Перипетии

ПЕРИПЕТИИ
Синоптики последнее время столь возгордились, что стали предсказывать погоду на несколько месяцев вперед. Но этот год своим нравом заметно охладил их пыл. События на земле и в атмосфере развивались весьма драматично.
Зимой снегу навалило много, и на этом основании метеорологи уверенно и строго предупредили страну о крутом весеннем половодье. Гидрологи восприняли это всерьез и заранее спустили воду в водохранилищах.  Однако в апреле снег сошел тихо и бесследно. Дело дошло до того, что к маю Волга и другие реки европейской части обмелели и стали непригодны для судоходства.
Тогда, видимо по опыту прошлого года, предсказали жаркое и сухое лето. Май и особенно июнь выдались действительно такими, чуть ли не каждый день бились температурные рекорды столетней давности. А вот с июлем все не заладилось с первого дня: пошли дожди и температура упала теперь уже до рекордно низких значений. Оптимизм, однако, не покидал синоптиков, и каждую следующую неделю обещались решительные потепления, но случилось это только на пару дней под самый конец месяца.
Холодный дождливый июль настолько напоминал сентябрь, что в подмосковных лесах не ко времени высыпали опята. В Интернете люди сообщали о невиданном урожае белых и подосиновиков. Фотографии полных корзин и ведер были тому наглядным подтверждением.
Михаил Петрович не относил себя к заядлым грибникам, но побродить по лесу с корзинкой любил, потому и отпуск взял в конце июля. Под впечатлением интригующих лесных новостей в первый же день отправился по своим излюбленным местам.
Сразу при входе в лес стали попадаться пни, сплошь покрытые огромными, сильно перезревшими, темно-коричневыми опятами, свидетельствовавшими о былом изобилии. Некоторые поваленные деревья, покрытые густой шубой грибов, издали походили на свирепых кабанов. Изредка попадались грузди, так рано они тоже обычно не появлялись. Но в целом грибов было мало, за первый час нашел два хилых подберезовика, десятка полтора сыроежек и пяток рыжиков.
На обратном пути неожиданно попался небольшой белый, и тут же пара молоденьких подосиновиков. Дальше – больше. За десять минут корзинка существенно потяжелела, так что стало не стыдно идти домой.
На опушке его внимание привлек звонкий голос ребенка, живо перекликавшегося с мамой. Это была симпатичная девочка лет восьми. Михаил любил и умел общаться с детьми, особенно с девчонками.
– Как дела, красавица?
– Посмотрите, какой гриб у меня, – гордо показала девочка небольшой белый.
–  Сама нашла?
– Нет, мама, – нехотя созналась девочка. – Ой, а у вас сколько грибов! Такие красивые. Я такие только на картинке видела.
– Это подосиновики. Можешь выбрать себе.
– Правда, вам не жалко?
– Мне так много и не нужно, я один живу.
– Тогда я возьму вот этот, самый большой. Нет, вон тот, он хотя и меньше, но очень красивый.
– Бери оба, чтобы не прогадать.
– Вот, спасибо! Мама, мама! Посмотри, какие грибы мне дядя дал.
Мама была невдалеке и пришла на зов дочки. Это была молодая женщина приятной внешности, одетая явно не по-лесному, в юбку и кофту.
– Здравствуйте. Вот Катя уговорила меня пойти за грибами. А я и собирать-то их толком не умею, очень ядовитых боюсь.
– Мама, ты посмотри, какие красивые грибочки с красными шляпками, прямо как на картинке.
– Очень красивые. Где же вы их нашли?
– Да вот, по пути случайно попались.
– Мама, а почему нам они не попались?
– Грибы нужно уметь искать. Дядя, видно, лес хорошо знает.
– Меня зовут Михаил. Я в этом лесу, действительно, частенько бываю. А с сегодняшнего дня в отпуске. Могу вам при случае составить компанию, места показать.
– А меня зовут Катя.
– Это я уже понял, а маму как?
– Мама Вика.
– Будем знакомы. Вы давно приехали?
– Уже две недели живем, с погодой не везло, только вчера потеплело и дожди прекратились.
– Надеюсь, теперь устоится.
– Предсказывают, что завтра опять резко похолодает, чуть ли не снег выпадет.
– В этом году погода идет прямо противоположно предсказаниям синоптиков.
– Да вы знаете, плохие предсказания, в отличие от хороших, часто сбываются.
– Это вы точно подметили, причем это не только с погодой.
– К сожалению, так.
– Катя, а ты в какой класс ходишь?
– Угадайте.
– В пятый?
– Нет, во второй перешла, – засмущалась девочка.
– А на вид ты уже совсем пятиклассница.
– Да что вы, она в классе не из больших.
– Давно я в школе не был, так ошибся.
– А у вас дети есть?
– Нет, я пока семью обстоятельно не завел.
– А мы с мамой вдвоем живем, – как бы между прочим сообщила Катя.
– О, это интригующая информация. В таком случае приглашаю вас на жареные грибы и чай из самовара. Я живу тут недалеко, у ларька, или, как теперь его величают, магазина.
– И мы тоже. Мама, давай пойдем. Мне очень хочется.
– Как-то не очень удобно.
