ЛИЗА

               
1.
   Лиза всегда хотела быть обыкновенной. Она не стремилась чем-нибудь выделяться и терялась, когда к ней обращались. Она рано лишилась родителей и жила с бабушкой, женщиной недалекой, но доброй. Зато баба Глаша знала много сказок, и Лиза могла слушать их часами. Людей она сторонилась. Все общение с ними ограничивалось школой, которая ей давалась тяжело, но не потому что трудно было учиться, а из-за общения с учителями и одноклассниками. Если ее хвалили, она смущалась и не знала как реагировать. Некоторые ее жалели, зная, что девочка растет без родителей, кто-то просто не замечал. Дружбы с ней никто не искал, но и не смеялись над ее странностями. В общем, Лиза жила сама по себе, не вместе, а рядом с остальными.
   Как-то в их класс пришла девочка, отца которой перевели служить в этот город и Настю устроили в школу, где училась Лиза. Место рядом за столом было свободное, и Настя заняла его. Прошла неделя, и девочки стали неразлучны. Они все время проводили вместе, как будто восполняли отсутствие общения за предыдущие годы. Последние шесть лет Настя училась в классе, где было четыре человека и все мальчишки. На точке, где служил отец, других детей не было, а с мальчишками дружбы не получилось, так и прожила она все годы в обществе солдат и ребят среди берез и сосен. Дети трех офицеров были разных возрастов, но каждый день собирались в специально отведенной комнате все вместе, и одна из жен занималась с ними по учебникам, привезенным из города.
   Насти была непривычна школьная среда, и она обратила внимание на тихую соседку, почувствовав в ней что-то близкое своему состоянию. На следующий день из школы они возвращались уже вместе. Лиза стала рассказывать подруге сказки, услышанные от бабушки, и Настя слушала их, мечтательно запрокинув голову. Отношение к ним в классе поменялось, особенно к Лизе. Вечно потухшая, она, вдруг, ожила, словно после долгого сна, и стала заметной. Ребята стали отпускать шутки в ее адрес, а девушки громко смеяться по поводу сказанного кем-нибудь замечания. Это еще сильнее сблизило Лизу с Настей и противопоставило их остальному классу. За их спиной шушукались и отпускали пошлые реплики, намекающие на иной характер их отношений. К окончанию школы они выросли в привлекательных девушек, с совершенно противоположной внешностью. Если Лиза была миниатюрная блондинкой с вьющимися волосами и большими серыми глазами, обрамленными сверху густыми черными бровями, то Настя обладала достаточно высокой хорошо сложенной фигурой, по плечам которой густым веером разлетались прямые черные волосы, спадающие с двух сторон почти белого пробора, периодически скрывая выразительные беличьи глаза на чуть вытянутом  скуластом лице.
   Подходил к завершению последний год занятий в школе. Учеба Насте давалась легко. Она быстро нагнала одноклассников и собиралась поступать на экономический либо в медицинский. Лиза же никак не могла определиться. Ей нравилась литература, но она не хотела расставаться с подругой, ставшей для нее родным человеком, и готова была пожертвовать ради этого будущим. Наконец она решила, что будет поступать вместе с Настей, потому что с литературой подруга была на "вы", а Лизу точные науки не пугали. Теперь все зависело от Настиного выбора..
   Приближался день сдачи экзаменов. Тепло пришло еще в мае и было очевидно, что лето будет жарким. Подруги решили пойти готовиться на берег реки. Чтобы не привлекать внимание они ушли подальше от публичных мест и расположились под кроной развесистого дуба недалеко от берега реки на широком одеяле, захваченном Лизой из дома. Теплые лучи, пробивающиеся сквозь крону дуба и свежий воздух их сморил, и подруги задремали. Настя открыла глаза оттого, что Лиза трясла ее за плечо.
- Насть, просыпайся, какие-то люди на берегу.
От того места, где расположились девушки до реки было метров тридцать. На этой полосе гоняли мяч четыре парня. По движениям и репликам было понятно, что они пьяные. Один из них ударил по мячу, но промахнувшись упал, вызвав дружный хохот приятелей. Лиза встала и начала быстро собирать вещи. Настя села и, наблюдая за парнями, спросила:
- Думаешь надо сматываться?
- От греха подальше, они же пьяные.
В это время рядом пролетел мяч и застрял в кустах.
- Эй, красавица, подай мяч! - крикнул один.
Лиза вытащила мяч из кустов и кинула в сторону парней. Мяч немного прокатился и остановился. не достигнув цели.
- Тебя чё, не кормили? - спросил парень.
Настя тоже встала и начала сворачивать одеяло.
- Я сказал, мяч подай! - крикнул он угрожающе.
Лиза сделала несколько шагов и пнула мяч ногой. На этот раз он прокатился дальше мимо парня.
- Я сказал подай!
- Лиза, бери сумку и иди в сторону пляжа, - тихо сказала Настя.
- А ты ?
Но Настя уже шла по направлению компании.
- Вы что шумите, ребята? - спросила она примирительным тоном.
К ним уже подтянулись оставшиеся трое и обступили Настю. Лиза застыла в нерешительности, она не могла убежать, а к ним идти было страшно.
- Ну, что, с нами поиграть не хочешь? - спросил один из подошедших.
- Спасибо, ребята, в другой раз. Нам к экзаменам готовиться надо.
- Так давай поиграем, а потом вместе будем готовиться, - раздался дружный хохот.
Настя обернулась и, увидев, что Лиза замерла на месте, крикнула:
- Позови ребят, здесь предлагают в футбол поиграть!
Лиза как будто очнулась и побежала в сторону пляжа. Солнце близилось к закату, и на пляже ужу никого не было. Она в растерянности металась по песку, не зная, что делать. Наконец, бросив сумку с одеялом и учебниками, она побежала назад. На их месте никого уже не было, но из леса доносился какой-то шум. Лиза преодолела метров двадцать и выбежала на небольшую поляну, скрытую кустами. Она увидела ноги Насти, а сверху дергался один из парней. Другой держал руки, остальные наблюдали, готовясь поменяться местами. На звук все обернулись и двое кинулись к Лизе. Она не успела сделать и несколько шагов, как сверху навалился один их них. Ей так и не удалось повернуться, парни по очереди насиловали ее и в конце она потеряла сознание. Когда Лиза открыла глаза, сразу позвала Настю, но никто не отозвался. Она приподнялась на колени и, не чувствуя достаточно сил, переползла на другую сторону поляны. Настя лежала неподвижно, распластав руки и ноги, устремив мимо Лизы взгляд безжизненных беличьих глаз. Сбоку из головы текла кровь. Убедившись, что подруга мертва, Лиза  обхватила ее голову, прижала к груди и, уткнувшись  в ее волосы, разрыдалась во весь голос.
   Найти по горячим следам никого не удалось. Говорили, что видели несколько машин с чужими номерами, но к кому и зачем они приезжали никто не знал. Дело об изнасиловании, отягощенное убийством, забрала областная прокуратура, но шло время, а результатов не было. Затем его передали другому следователю, после чего жизнь вернулась в обычное русло. Все меньше вспоминали о том трагическом случае, и только по началу, повстречав Лизу, местные сочувственно смотрели ей в след. Бабушка не пережила ужаса, случившегося с внучкой и умерла вскоре после возвращения ее  из больницы. Лиза опять замкнулась и вскоре уехала совсем. Родители Насти не могли оставаться в городе и переехали по новому месту службы отца. 

