Русские идут! ч. 9

«РУССКИЕ ИДУТ!» (9)
(Калейдоскоп отрывков из 1 части детектива
«СМЕРТОНОСНАЯ ЗОНА»)
Роман без сокращений
https://ridero.ru/books/widget/smertonosnaya_zona/

Май 1995 г., Москва, Россия
В поезде они тащились целую вечность. Чуть не четверо суток. Так долго, что уже и счет дням потеряли. Однако ехали весело и строили радужные планы. Машка заигрывала с попутчиками, а подруга больше помалкивала. Мало ли что…
Москва встретила их хмурым туманным утром. Было промозгло и сыро - март на дворе. Кучи неубранного снега начали таять, образуя скользкую наледь на тротуарах. Шоира ежилась в подбитом ветром пальтишке, стучала зубами, поминутно поскальзывалась, с грохотом волоча за собой полупустой чемодан. Может, ну, ее, эту столицу... Не успели приехать, а уже так домой хочется…
На вокзале их сразу задержала милиция.
- Предъявите документы. Регистрация есть? Разрешение на работу?
- Какая регистрация? Мы ж только приехали, к родственнице, в гости. Вот наши билеты, - парировала Машка, смело заглядывая молоденькому сержанту в глаза.
- Ладно. Можете идти, - вздохнул он удрученно. – Но не забудьте зарегистрироваться в положенный срок. А то оштрафуют.
Повторять два раза не пришлось. Девчонки мигом растворились в толпе. В подземном переходе, куда они занырнули, было не протолкнуться. Люди, нагруженные вещами, передвигались медленно, как вьючные ослы. Одни - наступали на пятки впереди идущим, другие - с раздражением подпихивали в спину. Получив несколько нетерпеливых тычков под зад, Машка не выдержала и едва не закричала, но вовремя прикусила язык. Светиться было нельзя. В ответ она молча боднула головой здоровенного дядьку в косматой бараньей шапке чтобы пошевеливался живее.
Как бы то ни было, но затеряться в «муравейнике» все же девчонкам не удалось. Наметанный глаз другого милиционера сразу разглядел приезжих прямо у входа в метро. Снова пришлось оправдываться, предъявлять документы и билеты. Пока добрались до места, остановили еще три раза.