– Ну мамочка, ну пожалуйста. Я самовар никогда в жизни и не видела.
– А что, сразу и пошли. Поможете мне с готовкой.
– У вас наверняка свои планы.
– Нет, в отпуске я живу без всяких планов, – соврал Михаил. – Их на работе хватает. Катя, давай ручку.
Вике ничего не осталось, как последовать за ними.
Участок у Михаила Петровича довольно большой и сельским хозяйством не обремененный. Компактный двухэтажный дом красиво смотрится на фоне окружающих мохнатых елей. Высокая трава с ромашками и другими луговыми цветами удачно дополняет пейзаж.
– Как у вас красиво! Прямо сказочный вид. А мы живем у моей подруги на даче, там все рационально: грядки, клумбы, дорожки. У вас же просто природный заповедник.
– Это от лени. Но траву думаю за отпуск местами скосить.
– Нет, не надо, столько цветочков, – запротестовала Катя.
Дом хоть и невелик, но построен с умом. Удобства городского уровня, даже газ подведен.
– У вас все на современный лад.
– Время печек прошло, да и на колодец за водой ходить уже не с руки.
– Тут даже душ есть, – восхитилась Катя, обследуя дом.
– К вашим услугам. Приходите мыться.
– Спасибо, но злоупотреблять гостеприимством мы не будем. Давайте займемся грибами.
– Кухонное хозяйство у меня неразвитое, но сковородка, лук и картошка в наличии имеются.
– Для грибов больше ничего и не требуется.
– Давайте распределим обязанности. Катя нарвет цветов для букета. Сможешь?
– Конечно! Нарву целую охапку. У вас их полно!
– Вот тебе банка. Вазы, к сожалению, нет.
– Я займусь грибами, а вы, Вика, овощами. Идет?
– Дело знакомое.
– Инструмент в столе. Ножи острые, будьте осторожны.
Через час все было готово. Стол накрыли на веранде, окна которой выходили прямо на ельник. Огромный букет полевых цветов дополнял впечатление, словно находишься на лесной поляне.
Запах да и вкус жареных грибов вызывают такой аппетит, что Катенька, слывшая малоежкой, запросила добавки.
Вина в хозяйстве Михаила не оказалось, но зато была хорошая водка. Под грибы – самый раз.
– Нет, что вы! Водку, я даже и не помню, когда пила.
– Вот самый подходящий момент освежить память. Хорошая водка – редкость. На первый взгляд жуткое изобилие, в магазинах полки ломятся, но даже самые дорогие не всегда хороши. Эту я для себя открыл недавно и теперь только ее и пользую.
– Название такое интересное – «Ёшкин кот».
– И кот такой смешной, весь черный, с длинным хвостом, – отметила Катя.
– В Йошкар-Оле делают. Попробуйте.
– Ну разве что чуть-чуть.
– Рюмки у меня крошечные, пейте смело.
– Надо же, приятная. Никогда бы не подумала, что от водки можно получить удовольствие, – удивилась Вика, отпив из рюмки.
– Удовольствие – штука тонкая. Зависит, в первую очередь, от компании. Вот мне с вами очень приятно, а то сидел бы один, как сыч. В одиночестве я даже рюмку не могу выпить с надлежащим чувством.
– Так, бедный, и мучаетесь, – засмеялась Вика, явно раскрепощаясь.
– Нет, стаканом получается, – подхватил шутку Михаил и всех повеселил.
Катя после второй порции грибов улеглась на диване и вскоре заснула. Видимо, с непривычки: сказалась лесная прогулка.
– Хотите, и вы отдохните.
– Ну уж это совсем неудобно.
– А что? Пока дочка спит. Я тем временем пойду немного покошу хотя бы вокруг дома.
– Лучше я все приберу и приду помогать. Тем более у вас вода горячая есть. Как я по ней соскучилась!
– Знаете, давайте перейдем на «ты», все же не на торжественном собрании.
– Хорошо, попробую.
Михаил косить умел и любил. Он еще с утра отбил косу, и теперь она хорошо брала высокую траву. К приходу Вики скосил уже вокруг дома и перешел к тропинкам, коих было проложено несколько между елок. Вика, вооружившись граблями, стала траву сгребать в копну. Когда-то в детстве она гостила у бабушки и сноровку сохранила.
Вдоволь намахавшись косой, Михаил предложил выпить чайку из обещанного самовара. Самовар был настоящий, на углях. Тут и Катя пробудилась и подключилась к такому интересному делу. Михаил давал ей самые ответственные поручения, даже доверил раздувать угли специально припасенным сапогом, чем завоевал у девочки еще большее расположение. Он понимал, что ключ к успеху в отношениях с Викой лежит через сердце девчурки, к тому же, что немаловажно, ему самому было приятно возиться с ней.
Прошло около получаса, прежде чем самовар запыхтел своей круглой крышкой вокруг топки. Кипяток из самовара доверили разливать Кате, ей очень нравилось управлять краником.
После чая Михаил проводил гостей. Оказалось, что квартировали они всего через пять домов. Договорились завтра, в случае хорошей погоды, пойти в лес сразу после завтрака.
