Перед свадьбой

РАССКАЗ


Напрасно многие думают, что человек погибнет, если в него ударит молния.
Бесполезно опрашивать свидетелей и специалистов. Одни расскажут, как закапывали в землю пострадавших, другие сошлются на ветхозаветные примеры.
Я лучше их знаю.
Поражение молнией как знак отличия, и далеко не каждому суждено получить подобную награду.
- Отец, случилось! – призналась дочка.
И такой свет выхлестнул из глаз, что заслонился, чтобы не ослепнуть.
Сам не единожды был отмечен судьбой. Когда такое происходило, то бесполезно было отказываться и противиться.
Но я попытался.
- А если тебе показалось?
Нелепая попытка. Словно пытаешься остановить волну, бросая в нее камешки. Или надеешься устоять под ураганным ветром.
Но бросил камень и нащупал опору.
- И у тебя было! – напал ребенок.
Еще как было,  бесполезно отрицать очевидное.
- Много раз! – добила меня.
Когда ее мать  осудили, часто рассказывал сказки.
Так положено, но не обзавелся детскими книгами, приходилось самому выдумывать сюжеты.
Больше всего ей полюбился принц, который в поисках невесты наведывался в соседние дворы. ( Естественно, если там проживала достойная его величию наследница.) Ухаживал за этой дамой, считал ее желанной и единственной, но всегда ошибался, иногда дорого платил за свои ошибки.
Чаще всего ангельские эти создания (так ему поначалу казалось) мгновенно становились фуриями, и не всегда получалось отступить без потерь.
Принц даже удивился, как   выжил, и отделался незначительными ранами.
- Сухожилия на ноги перерезали! – пожаловался он. Показал, как при ходьбе переваливается по-утиному,  припадая на больную ногу.
- Хотели  выцарапать глаза! – Отыскал едва заметный шрам на щеке. – Хорошо, что промазали!
- А еще… - Но спохватился и не договорил.
Наверное,  самая вредная и въедливая из его подружек нацелилась на мужское достоинство.
Отвергнутые принцессы распускали лживые слухи о его непостоянстве, впрочем, те, до кого он  не добрался, с еще большим нетерпением жаждали познакомиться.
Так готовил дочку к взрослой жизни: чтобы умела постоять за себя и особо не надеялась на современных принцев.
Но, видимо, недостаточно подготовил, девочка выросла монашкой; потупившись, разговаривала с мальчиками, те недоуменно смотрели под ноги и не находили там ничего интересного. Если случалось заглянуть в лицо, то краснела и сбивалась.
Из-за этой ее привычки поссорился с единственным другом, иногда выпивали вместе.
Как некогда выпивал с женой, странная  женщина, едва уговорил ее отведать шампанское на свадьбе.
- Никогда не пробовала, - заявила она.
Нельзя так притворяться.
Забылась после  бокала.
Пришлось заняться профилактикой. Себе на беду обучил ее.
Через несколько лет она и дня не могла прожить без дежурной бутылки.
Потом, когда ее лишили родительских прав, сгинула в неизвестном направлении.
После ее бегства возненавидел почти всех женщин.
А с другом рассорился из-за дочки.
- Притворяется, - безапелляционно заявил тот.
И на работе и на отдыхе предпочитаю я рассуждать о политике, обвинять страны, что ополчились на нас – безопасная и патриотическая тема.
- Не надо впустую сотрясать воздух, - предупредил его.
Не люблю тех, что теряют разум от нескольких глотков. Сам я всегда держу язык на привязи. Ведь даже случайное слово не вырубить топором, не зря утверждает народная мудрость.
- А сама втихомолку…, - скабрезно облизнулся он.
Язык как у змеи, но я не боюсь мелких  укусов.
- Вот Бог…, - вспомнил  пословицу.
Напрасно он задрал голову, не каждому дано увидеть.
- Вот порог. – Кивнул на дверь.
Хотел помочь, но он сам добрался.
Осторожно прикрыл ее, попробовал бы хлопнуть.
Вспомнил об этом, когда дочь призналась.
Прикрылся от ее света, но видел в щелочку между пальцев. Не только глаза, лицо  светилось.
