Продолжение 29. От лица Кары

Разведка докладывает, что враг буквально в половине часа от нас. Гай собирает всех командиров, я давно спихнута с седла, чтобы не мешала, стою в сторонке, поглаживая вздыбленную шерсть Вина. Мы на вершине небольшого холма, посреди огромного пшеничного поля, иногда перемежающегося с участками зеленой травы. Холм с двух сторон обтекают дороги, Веннская и Варская, за спиной деревня. В который раз я восхищаюсь, насколько четко разворачивается легион, под повелительный рев труб и гром барабанов. Мне интересно, решаюсь подойти поближе, чтобы слышать, о чем говорят командиры.
- Алан, ты ставишь свою первую на правом фланге, по Веннской дороге, - командует Гай, указывая плетью, - ты, Тэрл, ставишь свою вторую сразу за ним. Третью штурмовую ты, Гордон, поставишь слева, перекроешь Варскую дорогу. Четвертая и пятая – держат центр. Расстояния между когортами сто ярдов, никакой фаланги, мы будем атаковать. Клавдий! Стрелометы, большие арбалеты, баллисты и скорпионы – между когортами, не снимай с повозок, пусть бьют с ходу. Конницу – за холм, спрятать. Учтите, парни, мы атакуем, никакой обороны не будет, обороной битвы не выигрывают. И помните, у нас два весомых преимущества. У нас есть тяжелые машины и конница, гаракцы наверняка не смогли перевезти это на кораблях, иначе бы солдаты просто не влезли на корабли. Го! Собери со всех когорт всех стрелков. Вообще всех. Арбалетчиков, лучников, пращников, спрячешь их в поле на левом фланге, возле Варской дороги. Битва решится на флангах, ребята! Центр они не прорвут, машины не дадут, поэтому только на флангах.
- Косая атака, командир? – усмехается Горт.
- Ты, старый волк, и ты, Рой, вы едете к своим центуриям, мне нужны толковые командиры для первого удара. Го! Ты меня понял? Я дам приказ, когда начать.
- А кто останется с тобой? – недовольно спросил Горт. – На тебе же весь легион, ты под аквилой.
- Со мной Кэл, - отрезает господин, - мне хватит. До моей атаки ничего не случится со мной. Если вопросов нет, пошли, ребята! Мы Двенадцатый Молниеносный, а легион всегда побеждает, помните об этом.
- Слава и честь! – гаркнуло множество глоток в ответ, и офицеры, торопя лошадей, разъехались.
Гай остался на холме в окружении ординарцев, посыльных, знаменосцев, под гордым легионским штандартом, под парящей в небесах аквилой, рядом целый ряд трубачей для передачи сигналов.
Очень скоро с двух сторон раздались незнакомые звуки труб, захрипели боевые рога, послышался слитный топот множества солдат. Вот они и показались, сразу по двум дорогам. В полном порядке, в белой форме, броне, с развевающимися знаменами, гаракцы появляются на обоих флангах, с двух дорог. Господин натянут, как струна, я чувствую это его напряжение.
- Пусть выйдут все и выстроятся, ни один не уйдет, - тихо говорит он, - ни одного не упущу. По всей провинции потом за ними гоняйся.
И гаракцы строятся напротив легиона, их разделяет около тысячи ярдов. Только сейчас я понимаю, насколько их больше, раза в два так точно. Но господин командует:
- Первая, пошла! Медленно, черепахой, вперед!
Жутко взревели трубы, передавая приказ, Вин возле моей ноги рычит от бешенства, он-то хорошо знает эти звуки. Качнулись вперед знамена, и когорта, закрывшись щитами, медленно двинулась вперед. Перед закрытыми щитами легионерами гордо, бесстрашно вышагивают мальчики-флейтисты в форме, им по десять-четырнадцать лет, не больше. Это как правило дети, выросшие в легионе, вся их жизнь с рождения прошла в нем, и это особый шик для них, вот так идти перед атакующей когортой, без доспехов, наигрывая призывные марши на флейтах и свирелях. Конечно, если что, они юркнут под щиты, но они так же знают, что успеют не все. Зато солдаты сразу относятся к ним, как к равным, без всякого превосходства. Из таких потом и вырастают самые отмороженные командиры, ну, кто доживет до этого. Барабаны задавали ритм, надрывались флейты, и когорта медленно, закрывшись со всех сторон щитами, даже сверху, двигалась вперед.
- Машины, работайте, - командует Гай, - когорты, вперед.