2

   В Задонский межрайонный отдел Следственного комитета капитан юстиции Дарья Аркадьевна Комарова была направлена на должность следователя, что давало возможность получить звания майора юстиции. Отучившись в Воронежском университете на юриста, она поступила в городскую прокуратуру, где проходила практику и, получив хорошую аттестацию, была в итоге зачислена в штат. Еще до университета она вышла замуж, но брак получился неудачным, и через год они развелись. Расставание оказалось быстрым и безболезненным, возможно, потому что детей не было и делить было нечего. За спиной у нее был уже десятилетний опыт работы следователем с неплохим процентом раскрываемости. Однако, коллеги относились к ней настороженно из-за жесткого характера и не менее жесткой манеры общения. Сказать в лицо дураку, что он дурак она могла  без колебаний, даже начальнику, верно для этого были нужны веские основания. Крепкие выражения в ее речи резко контрастировали с миловидной внешностью, а порывистые движения еще больше стирали женственные черты ее натуры. Для задушевных разговоров она была самой неподходящей кандидатурой. Очевидно из-за всего этого друзей у нее не было, да и она ни с кем дружбы не искала. Замуж она вышла, скорей, по недоразумению, чем по любви. Зато, чего у нее нельзя было отнять, так это умение чувствовать преступника, и в большинстве случаев чувство ее не подводило. Это качество впервые проявилось, когда молодого помощника следователя Комарову включили в группу по делу маньяка с иглой, который нападал на женщин и шприцем колол им ноги. Она первая предположила, что маниакальное поведения преступника имеет психические, а не уголовные причины, а потому начинать надо с психиатрических диспансеров и   клиник. Во многом благодаря этому нападавший был пойман и отправлен на принудительное лечение.
   В Задонск Комарову перевели не случайно, а по причине все того же сложного характера. Несмотря на отличную раскрываемость, ее решили отправить подальше от проблем, способных принести вреда больше, чем было пользы от ее успехов в следственной работе. Как-то заместитель прокурора Воронежской области не лестно отозвался о докладе Дарьи Аркадьевны, заметив, что доказательная база из-за отсутствия орудия убийства выглядит слабо, и он не намерен краснеть за своих подчиненных, когда с этим они пойдут в суд.
- Если бы вы слушали внимательно доклад, а не разглядывали мои ноги, то знали, что это было покушение на убийство, а руки, которыми душили жертву нельзя приложить в качестве орудия покушения.
Сказано это было при свидетелях, которые также слышали обещание зама загнать ее за Можай. На этом Воронежская карьера Комаровой закончилась, но ее начальник, понимая справедливость ее слов и симпатизирующий Даше, устроил ее перевод в Задонск.
   Начальник местного СК с недоверием отнесся к ее назначению, но решил проверить нового сотрудника в деле. Ей поручили расследовать дело о смерти молодого мужчины, тело которого нашли в лесной полосе недалеко от реки. У него были раздавлены гениталии, а в руке он сжимал листок бумаги с надписью "Мне больше нечем". При жертве нашли паспорт на имя Анатолия Лысенко, проживающего в соседним Долгоруковском районе. Визит по указанному адресу показал, что у него осталась жена и восьмилетний сын. Работал Лысенко технологом на Долгоруковской заводе растительных масел. Опрос знакомых и родных ничего не дал. Рассказали только, что Анатолий часто задерживался на работе, после чего приходил домой пьяный, но не буянил, поэтому жена прощала ему эту слабость и скандалов не закатывала. Иногда случались встречи с женщинами, заканчивающиеся близостью, но такое происходило не часто и продолжения не имело. В общем он был человеком не конфликтным и врагов у него не было.
   Медико-криминалистическая экспертиза не обнаружила в теле жертвы веществ, способных послужить причиной смерти, но определила, что смерть наступила до превращения гениталиев в месиво в результате удара тупым предметом по голове, предположительно бейсбольной битой. И еще, на шее жертвы были найдены две красные точки, похожие на следы от электрошокера.
   Собрав все материалы по делу, Комарова пришла к выводу, что ответ надо искать в прошлой жизни Лысенко. Она сделала запрос о подобных преступлениях за последние десять лет в соседних областях и, получив ответ, отправилась к начальнику отдела полковнику Кашину.
- Петр Андреевич, есть основание считать, что у нас серия, - сказала она, кладя на стол папку с делом Лысенко. Полковник уставился на папку и, постучав по ней пальцем, спросил:
- А какие у вас основания так считать?
- В прошлом году в Липецком районе произошло точно такое же убийство. Разбитые гениталии, записка, точки на шее, удар по голове. Все как у нас. Можно, конечно, предположить, что это совпадение, но вы сами в это не поверите.
Кашин отвлекся от содержания папки и посмотрел на следователя.
- Да, вы садитесь, Дарья Аркадьевна, - предложил он и вернулся к собранным материалам.
- Убийца, как я вижу, пойман не был, - уточнил полковник.
- Я связалась со следователем, который ведет дело. Ничего нового, следствие продолжается. Я не говорила пока о нашем убийстве, хотя в сводках они скоро все сами увидят. Вот пришла к вам.
- Ну да, ну да...а пока никому и не говорите, - задумчиво ответил Кашин, - нам только паники не хватало. Расследуйте наше убийство, объединять пока ничего не будем. Все, капитан, ищите подозреваемых.
   Даша не понимала, почему дело Лысенко передали ей, а не старшему следователю  Антону Райскому, давно работающему в отделе. Она полагала, что негативное к ней отношение с его стороны вызвано именно этим фактом, но скоро Даша поняла в чем причина. Просто она заняла место, которое готовил для своей любовницы Райский. С полковником он договорился, и Люба Овчинникова, работающая в отделе экспертом уже пять лет, надеялась стать следователем. Однако, неожиданное назначение Комаровой спутало всем карты. Антон с Любой ее невзлюбили заочно, а когда Даша появилась в отделе, открыто демонстрировали неприязнь. Кашину же Комарова понравилась прямотой, а главное, отсутствием кокетства, которое было основным качеством Овчинниковой. Хоть Райский и был его другом еще со школы МВД, но полковник внутренне радовался, что все так получилось.
- А что я мог сделать? Мне ее сверху спустили, - оправдался он.
Все это Даша узнала на второй день, оказавшись в обед за одним столом с двумя молодыми девушками-лейтенантами.
- А зачем вы мне это рассказываете? - поинтересовалась Комарова.
- Так, ты...или вы? - выжидательно замолчала одна.
- Сейчас можно ты.
- Ага, так вот, ты вступила на минное поле, - азартно продолжила она, - Любка никому Райского не отдаст, одна попыталась и где она?
- Где?
- В больнице!
Даша удивленно подняла брови.
- Ну, не сама, конечно. Подговорила знакомых парней, она же местная, и они попортили той фасад.
- Вообще-то, это причинение тяжкого вреда здоровью, до восьми лет, - сказала Комарова.
- Да, никто против Райского не пойдет, себе дороже.
- А ко мне это какое имеет отношение?
- Так ты же с ним в одном кабинете сидишь, а значит отношение имеешь.
- Звучит как приговор, - усмехнулась Комарова.
- В общем смотри, ходи и оглядывайся.
 Даше показалось, что девушки не случайно так красноречиво ей обо всем рассказали, возможно Люба уже начала действовать.

3

   Заканчивался первый месяц работы Комаровой в отделе СК Задонска. Материала по убийству Лысенко накопилось много, но ни мотивов,  ни подозреваемых обнаружить не удалось. Даша отработала его школьные связи, опросила приятелей по училищу, но зацепиться было не за что. Оставалось одно направление, где надо было искать - месть. На очередном совещании Кашин заявил, что следствие зашло в тупик и приказал Райскому возглавить группу.
- Вас, Дарья Аркадьевна, я не отстраняю, вы проделали большую работу, но, к сожалению, у нас не появилось ни одного подозреваемого. В каком направлении еще надо идти, чтобы появился мотив, можете нам сказать?