- Кто? – спросил я.
Что-то случилось с голосом, показалось, что каркнула ворона.
Они заполонили город, если бы платили за каждую убитую птицу, то многие бы обогатились.
- Когда он идет…, - сказала дочка.
Я отступил от ее света.
- Земля пружинит, и он зависает на каждом шагу.
Не потому что боялся ослепнуть или обгореть, но когда-то и у меня пружинила. И если посильнее оттолкнуться, то можно взлететь.
Уже не пружинит, и  не летаю.
А она предлагает вернуться.
- Когда я с ним, и у меня получается.
Я увидел.
Не сучила руками, как поступают неоперившиеся птенцы. Но широко разбросала крылья. Ветер ровно и сильно ударил.
Птица  воспарила.
Сначала я пригнулся, боясь, что она заденет и покалечит, потом выпрямился, задрал голову, и как козырьком прикрылся ладонью.
Подпрыгнул, тоже пытаясь взлететь.
Кажется, удалось недолго продержаться.
Столько сил ушло на короткий полет, при приземлении так отшиб пятки, что не решился на повторную попытку.
Девочка научилась существовать на высоте и в безвоздушном пространстве.
Пусть интимная близость навсегда останется полетом, пожелал я.
А у меня ассоциировалась с грязью и хлевом.
В юности хозяйка крошечного магазинчика зазвала  в подсобку.
Тогда эти магазинчики расплодились погаными грибами.
Залез на табуретку поменять лампочку.
Хозяйка, пожилая толстая женщина (наверное, ей было больше сорока лет)  обхватила ноги.  Поползли хваткие пальцы и слюнявые губы.
- Нет! – отказался я.
Ухватился за провод, пусть электрический заряд, пройдя через меня, убьет ее.
Дома отключили горячую воду, несколько дней лишь ополаскивал лицо.
- Я грязный и вонючий. – Придумал, как отвадить насильника.
Одной рукой вцепился в провод, другой в ее волосы.
Потом упал вместе с проводом, куском штукатурки, что выломал из потолка, и табуреткой.
Женщина не покалечилась, повалилась на меня.
А если и пострадала, то отмела мелкую  неприятность.
Сначала я барахтался под ее телом, потом  обессилел.
Не знаю, как и когда  содрала одежду.
Тяжело отвалилась, но еще долго стекали капли пота и жира.
В дальнейшем так и не удалось очиститься. Хотя на каждой помывке жесткой мочалкой безжалостно сдирал  кожу.
Яд проник внутрь.
Поэтому не мог с должным благоговением  относиться к очередным подругам.
При знакомстве пытался уговорить себя. Наконец отыскал достойную.
Но вроде бы ненароком замечал  недостатки. Более не мог общаться, когда они набирали критическую массу.
Жена спряталась под маской, это не спасло ее от разоблачения.
Но вырастил послушную и чистую девочку.
Необходимо предупредить ее перед свершением.
- Если ты…, - не сумел толком сказать ей.
Недавно наслаждалась воображаемым полетом, и улыбка еще не увяла.
- Если вы до свадьбы…, - предупредил я.
Будто выключили свет,  стало темно, едва различил в темноте.
Лицо поблекло, губы обесцветились, глубже ввалились глаза.
- Не исправить такую ошибку, -  сказал я.
Словно ударил ее, кажется, на спине различил кровавый рубец.
Доченька, кровинушка,  тоже содрогнулся от боли.
- Папа! – откликнулась она.
Почти никогда так ласково не называла меня.
Отец, говорила она, а иногда, будто дразнясь, вспоминала какого-то Принца. Сказочного персонажа из нелепых воспоминаний. 
Но если я был неправ, называла, как в детстве.
- Извини, я знаю, ты другая, - повинился перед дочкой.
Потом осторожно смахнул слезы с мокрых ее щек.
- Ну вот, намочила  рубашку, - шутливо обвинил ее.
Когда приникла ко мне, то показалось,  сердце проломит грудную клетку. Ребра, наверное,  потрескались.
Отрадная, спасительная боль.
- Я разбогатею и  куплю тебе новую! – придумала девочка.
