4. Последняя ступенька. 4 курс. -20

Начало здесь:http://proza.ru/2023/10/24/657

4.20. «ПРОСТИ МЕНЯ, МАМОЧКА, НО Я УЕЗЖАЮ…»

Любимый посёлок детства и юности, любимые улочки и переулки детского счастья и дружбы, ставший любимым последний двор моих катаний на велосипеде и подъезд дома, где мы живем с мамой. Как всё это дорого мне и как больно будет отсюда уезжать в далёкую неизведанную жизнь – взрослость. Как мне будет там, в южных краях, не хватать местного воздуха и ароматов безмятежных школьных лет, поучительных взглядов моих родных и искренних лиц друзей, одноклассников и членов футбольной команды. Но… все это уже история для будущих воспоминаний из той самой взрослой рабочей жизни с романтической профессией – речник. Всё это для встреч со школьными подругами и любимым учителем, Натальей Георгиевной Родионовой, с которой за чашкой чая и её вкусными пирожками мы будем смеяться и украдкой смахивать слезу, вспоминая то, что она прошла с нами, а чему мы научились у неё. Самое главное, что и тогда, много лет спустя, мы останемся близкими друг другу людьми. Именно близкими, но будет это чуть позже…

- Мамочка, привет, - я заявился на пороге, с улыбкой счастья на лице.
- Сынок, ты все, закончил свои дела? – мама что-то творит на кухне.
- Да, мам, окончательно и бесповоротно твой сын Стасик закончил Горьковское Ордена «Знак Почёта» речное училище имени Ивана Петровича Кулибина и получил диплом командного состава речного флота Советского Союза! – отчеканил по военному я, стоя в коридоре, с «дипломатом» в руке.
- Ну и хорошо, военный билет тоже получил?
- Да, мамочка, получил, я теперь в запасе.
- Слава тебе Господи, в армию не попадёшь. А то, вон смотри, парней из посёлка твоих одногодков в Афганистан забирают. Какие они оттуда придут, никому не известно. У моей подруги, Гали, старший сын совсем дурной пришёл, запойный стал, молчит и никому ничего не рассказывает, - со вздохом облегчения выдает монолог мама, - что у него внутри, никто не ведает и что он там пережил, никто не знает.
- Все, мам, успокойся, сия участь меня миновала. Спасибо дяде Володе и тебе, любимая, что не отговорила от поступления в речное училище.
Она присела на край своего дивана, вытирая мокрые руки и слёзы навернулись на её глаза.
- Мам, престань, всё нормально. Да, кстати, в Припять нас с Мирончиком почему-то не пустили. Мы взяли Ростов-на-Дону, там будем работать, молодым специалистам по окончании навигации дают свое жилье. Через три дня уезжаем на поезде.
- А почему так далеко взял? Нельзя было в Горьком остаться? И как через три дня? Там же праздники первомайские.
- Мама, я специально еду настраиваться на самостоятельную жизнь, что бы больше не быть тебе обузой. Ты же знаешь, я и в институт не пошел только поэтому. Не хочу сидеть на твоей шее. Да и вообще, там уже скоро лето и начало навигации. Нужны специалисты формировать экипажи и нам купили билеты. Они вместе с дипломом и военником у меня в «дипломате». Увы, служба, речной флот, всё равно, что военная организация. Приказы не обсуждаются.
- Как в институт не пошел? – мама так и опешила, я просто случайно проговорился, не хотел ее расстраивать.
- У меня ученический диплом училища без троек и поэтому начальник специальности Балясников пригласил без экзаменов поступить летом в Горьковский водный институт. Я отказался, сказав, что ты меня не вытянешь учить на дневном отделении. Вот и все. Ничего страшного.
- Я же мечтала, что бы ты получил высшее образование. Хоть, один в семье будет умным! – вспылила мама моей самостоятельности, она и не подозревала о моём решении, и самое интересное, что на выпускном вечере командир роты не проговорился ей об этом, странно.
- Мам, высшее образование никуда от меня не денется, поработаю, поступлю на заочное когда-нибудь. Сейчас у меня есть профессия, романтическая денежная работа, даст бог, как обещают работодатели, к осени жилье своё будет. Давай закроем эту тему. Я все давно решил. Извини
- Ключевое слово «когда-нибудь»… - только и вздохнула тяжело мама, понимая, что я слишком самостоятельным стал в последнее время и спорить бесполезно, что сделано, то сделано…