- Я уверена, что за преступлением стоит месть, - ответила она, - идти надо в этом направлении, и мстила женщина.
- Антон, принимай командование и вместе с Комаровой найдите эту мстительницу.
   Самолюбие Райского было удовлетворено, но перспектива совместной работы с Камаровой его не радовала. Все уже знали, что найти общий язык с Дарьей Аркадьевной сложно, поэтому лишних вопросов ей старались не задавать и схватывать все с первого раза, чтобы избежать повторного неприятного общения, что, кстати,  повысило конъюнктивность общения среди окружавших ее людей. Антон решил не играть с Дашей в начальника-подчиненного, чтобы не усложнять и так не простые отношения. Кроме того, он собирался раскрыть это преступление, и  Комарова могла быть полезна. Он понял, что она не девочка для битья и следствие вела грамотно. Можно сказать, что Райский изменил отношение к Даше в лучшую сторону. Сначала он воспринимал ее как функцию, особенно, слыша ее монотонный, лишенный модуляций голос и старался не находиться с ней в кабинете, когда она с кем-нибудь разговаривала. Когда же его назначили старшим следственной группы, Даша подошла к нему и, протянув руку, сказала:
- Буду рада поработать с вами, Антон Викторович.
Райский опешил. Он не мог понять, она говорит искренне или издевается.
- Вы не думайте, я говорю абсолютно серьезно. Не важно, кто старший, главное - найти убийцу. Тем более, я считаю, что работа, проделанная моей группой очень полезна.
Антон аккуратно пожал ее руку и ответил:
- Просто Антон.
- А я Даша, - улыбнулась она, - давайте работать?
Оба оперативника - свидетели разговора, застыли в глубоком молчании.
- Ну что, тогда знакомьте с деталями дела, - сказал Антон.
С этого момента функция для Райского обрела конкретные формы. Перед ним была женщина тридцати с небольшим лет, с собранными сзади в пучок светлыми волосами и грустными серыми глазами, обращенными внутрь себя, но способными смотреть жестким холодным взглядом. В этот момент Антон почувствовал  прилив сил и физическую боль в груди. Его потянуло к Даше с такой силой, что он сел за стол и взялся за него обеими руками. Он не мог объяснить своего состояния, но понимал, что оно полностью имеет отношение к Даше. Он стал злиться на себя и, мотнув головой, чтобы освободиться от неожиданно появившегося душевного дискомфорта, углубился в изучение переданных Комаровой материалов. Несколько раз он бросал на нее быстрые взгляды, а когда она перехватывала их, слегка улыбался.
   В конце рабочего дня дверь в кабинет распахнулась и вошла Люба. Ее шикарная фигура, обтянутая черным из атласа платьем, на красных шпильках проплыла через комнату и опустилась на стул, закинув ногу на ногу. При этом из излишне длинного разреза показалась верхняя часть ноги, продемонстрировав гладкую матовую кожу. На шаблонном лице с неестественно пухлыми губами, под цвет туфель, затерялся маленький носик, спрятанный словно в папоротнике, среди нависших над ним приклеенных ресниц.
   Первый акт явно подготовленного спектакля Любе удался. По крайней мере, по довольному выражению ее лица все выглядело именно так.  Она закинула руку за спинку стула и, не обращая внимания на Дашу, словно они одни были в кабинете, спросила:
- Ты скоро?  Сегодня ко мне или к тебе?
Антон посмотрел на нее из-за бумаг и ответил:
- Мне надо поработать, езжай одна.
Люба повернула голову к Комаровой;
- А вы?
- Выражайтесь яснее, - не глядя на нее, ответили Даша.
- Вам тоже надо поработать?
- Да, нам с Антоном Викторовичем есть, что обсудить, - она подняла голову и добавила, - а вы мешаете.
Люба всем телом развернулась к Райскому.
- Тебе я тоже мешаю?
Он вздохнул и коротко ответил:
- Да.
Она ненадолго замерла, затем резко встала и, смахнув стопку папок со стола, вылетела из кабинета. Антон беззлобно усмехнулся и начал собирать разбросанные бумаги.
- Какая она у тебя темпераментная, - заметила Даша.
- Да уж, - ответил он, не собираясь продолжать разговор на эту тему.
- Надеюсь, мне не в чем оправдываться? - спросила она.
- Нет, конечно. Давай продолжим, - сказал он, складывая папки на стол.
   На следующий день решили еще раз пройтись по старым связям Лысенко, полагая, что раз в этой жизни на него ничего нет, искать надо в прошлом. Антон составил список всех друзей и подруг, кого удалось установить за десять последних лет. Даша ему в этом очень помогла, но беседовать с ними отказалась, потому что считала, что лучше пройти еще раз по кругу с незамыленным взглядом. Райский взглянул на список и обратился к Даше:
- Вообще-то я надеялся, что ты поучаствуешь. Мне одному их неделю надо будет опрашивать.
Она подошла, подумала и обвела несколько имен.
- Давай вот этих я возьму на себя.
Первым в списке Антона был Мусилов Ренат.  Он, как и Лысенко, жил и работал в Долгоруковском районе в агрофирме зоотехником. Там и нашел его Райский.
- Когда вы в последний раз видели Лысенко? - спросил он, когда они уселись на лавочку недалеко от конторы.
- Давненько, года два как. А вот, что его убили совсем недавно, мужики говорили. Ему что, серьезно яйца всмятку?
- Серьезно, а кто это мог сделать?
- Без понятия, сам удивился.
- Может, знаете, не было ли у него раньше какого-нибудь конфликта с девушкой или девушками? Вы же были друзьями.
- Да нет, не было. Он из нас был, ну что ли самым красивым, девчонки на него вешались. Но он их не обижал, это я точно помню.
- А из кого из вас?
Ренат замолчал, словно что-то вспоминал.
- Мы все учились в Воронежском колледже на мастеров сельскохозяйственного производства. Жили в общежитии вчетвером в комнате. Это и была наша компания.
- А кто, конкретно жил в комнате? - спросил Антон и достал блокнот записать.
- Так мы уже не общаемся, если случайно только.
-  Я прошу назвать еще двух. Вы что, забыли как их зовут?
- Почему забыл, помню. Сева Лялин и Костя Живоглот.
Райский  сделал запись и прочитал:
- Анатолий Лысенко, Ренат Мусилов, Сева Лялин и Костя Живоглот. Верно?
Ренат кивнул.
 - А где найти Лялина и Живоглота?
- Этого я вам точно не скажу. Вроде раньше они в Липецк собирались. Я больше с Толиком общался.
   Утром следующего дня майор Райский был уже в Воронежском государственном промышленно-гуманитарном колледже. Там он узнал, что Живоглот, окончив учебу, уехал в столицу, а Сева Лялин устроился теплотехником в группу компаний "Трио", но два года назад его убили. Антон был удивлен, почему Комарова до этого не докопалась. Он сразу отправился к коллегам в местный отдел СК. Старший следователь майор Плетнев, ведущий это дело, поведал о странной обстановке, сложившейся вокруг этого убийства. По характеру преступления картина сложилась вполне ясная: преступник отключил Лялина электрошокером, нанес, как установила экспертиза, смертельный удар тупым предметом по голове, размозжил гениталии тем же предметом и вложил  записку в руку. Ни электрошокера, ни орудия убийства, предположительно деревянную биту найти не удалось. Плетнев был уверен, что убийца женщина, потому что по характеру преступления таким образом могла мстить только женщина. Однако, проверка связей жертвы ничего нового не выявила. Оперативники рассматривали даже вероятность связи Лялина с мужчинами, но ничего кроме недоумения и смеха они не встретили.
