Если не будешь

Виктор Матюк

Если не будешь

Если не будешь ленив и ревнив, непосильную ношу на свои плечи взвалив,
Сможешь себя исцелить, твоя грудь храпит, будто ты и вправду инвалид,
Трудись, пока жизнь не потеряла всякий смысл, грядёт жатва твоя,
Скудость убежит далеко от тебя! Всевышние предначертания сбываются,
Когда земля насыщается каплями проливного дождя! Душа бунтаря
Скорбит и стенает с раннего утра, от всякого труда только прибыль,
От пустословия один ущерб, денег не хватает на воду и хлеб!
Суета и томление духа несут душе полную разруху,
Во многой мудрости много печали, нет жизни в идеале,
То распри, то скандалы, то ты взбираешься на неприступные скалы,
А потом под твоим окном гремит гром, сверкает молния,
И нарушаются все законы земного бытия!
Ты сидишь у привольного степного ручья
И слушаешь пенье старого соловья,
У нас жизнь одна, другой не будет никогда!
Трещит башка, долу капает горькая слеза,
Ночами снятся кошмары, хватит писать мемуары,
Чары божественной Музы намного хуже,
Чем суета и тлен, преследующие тебя весь день!
Временны творческие союзы, она выглядят обузой
Или непосильным грузом не только для Музы
И для одинокого мужика, он склонился у письменного стола,
Задумался над содержанием очередного стиха,
Нужная мысль пришла стремглав издалека,
И своей тенью затмила грозовые облака,
Но послужила опорой для собачьей своры,
Начались никому не нужные разговоры, распри и ссоры
 О сути земного жития! Тут же задрожала отчая земля,
Ты без меня, как молодой конь без узды,
Бери бразды правления в свои руки,
Для познавшего многие науки,
Нет тяжелее муки,
Чем разлука с таинственной Музой!
Тот, кто вместе с ней умножает познания свои,
Умножает и скорбь внутри болезненной и хилой груди!
Господи, не приведи услышать заповеди Твои на исповеди,
В чужих словах так много фальши, чем дальше, тем страшней,
Страсть нас гонит взашей вдоль пожухлых речных камышей,
Там толпа людей, освободившихся от едва заметных сетей
Всесильных и знойных страстей! Грешник – не Прометей,
Он сторонится незнакомых людей, ибо упорство невежд 
Поставит на его учёности жирный крест, коль порох в пороховницах есть,
Тогда жизнь окрест в тяжесть не покажется, узелок завяжется,
А потом развяжется и на поверку дня окажется, что бытовая чехарда,
Длившаяся три ночи и четыре дня на полпути к счастью остановила меня
У трухлявого столетнего пня среди белого дня! При многословии не миновать греха,
С длинного языка долу сыплется труха, не бывает дыма без огня!
Тот, кто хранит уста свои от словесной кутерьмы,
Предпочитает в одиночестве идти вдоль безлюдной тропы,
Только бы страждущее сердце билось ритмично в груди,
А серую пыль с тропы сразу смыли бы проливные дожди!
Короткий язык много болтать не привык,
Муза смотрит на тебя впритык,
Трясётся твой кадык, он вот-вот издаст звериный рык,
Переходящий в неистовый крик, потом послышится всхлип, кажись,
Ты в очередной раз влип! Голос охрип, но глаза устремлены ввысь,
Там безлюдный пустырь и космическая пыль, вздулся пузырь
Из-за мелких дыр, твой норов немного поостыл,
Ты вновь открыл пластырь, когда-то учил латынь,
Старый хмырь, небось забыл, как он выл и стонал,
Когда в безлюдной степи на промозглом ветру умирал,
Будто загнанный псами одинокий шакал! 
Лучше ничего и никому не обещать,
Чем не исполнять! Не всякому слову верь,
Чтобы избежать значимых потерь!
Пройдёт хмель и за тобой закроется массивная дверь,
Ведущая в скопище людских страстей! Там ****ей всех мастей,
Как в бочке сельдей, но нет идей, в головах хмарь, как и встарь,
Изредка к ней приближается сизый туман, этот дикарь, как в храме звонарь
Пытается страну разбудить и бросить смысл земного бытия на влажный асфальт,
И лишний раз не вопрошать, что и почему – отечество в дыму?
Кто-то сбежал на Калыму,
Немощный государь ударил с бесом по рукам, и направил страну в кромешный ад,
Никто тому не рад! Всеобщий пьяный угар
Вызвал кратковременный кошмар в дырявом шалаше,
Пришлось остановиться на крутом вираже истории,
Тишина наступила в шумной и безмозглой аудитории,
Три вещи не постижимы для неё – преходяще всё, и никто, даже змея на скале,
Ни орёл, парящий на небе, ни корабль, стенающий в пучине бушующего моря
Не смогут помочь всеобщему горю, полыхающему на просторах вселенной!
