О временах и героях. Фамильные ценности. Глава 26

      Но однажды этот метод, и конечно же его преобразившаяся внешность сыграли с ним довольно злую шутку, которая могла закончиться куда печальней. Спас Митрофана Его Величество Случай, наверное само Небо хранит таких людей как   Митрофан.
 
      Всё началось с очередного похода в лес. Как обычно, в тёмную безлунную ночь, Митрофан бродил по лесу в поисках грибов. Найдя приличный пенёк, обросший опятами, он начал спокойно собирать их, и укладывать в ведро. Вдруг неподалёку раздался шорох, и приглушённые голоса... Митрофан замер... Всё происходило метрах в двадцати от него...   
 
      На какое - то время выглянула луна и он увидел, как два человека несут какой - т довольно тяжёлый свёрток... Пройдя ещё немного они остановились, послышался тихий говор... разговаривали два мужчины... Вот они стали копать яму... Митрофан спрятался за пенёк, сердце его лихорадочно билось! он чувствовал что является свидетелем какого - то жуткого преступления... Те двое не могли не видеть его, ни слышать, он же, когда выходила луна, видел всё.
 
      Они довольно быстро выкопали яму, опустили в неё свою ношу, и так же быстро закопали... Разговаривали они тихо и мало, было ясно, что это преступники,  которые прятали  улики... Митрофан дрожал от страха, он боялся дышать... Стоило ему чихнуть или закашлять, и эти люди могли услышать его, и чем бы это всё закончилось... страшно было даже подумать...
 
      Но вот проделав все дела, и забросив лопату в кусты, пришельцы так же внезапно удалились... Митрофан ещё долго лежал за пнём, всё ждал, не вернутся ли эти непонятные, и по видимому не совсем  добрые люди, - но они не вернулись...
   
      Уже забрезжил рассвет, тогда Митрофан решил покинуть своё убежище, и приблизиться к тому месту, где эти страшные люди закопали свою, возможно не менее страшную ношу; страх и любопытство распирали его. Быстро найдя лопату, Митрофан начал раскапывать яму, в которую пришельцы закопали свой свёрток. Углубившись на штык, лопата уткнулась во что - то мягкое... покопавшись ещё немного Митрофан с ужасом понял, что здесь зарыт труп человека! Ему захотелось бежать от от этого страшного места! и он побежал!  Но пробежав не более сотни шагов вспомнил про ведро с грибами... -  вернулся, нашёл ведро, отдышался, и немного придя в себя пошёл домой.      
   
     Весь день, и ночь он думал о ночном происшествии, что делать, как поступить правильно в таком жутком, бесподобном случае?

   -  "Надо идти в милицию и рассказать всё!" - говорил ем его разум.

   -  "В таких делах лучше помолчать, посмотреть, чем оно всё закончится," - говорил ему его внутренний голос.

    Долго думал Митрофан, что же ему делать, в такой сложной ситуации? Прикидывали так и этак, в конце концов пришёл к окончательному решению: "Убийцы должны быть найдены, и наказаны!" - решил он, - и пошёл в милицию...   
   
      В приёмной он рассказал дежурному всё, что видел  вчера в ночном лесу. Дежурный внимательно выслушал его и позвонил в оперативный отдел.   
      
  -   Ну , рассказывай, что да как, - начал допрос оперативник, - лейтенант Фомкин.   
      
   -   Я  грибы собирал... ночь была тёмная... Иду я значить, - начал Митрофан.   
      
   -   Погоди - погоди! ты говоришь грибы собирал, а ночь была тёмная, - перебил рассказ опер.   
         
   -   Ну да, я их всегда ночью собираю. Ну а эти двое несут чего - то... Я спрятался за пень и гляжу... Я - то их вижу, - а они меня нет... Закопали они чего - то и ушли... А мне интересно стало, - "Чего это они, думаю, там закопали?" - Я лопату - то их нашёл, и стал копать, - а  там труп... Ну я и   подумал, что надо идти в милицию. А как же!   
      
  -  Это правильно что пришёл, - чистосердечное признание облегчает наказание, - процитировал оперативник Фомкин. - Вот тебе бумага, ручка, пиши...
      
   -   Чего писать - то? - удивился Митрофан.   
      
   -   Всё пиши... как убивал, как закапывал... Все пиши! - строго сказал оперативник.   
      
  -   Да никого я не убивал! чего вы в самом деле! - запротестовал Митрофан.   
      