- Понимаешь, - говорил Плетнев, - я даже вижу, как все это происходило. Закрою глаза и вижу поляну в лесу, где нашли Лялина, женщину с рюкзаком, из которого торчит бита, как она приставляет к его шеи электрошокер, и он падает, а она достает биту и лупит по его голове. Представляю даже, как она штаны с него стаскивает и начинает охаживать причиндалы, потом сует в руку записку и не спеша уходит. Я вижу ее лицо, но каждый раз оно разное.
- Это что же надо такое сделать, чтобы так отомстили? - удивленно произнес Райский. Он решил ничего пока про Лысенко Плетневу не говорить, но ему очень хотелось встретиться с Комаровой и задать ей несколько вопросов.
   Через час он уже был в Задонске. В кабинете Даши не оказалось, она появилась лишь к вечеру. Решив поговорить с ней, чтобы никто не мешал, Антон предложил выпить кофе недалеко от работы.
- Итак с чего начнете допрос, господин старший следователь? - пошутила Даша, когда они расположились в плетеных креслах на веранде кафе.
- Пока, подозреваемая, у меня один к вам вопрос - вы знали про Лялина?
- Так и думала, что ты докапаешься. Да, знала и доложила Кашину.
- Вот как! А мне почему соврала? 
- Не сказать - не значит соврать, - ответила Даша, - полковник просил не распространяться. 
Райский помолчал и продолжил:
- Это же серия, у нас маньяк? Хотя для женщины это исключительный случай.
- Я согласна, что орудует серийный убийца, но он не маньяк. Скорее всего это женщина, но не маньяк.
- Готов с тобой согласиться, но это не приближает нас к убийце. Если предположить, что в основе преступления месть, то у нас точно серийник. Маньяки не мстят, они либо самоутверждаются, либо это сексуальные извращенцы, либо миссия, которой они наделены, чтобы очистить мир, но в основе всегда лежит психическое отклонение. Вывод - шерше ля фам.
- Мне даже возразить нечего. Но ведь женщина может быть не одна. 
- Может, но нам бы хоть одну найти, - заключил Райский.
Даша смотрела в сторону и отбивала какую-то мелодию по столу, явно что-то обдумывая. Наконец, повернувшись к Антону, она сказала:
- Получается, у нас четыре друга и одна компания, причем двое убиты одинаковым способом. Можно предположить, что десять лет назад, когда они учились и жили вместе, что-то произошло, из-за чего их сейчас убивают. Следовательно, они что-то скрывают или это совпадение. Если скрывают, то узнать что, мы можем только у них.  И еще, получается, что двое других в опасности, их может постичь та же участь.
- Я тоже об этом подумал. Хорошо бы установить за ними наблюдение, но мы не знаем, где Живоглот. Мусилов тоже не знает, он больше с Лысенко дружил, а с Живоглотом - Лялин, но его уже нет. Думаю, надо еще хорошенько потрясти Мусилова, если что-то произошло, то он точно знает, но чего-то боится. Может, вместе съездим?
- Не могу, у меня завтра встреча с двумя по списку. Тем более, у тебя больше шансов: он тебя уже знает и мужику расскажет то, что не скажет женщине.
Зазвонил мобильный у Райского. Закончив короткий разговор, он сказал:
- Кащин срочно вызывает нас  обоих.
Полковник сидел с мрачным видом, заложив руки за голову.
- Узнали быстрее, чем я думал. Поздравляю, у нас серия! Только что звонили из области. Вставили мне с прокурором, завтра с утра на ковер. Антон поедешь со мной, Комарова по плану.

4

   В час ночи в квартире на улице Водопьянова 3 раздался звонок. Ренат уже лег спать и, накинув халат, пошел открывать.
- Кто там? - спросил он сонным голосом.
- Ренат Мусилов?
- Да.
- Откройте, полиция.
- Со мной уже беседовал следователь.
- Появились новые обстоятельства. Вы через дверь собираетесь разговаривать?
Дважды щелкнул замок, и дверь открылась. Вошедший был в толстовке с накинутым на голову капюшоном и с рюкзаком за спиной.
- Пройдемте в комнату, надо показать вам один документ, - сказал он и, не дожидаясь приглашения, направился в освещенную часть квартиры. Мусилов, завязывая пояс халата, последовал за ним. 
- Садитесь, - указал вошедший  на кровать. Ренат покорно сел. Гость открыл молнию на рюкзаке и откинул капюшон. Перед Мусиловым стояла не высокая, миловидная  женщина и протягивала фотографию двух девушек под кустом сирени.
- Узнаете? - спросила она. Ренат в недоумении взял фото и стал его разглядывать.
Вдруг, его лицо изменилось, он отбросил фотографию и, упершись назад руками, в ужасе уставился на нее, но взгляд сфокусировался на отверстии, направленного на него пистолета.
- Погодите, вы что хотите сделать, так  же нельзя.
- Садись и пиши, - приказала женщина и положила на стол лист бумаги и ручку.
- Что писать-то? - испуганным голосом спросил Мусилов.
- Пиши "Мне больше нечем".
Ренат чувствовал, как ствол уперся в его затылок. Он стал писать. Когда  закончил, послышался треск и его тело дернулось, обмякло и повалилось на стол. Женщина перетащила его на кровать и достала из рюкзака клеенчатый плащ и кеглю. Плащ надела на себя, а кеглей с размаху резко ударила по голове хозяина квартиры. Брызнула кровь. Затем, она несколько раз прицельно ударила между ног Мусилова и сунула в его руку, написанную им записку. Спокойно, не спеша, как она проделала все предыдущие манипуляции, женщина оглядела комнату и, сняв перчатки, вышла. На проспекте Победы она села к частнику и покинула город.
 Утром Кашин с Райским уехали в Липецк. Даша чувствовала себя не просто уставшей, а разбитой. Выспаться, о чем она мечтала уже несколько дней, не получалось. С двумя знакомыми Лысенко из списка Антона она решила встретиться вне стен Следственного комитета, чтобы ничего на них не давило. Девушки оказались словоохотливые и очень переживали, что убили такого клевого парня. Узнать от них ничего, проливающее свет на это дело, не удалось, кроме того что девушек у него было много, но все относились к нему с симпатией и без претензий. В отделе Дашу застал звонок Райского.
- Мусилова убили! Почерк тот же, - сообщил он.
- Твою мать! Не успели, - с отчаянием воскликнула Комарова. - А где и когда?
- Дома ночью. Экстренно создали следственную группу, ты тоже туда включена, руководителем назначен важняк Худяков Глеб, я его знаю, нормальный следак. Ты пока остаешься в Задонске, вернусь - решим как лучше.
   Даша сидела словно потерянная во времени и месте. Все, сказанное Райским, она прекрасно поняла, но ее беспокоило совсем другое. Ей нечего делать в Задонске, здесь все отработано. Надо находится в Липецке с группой, так будет полезней во всех отношениях. Она глубоко погрузилась в это дело, много знает и про Лысенко, и про Лялина. Надо убедить Кашина, чтобы ее послали в Липецк, а сюда она может приезжать по необходимости. С этой просьбой она пришла к полковнику. Антон уже вернулся и тоже был в кабинете. Пока Даша излагала свои доводы, ее синий костюм с зауженными укороченными брюками, из-под которых виднелась тонкая щиколотка над черными лоферами с рифленой подошвой, и пиджак оверсайз с подвернутыми рукавами, одетый на молочной белизны майку,  были центром внимания присутствующих. Закончив о главном, она без паузы таким же тоном сказала:
- Этот костюм и ботинки я купила во время отпуска в Москве, они смотрятся на мне сногсшибательно.
