сверху инициатива спущена — не имеем права отказаться.
Врал напропалую и не краснел — привык от себя грозу отводить. Давай думать, как это выполнить. Думаю нужно пройтись по дворам, составить список детей, не охваченных ни школой, ни иными предприятиями, создать специальную группу и проводить с ней занятия в нашей Избе читальне. Создать так сказать кружки по интересам: рисование там, кружок самодеятельности, настольные игры, любителей чтения,  ну и сам там поймёшь чего ещё после того, как выяснишь интересы этого самого упущенного нами поколения. Завтра в первой половине буду ждать вас, Егор Иванович, с готовыми предложениями и ответами на эту проблему. Идите, Егор — я верю в вас и надеюсь на хорошую честную работу.
Уже по дороге к себе Егор прикидывал, кому можно получить это бесперспективное дело — не самому же заниматься им?
К себе он вернулся взвинченным и весьма расстроенным. В голове лишь одно: - Кому? Кому?! Главное наметить, чем будем с этим самым поколением заниматься: рисунком, самодеятельностью, шахматами?  Если рисунком — это Илья. Сам не согласится — придётся нажать. Самодеятельностью — Ниночка Некрасова. Тут нажимать не нужно — сама побежит с радостью — мне очень симпатизирует, а я и сам не знаю куда бежать  - девушек много я один.
Егор всю дорогу думал кого назначить ответственным за это мероприятие и не нашёл никого другого кроме Максима Сорина — только он один учится в педагогическом училище и против него не восстанет даже председатель: парнишка серьёзный, подающий надежды. А уж Максим пусть и Лёву напрягает, и Ниночку, а я буду со стороны наблюдать и подсказывать как и что.
Егор вызвал к себе Максима изложил суть дела, подсказал решение и пообещал всяческое содействие и помощь со своей стороны и со стороны председателя. Максим было взбрыкнул, но Егор сказал что это — комсомольское поручение, от которого отказаться он, как комсомолец, не имеет права. Подсказал кого выбрать в помощники: художника Лёвочку Рохлина и поющую Ниночку Некрасову. На Лёвочку как и советовал комсорг надавил морально. Егор называет Максима танком: если не уговорит, то переедет.
Нине Максим  просто прямо сказал, что это им комсомольское задание от комсорга Егора Ивановича — посчитал что этого будет достаточно. Егор многим девушкам нравился: и рост, и фигура, и личико — всё при нём. К тому же чёрные, где-то даже цыганские глаза, чёрные кудри, румянец во всю щёку, разухабистый,  распахнутый настежь парень. Девушки считали его неотразимым, почти красавцем— и действительно: интереснее Егора в селе  едва ли найти. Многие млеют от одного его внешнего вида — остальные теряют дар речи и готовы отдать ему всё: и совесть и честь. На это у Максима и был расчёт: Егору и Ниночка отказать не посмеет. Хотя эта девушка нравится ему самому — небольшого росточка, крепенькая как орешек,  круглое личико с ямочками на щеках, карие глаза и светлые волосы — всё Максиму нравится необычайно. Но особенно берёт за сердце её медовый, обволакивающий голос: хочется взять девушку на руки и нести  её хоть до ближайшего сеновала, хоть по жизни.

Но Козлов убеждал всех, что именно он нравится Ниночке, и потому он её никому не уступит — даже Максиму. Почему что именно его, он считает своим соперником  - не понятно только почему.
У Максима ни шевелюры шикарной нет — так волосы средней густоты, если не сказать меньше, и глаза у него не жгучие, как у Егора, а голубые, вполне ординарные. Единственное  что выделяет его из числа сельских парней — это лучезарная, открытая и добрая улыбка.
Но с Максимом Ниночка говорила, и не могла наговориться, а при Егоре теряла дар речи.
Заручившись согласием Льва Рохлина и Нины Некрасовой, Максим думал, что делать дальше.
А дальше нужно было идти по дворам и вести работу с родителями и детьми от 5-6 ти лет и старше, которые не охвачены ни детским садом, ни школой. Нужно выяснить чем ребёнок увлекается, что ему нравится более всего. Это дело Максим не мог перепоручить кому то другому, потому что от него зависит не только успех  всего мероприятия, но и реакция комсорга: Козлов готов ухватиться за любой просчёт Максима и строго наказать противника, вплоть до исключения из комсомола, а это Максиму сейчас совсем никчему: впереди защита диплома, а исключение не добавит ему плюсов. Тем более, что Егор горит желанием убрать Максима со своего пути любыми способами. Только Максим не мог понять одного: зачем тогда Козлов посоветовал ему привлечь в помощницы Ниночку, ведь вся его возня именно из-за неё. Может потому, что рассчитывал, если они начнут работать бок о бок, то Нина наконец поймёт, что из себя представляет Максим, и разочаруется в нём?
Максим понимал, что сейчас перед ним очень сложная задача: и работу выполнить на пять, и не потерять Ниночку, ведь он был уверен в том, что именно эта девушка его судьба.
Но делать нечего: как говорят в народе: взялся за гуж не говори что не дюж. Нужно, как говорил великий Горький, идти в народ. И Максим пошёл.
Записывал всех детей от пяти и старше. Большинство было именно этого возраста - записывал их интересы: любит рисовать, слушать сказки, неплохо поёт, быстро учит стихи, обожает шахматы — правда таких во всём селе оказалось только четверо: двое местных и двое приезжих. Н на них он обратил самое большое внимание ведь именно с ними  ему придётся работать. Получилось три мальчика и ода девочка — правда один из них уже мальчик большенький — шестнадцать лет, зато очень сообразительный мальчик, и точно знает чего хочет и зачем хочет именно это — остальные в том смысле ничего конкретного обосновать не могли — хочу быть шахматистом, и всё.