Баба Клава проживала в обветшалой хрущевке, давно отслужившей положенный срок. Девчонки несмело зашли в подъезд, где повсюду на стенах красовались ругательства, нацарапанные местными умельцами. При виде непристойных художеств Машка хихикала, а Шоира что-то ворчала под нос по-киргизски и почему-то крестилась.
Они поднялись пешком на последний пятый этаж и уперлись в обшарпанную дверь, на которой черной краской было вкривь и вкось накарябано – «Иванова, звонить 3 раза». Машка сверилась с адресом, и, не обнаружив звонка, громко постучала.
- Кто там? Ты что ли, Мария?
- Я, баба Клава. То есть мы.
- Кто это мы?
- Я - Мария, с подругой.
- Какой еще подругой? Не знаю я никаких-таких подруг.
- А вы мою телеграмму разве не получили?
- Какую еще телеграмму? Не носют нам никаких телеграммов.
Дверь, наконец, приоткрылась, и в проеме показалась заспанная старуха с всклокоченными после сна волосами.
- Приехали, значит? Ну, проходите, раз приехали.
          Баба Клава, не сказав больше ни слова, повернулась спиной и засеменила куда-то вглубь квартиры. Девчонки робко протиснулись в оставленную дверную щель.
В узком коридоре вдоль стен лежали старые использованные коробки, сверху навалом – пустые стеклянные банки. В полутьме Шоира в поисках вешалки споткнулась обо что-то твердое, валявшееся под ногами, и едва не шлепнулась на кучу хлама, скопившегося в углу. Машке пришлось ухватить подругу за шиворот, чтобы та не упала. В лицо обеим ударило целое облако встревоженной пыли, и они дружно расчихалась.   
- Обувь в прихожке сымайте. А то натопчите, а мне убирай за вами, - донесся ворчливый голос хозяйки. – Вещи несите в залу. И ступайте потом на кухню.
«Залой» оказалась небольшая комната метров тринадцать, которая служила и гостиной, и спальней. Собственно спальное место там было только одно – полуторный диванчик у окна. Зато пустых коробок - кругом в избытке. Они занимали почти все остальное пространство и громоздились и на шкафу, и на буфете, и на полу. Шоира, глядя на скромную обстановку, совсем приуныла.
- Ничего, Шой, - попыталась утешить ее Машка, - как-нибудь разместимся и потихоньку наведем тут порядок.
Пока незваные гости устраивались  и разбирали чемоданы, баба Клава поставила чайник на плиту. На столе появились хлеб, баранки, сахар-рафинад и ливерная колбаса. Немного подумав, хозяйка нехотя вытащила из загашника шоколадные батончики и ириски, что остались после празднования нового года.
- Вы на колбасу и сахар не очень налегайте, взяли по кусочку - и хватит. У меня пензия маленькая, а зарплата еще меньше, чтоб вас, дармоедов, кормить. А шушки берите, скока хотите. У меня зубов все одно нет, так чего добру пропадать…
Девчонки, проголодавшись, с удовольствием прихлебывали жиденький чай, размачивали засохшие баранки, да нахваливали. И вскоре тарелка опустела.
- Ну… Поели с дороги – отправляйтесь в залу. У меня, сами видите, хоромов нету. Комната только одна. Я, так и быть, в кухне на раскладушке пристроюсь, а вы, стало быть, в зале, на диванчике. Ну, а не уместитесь, так можно одной и на полу, сами меж собой разберитесь, кто где.
- Спасибо. Не беспокойтесь, баба Клава. Отлично устроимся. Извините, что придется вас потеснить. Мы ведь думали, что у вас двухкомнатная…, - разочарованно протянула Машка.
- Ладно, чего уж. Мы ведь с дедом все одно последнее время поврозь жили. Я привыкла на кухне. Уж больно он храпел и стонал от боли. Там на диванчике и окочурился, бедолага, царство ему небесное. Оно, конечно, диванчик после покойника хорошо бы сменить, да денег нет. Кстати, чем в Москве заниматься будете, нахлебнички?
- Никакие мы не дармоеды и не нахлебники. И на шее ни у кого сидеть не будем, - обиделась Машка. – Я дизайнером пойду работать.
- Художником по костюмам, в модельном агентстве, - поправилась она, заметив, как у бабы Клавы округлились глаза, - а Шой – моделью. Она у нас – красавица.
  Баба Клава насупила брови. Красавица? Вот эта косоглазая? У Машки что, совсем мозга нету?
- Ну-ну, давайте, давайте. Так вас там и ждали, прям с распростертыми объятиями. Тебя, Мария, если не устроисся, как сродственницу, могу мороженщицей по блату сунуть. А тебя, раскрасавица, - сортиры драить, и то, если очень хорошо меня попросишь. Ты рожу-то не криви. Я не один год в общественном туалете говно скребла, и ты поскребешь.
Шоира встала и молча отправилась в «залу». Вот так гостеприимство!
- Слышь, как тебя, погоди, - закричала ей вслед баба Клава, - пошутила я, пошутила. Туалет платный. Работа – чистая. Будешь специальную бумагу людям выдавать, чтоб не газетой подтираться, и деньги от их принимать. Считать-то умеешь? Или в вашей чучмекии ничему не учат?
Машка чуть не задохнулась от возмущения и бросилась вон из кухни. Будь баба Клава помладше, так и треснула бы по башке.  Ничего, снимем другую квартиру, а оскорбления терпеть не будем. Лучше на улице ночевать.
- Погоди, Мария. Разговор не окончен, - остановила ее старуха. - Ты зачем сюда эту черножопую приперла? Житья от них нету. Всю Москву заполонили, супостаты. На рынках и в магазинах нас обманывают, квартиры отымают.