Кашин слегка опешил, а Антон, пряча улыбку, с восторгом смотрел на Комарову.
- Мы, конечно рады за вас, выглядите вы, действительно, очень привлекательно, но давайте по сути, - собравшись с мыслями, начал полковник. - В вашей просьбе есть смысл, но вы должны полностью владеть информацией по делу Лысенко, всеми деталями, чтобы не названивать сюда по всяким поводам. И еще, больше это касается Райского, но подготовьте, только аргументировано, свою версию нашего убийства, но так, чтобы она встраивалась в общую канву расследования. Это понятно?
- Понятно, - ответил Антон и, пропустив вперед Дашу, вышел из кабинета.
- Ну что, пойдем к нам готовить версию? - спросил он.
- Вообще-то она у нас есть. Мы вчера все подготовили, разве нет?
Антон внимательно посмотрел на нее и спросил, что случилось. Даша приблизилась к нему, чтобы не говорить громко и спросила:
- Ты во мне теперь только бабу видишь? Недавно было наоборот.
Почувствовав ее так близко, он пришел в сильное волнение и, предупредив, что может не сдержаться, попросил сделать шаг назад. Вместо этого Даша встала на носочки обхватила его голову и прильнула губами к его губам. Все в голове Райского закружилось. Он порывисто обнял Дашу, и страстно ответил на ее поцелуй. Так они стояли посредине межрайонного отдела Следственного комитета, не обращая внимание на тихо проходящих мимо сотрудников.
   Известие об этом случае молниеносно распространилось по всем этажам и кабинетам, а их совместная командировка в Липецк, ставшая также предметом гласности, прибавила красок к общей картине. Разъяренная Люба Овчинникова как кошка бросалась от стены к стене туалетной комнаты, прикуривая одну сигарету от другой. За несколько дней разрушились ее надежды, связанные с личной жизнью и карьерным ростом. Ее женское самолюбие было не просто ущемлено, оно было растоптано. Она начала готовить план мести. И как часто происходит, мстить начинают не тому, кто предал, а тому, ради которого произошло предательство, странно полагая, что этим можно все исправить.
   На следующий день, незадолго до назначенного часа отъезда в Липецк, проходя мимо густого палисадника по дороге домой, чтобы собрать вещи, навстречу Даше вышли двое парней с явно недобрыми намерениями. Она остановилась и внимательно на них посмотрела.
- Вас Люба послала со мной разобраться? Можете не отвечать, я и так знаю. Вот ты, Колода, уже побывал на зоне и так понравилось, что назад потянуло?
- Ты откуда меня знаешь, - развязно спросил парень.
- Я из Следственного комитета, это моя работа знать. Думаешь за давностью лет все твои грехи списали? Хочешь проверить, я устрою?
- Это ты о чем? - насторожился он.
- Дом на Урицкого помнишь? Там ведь человека убили.
- Да его никто не трогал... - начал оправдываться Колода, но поняв, что проговорился, замолчал.
- Давайте канайте отсюда и передай Любке, чтобы не кипишивала, для нее все закончилось, - уверенно сказала Комарова. Парни помялись немного и, цыкнув, пошли прочь.
   Бросив вещи в выделенных комнатах общежития института МВД, Райский с Комаровой отправились в управление СК по Липецкой области. Все члены следственной группы были уже на месте, ждали только представителей из Задонска. Руководитель группы следователь по особо важным делам Глеб Худяков оказался  коренастым человеком с почти седыми волосами и цепким взглядом небольших светлых глаз. Он объявил об объединении трех идентичных убийств в одно дело о липецком серийном убийце и ознакомил группу с выводами предварительного следствия. Затем Плетнев и Райский доложили о результатах расследования предыдущих эпизодов, и руководитель группы, учитывая имеющиеся подробности последнего убийства Мусина, озвучил пока единственную версию о женской мести, что не исключает иных версий преступлений. Худяков поставил всем задачи, после чего Райский с Комаровой отправились на квартиру последней жертвы. Жил Ренат один в съемной однушке недалеко от станции. Все следственные действия уже были завершены и квартиру опечатали. Пока участковый решал вопрос с ключом и печатью, следователи обошли квартиры в подъезде, но никто ничего не слышал и больше того, о чем они уже рассказывали оперативникам, узнать не удалось. В самой квартире следов борьбы не обнаружено. Тело лежало на кровати, его нашел приятель Рената, который должен был забрать его утром, чтобы ехать на базу за товаром. Дверь в квартиру оказалась не запертой. Оперативники с криминалистами свою работу закончили, осталось ждать результатов, но картина складывалась по известному сценарию: шокер, бита, записка.
   Все крутилось возле одного вопроса - "Что случилось, примерно, десять-пятнадцать лет назад?". Вечером группа собралась на очередное совещание. После заслушивания докладов Худяков подошел к планшету и стал рисовать схему.
- Итак, нам известны имена жертв, - он обозначил кружком каждую, вписав тута фамилии. - Известно, что все они двенадцать лет назад учились в колледже в Воронеже и жили в одной комнате в общежитии, - он провел стрелки от каждого кружка к нарисованному прямоугольнику, обозначив его как общежитие. Затем он написал рядом с кружками даты убийства, указанных в них людей, и под прямоугольником дату проживания друзей в общежитии. На карте области Худяков обозначил точками места, где произошли убийства и рядом написал имена жертв.
- Такова общая картина преступлений. Как видите, география убийств не велика, все произошли в Липецком районе. Но, возникает вопрос - что делали Лысенко и Лялин в этих местах? Зачем они оба ходили в лес? Не грибы же они там собирали. Причем, сначала убили Лялина в июне прошлого года в лесополосе рядом с селом Грязным, в июне этого года Лысенко в лесополосе рядом с заводом растительных масел, где он работал и, наконец, Мусилов, верно его убили дома перед работой. Возможно, преступник знал, что тот будет не один и убил его до работы. Итак, из всей компании остался один Живоглот. Плетнев, поторопите там с ответом, очень надо с ним побеседовать.
В это время в кабинет зашел лейтенант передал Худякову лист бумаги. Подполковник прочитал, отбросил лист и тихо выругался.
- Ивана Живоглота, выпускника Воронежского государственного промышленно-гуманитарного колледжа  убили два года назад в июне в лесу рядом с поселком Поведники.  Он работал в агрофирме в Долгопрудном. Далее все как под копирку: разбитые гениталии, бита, электрошокер, записка. Убийца не найден.
Худяков откинулся на спинку кресла и произнес:
- Все, круг замкнулся. Убиты все четверо. Возможно смертей больше не будет. Но нашей задачей остается поимка преступника или преступников. Он убивал по одному в год в июне, только последний в августе. Возможно, его кто-то спугнул и, возможно, это мы. Не исключаю, что убийца до сих пор в Липецке и наблюдает за нами.
- Если список жертв исчерпывается этими четырьмя, то он заляжет или успокоится, тогда у нас мало шансов, - сказал Плетнев.
- Надо перевернуть все прошлое этой четверки, уверен, ответ где-то там, - подключился Райский, - предлагаю запросить все преступления, особенно убийства и изнасилования, которые были совершены в годы учебы этой четверки в близлежащих областях.
- Антон Викторович, подготовьте запрос за моей подписью, - обратился Худяков к Райскому.
