Знание - сила

В далекие советские времена мой коллега, Владимир Николаевич, человек в те годы молодой и легкий на подъем, оказался в командировке в небольшом городке вроде Балахны. В гостинице его поселили в двухместном номере, соседом оказался суровый дядя крупных габаритов. Коллега мой с юных лет – человек интеллигентный, но бесстрашный. Он, как лермонтовский парус, от бури не уклоняется и даже ищет ее. Этакий Варлам Тихонович Шаламов, но более позднего года выпуска.

Бесстрашие и безрассудность – вещи разные. Владимир Николаевич быстро оценил сплошь расписанные синими картинками лапы соседа, лицо, не отягощенное следами душевных переживаний, своеобразные манеры. Все однозначно свидетельствовало о многолетней принадлежности к определенной среде. Владимир Николаевич с подобными людьми сталкивался не раз, основные правила поведения с ними знал и занял позицию осторожного оборонительного нейтралитета.

В гостиницу Владимир Николаевич заселился рано утром, день пробегал по служебным делам и в номер вернулся, когда уже стемнело. Сосед было в номере. Развалившись на своей кровати, он курил папиросу «Наша марка», мрачно уставившись в пустой угол. Проследив за его взглядом, мой коллега с омерзением обнаружил на стене парочку очень крупных рыжих тараканов. Приглядевшись, он понял, что в этом номере у тараканов происходит коллективное мероприятие, пленум или, даже съезд. На полу, на стенах, на подоконнике наблюдалось интенсивное движение. Большие и маленькие насекомые разных цветов и пород общались друг с другом. Тут был рай для энтомолога, но Владимир Николаевич энтомологом не был. Проживать на подселении в тараканьем царстве ему не хотелось.

Мой коллега разделся, лег в постель, вежливо пожелав соседу спокойной ночи. Сосед издал неопределенный звук. Через некоторое время сосед потушил свет.

Владимиру Николаевичу не спалось. Мысль о том, что по четырем круглым стальным ножкам кровати, как по штурмовым лестницам, к нему спящему и беззащитному подкрадываются мерзкие твари, будоражила моего бесстрашного коллегу. Он беспокойно ворочался, стараясь стряхнуть возможных нарушителей границы, пока с соседской кровати не раздался хриплый рык: «Прижмись, падла. Спать не даешь. Я тебе щас глаза вырезать буду».

В этом мире все познается в сравнении. Перспектива, нарисованная соседом, оказалась более печальной, чем возможность тесного общения с тараканами. Владимир Николаевич на время затих. Он лежал и явственно слышал топоток множества маленьких лапок по деревянному полу. Есть у них когти или нет? – думал неискушенный в энтомологии коллега. А зубы?

Он понял, что не уснет, встал с заскрипевшей кровати, сунул ноги в ботинки и отправился к горничной.
- Ну, падла… - раздалось из темноты, но продолжения фразы Владимир Николаевич уже не слышал.

У горничной он взял под честное слово до утра четыре граненых стакана и поднос. В туалете наполнил стаканы на две трети водой, поставил на поднос и, балансируя, пошел в номер.

Сосед не спал. Луна ярко светила в большое гостиничное окно без каких-либо занавесок. Читать газету в комнате коллега не смог бы, но для его плана света было достаточно. Стараясь не смотреть в сторону соседа, он, аккуратно приподнимая кровать, подставил под каждую ножку по стакану с водой.

С соседской кровати слышалось хриплое заинтересованное дыхание.

Владимир Николаевич снял ботинки, повторно вежливо пожелал спокойной ночи и улегся в постель. На этот раз он уснул мгновенно.

Сон его был спокоен, крепок, но недолог. Коллега проснулся от мощного толчка в плечо. В лунном свете над ним стоял сосед, почесывая мощный торс выкидным ножом: «Слышь, придурок, ты это… давай… за стаканами. Такую же мне сгороди. Давай по-быстрому».

Владимир Николаевич выходил из номера, когда услышал вслед: «Ты ничего. Я тебе не буду глаза вырезать. Поживешь еще».

Через тридцать пять лет я спросил Владимира Николаевича, почему он решил спасаться от тараканов таким способом.

- Вальтера Скота вспомнил, - ответил мой уважаемый коллега, - крепость труднее взять, если ров налит водой.

Знание – сила.