- Не смейте так говорить о мой подруге. Мы с ней, как сестры, как родные…
- Родные, говоришь? А что же ты, Мария, из своей Киргизии сбежала? Кто тебя с работы уволил? Они и тама над русскими издеваются, и здеся нам житья не дают. Молчишь?
- Ну…, но моя подруга ведь ни причем…, и в обиду я ее не дам.
- Ладно. Постараюсь твою раскрасавицу не забижать больше. Но и она пусть хвост не задирает, а то быстро ее отсюдова налажу. Чтоб обое вели себя тихо, чистоту блюли и ни в чем мне не перечили. С тебя, Мария, коли ты мне сродственница, я денег за постой не возьму, но с подруги твоей – двойную плату. Поняла? Обслуживать себя сами будете. Я вам не нанималась ни продукты покупать, ни еду на блюдечке подносить. А то ишь, баранки-то мои все за один присест сожрали.

На следующее утро девчонки отправились в модельное агентство.
- Как нам лучше до центра добраться, баб Клав, - поинтересовалась Машка перед выходом из дома.
- Удобнее всего на 131-й джумшутке.
- На чем?
- На шаурматке. Так понятней? Вон, твоя подруга сразу скумекала, по глазам вижу. Водители-то маршруток – все ее соотечественники, куда ни плюнь. Все сплошь Джумшуты и Абреки там разные. Возят нас на раздолбанных быдловозках, в теснотище, как скот. Скока людей из-за их поубивало в этих джихад-такси! Не сосчитать!
- Баба, Клава. Ну зачем вы так! Люди решают транспортные проблемы города. В автобусах-то у вас и вовсе не протолкнуться... А там хоть сесть можно…
- Что!? А ты их не защищай, Мария. Водители всех подряд пускают, чтоб денег с нас побольше взять. Половина народу стояком едут… Теснотища, духотища, аж не продохнуть! А милиция ими купленная, на это сквозь пальцы смотрит. Там такие же «нелегалы» нонче... Ничем не лучше...