На врагов из тяжелых баллист, стрелометов, тяжелых станковых арбалетов, скорпионов обрушивается град стрел и камней, они бьют с повозок, которые медленно двигают вперед лошади. Наклонились знамена, взревели трубы, и когорты медленно тронулись вперед.
Тем временем первая уже врезалась во фланг врага и медленно, уверенно продавливала его, копья работали как заводные, упавшие бойцы мгновенно сменялись новыми, стена щитов была нерушима.
- Третья, пошла-пошла, быстрым шагом! – кричит Гай, трубы ревут, дублируя его приказ.
Правый фланг ускоряет шаг, центр уверенно движется вперед, засыпая врагов градом стрел и камней. В ответ тоже летят стрелы, но построенным черепахой когортам они причиняют мало вреда.
К Гаю подлетел Рой, весь в горячке боя, забрызганный кровью, с длинным тяжелым мечом в руке, который тоже весь в крови.
- Гай, я видел, как в четвертой упал штандарт манипулы Орвальда, - проорал он, - а его самого уже два раза сбивали с ног. Прикажи, я разверну центурию и пробьюсь к нему.
- Орвальд ранен? Убит? – спокойно спросил господин.
- Нет, он смог собрать людей, поднять штандарт и опять сражается.
- Не мешай мальчику становиться центурионом, - Гай отвернулся, - пусть работает.
Рой кивнул, поправил шлем рукой в перчатке, хлопнул коня мечом по боку и полетел назад, к своей центурии. Сражение только набирало ожесточение. В центре тяжелые машины прокладывали буквально просеки в рядах гаракцев, но они держатся, упорно раз за разом смыкают строй, первая когорта ожесточенно проламывает фланг, они не умеют останавливаться без приказа. Крутятся командиры на лошадях, их тяжелые кавалерийские мечи по рукоять в крови, некоторые уже спешены, раненые кони бьются и хрипят, их добивают.
Третья когорта на другом фланге двигалась уже почти бегом.
К господину подлетает на взмыленном коне вестовой.
- Командир, на третью вышел целый легион! – кричит он. – Он у них в резерве был, сейчас ребят растопчут.
Гай весь в безумии боя, он бледен, как смерть, играет своим легионом, как опытный дирижер управляет отлично слаженным оркестром.
- Го!!! Го!!! Пора! Третьей стоять на месте! – опять ревут трубы, передавая приказ.
Я вижу, как фигура Го, крутящаяся на коне, машет рукой. До меня даже доносятся команды. Впереди меня бушует битва. Крики, вопли, проклятия, ругательства, звон оружия, глухие звуки ударов, трубы, горны, барабаны, задающие ритм когортам, задорные мелодии флейт, стоны, все сразу. Я примерно представляю, как это происходит, не первый раз смотрю на такие сражения. Но насколько врагов больше, я от всей души их ненавижу, а при каждом упавшем нашем солдате у меня сердце обливается кровью. На нашу третью когорту движется легион в фаланге, ребятам не устоять, их слишком много. Но вот Го подкидывает в воздух пучок травы, чтобы определить ветер. До меня доносятся только обрывки команд, да и то, потому что их дублируют в шеренгах.
- Лучники, первая шеренга, встать! Дуга три пальца вверх! Поправка на ветер два ярда! Выстрел!
Из пшеничного поля встает длинная шеренга лучников, потом вторая, третья, четвертая.
- Вторая шеренга, встать! Дуга три пальца! Поправка на ветер! Навесом, разом. Выстрел!
А дальше из пшеницы встают и залегшие шеренги арбалетчиков, их тяжелые болты буквально сметают ряды противника, делая проломы в стене щитов, а туда немедленно влетают стрелы лучников. Го играет своими лучниками и арбалетчиками, как на музыкальном инструменте.
- Шестая шеренга, перезарядка! Седьмая, выстрел!
- Лучники, не спать, первые две бить прямо, поправка ярд, третья навесом. Дуга четыре пальца, поправка ярд! Выстрел!
И они останавливают легион. Нет, он не разбит, но все, он встал, закрылся щитами, ощетинился копьями, но он стоит, дальше вездесущая, разящая смерть. А стрелы и болты так и продолжают сыпаться на него. Гай удовлетворенно улыбается и отдает новую команду:
- Первой ударной, отойти влево, поддержать четвертую и пятую, атаковать центр. Вторая ударная, бегом, в копья, сменить первую и смять фланг!
И действительно, очень четко когорты смещаются, вторая ударная, еще не бывшая в бою, свежая, бегом, под щитами, сохраняя строй, бьет в проломленную брешь в обороне врага. Фланг гаракцев полностью расстроен.