   После совещания, затянувшегося допоздна, Даша рухнула в постель и встала только по будильнику. Антон, не до конца понимая, как нужно трактовать их поцелуй на виду всего отдела, не решился проявлять инициативу и, пожелав Даше спокойной ночи, ушел к себе. Она тоже не подавала виду, что готова к чему-то большему. После завтрака решено было вновь поехать в Воронеж, что бы постараться узнать, кто еще мог знать о возможных проблемах четырех друзей. Удалось найти двух преподавателей из старого состава и двух бывших студентов, оставшихся на кафедрах, которые выпускались вместе с жертвами. Никто так и не смог припомнить что-нибудь особенного, отличавшего их от другой молодежи. Выпивали, слушали музыку, ходили на танцы. Все, как у всех, но ни дебошей, ни приводов не было. Адреса других однокурсников находились далеко за пределами ближних областей, и Райский с Комаровой решили сначала дождаться ответа на посланный вчера Антоном запрос.

5

   Ответ пришел через день. В нем значилось шестнадцать изнасилований и четыре убийства, совершенных в течение двух лет учебы жертв в колледже. Четыре изнасилования и одно убийство раскрыты не были. Причем, одна девушка, Анастасия Полянская, была изнасилована и убита. В списке изнасилованных кроме Полянской были Лидия Куманина, Елизавета Глебова и Татьяна Русовкина. Вывод был очевиден: надо искать родственников Полянской и остальных пострадавших.
   У следственной группы появилась надежда. На основании ответа на очередной запрос нашлись две женщины - Куманина и Русовкина, а также родители убитой Полянской. Глебова погибла в автокатастрофе одиннадцать лет назад, родных и близких у нее не осталось. Худяков распределил между членами группы всех выявленных свидетелей и пострадавших, Райскому досталась Куманина. Оказалось, что добираться до нее нужно поездом, а лучше самолетом. Лидия Куманина окончила в Липецке государственный технический университет, во время учебы в котором с ней произошла та ужасная история и уехала на Урал в Екатеринбург к сестре. Антон договорился лететь с Комаровой.
   Стоял теплый августовский вечер. Райский предложил заехать в гостиницу, а потом вместе поужинать и погулять по городу, в котором он провел пять лет, учась в Уральском юридическом институте МВД. Даша легко согласилась и, вообще, она была довольно этой командировкой и пребывала в хорошем настроении. Она спустилась вниз совершенно не похожая на свой обычный рабочий облик. Джинсы в обтяжку только подчеркивали ее миниатюрную пропорциональную фигуру, а рубашка свободного мужского покроя с завернутыми в два оборота рукавами и стоячим воротником делали ее похожей на молодую беспечную девушку. Пучок русых волос рассыпался по плечам и закрыл один глаз, отчего Даша постоянно отводила спадающую прядь назад. Антон хотел выразить восхищение, но, допуская резкую реакцию, вида не показал, а только поцеловал ей руку. Они пошли к тому месту, где стоял Ипатьевский дом, в подвале которого была убита царская семья с прислугой, а в наши дни построили Храм на Крови.
- Интересные в России традиции, - сказала Даша, - сначала убить, а потом храмы возводить на тех местах.
- Пожалуй. Наверно, если всем невинно убитым храмы ставить, то по Россия текли бы кровавые реки, а по берегам храмы, храмы, храмы...- ответил Антон.
- Вообще-то я Николая не люблю, хлипкий был человечек. Семью и ту не уберег, что уж говорить о России. Что ему в ухо вливали, так и поступал, притом, преимущество имел последний, с кем он общался. Вся история его правления - сплошное недоразумение, - продолжала Даша. - Да и что можно ждать от человека, который в молодости получал удовольствие, убивая животных.
- Что ты имеешь в виду? - удивился Райский.
- Так, к нему свозили собак и кошек с округи, а он их с балкона отстреливал. Дневники вел, где кроме, как он поел да поспал, ничего путного. А ведь император, мать его! Отдал страну большевикам, а до этого революционеры Столыпина убили, чтобы Россия сильной не стала, хотя там и охранка была замешана, но это сути не меняло, ведь в развитой стране революцию не замутишь, а при Столыпине она бы за несколько лет изменилась. Вот отец его, Александр третий настоящий император и страной правил так, что все уважали и считались. Это же его фраза, адресованная иностранцам "Ничего, подождут, пока русский царь рыбу ловит" или что-то в этом роде, точно уже не помню. Кстати, его не готовили на трон, наследником престола был старший брат Николай, но он умер и Александр стал цесаревичем.
- Откуда ты такие детали знаешь?
- Читала раньше много, сейчас уже не получается, - ответила Даша.
Они еще немного побродили, говорили о разном, но ни слова о завтрашней встрече.
   С Лидией Куманиной следователи решили поговорить без свидетелей. Договорились встретиться в сквере на улице 8 марта, а если потребуется позже оформить протоколом. Лида оказалась круглолицей русской красавицей, наверняка бы имевшей успех в середине прошлого века. Из рассказа стало очевидно, что она не та, кого они ищут. Обменявшись на всякий случай координатами  и договорившись, что в случае необходимости  она придет в управление, Антон поблагодарил Куманину за помощь следствию, и они расстались. До самолета оставалось еще целых шесть часов. Райский доложил по телефону, что Куманину изнасиловал отчим у них же дома, когда мать, работающая проводницей, была в рейсе, после чего скрылся и больше его никто не видел. На следующий день мать с дочерью подали заявление об изнасиловании, но через неделю мать забрала его в надежде на возвращение мужа. Однако, маневр не удался, и Лида, разругавшись из-за этого с матерью, уехала к сестре в Екатеринбург.
   Когда больше обязательств не осталось, появилось ощущение праздности-редкого чувства в жизни следователя. Антон пригласил Дашу в ресторан пообедать. Эти точки, хоть дело и было давно минувших дней, он знал хорошо. Ресторан "Троекуров" до сих пор оставался одним из часто посещаемых мест в городе. Райский начинал привыкать, что настроение Даши вещь не постоянная и может  неожиданно измениться. Но пока все шло хорошо, она была весела и дружелюбна, а иногда, как ему казалось, с ним кокетничала. Все это и ее поцелуй давало Антону надежду на нечто большее, чем служебные отношения. Причем мысль о простой интрижке была ему неприятна и вызывала чувство брезгливости. Он не строил никаких планов, он был просто сильно увлечен.
   Райский пришел в отдел сразу после окончания Уральского юридического на должность помощника следователя и дослужился до старшего следователя с хорошей перспективой стать следователем по особо важным делам. Он обладал не красивым, но мужественным лицом. Про таких говорят "настоящий мужик". Женщины его любили, жил он  широко и независимо. Он дружил с Кашиным, вернее  предложил дружбу Кашин в благодарность за спасенную жизнь в одной из операций, когда еще не был начальником отдела, так  и пошло.
   После обеда время до самолета оставалось еще достаточно и до отеля решили пройти пешком. Даша взяла Антона под руку и так они молча дошли до гостинице. Перед тем, как разойтись по комнатам, Даша коснулась его руки и сказала:
- Вообще-то я этого ждала от тебя, но вижу твою нерешительность и не пойму, почему.
Антон, как будто ждал команды, он схватил ее в охапку и, целуя, внес Дашу в свой номер. Она расслабилась и полностью подчинилась его страсти... 
Потом он лежал и, пока она одевалась, любовался ее телом.
- Я в душ и едем, сказала Даша, уходя к себе.
Райский лежал и пытался заставить себя осознать происходящее. Это он в отеле другого, хоть и знакомого города, рядом с женщиной, еще недавно совсем чужой, но за короткое время ставшей такой близкой, и нужно ли ему все это, не слишком ли он увлекся. Но мысль потерять Дашу вызвала резкое желание вновь ее увидеть, и быстро приведя себя в порядок, Антон постучал в ее номер. Она сидела перед зеркалом, наводя последние штрихи. Потом развернулась к нему в пол-оборота и спросила:
- Ты это намерен продолжать?
- Да, - ответил он, слегка сбитый с толку.