У входа в агентство их задержал охранник. Он потребовал предъявить пропуска или, на худой конец, подтверждение какого-то Марка Борисовича в том, что их ожидают. Машка долго объясняла, мол, только приехали и не успели ничего заказать, зачем-то совала в нос железнодорожные билеты. Но не помогли ни уговоры, ни просьбы, ни жалкая попытка отвлечь внимание охранника и как-нибудь проскользнуть или штурмом прорваться на лестницу.
На шум появилась высокая элегантная женщина в узких черных брюках и цветастом пиджаке. Таком ярком и нарядном, что захватывало дух. Девчонки от удивления даже рты разинули - сразу видно, что высокое начальство пожаловало.
- Что тут у вас происходит, Николай?  Невозможно работать. На втором этаже слышно.
- Да вот, Эмма Павловна, говорят – то ли новые сотрудники, то ли пришли оформляться… Но ни заявок, ни пропусков на них нет.
Расфуфыренная дама посмотрела свысока и на минуту задержала свой взгляд на восточной красавице. Потом улыбнулась, сказала охраннику, что сама разберется, и велела пропустить. Тот развел руками и пробормотал невнятно, что под ответственность отдела кадров.
- Что же вы, барышни, дебош устроили? – спросила Эмма Павловна, когда настырные посетительницы устроились в креслах приемной.
- Мы работать хотим. А он не пускал, - начала оправдываться Машка. - Мы ж только приехали…
- Так, понятно. А разве вам не известно, девочки, что если вы хотите устроиться на работу в приличную компанию, то нужно сначала прислать свое резюме по факсу с указанием контактов, по которым с вами можно связаться?
Машка вытаращила глаза.
- Как вы сказали?
- Резюме. Краткая информация о себе, о том, что вы умеете и что хотите делать.
- Так мы многое умеем и особенно хотим… И где его нам взять, факс этот? Может, он и не захочет ничего посылать или денег слишком много запросит?
Начальница отдела кадров расхохоталась. Господи, откуда явились эти провинциалки? А черненькая, кажется, ничего. Очень даже ничего… с хорошими внешними данными. И фигура, и рост… И глаза персидские, миндалевидные… Девчонка может украсить любой подиум. Шеф как раз мечтает о новой коллекции по восточным мотивам.
- Ну, если нет факса, то можно заранее позвонить, побеседовать…, - сказала Эмма Павловна и снова улыбнулась.
Однако Машка не дала ей договорить.
- А чего по телефону беседовать? Вот они мы. Я дизайнером хочу. Вот мои рисунки.
- Хорошо, оставьте, я посмотрю. Но должна вас огорчить, деточка. Даже если рисунки окажутся подходящими, никто вас, милая, дизайнером сейчас не возьмет. У нас работают только модельеры с мировым именем, которое еще заслужить нужно. Сначала, надо соответствующее образование получить, а потом опыта и мастерства набраться. Боюсь, что вам придется простой швеей в ателье потрудиться, и не один год...
У Машки в глазах заблестели слезы. Шоира же пока не проронила ни слова. Она давно поняла, что здесь им «ловить» нечего, и терпеливо ждала, когда до подруги, наконец, это тоже дойдет.
- Ну, а где же ваши рисунки? – обратилась к Шоире кадровица.
- Она – красавица, и моделью хочет стать, - ответила за подругу Машка. –Против этого вы не станете возражать? Или тоже скажете, что сперва надо швеей поработать?
- Нет, не скажу. Какой у вас рост, девушка?
- Метр семьдесят пять, кажется.
- Для модели немного маловато. Хотя… Пройдитесь, пожалуйста.
Скромница встала и сделала сначала несколько неуверенных шагов, а потом вдруг осмелела и запорхала по комнате.
- Чудесно, чудесно. У вас легкая походка. Вы случайно танцами не занимались раньше?
- Я ходила в кружок… Давно, еще в школе...
- Чудесно. Присаживайтесь, пожалуйста. Я должна подумать, что с вами делать…
Хозяйка кабинета отсутствовала недолго, а когда вернулась, то на ее лице сияла материнская улыбка.
- Пожалуй, можно попробовать, - сказала Эмма Павловна. - На испытательный срок. Скажите, где вы остановились? Как у вас с регистрацией? Потребуется хотя бы временная прописка.
- Будет, будет и регистрация, и прописка, - вскричала Машка, - Пожалуйста, оформите нас сегодня.
- Увы, не могу. Вот, когда у вас все будет, тогда и приходите. Поверьте, мне тоже очень жаль. Очень. Вот моя визитная карточка. Позвоните.

- А это ты видела? -  воскликнула баба Клава и сделала неприличный жест рукой. – Прописку им подавай!
Машка была не рада, что затеяла этот разговор. Она зазвала родственницу на кухню и доверительно сообщила о замечательных результатах поездки в агентство и высокооплачиваемой работе, которую могла бы получить подруга. Работа – почти в кармане, не хватает какого-то пустяка, мелочи, ничтожной прописки. 
- Ишь, чего захотели! Делать мне больше нечего, как по милициям ходить. А потом налоги за вас плати! Тебя, Мария, я и без прописки устрою. А этой черножо…только палец дай, так она всю руку откусит. Потом не выпишешь, да еще родню, всю свою многодетную кодлу сюда притащит…
Шоира, слыша гневные крики старухи, сжимала кулаки. Надо возвращаться домой. Завтра она соберет чемодан и уедет. Уедет из этой холодной и сырой Москвы. А дома уже цветет миндаль. И мама…
Но, разумеется, никуда не уехала - ни завтра, ни послезавтра…