- Ты у меня самая красивая! – согласился я.
- Так уж, - кокетливо отказалась дочка.
- Рубашка тебя не заменит.
- И новую машину! – повысила она ставку.
- Ничто не заменит.
Хотел сказать, что отдав ее, отрываю  часть плоти, почти уже оторвал, и рана эта  не зарубцуется, но не стал огорчать ребенка.
- Как можно быстрее, немедленно предъяви свою драгоценность! -  потребовал раненый боец.
Мы договорились.
Более того, жених обещал придти с матерью.
Ночью, когда дочка  заснула, постарался как можно  больше узнать о ее избраннике.
С ноутбуком устроился на кухне. Если девочка случайно проснется, успею переключить устройство.
Ничего особенного, но он учился в престижном институте, и работает в надежной конторе.
Где-то я встречал такую фамилию.
В огромной стране много однофамильцев.
Говорят, если дочки с детства окружены заботой и вниманием, то выбирают женихов, похожих на отца.
Мы  одного роста, определил я, оба шатены – я еще не поседел и не облысел, - и пробор у нас с отличие от многих с правой стороны, и оба немного курносые. На моем лице не сморщилась и не измялась кожа.
Будь у меня сын, то наверняка был бы похож на жениха.
Но настолько мимолетными были случайные связи,  что подруги не успевали зачать. Да и не желали этого.
Одно плохо: мужика как ребенка мать водит за руку.
Когда узнал, что они придут вместе, мысленно выругался, но не посмел возразить.
Работаю я дома, и не часто выбираюсь на улицу.
Но когда приходится, то невольно сталкиваюсь с женщинами.
Одни бредут как сомнамбулы чуть ли ни с закрытыми глазами.
Такие не страшны и не опасны. Если случайно наткнутся на тебя, то даже не заметят этого.
Другие улыбаются, заметив достойного мужчину.
Улыбки похожи на звериный оскал.
И я скалюсь в ответ. Некоторых отгоняю утробным рычанием.
Самые опасные преследуют жертву. Зря показываю им средний палец и пугаю   непристойными жестами.
Только распаляются от моих действий.
Не зря свидетели рассказывают, когда корабль, плывший за золотым руном, пристал к острову, где жили только женщины – некогда за ненадобностью порешили мужей, -  то матросы разбрелись по гостеприимным хозяйкам.
Но вскоре  убежали от них.
Разъяренные женщины мчались следом.
Однажды мне тоже удалось спастись подобным образом.
Поджидала меня около парадной. Знал, что обращусь в камень, если взгляну на нее. Поэтому по шаткой приставной лестнице забрался на чердак, и там, задыхаясь в пыли и в голубином помете,  добрел до соседнего люка.
Теперь же около дома отыскал похожее укрытие.  Если не догонят,  если чердак не закрыт на замок, то, может быть, сумею спастись.
Когда гости явились, то заметил не жениха – он как мое отражение, - а обратил внимание на его провожатую.
Женщина отшатнулась и привалилась к притолоке.
Поздно показывать палец и отмахиваться, как от назойливой мухи.
Бесполезно скалиться и отпугивать гримасами.
И тем более не добраться до чердака.
Время беспощадно, так меняет человека, что его не признают даже родственники.
Но иногда оно незаслуженно благосклонно.
Прошло много лет, женщина почти не изменилась.
Ослабла, еще бы впервые увидела отца невесты.
Поддержал ее, чтобы не упала.
Давно не прикасаюсь к женщинам, можно замараться, но мать жениха – особый случай.
Ухватил ее за локоть, так сжал пальцы, что едва не хрустнули кости.
Охнула и не успела сказать.
Но могла опомниться, поэтому  наступил на ногу, гостей встретил в туфлях с кованым каблуком.
Кажется, прошло двадцать пять лет.
В областном городишке местные умельцы штамповали детали для нашего производства.
От меня – молодого специалиста, который везде совал любопытный нос и задавал глупые вопросы – не знали, как избавиться.
Предприятие захватили пришельцы, меня, чтобы не мешался, отправили в командировку.
Надо разобраться, почему так много бракованных изделий.
Я разобрался.