Михаил вернулся домой в приподнятом настроении. Чувства, которые в нем зародились, были совсем иные, нежели от случавшихся прежде контактов с женщинами. Вика ему нравилась своим спокойствием, открытостью и очевидным внутренним достоинством, не позволявшим и думать о мимолетном романе. Впервые он получал волнительное удовольствие просто от общения. Да и дочка приятная и совсем ненадоедливая.
Следующий день выдался дождливым, и лесной план не осуществился. Распогодилось только к вечеру. Михаил имел мысль разобраться на чердаке, где за несколько лет скопилось множество вещей, казавшихся когда-то нужными. Но дело это унылое и утомительное. Старые вещи – это как вехи истории. Они пробуждают море воспоминаний, и расставаться с ними грустно. Просидев на чердаке под аккомпанемент дождя больше двух часов, Михаил так ни на что и не решился.
В лес пошли только на третий день. Больше всех радовалась Катя, мечтавшая найти грибы с красными шляпками. И они попались. Первым увидел подосиновик Михаил и умело навел девочку. Ее радость трудно даже описать. Это было самое большое счастье в ее жизни. Гриб она сначала положила в корзинку, но потом решила носить в руке. Скоро ножка полностью посинела.
– Мамочка, посмотри, грибок стал еще красивее: красная шляпка и синенькая ножка.
В этот раз попадались большей частью грузди. Набрали почти полкорзинки. Вика пригласила Михаила на обед. Отказываться он не стал, но прежде они занесли к нему грибы, почистили их и залили водой. Михаил предусмотрительно захватил с собой «Ёшкина кота».
Дом Викиной подруге достался по наследству. Он был старой постройки, с большой каменной печкой посреди обширной горницы. Тут же кухонька с холодильником, умывальником и электроплиткой. На смену веков указывали лишь плоский телевизор и СВЧ-печь.  Из удобств – только водопровод. Все остальное на улице.
– Да, обстановочка здесь из прошлого века, – прочла Вика выражение лица Михаила, – но жить можно.
– У вас такой большой печки нет, – похвасталась Катя. – На ней даже спать можно. И быстро вскарабкалась на лежанку.
– Залезайте ко мне.
– Я там и не помещусь.
– Тут места хватит. Мы с мамой помещаемся.
– В следующий раз, когда печку протопите, я тоже попробую.
– Со мной?
– Как получится, – улыбнулся Вике Михаил, вызвав ответную сдержанную, но благоприятную реакцию.
За обедом Вика позволила себе выпить целую рюмку водки, и разговор пошел весьма откровенный.
– Ты такая привлекательная и не замужем?
– При наличии ребенка одной привлекательности недостаточно, требуется выполнение еще четырех условий.
– Это каких?
– Все трое должны понравиться друг другу. С дочерью это совсем непросто. Ты поразительно быстро нашел к ней подход. Она о тебе целыми днями щебечет.
– Я опытный сердцеед, – подтвердил Михаил.
– Это точно! Своим бескорыстием с грибами сразу поразил девичье сердце.
– Ну, это, скажем прямо, было не совсем бескорыстно. Порадовать ребенка само по себе немалое удовольствие, к тому же я слышал приятный голос мамы. А голос говорит очень о многом: и о характере, и даже о внешности. Что полностью и подтвердилось.
– И с пятым классом очень точно, – сказала, слегка смутившись от комплимента, Вика. – Она теперь гордится, что произвела такое взрослое впечатление.
– Это у меня отработанный прием: детям возраст сильно преувеличивать, а мамам вдвое преуменьшать.
– Последнего вроде и не было.
– Было заготовлено, а как увидел, то понял, что нет необходимости переводить и тебя в пятый класс.
– Так мы обе и попались.
– Да, одним дублетом из подосиновиков сразил сразу двух таких красавиц.
– Одну пока только лишь ранил.
– Надо добить, чтобы не мучилась, – решительно заявил Михаил и налил еще водки.
– Может и не получиться, – улыбнулась лукаво Вика, выпив вторую рюмку.
– Послушай, а перебирайтесь-ка вы ко мне. Так будет удобнее: и горячая вода, и душ. Места хватит, меня не стесните. Я буду очень рад.
– О, сразу из главного калибра. Знаток женских слабостей.
– Я же говорю: опытный сердцеед.
– Спасибо, конечно, за такое любезное предложение, но я на это, пожалуй, не решусь.
– Это тебя ни к чему не обяжет. Не подумай! Хотя … как получится, – сказал Михаил с шутливой, но обнадеживающей интонацией. – Посоветуйся с дочкой.
– Ты знаешь, где найти поддержку. Но у меня и отпуск скоро закончится. Стоит ли затевать?
– Тем более, нужно его максимально наполнить содержанием, а может, и впечатлениями…Катюха, ты хочешь у меня пожить?
– Конечно. Мне очень понравилось самовар разжигать, и цветов столько!
– Тогда не будем терять времени, собирайте пожитки.
Не сразу, но всё же договорились организовать переезд на следующий день. Михаил приготовил для них лучшую комнату на втором этаже, а сам переселился на первый.
Катя освоилась моментально. Уже через час облазила весь дом и даже побывала на чердаке. Вика чувствовала себя явно стесненно. Михаил, понимая это, решил оставить их одних и ушел в лес. В этот раз он набрал преимущественно сыроежек. Для жарки они хороши. На обратной дороге Михаил зашел в магазин, купил продуктов и пару шоколадок.
