Памятник старины
В тот день, стоя возле дымящихся еще головешек оставшихся от пожарища, с грустью вспоминал прожитые годы в этом тихом, уютном старинном переулке. Еще вчера здесь возвышался двухэтажный деревянный многоквартирный дом. В шестидесятые годы здесь жили мои родственники, а также друзья моего детства. О жителях с кем был знаком и, которых помню с малых лет, я и хочу рассказать в своих воспоминаниях.
…Когда научился ходить и стал уверенно держать в ручонке ложку, мама привезла меня погостить к своим родственникам в Хабаровск. Моими воспитателями стали бабушка и дедушка – родные по материнской линии и живущая ниже этажом родная тетя Мария Матвеевна Семенова работавшая тогда в Хабаровском театре музыкальной комедии. Так что было кому воспитывать и кому приучать деревенского мальчишку к искусству.
Дедушка мой - Петр Афанасьевич Ермилов, трудился закройщиком в военном ателье по улице Серышева. Он, хорошо известный в этой отрасли специалист, не только на работе, но и дома, выполняя срочные заказы для больших военных начальников.
Помню, как однажды к нам пришел генерал - такой важный рослый. Поговорив немного с дедом, он, как будто стесняясь кого-то, вынул из портфеля крашеное пасхальное яйцо и быстренько втиснул в мои ладошки. Тогда я еще не знал, что многие начальники и руководители советского времени сохраняли в тайне свое отношение к религиозным праздникам. Отмечали их тихо, в семейном кругу.
Когда же дедушка освобождался от таких клиентов, и у него появлялось свободное время, с удовольствием отправлялся в притаившуюся между краевой библиотекой и центральным рыбным магазином торговую точку. Там приютилась, словно стесняясь своего назначения, небольшая забегаловка под названием «Грузвино». Здесь можно было насладиться разливным южным вином или вдоволь «угоститься» пенистым пивом. Отправляясь в свое заветное место, дед, чтобы отвести бабушкины излишние подозрения брал с собой меня, якобы на прогулку. Войдя в распивочную, он заказывал у продавца стакан красного вина, а я, в ожидании окончания короткого застолья, стоял рядом, с детским любопытством наблюдая за посетителями. Однажды к высокому столику, за которым устроился дедушка, подошел здоровый мужик с красным круглым лицом и большими пышными черным усами. Приблизив к бокалу жирные губы, любитель хмельного напитка торопливо надувал щеки, чтобы сдуть пушистую пену. Засмотревшись на него, я вспомнил вдруг нашего дородного черного пса с усами по кличке Бокс и громко крикнул: «Деда, смотри, дяденька похож на нашего Бокса». …Будь я постарше, пинка по заднице получил бы точно!
Возвращаясь с таких прогулок, дед всегда покупал мне вкуснейшее мороженое в хрустящем вафельном стаканчике. А зимой - упакованный в пачки пломбир. Как-то принес целых три, но узнав, что у меня сильно воспалилась ангина, положил их в самодельный шкафчик на веранде. Схитрив, я вышел на улицу и, спрятавшись за чьи-то ящики, все их съел на морозе. Дня через два ангина полностью спала и никогда в жизни меня больше не беспокоила. Даже, если пил зимой воду из проруби. Вот так себя и вылечил, вышиб клин клином. … А вот моим братьям, в отличие от меня, не повезло: постоянно досаждавшие их гланды оперативно удаляли в краевой детской больнице.
В отличие от работающего деда бабушка Галя была хорошей домохозяйкой и непревзойденной кухаркой. Впоследствии, будучи взрослым, я спросил её: «Где ты, баба Галя, научилась так вкусно готовить?». И тогда она рассказала, что в молодости варила пищу в богатой дворянской семье в одном из поместий в под Воронежем.
- Хозяева меня не обижали, а их сын - царский офицер - даже ухаживал за мной, - улыбнулась она. - Добрый был человек. А как любил домашнюю птицу… Кормил, поил, чистил в курятнике клетки. Но однажды молодой человек простудился и серьезно заболел. Сильно мучился бедный, пока не умер. На следующий день все домочадцы увидели такую странную картину: красавец петух, которого очень любил офицер, долго бегал встревоженный по двору, громко крича, пока не свалился замертво. Не пережил офицера, - с грустью поделилась она.
В числе хороших друзей моего деда Петра Афанасьевича находился известный хабаровский музыкант, Иван Афанасьевич Миланич. Его семья проживала рядом, ниже этажом, поэтому часто прибегал к ним, как к себе домой. Его дочери Лариса и Люда, если не были заняты, охотно водились со мной. Как-то, играя в догонялки, Людмила поймала меня, схватила за рубашку на спине и, немного приподняв над полом, закружила вокруг себя. В этот момент что-то больно сдавило мне горло, и я стал задыхаться. Кажется, дядя Ваня выхватил меня из рук дочери и отругал её. Но как потом оказалось напрасно: бабушка, снаряжая меня в гости, туго пришпилила воротничок рубашонки под подбородком большой дедовской булавкой. И когда очутился над полом, рубашка натянулась и жесткая металлическая заколка надавила на горло.