Моего терпения хватило на несколько часов. Я, все-таки, должен сходить к Оле, повстречаться первый раз с марта месяца, поговорить о нашем будущем, рассказать, что скоро уезжаю и не знаю, когда увидимся. Хотя, у неё через месяц выпускные экзамены в школе и она вполне может после них приехать ко мне, если быстро куда-нибудь поступит. Вообще, много так ей хочется рассказать, заглянуть в её красивые серые глаза и обнять, передать тепло своей души и дать понять, как я ее люблю. Узнать, наконец, не передумала ли она за эти два месяца разлуки связать свою судьбу с моей, выйти за меня замуж и уехать вместе со мной жить самостоятельной жизнью «на край света», хотя, краем света Ростов-на-Дону совсем не назовешь. Многое…

- Привет, любимая, - я стою в дверном проеме квартиры, где Оля живет с родителями.
Озабоченный вид моей девушки озадачил и меня.
- Привет, - и она кинулась мне на шею, словно только и ждала, что бы я в данный неприятный или тягостный момент её жизни появился на пороге, - с приездом, наконец-то.
- У тебя что-то случилось? Чего вид такой озабоченный?
- Да к экзаменам выпускным готовлюсь потихоньку. Я же тебе, вроде бы, говорила, что снова хочу поступать в Горьковский водный институт на кораблестроительный факультет, а он самый тяжёлый, конкурс до семи человек на место.
- А, вон оно что, понятно. Тогда ладно, а то я забеспокоился, что что-то более серьезное, - и прошел из коридора в комнату…

Весь день и вечер мы проговорили о прошедших месяцах разлуки и школьных новостях, повспоминали детские шалости и проделки первых зим юности мальчишек и девчонок, о том, кто и где сейчас учится и кого куда забирают в армию из нашей компании, где есть ребята немного постарше. Обо всем поговорили, о красивой и теплой весне, о родителях и учителях, братьях и сестрах, и только самую больную и близкую для нас обоих тему никак не можем начать. Слишком она серьёзная и взрослая, слишком много мы от неё ждем и на этом, возможно, будет строиться будущая наша совместная дорога по жизни. Никак не решимся начать этот разговор.
Поделав домашние дела и выждав, когда придут с работы родители Оли, мы отправились в наши любимые места, начинающую зеленеть школьную аллею и опушку леса, отложив на потом её подготовку к экзаменам. Мы идём бродить по улочкам детства и переулками воспоминаний школьных лет, ушедших навсегда и насовсем в прошлое…