- Наше время! Проломили-таки мои ребятки, дали мне место для удара, – он в полном восторге, глаза горят, господин взлетает на боевого коня, надевает и застегивает под подбородком шлем. Возле него крутится взбешенный заранее Вин, шерсть дыбом, клыки сверкают, слюна до земли.
- Аквилу вперед! Атака! – и тут же ревут трубы.
Грохот конницы оглушает, когда она вылетает из-за холма и обрушивается на беззащитный уже фланг гаракцев. Чудовищный разбег и страшный удар копьями сдержать нельзя, и гаракцы сначала отступают, а потом бегут. Все, начался разгром, когда легионы врага побежали. Тысячи убитых, сотни пленных, их сгоняют в одно стадо, быстро вяжут. Конница лютует в тылу врага, когорты опрокинули противника на всех направлениях. Что со мной происходит, я не знаю. Я ору, как сумасшедшая, аплодирую, смеюсь и плачу, свищу сквозь пальцы. Великолепная победа, страшный разгром. И это победа моего Гая, его таланта и его легиона.
После битвы собирают своих раненых, чужих – не всех. Например, я вижу, как пожилой, суровый легионер переворачивает ногой ворочающегося на земле гаракца, который, придерживая рукой кишки из развороченного живота, пытается куда-то спрятаться.
- Куда ты ползешь? – участливо спрашивает легионер. – Гарак в другой стороне.
И быстрый удар копьем в голову. Тяжелораненых гаракцев добивают, легких – сгоняют ко всем остальным пленным.
К своему командиру съезжаются командиры когорт, каждого он обнимает и благодарит. Кое-кто ранен, из-под неумело наложенных повязок сочится кровь. Вообще, кровью забрызганы все, все рубились наравне со своими солдатами. Но все ржут, как кони, все переживают эту оглушительную победу, полный разгром противника, они наполнены этим яростным восторгом.
- Много потеряли? - спрашивает господин.
- Сотен пять, так точно, - мрачно отвечает Горт, - и раненых втрое.
- Вечная слава, - так же мрачнеет господин, - организуй все с похоронами. Раненых – в Венну. Пленных отсортировать, список – мне немедленно. Интересуют их офицеры, в основном.
- Тэрл, - обращается господин к командиру второй ударной, - ты знаешь, наши дочери в плену, и Яна и Ула. Пусть парни здесь закончат, а у нас с тобой есть еще дела.
Тэрл, здоровенный детина, похожий на тролля, кивает головой и вздыхает.
- Ты знаешь, Гай, дочка для отца… Эх, чего там говорить…
- Го! – кричит господин. – Мне сто пятьдесят арбалетчиков и столько же лучников в сопровождение, ты тоже мне будешь нужен. Тэрл, мы берем конницу и выступаем прямо сейчас. Дочек надо спасать.
- Вот список пленных офицеров, командир, - подъехавший Горт протянул господину свиток, - удачи вам.
- Старый волк, пригляди тут… Пленных отгоните в Венну, а легион через пару часов должен выйти на Вар.
Я робко подхожу к его коню, трогаю за ногу. Он улыбается, вздергивает меня в седло, жадно целует. Его глаза смеются, он весь переполнен победой, торжеством, адреналином.
- Как-то так, моя девочка. Мы – Двенадцатый, мы сражаемся и всегда побеждаем. – его рука в кожаной перчатке в крови, доспехи тоже забрызганы кровью. Рубился наверняка в первом ряду. Целую эту руку.
- Это ты побеждаешь, мой Гай, - шепчу я, тянусь к его губам.
А рядом гомонят возбужденные, переполненные победой командиры.
- Трех офицеров зарубил, а сколько солдат стоптал конем и достал копьем, даже не знаю… много…
- Ну, они когда побежали, я и командую ребятам, копьями бей, потом за мечи…
- А у меня вся охрана погибла, ну когда мы в первый раз ломили на фланг, я уже думаю, все, конец…
- Смотрю, эта сволочь норовит копьем моего раненого солдата добить, я его и ударил с седла, до пояса просек, я дерг-дерг, а меч застрял, пришлось бросить… Копье мне подали мои… А меч так под руку был, надо бы найти…
- А я смотрю, стоят-то они стоят, но минимум центурию выделили, обходят наших лучников на поле. Послал я гонца к Го, он и развернул три шеренги на них, выкосили скотов знатно…
Тем временем колонны конницы, лучников и арбалетчиков уже выстроены. До Вара недалеко. Господин горячит коня, рядом крутится Вин.
- Го! Я вперед, ты поторопи парней, самым скорым маршем – на Вар, - командует он, - вы мне там понадобитесь. Пошли!