- Тогда должна тебя предупредить, что я не простая девушка, со мной бывает трудно и предательства не прощаю. Дружить для здоровья - тоже вариант, но я имела в виду нечто большее. Так что, предоставляю тебе право выбора.
- Странно, но я сейчас думал о том же. И понял, что ты мне нужна.
Даша повернулась назад к зеркалу, посмотрела в отражение и порывисто встала.
- Тогда пошли, - улыбнулась она.

6

   На следующий день на совещании Райский доложил о результатах их встречи с Куманиной. Безрезультатно закончился разговор и с другой жертвой насилия Татьяной Русовкиной, проживавшей в Елецке. Таким образом, оставалась надежда на родителей Анастасии Полянской. После трагедии, случившейся с дочерью, отец подал рапорт на перевод подальше от Задонска, и его направили в штаб Южного военного округа в Ростов-на-Дону. К Полянским поехал Плетнев с помощником. В квартире на видном месте висел портрет Насти, и Надежда Павловна, отвечая на вопросы следователя, постоянно бросала взгляды на дочь. Она подтвердила, что насильников было четверо, но ни имен, ни точных описаний преступников не назвала, не было их и в деле. Все строилось на показаниях второй жертвы того преступления подруги Насти Елизаветы Глебовой, оставшейся в живых. Она долго находилась в стрессовом состоянии и лежала в больнице на реабилитации. В том состоянии Лиза с  трудом могла назвать какие-либо приметы тех парней, помнила только, что они были пьяные и играли в футбол. Следствие рассматривало версию залетных искателей приключений, потому что нашлись свидетели, видевшие машину с чужими номерами и незнакомыми ребятами. Парней найти не удалось, и дело забрала Липецкая прокуратура. Машину с протектором, идентичным слепку с места преступления не обнаружили, кровь, найденная на траве, принадлежала только жертве, а отпечатки с увесистого булыжника, найденного в кустах и определенного экспертизой как орудие убийства, стерли. Иных улик преступники не оставили и на камерах не засветились. Можно было предположить, что преступление было хорошо подготовленным, но из показаний Лизы, следовало, что все произошло спонтанно и случайно. Плетнев попросил у Надежды Павловны фотографию Насти с Лизой, где девушки были запечатлены на лавочке под кустом сирени.
   Созвонившись с отцом Полянской, Плетнев встретился с ним у штаба, где служил подполковник. По сравнению с женой он держался спокойно и говорил обо всем с особой жесткостью. Плетнев не сомневался, что если бы Полянский встретился с преступниками, то она бы была для них последней встречей в жизни.
   Рано утром следователи отправились назад в Липецк. В итоге у группы в распоряжении были показания родителей Полянской, которые мало что добавили к уже известным фактам и показания жертв насилия, не имеющие отношения к серийным убийствам. Единственно, что совпадало - четверка друзей, совершивших преступление двенадцать лет назад и три приятеля, убитых в июне в разные годы и один, убитый в августе. Это было весьма существенное совпадение, но установить связь задонского преступления с четырьмя убитыми мужчинами не получалось. Следователи были почти уверены в причастности Лысенко, Мусилова, Лялина и Живоглота к двойному изнасилованию и убийству в их далеком студенческом прошлом, но в суд было идти не с чем. Однако, оставался один ни менее важный вопрос - кто их убил? Кто исполнил миссию мстителя? Возникали разные версии. Это мог быть родственник или друг жертв, но у Насти с Лизой не было друзей или настолько близких им людей, чтобы мстить таким образом. Свидетельство о смерти Елизаветы Глебовой и ее фотография с описанием аварии были запрошены и находились в деле. Родственников у нее не было. Родители погибли, когда Лиза была еще совсем маленькая, и ее воспитывала бабушка, которая умерла, не пережив того ужасного события. На этом круг замыкался, вернее возникло длинное многоточие.
- В таком случае, - сказал Худяков, подводя итоги проделанной работы, - если мы правы в своих выводах, то убийства должны прекратиться. Виновные наказаны, убивать больше некого. Но для подтверждения этой версии придется ждать следующего июня, а у нас нет такой возможности. Поэтому, даю три дня для анализа уже имеющихся фактов и сбора новой информации. Думайте и ройте, если ничего не найдем, придется закрывать дело с отрицательным для нас итогом. 
   Вечером Райский пригласил Комарову в ресторан, но Даша отказалась, сославшись на усталость. Тогда он предложил устроить пир в его номере, без лишних людей.
- Только ты и я. Можешь лежать отдыхать, а я буду тебя кормить и поить шампанским, - с надеждой предложил он.
- Кормить? А чем?
- А что ты хочешь?
- Можешь достать пельмени? Только, с горчицей, перцем и уксусом?
- Запросто. А пить?
- К пельменем идет только водка. Ты что, пельмени не ел?
- И ел, и пил. Все, иди готовься.
Прошло минут сорок, и в дверь Даши постучали. Она подняла голову с подушки. Постучали вторично. "Вот черт, неужели пельмени!"- подумала Комарова и пошла открывать. Через приоткрытую дверь она увидела довольного Райского.
- Ваше желание исполнено, можете идти, - радостно произнес он.
- А я заснула, - потягиваясь ответила Даша.
- Только не при мне, то есть не сейчас, а то могу не сдержаться
- Почему?
- Ты не можешь представить, что делается с мужчиной, когда при нем потягивается любимая женщина!
- Кто любимая, я?
Антон не удержался и, сделав шаг вперед, сгреб ее в охапку.
- Ничего себе любимая, чуть не раздавил! - беззлобно заметила Даша. - Ладно, сейчас приду.
- Только быстрее, разогревать не на чем.
Пельмени в количестве ста штук были съедены все, причем Даша проявила не дюжий аппетит.
- Не думал, что ты так пельмени любишь, - сказал Антон, разливая водку.
- Бабушка приучила, она их часто лепила.
- А сейчас она где?
- Умерла, давно уже.
- А родители?
- Они погибли еще раньше, меня бабушка воспитывала. Давай о чем-нибудь другом.
- Давай, конечно. Кстати, хочу с тобой посоветоваться, хоть и не люблю говорить о работе под рюмку, тем более с тобой.
Даша сделала удивленные глаза.
- То есть, с тобой можно о работе, но не когда мы вдвоем. В общем, я решил предложить эксгумацию тела Глебовой.
- Кого? Так ее же машина сбила. Что это даст? - еще сильнее удивилась Комарова.
- Я рассуждаю так, - начал Райский, - подозреваемых у нас нет. Но мы уверены, что эти убийства - дело рук какого-то мстителя. Из окружения Насти и Лизы мы  никого не нашли для такой акции, поэтому мстить могут сами жертвы.
- Антон, с водкой надо завязывать. Мертвецы мстят только в кино.
- Дослушай до конца, - продолжал он. - Настю убили, и родители ее похоронили, значит это не она. Надо проверить Глебову. Ведь, у нее из родных никого, а кто ее тогда хоронил и где могила? Если предположить, что Лиза не умерла, то ответ напрашивается сам собой - это она их убила. А для того, чтобы в этом убедиться или опровергнуть надо эксгумировать тело. Если там Лиза, то ее ДНК не совпадет с ДНК родителей  девушки, которая там похоронена. И мы убиваем двух зайцев: находим убийцу, а для родителей могилу их дочери.
- Но если там похоронена не Лиза, то кто? - спросила Даша. - Как ты собираешься это выяснить, тем более найти ее родителей?
- А это еще одна загадка, но я чувствую, что мы ходим где-то рядом. Надо ехать в больницу, куда привезли, якобы, Лизу после аварии, я уверен, ответ надо искать там.
