Белая Бутто. Глава 2 - Пророчество. Часть 28

Мать всё говорила и говорила, и не замечала, как в это время взгляд у сына становился застывшим, словно мёртвым. Последние её слова он уже не слышал потому, что свои мысли овладели сознанием.
"Власть...  - думал он - Что такое власть? Власть это зависимость от тебя, твоих действий, поступков, решений, других людей.  И чем больше людей от тебя зависит, тем большей властью ты обладаешь".
Казалось, всё серое вещество в мозгу Габриэля вместе с молекулами углерода и нейронными соединениями нервных клеток, превратилось в слово "власть".

                *****

Эта история произошла с ним в исполкоме, когда он оформлял ИП.
Документы были готовы и ему оставалось только зарегистрировать их в секретариате.
Весь процесс занимал не более двух минут: запись в журнале и две печати. Довольно миловидная девушка, которая этим занималась, имела ровно столько  времени власти над всеми, кто обращался к ней по данному вопросу.   Но этого ей явно было не достаточно, поэтому она просто тянула время, чтобы подольше насладится этим чувством. Она отлично усвоила правило - чем больше людей от тебя зависят, тем больше ты имеешь над ними власти.
"Я занята..."
"Зайдите позже..."
"У меня перерыв..."
"Мне нужно в канцелярию..."
Такими отговорками она продержала Габриэля часа два и ровно на столько растянула удовольствие от обладания своей власти над ним.
Можно было возмутиться и пожаловаться. Но он интуитивно чувствовал, что это только усугубит, потому как ещё раньше от кого-то слышал, что секретарша эта хотя и дура последняя, но протеже какого-то большого начальника.
Но Габриэля теперь тревожило совсем другое обстоятельство. И именно это другое обстоятельство  засело теперь в голове и заблокировало сознание. Габриэль, вдруг, пришёл к выводу, что оказывается, владея своей жилплощадью, он, тем самым, имел такую же власть над Антониной.
Чего хотела исполкомовская секретарша? Подчинить своей воле других. Зачем? От этого она испытывала удовольствие. Чего она добивалась? Что бы её просили, может быть даже умоляли, заискивали перед ней, унижались, давали взятки, дарили сувениры и так далее.
Чего хотел он, Габриэль, от Антонины? Так ведь получалось - того же самого... Чтобы она за ним бегала, просила, извинялась... Если бы она действительно побегала за ним неделю, он,  скорее всего, простил бы её... Хотя, фактически, она ни в чём не была виновата. А ещё, он боялся, что когда они официально оформят свои отношения, она станет такой же равноправной собственницей этого жилища. То есть, она отнимает у него,  как минимум, половину власти...
Теперь, когда отсчёт его жизни, возможно, уже шёл на часы, он готов был отречься от всего, что связывало его с властью и самому просить прощения у кого угодно. Но уже было поздно... Уже запустился механизм наказания. И ведь не существовало никакой причины совершать подлость. Где-то в глубине души он уже тогда верил, что когда-нибудь они создадут семью и у них будут дети. Но тогда ему захотелось просто продемонстрировать свою власть...
Теперь время одуматься, раскаяться и всё исправить ушло... Он упустил его...

                *****

Вдруг раздался отрывистый щелчок замка и входная дверь бесшумно открылась, о чём свидетельствовала полоска света, ворвавшаяся из общего коридорчика в тёмную прихожую и отпечатавшись разными геометрическими фигурами на полу, стене и потолке.
Это событие вывела Габриэля из оцепенения.
- Жанночка... - произнёс он, поворачивая голову к матери.
Раньше, по манере открывания входной двери, он безошибочно узнавал всех членов семьи. И хотя Габриэль давно уже не жил здесь, первое что пришло на ум, услышав знакомые звуки - привычки у домочадцев не изменились.
- Жанночка... - тем временем передразнила его мать - Это уже скорее Жаннет...
В свои двадцать лет его сестра выглядела полностью созревшей, а в некоторых местах даже перезревшей, в физическом плане, женщиной. В частности - грудь и бёдра могли быть и поменьше.
Говоря откровенно, Габриэль, глядя на сестру, в глубине души всегда радовался. Радовался тому, что она была такая же некрасивая как и он. Почему-то мать рожала детей, которые внешностью походили на своих отцов. У той же Жаннет, к примеру, внешне имелись все женские признаки, но в них почему-то отсутствовала женственность. Фигура представляла из себя какую-то массу тела, с чётко просматривающейся отцовской осанкой. Хотя нельзя сказать, что девушка была даже полной или у неё имелся какой-то изъян. С лица - то же самое: копия отец. Те же опущенные уголки губ, что собственно говоря  и придавало их лицам мрачное и недовольное выражение.
Так о ней Габриэль думал раньше, так же подумал и теперь. Но сказал совершенно другое...
- А ты похорошела...
Сестра, по-видимому, никак не ожидала услышать такое. Она даже не сразу осознала смысл сказанного. Но когда до неё дошло, не смогла сдержать улыбку.
- Выдумал... - произнесла она заметно смущаясь и, вместе с тем, может даже неосознанно, распрямила плечи и выпятила грудь.
И в это время, именно теперь, после только что сказанных слов, Габриэль отметил про себя, что девушка действительно изменилась прямо на глазах. В фигуре появились соблазнительные изгибы, чётче обозначилась талия, а лицо, от улыбки, сделалось миловидным.
- А когда улыбаешься, ты вообще красавица - сам даже не зная зачем, Габриэль продолжал сыпать комплименты - Тебе надо всё время улыбаться.
- Так и в дурдом можно угодить - ответила Жанна и её глаза продолжали светиться радостью.
Мать придирчивым взглядом окинула дочку с ног до головы, затем посмотрела на сына и тоже улыбнулась, тем самым как бы поблагодарив его за комплимент.
- Ладно, пойду я. Мне сегодня надо одно дело провернуть - сказал Габриэль направляясь к выходу.
- Почаще заходи! - громко выговорила ему вдогонку сестра.
Он остановился в дверях, обернулся.
Мать и дочь стояли рядом, плечом к плечу, смотрели на него и улыбались.
Он тоже улыбнулся им в ответ, потом чуть приподнял руку и слегка помахал.
Таким они его и запомнили...