Когда дочка сказала, что ударила молния, и что не спастись от ее огня, я сразу поверил.
Тогда в меня тоже ударила.
Самое страшное, когда промахиваются небесные покровители.
И ты напрасно проклинаешь неправильный прицел и неверный глаз.
Еще страшнее, когда молния попадает только в одного человека, и окружающие отшатываются от твоего горения. 
Но замечательно, если молния поражает двоих.
Она поразила, Мария привела меня в свой домик, где жила с бабушкой, других родственников у нее не было.
Некоторые считают, что старость не разбудить и пушечным выстрелом, но эта старуха нахлобучила на голову две подушки, и все равно слышала.
Трое безумных суток разбирался я с производственным заданием.
Небесные покровители, наверное, отыскали других подопечных.
Молния больше не била.
Суровые времена, и неуместны слишком радужные планы и пустые надежды.
Она не может перебраться в город,  бросить старушку, но каждую субботу я буду приезжать к ней.
Предприятие обанкротилось, и я забыл о своих намерениях.
Когда страсть угасает, и остается пепелище, то торопишься покинуть проклятое место. Отгородиться от него пустыми словами.
Ей не удалось преодолеть  баррикаду.
В шахматах случается так, что любой ход приводит к ухудшению положения, оказывается, такое бывает и в жизни.
О чем-то договорились.
Устроились за круглым столом, когда Мария пыталась признаться, больно сжимал ее ладонь.
Считается, что  молния дважды не бьет в одно место, но, может быть, не все выгорело, и удастся отыскать останки.
Совсем не противно  держать ее за руку.
Дети существовали в ином измерении, пребывали в своем мире, и было  невозможно пробиться к ним.
Чтобы не ослепнуть от их света, не обжечься на их огне, увел Марию в другую комнату.
- Почему ты не сообщила мне? – допросил женщину.
Вспомнил, что не оставил адреса, и не стало предприятия, откуда меня отправили в командировку.
- Им нельзя быть вместе, - откликнулась Мария.
Голос у меня хриплый, словно прокаркал, наверное, она не разобрала.
А у нее тонкий и пронзительный, зажал уши, чтобы не оглохнуть.
- Можно было узнать через справочное бюро, поспрашивать кого-то, -  продолжил пытку.
Женщина прикрылась ладонями. На руках выступили и пульсировали вены.
Не молния, но слабый электрический разряд, я выстоял под этим ударом.
Наконец различил.
Лицо изменилось, морщинки, похожие на русла пересохших рек, ветвились по коже. Глаза выцвели, под ним залегли синие полукружия. В волосах поблескивала седина. Растянулись мочки ушей.
Когда увидел после долгой разлуки, почудилось, что вернулось былое, но справился с наваждением.
- Всего лишь нарушить наши пустые  законы, - попытался объяснить женщине.
Если бы продолжал держать ее за руки, то, может быть, смог бы уговорить.
Или сидели бы рядом, лицом к лицу.
Но отодвинулся вместе со стулом.
Издали не различить подробности.
- Есть Божьи законы! – откликнулась женщина.
- А мы разве не нарушали? – вспомнил я.
В доме, куда меня привела, была одна горница, старушка напрасно прикрывалась двумя подушками.
Девчонка  была готова нагишом выскочить на улицу и оповестить весь поселок.
Любопытные соседи  уже  приникли к замочной скважине.
- Запрещено природой, - отказалась женщина.
Еще в юности досконально изучил их. Та еще наука, несколько раз порывался прервать обучение. Но все же до конца перелистал  учебник.
И узнал, что можно ожидать от той или иной попутчицы. Еще  не ошибался в своих предположениях.
- Конечно, - согласился я.
Сказал твердо, раздельно, почти по слогам. Чтобы не усомнилась в моем решении.
Так забивают гвозди в крышку гроба.
Мне показалось. Пусть мальчишка похож на меня, сотни и тысячи людей похожи друг на друга.
Нагуляла на стороне, а теперь нашла простака, кого можно обвинить в своем падении.
Решила изощренно отомстить этому недругу: дочка его не переживет разлуки.
Я готов на все ради  дочки.
- Мы скажем им, - согласился я.