Да, много добрых, отзывчивых людей жило в нашем доме. И одна из них - уроженка Прибалтики Роза Августовна Клявина, преподаватель иностранных языков в одном из городских вузов. Частенько, увидев меня на улице, она приводила к себе, чтоб угостить чем-нибудь сладеньким или напоить чаем. Даже научила меня говорить по – латышски фразу «Я хочу пить чай».
Хорошее было время - счастливое беззаботное детство. И жалко, когда оно, не «советуясь» с нами, заканчивается... Через два года, когда стукнуло мне семь лет, мама приехала за мной, чтобы отвезти в деревню. В семье считали, что там буду более под присмотром, чем у бабушки с дедом.
Помню, в тот августовский день, когда мы стояли на остановке автобуса на Уссурийском бульваре, чтобы отправиться на автовокзал, с неба сыпал обильный дождь. Мог ли я тогда мечтать, размазывая кулачком струйки дождя и детские слезинки на лице, что большая часть моей жизни будет связана когда-нибудь с этим гостеприимным городом на Амуре.
В народе говорят: «Все течет все, изменяется». Не могла не измениться жизнь и в старинном доме на Парковом переулке. Когда снова приехав из деревни, я с радостью поднялся на крылечко знакомого с детства дома, узнал, что многих его обитателей уже не осталось на месте.
Съехала на новое место жительства семья Богатыревых. Нужно сказать, что свою фамилию они оправдывали полностью: были молчаливые, высокие, крепкие, словно русские витязи.
Закончив городские вузы, разъехались вместе с родителями и мои бывшие сверстники, а в их пустующие квартиры заселились новые, порой известные жильцы. Очень удивился, когда встретил во дворе поселившегося в соседнем с нами доме, известного журналиста газеты «Тихоокеанская звезда», автора популярных рассказов - Тропинками грибного Эльдорадо В. Ковтуна.
Съехал, но только со второго этажа на первый и я, поселившись у своей родной тети Марии Матвеевны, ставшей для меня второй матерью. Появился новый житель и в соседней с нами квартире. Это был хорошо воспитанный культурный молодой человек по фамилии Николай Янкин. Он имел редкую по тем временам специальность техника по ремонту бытовых холодильников.
Кстати, мастеровых, к которым можно было обратиться за помощью, минуя ремонтные мастерские, было в доме достаточно. Например, если дедушке нужно было починить профессиональную Зингеровскую швейную машинку, он всегда обращался за помощью к отцу моего товарища Николаю Шишлову. Помню этого человека, постоянно спешащего куда-то со своим потертым от времени деревянным ящичком для инструментов.
…В начале летних моих каникул, когда театр «Музыкальной комедии» собрался гастролировать по дальневосточным городам тетя, устроила меня осветителем сцены и увезла с собой. До сих пор помню все спектакли и многих известных и любимых у зрителей артистов сцены, хора и балета.
Вернувшись с гастролей, увидел вместо ставшего для меня другом Н. Янкина новых жителей, как потом узнал, супругов Валерия и Валентину. Валерий был по своей натуре безобидным, спокойным человеком, но имел пристрастие к спиртному. Несмотря на это имели свой телевизор – редкую в то время в нашем доме телевизионную технику. Всегда можно было посмотреть у них, без проблем, хороший фильм или олимпийские хоккейные матчи. Выпивал хозяин, чего греха таить, частенько. И мы с тетей хорошо знали, если в четыре утра слышался через стенку марш «Прощанье Славянки» значит, Валерий выходит из «транса», готовясь на работу. Как-то, будучи на веселее, он признался мне: « После нового года решили мы с Валюхой пойти в гости к брату. На остановке автобуса в конце Паркового переулка я почувствовал, что стынут пальцы на ногах. Опустив глаза, увидел, что стою в одних домашних тапочках». …Вот такой он был, как написано в детских стихах «… рассеянный с улицы Бассейной».
Вскоре получила от театра квартиру и моя тетя Мария Матвеевна Семенова. Женившись, поменял место жительства и я. Но, если когда-нибудь мой путь проходил вблизи переулка Дьяченко, тотчас поворачивал к старому знакомому строению. Останавливался напротив знакомых окон и всматривался в их пустоту, вспоминая прожитые здесь годы. Потому что есть в жизни события, которые навсегда остаются в человеческом сознании. Проходят многие годы, десятилетия, но память наша всегда возвращает нас к прошлому, потому что оставила в умах наших и сердцах свой вечный, неизгладимый след…
Виктор Тарасов.
Свидетельство о публикации №223110700513