   -  Ты мне Ваньку здесь не валяй! - повысил голос лейтенант Фомкин. Грибы он ночью собирал! Видали мы таких! Пиши всё, и подробно! - уже угрожающе посоветовал опер.   
      
   -   Да ничего я писать не буду! - возмутился Митрофан.   
 
     В ту же секунду, оперативник оказался рядом с Митрофаном... Он одним резким, чётко отработанным ударом, ребром ладони по сонной артерии, низверг Митрофана на пол, с шаткой табуретки... От сильного удара у Митрофана потемнело в глазах... какое - то время он даже пребывал в прострации, но собрав силы поднялся.   
   
   -   Никого я не убивал! чего вы в самом деле! - успел он сказать в своё оправдание, и получил мощный удар в солнечное сплетение... Митрофан согнулся от боли, и получил резкий, точный удар по левой почке... и снова оказался на полу. Дальше уже последовали пинки... аккуратные, - но сильные. В это время в кабинет вошёл второй оперативник, - старший лейтенант Осинкин.   
      
   -   Дай хоть отдышаться человеку, - сделал он дружеское замечание коллеге.   
      
    -  Да какой он человек! Ты на его рожу посмотри! Это же упырь какой - то! - запальчиво парировал лейтенант Фомкин. - Он может быть людей ест! а ты, -  "челове - е - ек!.." По   ночам по лесу ходит! грибы говорит собирает! "Челове - е - ек!.." Прошлогодний висяк с расчленёнкой, это точно его рук дело!..   
   
   -   Да работай, работай, чего ты закипятился! Я на освидетельствование, сегодня меня не будет, - примирительно проговорил старший лейтенант Осинкин, направляясь к двери.
      
   -   Зажмурится, уже третьим будет, - бросил он через плечо, покидая кабинет.
   
     Митрофан слышал разговор двух оперативников, но понять ничего не мог... От боли, а скорей от шока его мыслительная деятельность окончательно   прекратилась...   
   
     Так двое суток, с небольшими перерывами, умело и эффективно работал оперативник Фомкин с задержанным Митрофаном. Работа шла успешно, уже пошли первые признания, как вдруг на третьи сутки у него появились проблемы... Задержанного стала бить сильная лихорадка, он стучал зубами, рычал и катался по полу... Его срочно поместили в изолятор, вызвали доктора и провели обследование.
 
     Вскоре выяснилось, что задержанный является наркоманом, употребляющим  какой - то сильнодействующий наркотик, растительного происхождения, и что сейчас у него происходит так называемая ломка... По заключению врача, нужна была неделя, чтобы привести Митрофана в чувство; с доктором пришлось согласиться. Митрофан был нужен Фомкину, по всему было видно, что Фомкин усматривал в этом деле какую - то свою, личную перспективу...      
 
     По прошествии недели, Митрофана вдруг неожиданно выпустили на свободу... в очень смешанных чувствах выходил он из здания милиции. Во дворе, на
скамейке сидела Тося Карнаухина, - женщина в городе довольно известная, известная тем, что носила брюки, ездила на мотоцикле, и хорошо играла на гармони. А ещё тем, что отбывала срок, за то что в пылу ревности, она ночью, бритвой отрезала детородный орган, своему спящему сожителю. Тося курила сигарету. Митрофан подошёл к ней и попросил закурить, хотя никогда раньше не курил. Тося посмотрела на него  пристально...   
      
     -  Это чё... менты тебя так? - с ужасом в глазах спросила она.   
   
      Митрофан молча кивнул, и рассказал ей о всех своих злоключениях, о том диком кошмаре, который пережил он за эти дни. Тося была глубоко тронута рассказом...   
      
    -  Садись, я довезу тебя до дома, - сказала она заводя мотоцикл.

     Дома у Митрофана, сидя за столом за стаканом настойки, Тося рассказала очень даже много интересного... А рассказала она следующее:
 
      Неделю тому назад, в бараке, в комнате бывшего сидельца Бурого, происходило очередное  пьяное застолье, на котором присутствовала и она, Тося. В ходе этого застолья, между Бурым и его двумя приятелями Петей - Чудилом и Толей - Клешнёй произошёл спор: что важнее, сила или авторитет? Бурый говорил что важней всего авторитет, а Петя - Чудило и Толя - Клешня утверждали что сила гораздо важнее...
 
      В пылу спора произошла драка, в ходе которой Чудило и Клешня наглядно доказали Бурому, что сила куда важнее авторитета. Но они не рассчитали силы, и тщедушный Бурый, говоря их языком, склеил ласты.
 