Рок надменно зрит на бред и стыд,
Небо вот-вот возопит, путь к истине пока ещё открыт,
Когда же разум людской найдёт в толпе городской летом или зимой душевный покой?
Жесток гнев, неукротимая ярость, там уж сталось,
Что ненавистная старость пришла в ярость
Только потому, что у толпы на слуху молодецкая шалость,
Она ей в наследство от прадедов давным-давно досталась!
Остановившись у глубокой полыньи, толпа заметила золотое кольцо в носу свиньи,
Пребывая в унынии, умерила былые амбиции, и по традиции предков
Попыталась бежать без оглядки от гиблого места, акции протеста запрещены,
Старые ослы ждут всенародной похвалы, увы,
Все тылы обнажены, как мослы у жертвы,
Кто же первый? Нет бессмертных нигде, ни на небе, ни на земле,
Бессмертие только в душе! 
Безумцы безмерные без зазрения совести переходят линии запретные,
Отбросив горести и боль в грудной полости,
Пытаются жить в невесомости, только бы вблизи радости,
И вдалеке от скромности! Вскорости плохие новости лишат невинности
Бренные пути, как не суди, как не ряди, набекрень вот-вот свихнутся мозги!
Можно перенести любую рану, только не рану сердечную или душевную,
В этом безлюдном краю грешник никому ещё не сказал,
Что я вас нежно и бесконечно люблю,
А всё потому, что доверяет жизненному опыту своему! Есть стыд, ведущий к греху,
Я же не удивляюсь уже ничему, не противоречу истине и не перечу року и судьбе,
Живу наедине и в глубине души взглянуть на себя извне,
Авось в непостижимой разуму глубине, по воле судеб
Бог во мне разбудит жалость к несчастным людям! 
Страдаю из-за злоречия своего длинного языка,
Ему перечит только душа, зловещая молва
И клевещущие уста убивает даже то,
Что в борениях обретено!
В устах глупого – бич гордости, там одни колкости, и нет благословенной любви,
По божьей милости на многотрудном пути мы впадаем в крайности от безысходности,
Как уверенность в себе обрести и не сбиться с праведного пути?
Проклят, кто берет подкуп,
Он же не настолько глуп, чтобы не ценить собственный труд?
По что ему зря надрывать свой пуп,
Когда вокруг об асфальт стучит женский каблук?
Приятный сердцу звук вселяет в душу грусть,
Она не исчезнет через пять минут, годы пройдут,
Как краткий миг, что толку в них,
Если костёр в груди до сих пор ещё не затих?
Уголь – для жара, а дрова – для огня,
Человек – для ссоры, распри и раздоры
Рисуют своеобразные узоры на жизненной тропе,
В кромешной темноте ты постоянно перечишь року и судьбе, а в голове – мольба,
Она проста, как плывущие по небу облака, ты слышишь голос чужой,
То перед собой, то за спиной, уста что-то шепчут, но они не мои,
Да и язык не мой, зачем мне этот геморрой? В момент любой
Стезя окрасится горькой слезой, ты вновь махнёшь рукой,
Чтобы остаться неприступной скалой, впав в запой!
Что за жизнь без вина, коль плоть к тоске приобщена?
При раздражении и ссоре оно уменьшает беду и горесть,
Но чиста ли моя совесть? Жизненная повесть не дописана до конца,
На всё воля Творца, ты продолжаешь искать величие духа во мраке,
Меняешь одежду и платье, но на бумаге всё тот же почерк,
Много запятых и точек, то прочерк между строчек,
То много едва заметных на глаз тонких оболочек,
Помесь мыслей и слов возрождают дрязг оков!
Слово, как искра, оно не теряет прежнего смысла, то разгорается, то угасает,
То между трёх сосен петляет. И внезапно в серой дымке тает,
Господь ему все грехи прощает, зато наши запоминает!
Слово, как пшеничное зерно, прежде, чем упасть в землю,
Всё время вертится, как ветрено, там прорастает и не умирает,
Здравствует оно, хотя там и холодно и темно,
Пока весеннее тепло сквозь землю не прошло,
И только тогда, когда прохлада ушла,
Упавшее в землю зерно обрело своё новое лицо!
Человек, да будет долгим его век, пытается весь мир приобрести,
И не пытается свою душу спасть от всенародной хулы!
Разбиваются лбы от похвалы, даже в примеси земли и золы
Можно найти остатки дождевой воды, упавшей со скалы!