Катя выбежала ему навстречу.
– А мы в душе мылись!
– Понравилось?
– Да, так здорово! Воды сколько хочешь!
– Я рад. Что еще делали?
– Мама белье стирала, а я под елками грибы искала и в гамаке качалась. А вы что нашли?
– Подосиновик, только один. Вот, держи. Остальные, с разноцветными шляпками – сыроежки.
– А их есть можно?
– Конечно, потому они так и называются, нужно только верхнюю пленку снять.
– Она такая красивая.
– Это так, но горьковатая.
– Дайте, я маме покажу, – взяла корзинку и помчалась в дом.
Михаил понимал, что быстрого развития отношений с Викой ожидать не стоит. Она воспринимает его как благодетеля. Такая зависимость мешает духовной близости. Но это его не сильно огорчало, ему был приятен уже достигнутый уровень общения. Было очевидно, что Вика – женщина тонкого душевного склада, и если поторопить события, то можно все испортить. Зато отношения с Катей сразу вышли на высший уровень.
– Кать, а ты червяков боишься?
– Нет, чего их бояться?
– Тогда пойдем, накопаем.
– Зачем они нам?
– Карасей ловить. Будем их на крючок насаживать.
– Им же больно будет.
– Ничего, потерпят.
– А где они живут?
– Там, где мы траву сложили, под прошлогодними листьями.
Чего другого, а червей в этом году было в достатке. Мигом откопал с десяток.
– Спроси у мамы разрешения сходить на пруд.
– Мамочка! – закричала Катя. – Можно мы с дядей Мишей пойдем карасей ловить?
– Да ты не кричи, сходи в дом, спроси вежливо. А я пока удочку отыщу.
– Миша, только ненадолго, у меня уже обед почти готов, – вышла из дома Вика в переднике, как полноправная хозяйка.
– Как на ужин наловим, так и вернемся.
Первых двух карасей Михаил поймал сам с целью демонстрации процесса и затем передал удочку сгоравшей от нетерпения Кате. Уже через минуту она ее запутала, но вскоре дело наладилось и, к великой радости, вытащила толстого карася. Точнее, вырвала из воды так, что он взлетел в небо.
Клев был хороший, и уже через полчаса в ведерке плавало с десяток карасей. Наши рыбаки, довольные, отправились домой. Ведерко, естественно, несла Катя, не сводя глаз с рыбок. Так засмотрелась, что споткнулась и упала. Хорошо вблизи от дома.
На Вику караси не произвели столь сильного впечатления, как разбитое колено дочери. К большому переживанию Кати в доме нашелся йод. За ужином она восторженно и с упоением рассказывала, как поймала большого карася. Михаил положил ей на тарелку именно его, зажаренного в муке и сметане, но есть свою добычу Катя не решилась.
Вика пробовала карасей впервые, понравились, несмотря на редкую костлявость. Миша водку предлагать не стал, легко просчитав уловку.
– Я бы тоже немного выпила, – с легким укором сказала Вика.
– Так и до Кати дело дойдет, – рассмеялся Михаил, наливая Вике полную рюмку.
Чокнулись и выпили.
– Нет, я водку пить вообще не буду.
– Молодец, тогда вот тебе шоколадка за успехи в рыбалке.
– Спасибо, это другое дело.
– Ты ее балуешь.
– Она же водку не пьет. Если бы ты отказалась, то и тебе бы шоколадка досталась.
– У тебя все продумано на несколько ходов вперед.  Опасный человек!
– Дядя Миша хороший, он мне очень нравится.
– Устами младенца глаголет истина.
– Я вижу, у вас образовался прочный союз.
– Можем и тебя в него принять. Катя, ты не против?
– Нет, давай примем, мамочку я тоже очень люблю.
– И мне ничего другого не остается. По этому поводу придется еще выпить.
Снова наполнил рюмки.
– Я и так уже навеселе.
– Будем развивать успех.
– А самовар будем делать?
– Обязательно. Иди, собери сухих шишек.
Дважды говорить ей не пришлось. Сдуло из-за стола как ветром.
– Миша, а расскажи о себе.
– Сорок четыре года. Конструктор. Работаю в оборонной промышленности. По молодости был женат. Продержался три года.
– Из-за чего расстались?
– Из-за жизненной неустроенности. Ей терпения не хватило на улучшение жизни, а мне – на ее нытье.
– А чем увлекаешься?
– Литературой.
– Какой?
– Своей.
– В каком смысле?
– Пишу немного.
– Вот это да! Очень интересно. Печатаешься?
– Точнее сказать, печатаю. Теперь писатели на самообслуживании. Сам пишешь, сам редактируешь, сам печатаешь, сам платишь и сам распространяешь. Никаких тебе препон. Не то что раньше.
– Да, изменились времена.
– Как говорят, за что боролись, на то и напоролись.
– Здесь книги есть?
– Да, можно поискать, – с наигранной небрежностью бросил Михаил. – А у тебя как жизнь устроилась?
– Замужем тоже была недолго, чуть больше твоего, пять лет. Дальше не выдержала.
– Бил?
– Да нет, гулял.