***
Любомир слушал любовницу в пол уха, так как терпеть не мог душещипательных откровений. Он кривился и морщился, старательно изображая сочувствие на лице. Угораздило связаться с девчонкой из какой-то глуши…
Киргизия… Киргизия... Кажется, кажется…это где-то в Средней Азии… Бывшая советская республика... Маленькая горная страна… Юрист по международным делам невольно хмыкнул, вспомнив курносую Марию, нелепую подружку восточной красавицы. Та ведь тоже ничего не знала о его родной Черногории.
- Ти и я – одной крови, - внезапно вскричал адвокат с несвойственной ему горячностью и хлопнул себя по колену. - Ми оба родились в горах и должны помогат друг дружка!
В необъяснимом порыве он схватил телефонную трубку и помчался в другую комнату. Шоира смотрела вслед в изумлении. Она не рассчитывала на участие. Захотелось вдруг выговориться, вот и все.
Вскоре Любомир вернулся и протянул ей записку с адресом.
- Казино? – в ужасе воскликнула девушка. – А это не опасно?

Казино под названием «Сказки Шахерезады» притаилось в полуподвале неприметного двухэтажного дома. Шоира не сразу нашла его в глубине двора. У входа не было ни ярких огней, ни броских рекламных щитов, как у других подобных заведений, расположенных на оживленных московских улицах. О существовании игорного заведения свидетельствовала лишь скромная вывеска, на которую местные жители давно не обращали внимания. Похоже, здесь клиентов никто не зазывал, и принимали только «своих», проверенных.
Девушка спустилась вниз по ступенькам в полуподвал. Сонный швейцар молча указал ей, как пройти к директору. Она побрела по слабоосвещенному коридору чуть не на ощупь, пока не уткнулась в какую-то дверь без таблички. На стук никто не ответил, и Шоира зашла без приглашения.
В кабинете двое молодых людей сидели за столом, заваленном кипами документов, и что-то горячо обсуждали. Один из них, яркий блондин с пережженными пергидрольными волосами, кипятился и без конца тыкал пальцами в помятые листы, испещренные мелкими цифрами, второй, брюнет с крючковатым носом и кустистыми усами, - яростно парировал, размахивая руками.
- Скажите, пожалуйста, кто из вас Борис? - робко спросила Шоира.
- Кому – Борис, а кому – директор Борис Аркадьевич, - не поднимая головы, отозвался белобрысый, – Вы по какому вопросу, девушка?
- Извините… Я … от господина Драговича. Он вам звонил насчет меня.
Мужчины мгновенно оторвались от бумаг и с любопытством уставились на гостью. Борис Аркадиевич даже привстал со своего места. Начальник оказался настоящей громадиной, и было не понятно, как он умещался за крохотным рабочим столиком.
- Как же, как же, звонил, - сказала «глыба» значительно любезнее. На широком лице появилось подобие улыбки. – Только он не предупредил, что вы будете так молоды…
- И так красивы, - дополнил черноволосый.
Шоира смутилась. Она все еще топталась в дверях, переминаясь с ноги на ногу. Борис Аркадьевич еще пару минут бесцеремонно разглядывал ее с головы до пят, и наконец, процедил сквозь зубы:
- Это по твоей части, Ашотик. Займись-ка  сам.
Директор снова уткнулся в документы. А его подчиненный, получив команду, усадил Шоиру на мягкий диван и пристроился рядом, тесно прижавшись, коленка к коленке.
- У Любомир-джана хороший вкус, - томно пропел кавказец, пожирая девушку черными, как уголь, глазами. - Что умеете делать, красавица?
- В каком с-смысле? – переспросила она, холодея.
- В прямом, в прямом, моя прелесть.
Ашот придвинулся еще ближе, хотя ближе было уже совсем некуда. Шоира заледенела от ужаса. Что от нее хотят и чем заставят тут заниматься? Надо бежать, бежать отсюда немедленно. Но она не могла даже пошевельнуться, и словно примерзла к дивану. 
Обладатель пушистых усов, казалось, вдруг понял, что переборщил, сдвинул густые брови и продолжил дальше без всяких намеков и околичностей.
- Что вы так побледнели? У нас – не бордель, так что не надо волноваться. Бухгалтерию казино знаете? С работой крупье знакомы? Консультантом по игровым автоматам сможете?
На все вопросы она отвечала отрицательно одеревеневшим языком. Нет, она ничего такого не умеет. Совсем. То есть вообще ничего. И ни регистрации, ни временной прописки в Москве тоже нет.
Ашот с каждой минутой мрачнел и вопросительно поглядывал в сторону начальника. Что делать-то, подскажи? Борис давно уже прислушивался к беседе, но делал вид, что целиком сосредоточен на документах. Наконец, он не выдержал и отложил все бумаги в сторону.
— Вот что, девушка, нам с коллегой нужно посоветоваться..., какое место вам предложить. Подождите пока в коридоре, пожалуйста.