Всё, что выходит из уст, рождает радость или грусть,
Ветер безумств постоянно дует на хилую грудь,
Ты слышишь хруст костей от полыхания страстей,
 В душе твоей свирепствует злодей – Кощей бессмертный, наглый и вредный,
Он готов издать клич победный, чтобы всему миру огласить, что твоя прыть
Исчезла, как пыль из копыт, только стыд от чужих глаз сокрыт, так совесть велит!
Хотя нет ничего тайного, что не сделалось бы явным!
Всё выходит наружу и в холод, и в стужу
Ветер пожухлые мысли, как листья кружит и кружит,
Он неистово свистит, коль жизненный опыт забыт!
Кесарю кесарево, а божье Богу! Впереди нова дорога,
И прежняя тревога, как гудок от отплывающего парохода,
Доносится издалека, чтобы судьба не обделила старика!
Он твёрд, как скала, его голова седа, прищурены глаза,
Надвигается гроза, она предвестник дождя,
На носу пятница, какая мне разница,
Какая сумятица будет назад пятиться,
Когда наземь хлынет дождевая вода
И очищающая струя отмоет от грязи основы бытия?
Грешен я, жизнь моя прошла подобно полёту шмеля!
Тополя! Тополя! Здесь отчая земля, здесь проходит родная стезя,
И даже её высокая колея не отвадит меня от повседневного вранья!
Я же раб своего греха, жизнь без него пуста и горька, как полынь- трава,
Кто имеет, тому будет дано, не стоит жить грешно, коль ты с грехами заодно,
То тебе не буде зачтено усердие твоё, преходяще всё,
Мил богу собеседник скромный,
Не наглый и неугомонный, его голос монотонный разрежает бурьян и все смутьяны
Берутся за ум, освободившись от тяжких всенощных дум! Нельзя жить наобум,
И постоянно поднимать шум и гам, даже там,
Где сизый туман затмевает даже дурман!
Гроздь наслаждения, гроздь опьянения
И гроздь омерзения лишают авторские творения
Яркого вдохновения, ибо виноградная лоза была создана для сока и вина,
А не для баловства, когда твоя голова пуста, там перепутаны все фразы и слова,
И вокруг тебя кромешная темнота! Когда нами движет страх,
Мы пьём на балах из малых чаш, боимся впасть в транс!
Безвестность – великое благо, ты идёшь шагом
По булыжной мостовой, тебя приветствует городовой,
Ты – не изгой, ты – человек простой, хотя уже не холост,
И у тебя преклонный возраст, твой волос поседеть успел,
Ты – жив и цел, и не сидишь без дел! Таков твой удел,
Всё, что имел, любимому делу отдал, не стенал и Музу не молил ни о чём,
Хотя она была вхожа в твой старый бревенчатый дом, входила через дверной проём,
Чтобы творить вдвоём, мысли лились ручьём, будто дождь за коном,
Рядом тихо шумел водоём, она – не жена, верная спутница,
Но не разлучница! У нас бессонница, молчит звонница,
Муза сидит, как школьница у края письменного стола,
Её чело освещает ущербная Луна! Эта негодница
Нагла и бессовестна, может отпустить пощёчину 
И напомнить о червоточине в страждущей душе,
Святость таится не везде, там всё смешалось,
Сердце от томления сжалось, появилась усталость,
Лист бумаги чист, за окном раздаётся соловьиный свист,
Ветер затих, трепетавший на ветру тополиный лист
На диво чист, как женская слеза, не лишившись ещё женского тепла!
Напрягает духота, Муза неспешно свои вещи собрала и неспешно ушла,
Я же продолжаю гнать от себя досужие мысли о бренности бытия,
Уверенность вновь обретя, стеная и вопия, пытаюсь на путь истины наставить себя,
На фига? Мне бы ненужное забыть, и спокойно жить в тиши,
Где нет ни одной живой души,
Чтобы во мраке заточения порывы дерзкого вдохновения,
Соприкоснувшись с творением,
Развели дурные сомнения без всякого на то сожаления!
Пусть сапожник судит не выше сапог,
А Бог – воистину добр и строг, Он подводит последний итог, и приходит в восторг,
Когда ему травится авторский слог! Лучше посоветоваться с Всевышним: 
Кем лучше быть – нищим ил невеждой, чтобы достойно жизнь прожить?
Лучшая доля не в том, чтобы воздерживаться от наслаждений,
И не пуститься в горнило прегрешений,
Надо научиться властвовать над ними,
Плохими или дурными, одним святым духом жить не будешь,
То, что в женщине в молодости разбудишь, тем всю жизнь довольствоваться будешь,
Пока Гордиев узел сам не разрубишь, если жену любишь, семью не погубишь!

г. Ржищев
7 ноября 2023г.
11: 11