Даша пожала плечами. После активного обсуждения рабочих вопросов продолжения вечера не последовало. Даша сказала, что устала и пошла спать, пообещав Антону полететь в Самару вместе. Следователи уже установили больницу, в которую поступила Елизавета Глебова после аварии и кладбище, где ее похоронили.
   В Самарской областной клинической больнице Райского с Комаровой уже ждали интересующие их документы, запрошенные перед вылетом из Липецка. В них было указано, что в больницу после аварии на железнодорожном переезде, поступила Глебова Елизавета Павловна 23 лет с несовместимой с жизнью травмой головы. Далее описывались медицинские особенности полученных увечий и результаты медицинской экспертизы. Старшая медицинская сестра помнила тот случай и подтвердила, что лицо девушки было сильно изувечено и даже хоронили ее в закрытом гробу.
- А кто ее хоронил? Был ли кто-нибудь из близких? - поинтересовался Райский.
- Помню, похороны были организованы Мэрией, а про близких не помню, давно ведь было, - ответила медсестра.
После этого Антон стал изучать список лиц женского пола, которые лежали в то время в больнице.
- Странно, можно подумать, что все девушки Самары одновременно попали в больницу, - пробурчал он, просматривая списки, - мы сами тут застрянем надолго, если всех проверять.
- Давай определим возраст, который нас интересует, а остальных за скобки. Так мы  сильно облегчим себе работу, - предложила Даша.
- Хорошая мысль, ведь Глебова должна быть примерно того же возраста, что и девушка с переезда, - поддержал ее Антон.
- Ты все-таки считаешь, что в могиле лежит не Лиза?
- Если так не считать, то шансы найти убийцу приближаются к нулю, - заключил Райский.
Выбрали 18 девушек из разных отделений, которые находились в больнице в одно время с Глебовой. Восемь из них оказались беременными, двое лежали в травматологии после ампутации верхних конечностей, что сильно затруднило бы орудовать битой, четверо с онкологией, двое из которых умерли в больнице позже, а двое через несколько лет, но раньше трех последних убийств. Остальные четыре девушки потенциально могли выдать себя за девушку с переезда. Когда список был отработан, Комарова задала Райскому вопрос, на который он толком ответить не смог:
- А каким образом Лиза могла подменить документы, если ее в больнице знали в лицо?
Антон задумался. Действительно, Глебова не могла погибнуть на переезде, если в это время находилась в больнице. Вдруг, он ударил ладонью по столу и воскликнул:
- Могла, очень просто, но только если не лежала в больнице вообще!
- Что ты имеешь в виду?
- Вот смотри, привезли девушку с изуродованным лицом. Глебова каким-то образом подменяет ее паспорт на свой, и никаких тебе родственников и опознаний. Дело прошло как несчастный случай и его закрыли. Так появилась могила Глебовой Елизаветы Павловны, а кто там лежит на самом деле, еще надо установить.
Райский был явно доволен ходом своих рассуждений и выжидательно смотрел на Дашу, которая слушала его очень внимательно.
- Интересная версия, - наконец сказала она, только она поможет найти родителей девушки, но не Глебову.
- Поясни.
- Ну смотри, мы эксгумируем останки, определим ДНК и сравним ее с ДНК родителей пропавших в то время девушек, совпадение определит чья дочь похоронена вместо Лизы. А как найти саму Лизу?
- Пока не понятно, - ответил Райский. - У нас есть фотография Глебовой двенадцатилетней давности, могила ее бабушки, и мы точно знаем, что она живет под другой фамилией. Но если мы узнаем, кого похоронили вместо Лизы, то узнаем и фамилию.
- Но имей в виду, что она могла уже несколько раз поменять паспорт - это дело техники, выйти замуж, например.
- И все же я считаю, эксгумацию запрашивать надо, - настаивал Антон.
- В принципе я согласна, но согласится ли прокуратура?
- Надежда на Худякова, ему сейчас нужна любая информация.

7

   Вопрос с эксгумацией, как и ожидал Райский, был решен оперативно. Так же в экстренном порядке была проведена экспертиза ДНК останков, извлеченных из могилы, и  ДНК родителей жертвы аварии. Совпадение составило 99,9%. Теперь следствие благодаря Райскому и Комаровой располагало еще двумя новыми фактами: вместо Глебовой похоронили Жидкову Надежду Васильевну  и убийцей является Елизавета Глебова.
   Прошли еще сутки, пока следствие выясняло, что после катастрофы на переезде паспорт Надежды Жидковой нигде не всплывал. В деле появился новый тупик - было не понятно, как узнать под каким именем сейчас живет и действует Лиза Глебова. При получении нового паспорта, потерянного или похищенного, не нужно подтверждать свою личность, и здесь ниточка обрывается, потому что при правильно организованной технической стороне дела, любой человек может получить  новый паспорт, где будет указана другая фамилия.
   Таким образом, следствие вновь зашло в тупик, и новых идей для поимки серийного убийцы пока не было.
   - А я рада, что мы не можем поймать эту Лизу, - сказала Даша, когда они остались с Антоном одни, - представляешь, сколько ей пришлось пережить: изнасиловали четыре мужика, убили подругу, которая была ей как сестра, до того надругавшись над ней, из-за этого умерла бабушка - единственный родной человек, воспитавший ее, полиция не смогла найти преступников, и вокруг ни от кого никакой помощи! Что ей делать? Мне ее мотив понятен.
Райский оторвал голову от листа бумаги, на котором чертил какие-то схемы и задумался.
- По-человечески я ее понимаю, но мы не должны судить, а тем более, наказывать. Законы для того и придумали, чтобы жизнь не превращалась в хаос. Конечно, мы иногда работаем хреново, значит надо лучше работать, - заключил Антон.
- Согласна. А вот, ответь на вопрос, господин Райский: ты мог бы ее отпустить, если бы поймал? Поймал один, рядом никого?
Он внимательно на нее посмотрел и ответил:
- Ну, ты и провокатор, госпожа Комарова! А будет ли зависеть от ответа твое ко мне отношение?
- Как к следователю или как к мужчине?
- Ты смешиваешь уважение с любовью. Так мы далеко уйдем, в итоге придется выбирать между интересами семьи и государства, - постарался уйти от ответа Антон.
- По-моему более страшного выбора, чем в фильме "Выбор Софи", где мать должна была выбрать между сыном и дочерью, кого отправить в газовую камеру, а кого оставить в живых, быть не может. Но мы отвлеклись, ответь на мой вопрос без условий.
- Если честно, то затрудняюсь ответить. Возможно, еще недавно я бы ее задержал, но теперь, - он мотнул головой, - нет, все равно бы задержал. Это мой долг, моя работа.
- А если бы я совершила преступление, арестовал?
- Даша, не говори глупостей.
- Это не глупости. Хочу понять, с каким человеком я собираюсь строить отношения.
- Я следователь, но постарался бы тебя понять и помочь. А ты?
Даша усмехнулась и сказала:
- А я бы сначала постаралась понять и помочь, а арестовала, если бы не поверила.
   Ночь они провели вместе. Когда Райский проснулся, Даши уже не было. Он решил принять душ, зайти за ней и вместе позавтракать. Проходя мимо стола, Антон увидел на нем исписанные листы бумаги. Взяв первый, он прочитал "... по собственному желанию..." и подпись капитан юстиции Комарова Д.А. Письмо на втором листе было адресовано ему.
   "Дорогой Антон! Не хочу осложнять твою жизнь, а со мной просто не получится. Наш вчерашний разговор убедил меня, что ты хороший человек и хороший следователь, но у тебя своя правда, а у меня своя. Если ты поступишь, как говорил вчера, я тебя пойму. Не знаю свидимся ли. Мне с тобой было хорошо. Прости. Лиза"