Шоира вышла, и поскольку деваться в узком проходе было некуда, осталась прямо возле двери, за порогом. Хотя из кабинета доносились лишь приглушенные голоса, волей-неволей она услышала все, что там говорилось.
- Ашотик, скажи, зачем нам проблемы? - раздавался фальцет Бориса. - Девчонка ни черта не знает и ничего не умеет. К тому же, без регистрации. Надо вежливо ее спровадить.
- Борюсик-джан, сколько раз тебе повторять, Любомирчик – давний постоянный клиент. Состоятельный клиент. Нужно сделать ему приятное. А когда клиенту будет приятно, то и нам с тобой будет приятно. Ведь так? А с девчонкой хлопот никаких не будет. Я же не собираюсь ее официально оформлять. Будем немножечко платить наличными из своего кармана. Для нее какие-нибудь пятьдесят-сто долларов – уже целое состояние. Говорю тебе, как финансист, мы не прогадаем.
- Но, Ашотик, дорогой, она же ничего не умеет делать. За что платить-то?
- Дело для красивой женщины всегда найдется. Ты видел, какие у нее глаза, какая кожа? Настоящая восточная красавица. Гибкая, как змея. Гюрза, кобра!  Будет вместо чучела в зале стоять, и заодно клиентов отвлекать. А то у нашей Шахерезадочки нос облупился, и платье моль проела.
Армянин расхохотался, чрезвычайно довольный своей шуткой. Зато Шоира за стенкой едва не упала в обморок. Чучело? Сам ты чучело! Урод горбоносый! Она хотела уже уйти, но тут дверь открылась, и на пороге возник директор Борис, из-за плеча которого выглядывал торжествующий Ашот.
-  Мы нашли для вас подходящее занятие, – сказал начальник, снова улыбаясь. - С завтрашнего дня будете работать помощником крупье. Обязанности простые – следить за порядком в зале и присматриваться к клиентам...
Финансист Ашот вытащил бумажник, достал оттуда зеленую купюру и, привстав на цыпочки, протянул ее девушке через голову Бориса.
- Поздравляю. Считайте, что вы приняты с сегодняшнего дня. Вот, возьмите сто долларов в качестве аванса. Любомир-джан говорил, вы сейчас очень нуждаетесь в деньгах.
При виде денег у нее учащенно забилось сердце. Теперь она готова была нарядиться даже медведем, не то, что Шахерезадой. Пусть чучелом, пусть, кем угодно, лишь бы взяли.
- Брючный костюм, белую сорочку и бабочку получите утром у кастелянши, - подмигнул ей Ашот. – Да, и вот еще что. Маленькая просьба. Волосы заколите, пожалуйста, и повернитесь ко мне боком.
Новоиспеченная помощница крупье подобрала длинные волосы. Ашот придирчиво посмотрел на ее профиль и перевел многозначительный взгляд на Бориса.
- Спасибо. Можете идти. До завтра.
- Гюрза, определенно гюрза, - произнес он слащавым тоном, когда Шоира ушла.

Продолжение следует...  http://proza.ru/2023/11/11/1230