- Ольгунька, а что ты решила о дальнейшей нашей жизни? – все-таки, пришлось начать разговор, потому, что тянуть некуда дальше, мне всего пару дней осталось быть дома.
- Пока ничего, - чуть с грустинкой и ответила девушка.
- Почему?
- Понимаешь, ты выучился и мне надо выучиться. Я хочу поступить в институт и получить диплом инженера, а потом будем решать о совместном будущем…
Воцарилась тишина, даже, звуки проезжающих где-то за деревьями аллеи машин и людских голосов померкли во Вселенной нашей тягостной тишины. Старая сухая бесцветная листва тополей и кленов, не успевшая сгнить под снегом, но слегка подсохшая под проникающими лучами апрельского солнышка, зашуршала по особенному громко и жестко. Наши шаги отдаются гулким эхом в голове, и я не знаю, что на всё услышанное  возразить. Не зна-ю.
- Что ты молчишь? – прервала тягостную тишину Оля.
- А что сказать? Учиться, конечно, надо, любимая. Но понимаешь, учиться можно везде, вот, например, в Ростове-на-Дону.
- А при чем здесь Ростов? Ты же в Припять едешь.
- Нет, меня туда не пустили и я взял Ростов. Буду бороздить волны Батюшки Дона.
- Понятно, - теперь её очередь вздохнуть пришла в полусухие дебри аллеи, но, видимо, она тоже всё для себя решила и менять что-либо не будет, упрямая.
- Но ты, ведь, понимаешь, что теперь мы не увидимся до зимы, пока я не заработаю первый отпуск. И это хорошо, если меня отпустят зимой, отпуск-то дают через год.
- Понимаю. Но, ведь, в нашей жизни уже были такие расставания, значит, снова проверим свои чувства, снова будем писать письма и иногда звонить, - как-то умоляюще произнесла Оля, остановившись, повернувшись лицом к лицу и заглянув туманным серым, с блестками слёз, взглядом в самую глубину моих голубых озёр.
- Хорошо, - с большой долей досады отвечаю я, - пусть будет так и не удержался, что бы не отвернуться, по моим щекам вот-вот скатится такая же слеза…

В следующие часы наших встреч и прогулок этот вопрос мы больше не поднимаем. Пусть будет так, как решили сразу. Что-то менять бесполезно, девушка хочет учиться и учиться дома, рядом с родителями. Она, возможно, ещё не готова к самостоятельной семейной жизни, с кастрюльками и стиральными машинками, с уборками своего жилья и долгими вечерами ожидания в полном одиночестве мужа из рейса. Возможно. А я, возможно, тороплю события, ведь, пока не знаю сам, куда еду и что получится, в конце концов, с затеей получения собственного жилья. Обещают многие, а выполнять не все спешат. Стало быть, подождём до осени, как говорится «цыплят по осени считают». Надо просто успокоиться и провести оставшиеся пару дней так, что бы хватило воспоминаний на долгую южную навигацию…

Мы просто гуляем по парку, ходим в кино и даже съездили в Горький побродить по Кремлю и набережным, по которым только прошедшей зимой я вышагивал из дома курсанта в учебный корпус и обратно. Площадь Минина и Горьковский Арбат, площадь Горького и стены водного института. Мы прошли взявшись за руки там, где очень хотели побывать вместе, понимая, что следующая разлука будет самой долгой и самой тягостной. Нам уже не пятнадцать лет, мы просто большими «семимильными» шагами переступаем порог юности и входим во взрослую жизнь, с её городскими соблазнами и пагубными привычками, с её новыми знакомствами и заведением разных связей, с новыми познаниями всех сторон той самой взрослости, положительными и отрицательными её чертами. Всё это ждёт нас впереди, и мы эти предстоящие месяцы будем не вместе…

Новая ступень познания своего будущего замаячила на ближайшем горизонте и игнорировать её невозможно. Это – жизнь…

Через два дня, почти что в канун первомая, мама, сестрёнка Света и Оля проводили меня на поезд «Горький – Новороссийск», где в плацкартный вагон сел вчерашний мальчишка, курсант речного училища, а сегодня юноша выпускник с рабочим дипломом «инженера человеческих душ»…

Но это уже совсем другая история, как продолжение моей жизни и карьеры, моего движения вверх и вниз по ступеням речного мастерства. Далекое и неизведанное, приятное и незнакомое, новое и неопробованное…

Новое…

«Поехали!» - стукнули стыки вагонов и мерный гул металла о металл оповестил пассажиров о том, что поезд взял направление на юг страны Советов.
- Мы едем греться на солнышке, - только и произнес я своему другу Вовке Миронову, сидящему рядом и спокойно созерцающему уходящие в хвост состава дома и дороги Горького…

Окончание здесь:http://proza.ru/2023/11/07/439