Остальных распределил по группам уже дома: к Лёве попали пятеро детей, а остальные Ниночке — вот где есть где развернуться.
Общаясь с детьми Максим узнал, что вопрос с работы с подрастающим поколением  вовсе не спущена откуда то сверху а начальство надоумила одна очень шустрая девочка — Таня Зиброва — причину почему. Теперь можно было общаться с остальными детьми именно через неё, а не напрямую. Поэтому Максим сказал Тане, чтобы дети  пришли на место к девяти утра.  И все были в Избе —читальне во время.
Максим разделил всех на группы — познакомил каждую с их руководителем, потом собрал свою группу за отдельным столом и посетовал откровенно:
Маловато нас конечно — хотя бы ещё три - -четыре человека — вот тогда группа была более
рабочей, но где из найти?
-Я знаю где! - ответила Таня.  -На центральной усадьбе живут именно те самые недостающие три человека, и если мы с вами вдвоём туда,я уговорю их заниматься с нами — правда, как понимаете, их придётся возить и сюда на занятия.
-Хорошо, — согласился Максим — Этим мы займёмся завтра, а сегодня посмотрим что каждый знаете о шахматах.
Оказывается только у Тани есть первоначальные знания, какая фигура как и куда ходит  - остальные не знают и этого. Начал объяснять азы тем, кто знает о шахматах только то, что шахматистов уважают и ценят во всём мире, а значит без работы не останешься нигде.
Максим с досадой подумал:
-А я, взрослый человек, никогда не думал о шахматах в этом разрезе — вот что странно. Век живи — век учись как говорят. Вот что оказывается означает любимое слово Козлова — акселерация? Думаю не только я их буду учить, но и они учить будут меня, что уже очевидно.
На следующий день Максим поехали с Татьяной на центральную усадьбу с разрешения её бабушки, которая оказалась весьма недоверчивой и сначала хотела ехать с нами, но узнав что они едут туда на машине председателя с Петром Петровичем Холодковым, сказала:
-Петра я знаю и ему свою внучку доверить могу а вас молодой человек я не знаю, и вам бы я Таню не доверила.
Почему только не доверила — не сказала, хотя Максим  и старался улыбаться старушке от всей души—  видно переусердствовал.
На центральной усадьбе Таня познакомила вожатого со своими друзьями — двумя мальчиками и девочкой Евой. Ева оказалось знала о шахматах даже больше, чем знал Максим.
К  тому же она подарила ему так необходимую книгу по теории шахматной игры с автографом отца — кандидата в мастера спорта по шахматам, и Максим посчитал это хорошим знаком. К тому же оба мальчика не были полными профанами в шахматах, как все остальные его ученики.
Пришлось разговаривать и с родителями детей, чтобы они отпускали детей на занятия в соседнее село Моховое.
Таня привела ещё одну девочку и, глядя на Максима почти умаляющие, сказала:
-Это моя подруга Быкова Валя — она тоже хочет заниматься с нами. Правда она шахматами не занималась, но я позанимаюсь с ней и она будет с шахматами знакома, как остальные ребята. Можно она будет заниматься с нами?
-Конечно можно — ответил Максим. - Чем больше нс будет - тем лучше — я даже не рассчитывал что у меня будет не четверо учеников а восемь — это же здорово!
На следующее утро уже Виктор, Ева, Толик и Валя были в Моховом и приступили к занятиям с остальной группой. Максим познакомил прибывших ребят с основной группой и дал десять минут на более близкое знакомство. И за это время едва не случился серьёзный конфликт между детьми: Толик вдруг вспомнил свою почти забытую игру сочинение дразнилок. И на этот раз к сочинительству его подвигло знакомство с Ваней.  И Толик торопливо выдал свой экспромт, забыв посмотреть хоть краем глаза на свою извечную противницу Татьяну:
Что-то с С Ванею не так -
Словно у него душа болит.
Вроде парень не дурак,
Но уж точно — инвалид!
И это было его главной ошибкой_ через минуту кулачок девчонки был уже возле его носа и только чудом он угодил чуть левее. Это было больно, и так неожиданно, что Толик даже ойкнул, хотя от пацанов терпел и не такие удары. Взглянув на вредную девчонку, Толик понял: ещё слово и она на этот раз не промажет, а он умоется кровью — нос у него слабоват с детства: чуть что — сразу кровь идёт. И мальчишка отступил под напором девочки, хотя  сразу почти назначил в помощники самого старшего из все — Горковенко Ваню потом и ругал себя за это: теперь новенькие будут думать, что он боится даже девчонок.
Все поняли что Зиброва взяла под покровительство новенького мальчика — понял это и Ваня, понял и Толик, да и Максим понял и решил теперь присматривать повнимательнее за этой троицей, чтобы ничего такого больше  не происходило, поэтому начал привлекать  в помощники каждого поочерёдно, хотя сразу почти назначил в помощники самого старшего из всех — Горковенко Ваню. Систематические занятия входили в нужное русло и не доставляли особых хлопот ни вожатому, ни детям, и никто даже предположить не мог, что произойдёт совсем в скором времени.
Да и кто мог подумать о том что бумеранг запущенный в далёком 42-м году вернётся именно сейчас в 54-м? Даже семья Горковенко, свидетельница этого бумеранга, о таком и подумать не могла, да и не хотела думать  об этом, и вспоминать не хотелось,  без того хромота Вани напоминала ежедневно.




                Продолжение следует: