3Волчья пасть. Под завязку

3Волчья пасть. Под завязку.

Всякого, кто хочет к нам залезть  вы должны схватить, поджарить, съесть. –
Так на них на днях орал начальник.  Идиоты поняли буквально.

                Волчья пасть3. Под завязку.               
                Лето 2013.     Детектив. 
(Заставь дураков богу молиться.)
Стали на закуску птичку жарить – чуть не задохнулись на пожаре.  Кто-нибудь, возможно, и помог.
Обнаружен только их поджог.  Шеф, узнав о прерванном полёте, в первый раз охрану похвалив,
улетел вовне  на самолёте, чтоб за рубежом продолжить live.
Вот вам, господа, организатор.   Он, конечно, и соисполнитель.  Он связал все временные нити,
а потом предельно аккуратно их собственноручно разорвал.
Правда, ни к чему, не прикоснулся.  Сыщик только нервно усмехнулся  - он же братство предал! 
Вот шакал!  В чём же вы подонка обвините? В том, что состоит он в мерзкой свите?
И куда идти без доказательств? Сыщик с горя даже чуть не запил. Мысли эти пагубны для мозга.
В пору биться головой об стол. Если мы его объявим в розыск, со смеху помрёт весь Интерпол. 
Он не со щитом, не на щите. В данной схватке победили те,  кто всегда легко меняет правила,
чтобы приспособить ситуацию.  Остальные все висят в прострации. Вот такое у закона равенство.
Он не дышло, даже не кистень, Но всего лишь власти злая тень.               
(О видах компромата.). 
Тут уж все бациллы и микробы,   вся другая пакостная шваль  требуют припомнить каждый обыск.
Требуют немедленно снять скальп.  Он сфотографировал все виллы, он все наши тачки посчитал.
За одно, за это ему вилы.  Как он смел! Как он посмел, нахал?   
Арестовывать без разрешенья – тоже ведь крамольное решенье.   
Он ещё использовал знакомство, спаивал известного учёного.
И пробрался в оборонный комплекс –дело абсолютно запрещённое.
И в своих любовных похождениях  ловко пользовался положением.
Пломбы рвал и воровал улики. Список нарушений просто дикий.
И не полон список нарушений.
Он, ещё вчера, такой везучий. переоценил своё везенье.  И над головой сгустились тучи.
В ситуации, где негде спрятаться  сыщику грозили неприятности. 
(О власти и элите.)               
Но неограниченную власть  провоцирует неограниченность. Чтоб собою насладиться всласть
ищет развлеченья необычные. Действия её понять непросто, у неё лихие повороты,
Словно в Боровицкие ворота от Большого Каменного моста.   
Ну, наверно, градусов сто двадцать, не снижая скорость, не вписаться.
(Впрочем, «полицейский разворот» может точно выставить капот. Только, кто поставит этот трюк?
Где такой талантливый главреж?  Я тогда с восторгом посмотрю, как его исполнит весь кортеж.)
Там ещё и с горки сразу в горку. Только не задёргивайте шторки!
Посмотрите, как Земля волнуется (и не стоит повторять – да ну её!)
Как плывёт по ней Великий Город, у него свой галс, свой глас, свой норов. 
Но во всей науке, во всём свете не найдётся правильней советник.
Не отсиживаться за стеной, быть всегда не над, а со страной. Дело всякой справедливой власти,
чтобы власть была, а не напасть, первым делом урезонить власть.
И не учинять народу кастинг, этого в электорат включаем, а того впритык не замечаем.
Очень трудно вспомнить эпизоды единенья власти и народа.
Впрочем, повторятся не резон. Новизна – вот творчества закон.
Странно, повторенье общих мест издавна считается достоинством для политиков. 
Чего бы им не стоило,  повторяют. Как не надоест?!
А на деле – пошлый недостаток.  Ладно бы мизер - но «пусто-пусто». Даже не стоишь, идёшь обратно.
Что не убедил? Читайте Пруста. 
Правда, вот что в голову приходит:  есть ещё  болячка ноосферы, где повторы в ещё большей моде,
где заказ главнее чувства меры.  Верная политике подруга, главная в её седле подпруга,
вечно и с услугой, и в обслуге,   Наглая на вид – всегда в испуге.
Все знакомы с массовой культурой, где не воспитанье, а дрессура.  Состоит из утверждённых штампов. Вся она – клише, трюизм, шаблон. Вот её незыблемый закон.
Только ослепляющая рампа, только поддомкраченная  сцена,  ей необходимы непременно.
Все поползновенья -  mauvais ton.  И предназначенье неприличное.
Трафарет, набойник, пуансон –  всё для производства обезличенных.
Браво, наши звёзды планетария,  крематория, депозитария. Сами крутят, сами зажигают.
Не нужна метода им другая. Никаких затрат на технологию. Всё вокруг – сплошные аналогии.
Ничего не следует менять. В управленье прост стереотип. Примитивен и прозрачен клип.
А с большим кино всегда возня.
          (О всяческих исключениях.)               
К счастью, существуют исключения,  к ним моё простое обращение:  Знаю, против мутного течения
трудно, но решитесь, тем не менее. Не про вас, не к вам мои тирады – обижаться здесь совсем не надо.
Слушайте, корпоративной этике не нужны кукушка с петухом.   Не играйте в номере плохом.
И не забывайте об эстетике.  Ведь она не только внешний вид.
Как нас учат Гегель, Кант и Кроче  (впрочем, список очень укорочен) –  должен быть прекрасен индивид, ну, буквально, в каждом проявлении.  Разве это не предназначенье?
(И московское произношение вовсе не меняет отношения. Слушайте – так тошно и так скучно (скушно) От дуэта петуха с кукушкой.)
Странно: представителям системы абсолютно чужд подход системный.    Ну, а автору, конечно, чужд
порющий зазубренную чушь.  (Мне так надоело это гадство. Не могу я им уподобляться.)
Можно жить иначе?  For example:  мне достаточно настольной лампы.  Ну, а если б лампы не случилось. мне в ночи хватило бы лучины.
Что касается судьбы героя,  наша власть нас радует порою. Может, проявляет интерес.
Может, совпадают интересы. Но у нас достаточно чудес,  и случается, что всё чудесно.   
(Герой нарушил все каноны «развитого бюрократизма»,  но, вопреки злобным прогнозам,
не только не распылён на атомы, но даже поощрён.)
То ли просто выдали прощение;  то ли, всё же прочитав отчёт,  оценили красоту мышления;
то ли жеребьёвка «нечет – чёт».   Может быть, сменили гнев на милость. Может быть, что просто пощадили.  Может быть, что проявили силу (или даже силы не хватило),  может быть, украсили могилу. Может быть, подумали о стиле. Или захотели – окрестили, Или для кого-то парень милый.
Рифмы можно очень долго длить. Только что вблизи, и вдруг вдали. Неприятно быть под произволом,  даже если ножкой под престолом, даже если власть не супостат –  тёплый  и родной гомеостат.  (Если вам словечко непонятно:   там где одинаково приятно. Если одинаково противно?
У словечка нет альтернативы.) Думаю – подробно разобрали. И во всём беспутстве безобразий
путь от безобразия нашли, Поняли его и помогли.  Приняли и подняли успех, обозначили его для всех.
Разве не успех - судите сами, Все его дела перед глазами, даже в объективах телекамер.
(Поднимайте, подгоняйте, грейте вожделенный ваш каналий рейтинг.)
Телезритель у экранов замер, когда вдруг о нём пошёл сюжет. Там гуляла правда в неглиже.
А потом посыпались сюжеты, где она уже чуть-чуть одета. Жизнь (об этом знают все давно) -
Самое забавное кино.
                (Заслужил.)               
Он разговорил и расколол  самого зловредного заказчика.  Не найдёте лучшего образчика
для элитных полицейских школ.  Найден, уличён организатор, он же очень хитрый конспиратор,
егерь, птицелов, к тому же повар,  позже изменивший даже говор.
Десять миллионов соучастников   (голубю определенье частное) также оказались в базе данных.
Согласитесь – это очень странно –  лес губить, затем губить бумагу.  (И на ней священное писанье.)
Труд людей губить и их старанье.   Просто поменять на бред, на брагу. Или на помойку.
Проще, горше –  первыми уволили уборщиц,  Вот кто лучше всех осознавал, что на полигон,
а что в подвал.  Ну, а что касается питья –   это ведь традиция житья.

Как уплыли ценные детали.  Их украли, только их не крали. Схема остаётся неизменной.
Прежние враньё и воровство,  ждущие в грядущем перемены.  нынешнее – прошлое – совок.
Помните, на крышах и на стенах:  КОММУНИЗМ, КПСС, УРА!
Пусто там, но вывесить пора   формулу: СОВОК НЕУБИЕННЫЙ.
Лавировщики и лакировщики,  не добиться вам моей второй щеки. 
Мастера ручного управления,  вам не надоели повторения?

Он ещё открыл исток утечки,  а потом  и сам его прикрыл. Самый настоящий контрразведчик.
Разве может быть он «вне игры».  Отзывы подчёркнуто хвалебные.  Дело сразу включено в учебники.
Некто из значительных персон  (видно кукловоду надоел)
Моментально отстранён от дел.  (Он как раз устраивал трезвон. Он из тех, кто требовал расправы.
Он как раз из тех, кто был за санкции.)  Сдан ему в порядке компенсации.
Чтоб закрыться с пользой и со славой, следствие обязано всегда  довести кого-то до суда.
Как прекрасно выстроено дело  (пусть не Храм, а маленький придел).
Но его прозреньям нет предела,  что для власти точно беспредел.
Кульминация, апофеоз. Наверху решён его вопрос.  И бесповоротно положительно.
Наконец на небо приглашён. Вот и похвала от небожителя:  Я доволен Вами, восхищён.
еак же Вам пришло такое в голову – про билет, про волчью пасть, про голубя.
Мы создали новый комитетик,  Там для Вас найдётся кабинетик. 
Был он в полковые возведён,  и немножко даже награждён.
Но о главном деле ни словечка,  знай своё местечко человечек. 
Тут ещё раз сделаем вираж.  Было так – не выдумка, не раж.
(Личная жизнь.)
Подоспели выслуга и пенсия.  Но важнее  -  появилась  Женщина.  Декабристка для криминалиста.
Наша кинодокументалистка,  чья работа по орнитологии подтолкнула следственную логику.
Возвращаюсь в тот прекрасный вечер их вполне конспиративной встречи.  Мне сама на свадьбе рассказала,  как их судьбы следствие связало,  даже разрешила записать, то, что не могли мы раньше знать.   Всю ту ночь они смотрели записи. Чуть винца попили, но не запили. Выдвигал он версию за версией, но она уже во всё поверила, сыщицкой романтикой прониклась.
Так духовное родство возникло.  Вдоволь насмотрелись друг на друга.
Следующий день он посвящает бывшему настырному супругу. Сыщик выполняет обещанье.
Через час уже переодет. Достаёт из сейфа пистолет.  «Форд» берёт с мигалкой и сиреной.
Он теперь покруче супермена.  Через два он около пивной, где по всем оперативным данным
вечно обитает вечно пьяный, если не шпионит за женой.
Здесь оперативная удача –  через три часа преступник схвачен.
Увезён в неясном направлении.  Но никто не видел представления – где, когда и как был обращён.
К вечеру свободе возвращён. Трезвый, целый, даже невредимый, но иной почти неуловимо.
Тихий, и какой-то недоступный. Далее, три долгие недели молча вкалывает, копит деньги.   
Бросил пить и съехал в Мариуполь.  Наш, сотрудник органов карательных замечательным был воспитателем.  Мелитополь или Мариуполь?  Как нелепо, как смешно, как глупо.
Бывшего оставила в прошедшем, и жила судьбой, её нашедшей.  Жизнь её уже пошла на лад.
Чувствовала, что не эпизод.  Разглядела сквозь дверной глазок – он пришёл! Его она ждала!
Разучила ноты его песни, и поможет не сгореть в успехе.  А все тяготы, перипетии,  с ним она готова разделить. Верный путь достойных жён России ей по силам даже и продлить.
Всё случилось, несомненно, кстати. Он ведь тоже исчерпал ресурс.  Лишнее и личное растратил…
И, подумав, он меняет курс. Несмотря на ласковость властей, несмотря на спад волны страстей,
несмотря на все телепремьеры, нет, скорее, им благодаря, он решает завершить карьеру.
Он опять – ништяк, с умом, не зря.   И, сказав за пенсию спасибо, но в душе, конечно, не простив,
что испорчен лучший детектив,  Детектив уходит.  Сильно и красиво!
Не пришлось ей жертвовать собою. Сам ушёл - её увёл из боя.
Всё раскрыл, как в преферансе карты.  Как в мизере с параллельным сносом всех разоблачил - остался с носом. И подался с горя в адвокаты. 
Старый друг, мне притащил сюжет.   - Я служил за совесть, не за страх.
Слушай, Славка, напиши в стихах.  Получай, дружище, мой ответ. 
(Пояснения.)            
Догадались – я с тех пор не физик,  а стихи писались с  малолетства. Распахнулась золотая клетка.
Пусть уже на старости, но в жизни.   Мне не запрещают  курсы лекций: восемь, девять, десять дисциплин.   Кто-то понимает: с малолетства выращен пусть будет хоть один.
Что ж, великолепная нелепость  песенки – конспекты с малолетства.  Очень любопытной жизни слепки. Впрочем, не планировалась лепта. Не спешила жертва на алтарь.
(Как любили выражаться встарь.)
Новости пришли из Зазеркалья, где бедняжку – жертву содержали.  В редкую минуту просветления,
вдруг заговорило приведение. И дошли до нас её слова.
Голубя он сам тренировал. Целовал, кормил, сидел на корточках. Очень грамотно работал с форточкой.  Увозил куда-то.  Восхищался, когда голубь к дому возвращался.
И куда повёз в последний раз не сказал. Исчерпан наш рассказ.
Книги не полны без заключения. Явно затянулся эпилог.  Завершаем наши злоключения.
Вот он, наконец, последний слог.
(Там жила ещё и голубица. Где она сейчас? Что с ней творится? Верная она! Не раз летала!
Новый детектив несёт с Урала.)   
==
Чуть-чуть пояснений. 
В Храпуново действительно находится "пластмассовый завод". 
Цитаты и отсылки.  Ницше.  Пруст.   Бухарин.
Багадет - порода почтовых голубей.
Написано, в основном, во сне и во время прогулок с внуком. 
Потому-то я  и использовал детские рисунки.
О картинках подробнее в "мелком разбиении".