– А теперь?
– Теперь досаждает. Вот здесь на отпуск и укрылись.
– А где трудишься?
– На радио, редактором.
– О, тогда я книги не рискну показывать.
– Судя по речи, могу предположить, что пишешь интересно и нестандартно, вдруг для радио подойдет.
– Заманчиво. На широкую публику я еще не вышел. Все больше друзьям и знакомым раздаю.
– Вот собственно и весь мой рассказ. Так с Катей и живем.
– Девчонка замечательная. Очень искренняя. Восемь лет, а уже женственна.
– Теперь в первом классе уже целуются.
– Я очень рад нашей лесной встрече. Жизнь сразу преобразилась. Наполнилась яркими впечатлениями.
– А тебе что мешает завести семью?
– Попытки были, но недолговременные. Я раздражаюсь по мелочам, нетерпелив, говорят, капризен.
– Мне показалось, напротив, ты снисходителен и деликатен.
– Это только первое впечатление, – засмеялся Михаил, – узнаешь поближе – ужаснешься.
Тут Катя притащила целую корзину шишек. Михаил подхватил самовар и увлек ее на улицу. Вика от столь неожиданного окончания разговора несколько растерялась. Обычно внимание мужчин к ней было более заинтересованным. Она даже испытала ревность к дочке.
Михаил почувствовал, что дистанция с Викой существенно сократилась, но решил еще поволынить. Как писатель, пусть самодеятельный, он любил слегка затягивать действие для усиления кульминации.
Вечером Михаил с внутренним волнением и внешним хладнокровием вручил Вике томик своих рассказов.
– Надеюсь на вашу снисходительность. Знаешь, как в американском фильме: «Не стреляйте в тапера! Он играет, как может».
– В любом случае я буду хвалить, чтобы ты нас не выгнал, – в ответ улыбнулась Вика.
– Вот это правильно. К тому же в случае одобрения мы сможем напиться.
– Так бутылка уже закончилась.
– Этого добра у меня целый ящик. Давай выпьем по рюмке авансом, а то я от волнения не засну.
Дальше можно было развить тему сна, но Михаил и тут сдержался.
За завтраком Вика и словом не обмолвилась о рассказах. Михаил тоже делал вид, что не испытывает нетерпения. Разговор состоялся, когда Катя по научению Михаила побежала искать грибы под елками.
– До полуночи читала твои рассказы.
– Это обнадеживает. Жалко, не знал, а то бы присоединился.
– Честно скажу, удивлена. Впервые встречаю писателя-самоучку достойного уровня.
– Мне встать?
– Нет, можешь слушать сидя. У тебя удивительно легкий стиль. Читаешь без запинки. Рассказы содержательные, каждая страница насыщена событиями. Все герои положительные, но не слащавые, а живые. Это крайне редко удается. Непрофессионализм чувствуется, но компенсируется свежестью и непосредственностью. Просто молодец!
– Ну это ты явно в благодарность за гостеприимство, не более. Покритикуй хотя бы для правдоподобия.
– Сюжетные линии во многом схожи, в каждом рассказе любовные приключения, везде хеппи-энд. Отношения развиваются легко, нет преодоления трудностей, глубоких переживаний. Перипетии редки. Достаточно или еще?
– Насчет хеппи-энда – это правда. Видишь ли, у людей и без меня проблем достаточно, чего их лишний раз расстраивать. Быстрое развитие событий – веяние современности. Четырехтомную «Войну и мир» мало кто теперь читает, к сожалению. Глубокие переживания – это не для рассказа. Вон у классиков в романах переживаний хоть отбавляй, по пять страниц без абзацев, сплошным текстом. Читай – не хочу.
– Это у кого?
– У Цвейга, к примеру. Десять раз об одном и том же только разными словами. В этом он мастер. Но это как сахара в чай втрое переложить. Только для гурманов. Что касается любовных приключений, то теперь без этого никто книгу в руки не возьмет. Но ты обратила внимание на деликатность изложения? Никакой недозволенности.
– Это так.
 – Да, и насчет перипетий. Я бы решительно возразил, но не знаю, что толком стоит за этим красиво перевернутым словом.
– Перипетии – это когда ситуация меняется на противоположную и обратно, как погода этим летом, или когда положительный герой становится отрицательным, а потом опять положительным.
– Был честный, украл и опять честный? Нет, про олигархов я из принципа не пишу. Уволь!
– Надо же, какой вы яростный. Все в штыки! Не буду задевать вашу ранимую писательскую душу. По правде говоря, вы своими рассказами меня просто пленили.
– Что это ты перешла на «вы»?
– Сорвалось из глубокого уважения. Не знаю, смогу ли теперь вернуться на «ты».
– Давай поцелую и плавно сползу с пьедестала.
– Юмор у тебя очаровательный, большое уважение к героям. Все это в прямой противоположности с тем, что приходится читать по долгу службы.
– Я такого же мнения, – засмеялся Михаил, –  но не рассчитывал его услышать от профессионала. Крайне лестно! К обеду в ларек схожу за французским шампанским.
– Да я уже к водке пристрастилась.
– Тогда селедка за мной. А если говорить серьезно, то я впервые услышал столько умных и лестных слов. Товарищи говорят: «Да интересно, читается легко». Никакой конкретики.
– Попробую продвинуть тебя на радио. Нужно найти артиста для аудиозаписи.
– В чем проблема?
– Нужен не абы кто. Голос должен быть узнаваемым. В этом половина успеха.
– Хорошо бы Левитана.
– Это вы, товарищ, припозднились. Но в любом случае придется потратиться.
– Что не сделаешь ради славы и народной любви!
– Узнаю стиль. Я так полагаю, отпуск ты планировал посвятить творчеству.
– Имел такое намерение.
– И мы стали помехой, лишив народ развития творческого наследия маститого писателя современности. Кстати, это тоже тебе в плюс – тепло писать о современниках.
– Я знаю, как наверстать упущенное.
Михаил обнял Вику и поцеловал в губы.
– Ну, ты и мастер! Я уж думала, что совсем не интересую тебя как женщина.
– В данном случае это в знак благодарности тебе, как редактору.
– Наглец, – сказала Вика, и они открылись накопившимся чувствам.
– Нет там никаких грибов, только вся искололась, – прервала близость, дошедшую до расстегнутой кофточки, Катя.
– А ты корзинку взяла? – первым нашелся Михаил.
– Нет.
– Так, конечно, ничего не найдешь. Иди попробуй еще раз. Я скоро присоединюсь.
– Ой, я с тобой совсем голову потеряла. Про дочку забыла.
– Это и была перипетия?
– Почти. А ты в самом деле к ней пойдешь?
– Конечно! И прошу не устраивать мне сцен ревности, – с напускной строгостью сказал Михаил. – Я тебе говорил, что нетерпим.
– Извини, забыла.
– И вообще хорошо, что она пришла. Мне о наших отношениях все нужно детально обдумать.
– Это мне надо посчитать и все взвесить.
– Какая же ты конкретная, сколько тебе лет?
– Скоро тридцать.
– Уже пожила.
– Да, и кое-что усвоила. Сегодня тебе не стоит на многое рассчитывать.
– Значит, завтра?
– Для надежности послезавтра.
– Есть разные варианты.
– Хулиган, как не стыдно.
– Не знаю, о какой перипетии ты подумала, но я имел в виду прогулку при луне.
– Как тебя жена три года выдержала?
– С трудом, – сказал Михаил и снова увлек ее в объятия.
– Иди, собирай свои грибы.
– Страсть как люблю ревнивых женщин. Муж у тебя, похоже, тоже знал, что делал.
– Подожди, пойдем вместе.
На следующий день Михаил вручил книгу Кате. Это были сказки про ежиков. Она ее полистала и отложила. Были более неотложные дела. Перед обедом на «ежиков» наткнулась Вика.
– Что же ты от меня скрыл такую прелесть?
– Мне казалось, что ты уже вышла из этого возраста. Там рекомендовано от пяти до одиннадцати.
– Да твои сказки на любой возраст! Как тебе пришло все это в голову?
– Видимо, случайно. Все другие писатели пьянствовали или развратничали, а я был трезв и свободен. Вот на меня озарение и снизошло.
– С тобой невозможно говорить.
– Ну правда, не знаю. Я и ежиков-то видел всего пару раз, даже толком не общался.
– Послушай, вот это на радио точно подойдет для детей.
– А что, у вас есть детские программы?
– Нет, к сожалению.
– Вот так всегда: пишешь, пишешь, «а потом бац – вторая смена».
– Так, сознавайся, что ты еще написал?
– Десяток пьес, роман, – сказал Михаил меланхолично, закатив глаза.
– Я серьезно спрашиваю.
– Почему ты мне не веришь?
– Это не по силам написать между делом.
– Все зависит от уровня таланта, – потупил глаза Михаил.
– Показывай немедленно!
– Так, уже командуешь, забыла, что я нетерпимый! – схватил Вику и стал нежно тискать.
– Что ты делаешь, пусти немедленно!
– Попроси ласково.
– Любимый, дай мне твои замечательные книжки.
– А ты мне что дашь взамен?
– Отзыв.
– Не жмотничай. Книжки – это самое ценное, что у меня есть. И ты должна ответить тем же.
– Сегодня книги, а завтра стулья.
– Не знаю, утерплю ли.
– Отвлекись. Сходи с Катей червей покопай, рыбу полови.
– Какая же ты желчная. Просто прелесть!
– Зубы не заговаривай, книги тащи!
– А если ты сегодня спать не станешь? Завтра вялая будешь. Кому нужна такая перипетия?
– Пожалуй, ты прав. Большой роман?
– Да нет, я беру не количеством, а мастерством.
– Вижу, именно скромность твое главное достоинство. Оно и привлекает красивых женщин.
– Имеешь в виду Катю?
– И ее немногочисленных родственников.
– Хотелось бы поближе и более детально познакомиться, хотя бы с кем-то из них.
– Все в свое время, а сейчас пора об обеде подумать.
– Водку я припас, остальное за тобой.
– У нас хлеб закончился. Сходи и Катю возьми, что-то она притихла.
– Девочка деликатная, вчера нас застала в неразрывных объятиях, теперь не хочет мешать.
– Думаешь, она поняла?
– Ты же говорила, что уже в школе целуется.
– Я не ее имела в виду.
– Как знать, как знать!
– С тобой невозможно серьезно разговаривать. Я уже перестала понимать, когда ты говоришь всерьез, а когда шутишь.
– По правде говоря, я и сам не всегда чувствую грань.
– За несколько дней твоя лексика менялась удивительным образом: от вкрадчивой к ироничной и, наконец, к самонадеянной. Что ждет меня дальше?
– Нецензурщина. Я человек многогранный.
– С тобой все ясно, иди за хлебом, многогранный ты наш. А потом книги!
На следующий день Вика встала позже обычного, так что завтрак пришлось готовить Михаилу.
– Во всем виноваты твои ёжики. Я еще раз их перечитала.
– Что тебя так зацепило? Ни эротики, ни убийств.
– Я их просто полюбила.
– Больше меня?
– Вечером увидим.
– Буду готовиться.
– Это как?
– Побреюсь и напьюсь.
– Так уж перетруждаться не стоит.
– Ладно, бриться не буду.
– Я это учту и сделаю вывод.
– Нет, выводов делать не надо, я их всегда опасаюсь, поскольку человек ранимый.
– Какой сегодня план на день?
– Я готовлюсь к вечеру, а ты займись хозяйством.
– Ты обещал мне дать пьесы и роман.
– Обещать – не значит жениться.
– Это я буду иметь в виду. Немедленно тащи книги!
– А вдруг они тебе не понравятся, и разлюбишь меня. Думаю, сегодняшним вечером мне не стоит рисковать.
– Я горю нетерпением, а ты дурака валяешь.
– Я тоже сгораю. Но раз ты так настаиваешь, то сейчас вручу, но только в торжественной обстановке.
– Это как?
– В натуральном виде.
– Пожалуйста, раздевайся, пока Катя гуляет.
– Это будет совсем не тот уровень торжественности, скорее траур по бесцельно прожитым летам.
– Перенесем торжественность на вечер. Побереги свой писательский талант, прекрати пошлые разговоры и тащи книги.
Роман оказался невелик, и Вика, владевшая скорочтением, осилила его за три часа. С пьесами не удалось управиться до вечера.
– Роман, по-моему, в литературном плане уступает рассказам. Ты фактически написал инструкцию, как идти во власть, снабдив героя любовными приключениями. Первая часть существенно выигрывает. Дальше местами очень интересно, местами скучновато. Политически довольно остро, но без перебора. Женские образы тебе удаются. Видимо, богатый опыт.
– Надо пополнять, – вздохнул Михаил.
– Что касается пьес, то некоторые вполне годятся для сцены. Диалоги отличные, тут ты мастер, я уже убедилась. Более подробно – завтра, поскольку прочла не все.
– Мне и этого достаточно, – заключил ее в объятия Михаил.
– Подожди, я вдруг вспомнила, что нам с Катей велели огород поливать.
– А дождь на что?
– А парник?
– Послушай, а с подругой вы вместе работаете?
– Да, она диктор.
 – Это то, что нужно. Познакомишь?
– Это зачем?
– Для аудиозаписи.
– Я лучше тебя с Василием Лановым познакомлю. Это безопаснее. К тому же он читает вдохновенно.
– Тогда уж и с женой, она мне очень нравится.
– Вкус у тебя, надо признать, неплохой.
– По тебе судя, отменный!
– Не подхалимничай. Пойдем работать, заодно и огурцами разживемся.
То, что Вика не взяла с собой Катю, явно наводило Михаила на перспективную мысль, но обстановка в старом доме была бы в полном диссонансе с предполагаемым действом. С учетом этого данную возможность Михаил рассматривать не стал, однако, как частенько бывает, именно она и реализовалась.
Домой вернулись с целой сумкой овощей.
– Послушай, а где Катя? – спохватилась Вика.
– Где-то здесь. Пойдем, посмотрим.
Но ни во дворе, ни в доме Кати не оказалось. Не было ее и на улице. Никто из соседей ее не видел. На пруду тоже не было. Побежали вдоль леса, кричали, но бесполезно. Через час бесполезных поисков волнение Вики перешло уже в истерику.
– Все ты со своими приставаниями. Так заморочил!
– Успокойся, давай соберемся с мыслями.
– Это мне в наказание за легкомыслие. Совсем голову потеряла! Про родную дочь забыла! Господи, помоги Христа ради. Обещаю одуматься. Прости грешницу.
Убитые и обессиленные вернулись в дом.
Катя спокойно сидела у телевизора.
– Спасибо тебе, Господи, – бросилась к дочке Вика. – Где ты была, что с тобой случилось?
– Ничего не случилось, я была на чердаке, там столько всего интересного.
– Я туда заглядывал, там была тишина.
– Я сделала себе домик и заснула в нем. А куда вы делись так надолго? Я уж и не знала, что думать, и есть хочу.
– О боже, я чуть с ума не сошла! Мы всю деревню обегали. Я решила, ты в пруду утонула или в лесу заблудилась.
– Я туда без спроса не пойду, ты же знаешь.
– Умница ты моя!
Михаил налил Вике водки, она выпила и постепенно стала успокаиваться. Но вечер был испорчен напрочь.