Если раньше хрипел и задыхался, то теперь голос  стал тонким и пронзительным, как у нее.
А она будто усохла и опала от моего согласия.
На лице еще больше измялась и потемнела кожа.
- Но не сразу, постепенно, сначала я подготовлю дочку.
Если собаке требуется отрубить хвост, то надо сразу изуродовать, а я обрек всех на долгую муку.
- И сообщим сыну, - сказала женщина.
Опять намекнула на мое сомнительное отцовство.
- Завтра. – Отмерил я срок жизни.
Так в камеру тюремный надзиратель приводит священника, и тот сообщает  о завтрашней казни.
Я был одновременно и заключенным, и надзирателем, и священником.
Сам себе вынес приговор. Без жалости и снисхождения.
Все случится завтра, удалось уговорить женщину.
Она согласилась.
Ночью, когда все угомонились, мне пришлось еще долго  бороться с отблесками огня.
Осторожно подбирался с одеялом. Часто промахивался, но все же  удавалось накрыть очередной огонек.
Напрасно он пытался вырваться. Постепенно затихал и погибал в моих объятиях.
Расправившись с ними, осторожно выглянул  на лестничную площадку.
Дверь наша изнутри тоже закрывается на ключ.
И если все ключи унести с собой, то дочке не выбраться наружу.
Лишь слегка притворил дверь, она легко сможет уйти.
Если обладает моим чутьем, если различила беду в нашем доме, то должна убежать к своему избраннику.
Я увидел.
Когда человека поражает молния, то через некоторое время он может забыть об этом ударе.
Так  случалось со мной.
И все реже происходят разряды.
Но дочка и ее избранник находятся под постоянным напряжением, и батарея никогда не иссякнет.
И, надеюсь, сумеют одолеть препятствия.
Но, чтобы не испытывать судьбу, надо помочь им хотя бы на первом этапе.
Договорился утром заехать за женщиной.
По дороге согласуем дальнейшие действия.
Ночью  разведал дорогу.
Сначала, если выживем, повезу ее ко мне.
Живу я в старом доме, ступени истерлись за долгие десятилетия. Но все равно, если приложиться виском, то можно пробить голову.
Могут не поверить, никто еще так не падал на этой лестнице.
А если просто оступится и подвернет ногу, то  дохромает до дверей.
Так же сложно погибнуть во дворе.
Некоторые гибнут, вылезая из машины. Но она наверняка устроится рядом с водителем, и выберется на тротуар.
Остается попасть в аварию, такое ежедневно случается в большом городе, и это не вызовет подозрений.
Например, мальчишка стремительно выскочит за мячом, что выкатился на мостовую.
Водитель не успеет затормозить, машина вылетит на тротуар, чтобы не сбить мальчишку.
Врежется в осветительный столб, брызнут осколки фонаря.
Смертельный удар вобьет моторный отсек в кабину.
Надо так рассчитать, чтобы погибнуть наверняка, а не мучиться в инвалидном кресле.
Не будет мальчишки или зазевавшейся старушки, но мелькнут тени, или почудится еще какое-нибудь препятствие.
Отыскал подходящий столб, и поребрик там низкий, можно легко запрыгнуть.
На генеральной репетиции разбежался, ткнулся лицом и грудью.
Но осторожно, чтобы не сломаться и завершить задуманное.
Надо бы посильнее, но не повторил попытку.
Прихрамывая – одна из соблазнительниц повредила сухожилие, - поплелся обратно. На лице наверняка покраснели давние шрамы. Другая  попыталась выцарапать глаза. Но  удалось отстоять мужское достоинство. На всякий случай ладонью прикрыл пах.
Потея и задыхаясь, тяжело вполз по лестнице.
Дочка не убежала к возлюбленному, услышал ровное ее дыхание.
Дверь в ее спальню была неплотно закрыта, наверное, оттуда вылетали лепестки роз и разлетались по комнате.
Я не мог разобрать из-за врожденного дефекта глаз.
Окружили не цветы, но рожи.
Все меньше времени оставалось до свершения, и я не сомневался, что скоро навсегда избавлюсь от них.
………………………
Г.В. Ноябрь 23.