      Немного протрезвев, Чудило с Клешнёй решили избавиться от трупа, - закопать его в лесу... что невольно и наблюдал Митрофан, собирая грибы.
   
     Может быть и прошло бы для Толи - Клешни, да Пети - Чудилы всё чисто да гладко, никто бы не вспомнил, и не искал бы пропащего человека Бурого, да всё дело в том, что Тося в то время была сердечной подругой Толи - Клешни...
 
      Через неделю после убийства, Тося узнала, что Толя - Клешня изменил ей с одной из её знакомых... Всё бы простила ему Тося! и грубость и жестокость, и это убийство... Всё бы простила Тося, - но вот измены простить она никак не могла... и пошла в милицию...
 
      Разобравшись при помощи Тоси, и с убийством, и с закопанным в лесу трупом, в милиции решили отпустить Митрофана на все четыре стороны, больше он был им не нужен.   

     Митрофан был очень благодарен Тосе за своё спасение, с этих пор она стала дорогой гостьей в его доме. Но Тосе этого было мало... она хотела большего, и уже через неделю сделала Митрофану предложение... она предложила ему руку и сердце, и рисовала радужные картины их будущей семейной жизни!   
   
      Митрофану конечно льстило такое предложение, но зная прошлое Тоси, и её не простой характер, он представил, как Тося во мраке, с бритвой в руках, крадётся к нему сонному, чтобы отторгнуть у него самый важный для человека орган... и ему стало страшно... Митрофан вежливо отказался, от такого, казалось бы заманчивого предложения, ссылаясь на то что у него уже есть жена и четверо детей... и этим он очень оскорбил Тосю...
 
      Уходя, в гневе, она так хлопнула дверью, что задрожала Митрофанова изба! С потолка отвалился увесистый кусок штукатурки... а через минуту зазвенели стёкла, и в комнату влетела добрая половинка кирпича... Так Тося отомстила Митрофану, за своё оскорблённое высокое чувство...   
 
     Прошло время, постепенно улеглись страсти, и Митрофан снова зажил прежней, привычной ему жизнью. Казалось бы на этом и закончилась чёрная полоса его жизни,- но нет! - она стала ещё черней. А почернела она потому что не стало его друга Миколки... - Митрофан скорбел.
 
      Произошло это в выходной, в воскресенье. В тот день к нему пришёл Миколка, принес водки, был он необыкновенно весел и жизнерадостен. Радовался Миколка тому, что наконец - то он нашёл себе женщину своей мечты! Которая понимает его, и всячески о нём заботится, с которой он живёт вот уже вторую неделю в любви и согласии.
 
      Женщину звали Дусей, это была сорокапятилетняя женщина, так скажем, непростой судьбы, но Миколка был счастлив, он видел в ней родственную душу! В тотвечер друзья засиделись допоздна, ушёл Миколка когда было уже совсем темно. Жил он как мы уже знаем в бывшей деревне Нижние Плешаки, на крайней улице, на самом отшибе.
 
     Дорога ему предстояла хоть и короткая, но труднопроходимая, особенно последождей, потому что была без признаков какого - либо покрытия, не считая те грязные лужи, покрывающие глубокие, разбитые колеи. От  избытка чувств, всюдорогу Миколка пел песню. Но хмель брал своё; до дома он не дошёл метров двадцать, не более, когда его покинули силы, и он прилег отдохнуть... Дальше уже со слов свидетельницы, пожилой жительницы этой улицы, Бабы Шуры, происходило следующее:
 
      Поздним вечером, баба Шура сидела у раскрытого окна, прислушиваясь к звукам вечерней улицы. Невдалеке она услышала пение, - это пел Миколка, его тут все знают, видно его не было, но слышно было хорошо. Какую песню пел Миколка баба Шура не разобрала, но песня была хорошая, а вот когда проехала машина, он уже не пел...
   
     Хоронили Миколку всем участком; у гроба, прораб родного ему С.М.У, произнёс проникновенную речь, о безвременно ушедшем работнике, и хорошем товарище... Всем было искренне жаль Миколку.
 
     В последствии, в ходе расследования выяснилось что Миколку переехал  самосвал, гружённый ворованным кирпичом. Не совсем трезвый шофёр, во мраке не заметил лежащего в грязи человека, и Миколка скончался мгновенной смертью...   
   
      Но жизнь продолжалась, Митрофан горевал, и продолжал жить своей, уже привычной ему нелёгкой жизнью. Теперь ненадолго оставим его, и перенесёмся в один из рабочих посёлков, коих немало отыщется в нашем отечестве.


Далее: http://proza.ru/2023/11/06/907