Утром Вика собрала вещи и решила уезжать. За ночь накрутила себя.
– Я не понимаю твоего поступка, дорогая.
– Это было предупреждение. Я не могу рисковать дочкой.
– В чем этот риск? Все же оказалось предельно просто.
– Это для тебя, а я была на грани потери рассудка.
– Ну, теперь-то все прошло. Успокойся, пожалуйста.
– Нет, мы с тобой согрешили. Это мне в наказание.
– Ты же взрослая женщина, это просто стечение обстоятельств. Не более того. О каком грехе ты говоришь?
– Я не смогу с тобой быть вместе, прости.
– Ладно, но не пори горячку, будем жить, как в первые дни.
– Ну, не знаю, как все обернется.
– Нормально обернется. А Катю будем контролировать. Да она и сама дисциплинированна.
– Ой, Миша, какая же я психопатка! Прости меня.
– Я тебя вполне понимаю, сам чуть не рехнулся. Ты при ней только держи себя. Дети очень чувствительны.
– Ты прав. Нужно взять себя в руки. Все же кончилось благополучно. Только перед соседями так неудобно. Всю деревню на ноги подняли. На люди стыдно показаться.
– Пока и не показывайся.
– А ты теперь больше не любишь меня, такую сумасшедшую? – водка сыграла свою роль.
– Как можно не любить женщину с такими глубокими чувствами!
– Правда?
– Конечно, дорогая.
– Как хорошо ты меня успокоил. А где Катя? – спохватилась Вика.
– Вон, в гамаке качается.
– Я ее не сильно напугала? Как думаешь?
– Она толком ничего и не поняла.
– Давай чердак на ключ закроем.
– Это можно. А вот пруд вычерпать и лес огородить будет труднее, – улыбнулся Михаил и обнял Вику.
– Как хорошо, что ты у меня есть. Одной так плохо! – заплакала Вика.
– Я тебя не оставлю, ты только не плачь.
– Я тебя так полюбила, ты не представляешь.
– Надеюсь, представлю.
– Конечно, дорогой, конечно!
В эту ночь им никто не мешал.
Во вторую неделю все дни и ночи были так похожи друг на друга, просто никаких перипетий. Можно лишь позавидовать счастью, обрушившемуся на наших героев.
В последний вечер перед отъездом мамы с дочкой решили устроить торжественный ужин в рамках возможностей сельского магазина и подшефного огорода. Вика проявила свои незаурядные кулинарные способности, и стол получился праздничным.
– Я предлагаю тост за два подосиновика, благодаря которым мы познакомились и подружились, – предложил Михаил.
– И за самовар, и за карасей, – подхватила Катя.
– И за твои книги, которые открыли мне твое истинное лицо.
– Нет, так не годится, если мы сразу за все выпьем, то больше и делать будет нечего.
– Я найду себе дело, – заверила Катя.
– Ну, тогда и нам нужно что-нибудь подыскать. Вика, как думаешь, найдем?
– Нужно напоследок огород как следует полить.
– Правильно, с чего начали, тем нужно и завершать. А у тебя, Катя, есть одно невыполненное дело.
– Какое?
– Как какое? Дядя Миша книжку про ежиков тебе подарил, а ты ее так и не прочитала.
– Я как раз и собиралась это сделать, – слукавила Катя.
– Тогда мы не будем торопиться, чтобы не мешать.
– Только из дома никуда не выходи.
– Можно не предупреждать – я никогда и не уходила.
Наступил день отъезда.
– Послушай, а может, Катю оставишь у меня? До школы еще две недели. Будем за грибами ходить.
– Ты с ума сошел.
– Мамочка, мне здесь очень нравится.
– А как же подготовка к школе? Нам нужно все купить.
– Все, все? И телефон? Ты обещала.
– Это ты у отца проси.
– Да ну его.
– Телефон я тебе подарю за примерное поведение и ту огромную помощь, которую оказала при сборе грибов и ловле карасей.
– Вот спасибо! А какой?
– Сама выберешь.
– Ура, тогда айфон!
– Катенька, откуда у тебя такие замашки?
– У нас в классе уже у всех айфоны.
– А вы в классе целуетесь?
– Так как вы – нет.
Миша с Викой виновато переглянулись.
– Жду вас в субботу. За подосиновиками пойдем.
– И за карасями!
– Спасибо тебе за все. Это была самая счастливая неделя в моей жизни.
– И в моей, – поддержала маму дочка.
– И в моей, – присоединился к общему мнению Михаил, и по очереди расцеловал женщин. Первой – Катю. Вику он обнял, заглянул в глаза и дождался сдержанного, но многообещающего поцелуя.
Вернувшись домой, Михаил улегся на диван, закинув руки за голову. Он никак не ожидал, что первые две недели отпуска будут такими насыщенными событиями и переживаниями. Творческий план полетел вверх тормашками, но зато теперь было о чем написать. После минутной расслабленности он мобилизовался и включил компьютер.
Мысли, едва помещавшиеся в голове, крутились в красочном калейдоскопе, из которого никак не удавалось ухватить начало повествования. Все попытки были тщетными.
Промучившись около часа, Михаил понял, что полученные впечатления ему столь дороги, что и не стоит ими ни с кем делиться.