рифмованная проза жизни продолжение

    Места,о коих речь в рассказе,
    Людскому глазу не видны.
    Здесь сорок лет чинят проказы
    Мин. Атома и Мин. Войны.
    Указом заданный район
    Был на секретность обречён.
    Народ не слышал про указ
    И в тех местах скотину пас.

    Нас случай ищет на дороге,
    Не всякий этой встрече рад.
    К нему без страха и тревоги
    Мои голубчики спешат.
    Уж солнце двинулось к закату,
    И вечер обещал прохладу,
    Исчезла автострекоза,
    Что днём мозолила глаза...

    Затихло всё. Не пели птицы,
    Не стрекотали кузнецы,
    Ковыль без ветра не волнился,
    И подустали молодцы...
    И снова "вдруг"! Ох, это слово
    В любой момент войти готово
    Без стука, раз этот рассказ
    Про жизнь в России и про нас.

    К нам вдруг жара приходит летом,
    Мороз ударит в январе,
    Весной затопит что-то где-то,
    Завалит хлебом в сентябре...
    Нас даже август не подводит -
    Всегда с сюрпризами приходит,
    А мы его обычно ждём...
    Вдруг спуск сменился на подъём.

    Рамзес упал, к земле прижался,
    Не псовым голосом завыл,
    Курган качнулся и распался -
    Он маяком в дороге был...
    Земля коробилась волнами,
    Борясь с подземными цунами,
    Ей чрево взрыв разворотил!
    Силантий трактор заглушил.

    Курган исчез. Струёй могучей
    Опасный смерч до солнца взмыл,
    И пыльный гриб тяжелой тучей
    Завис и медленно поплыл.
    Враз отрезвели бедолаги!
    Воды холодненькой из фляги
    Хлебнули, трактор завели,
    На малой скорости пошли...
 
    Дорога жёлтою змеёю
    Звала нефтяников вперёд,
    Чтобы с вечернею зарёю
    Закончить длинный переход.
    Толчок подземный повторился,
    И наш кортеж в пылище скрылся.
    Тут страх ребяток навестил,
    Холодным потом окатил...

    Будь хоть в жару, хоть в хладном поте,
    Но в понедельник на работе
    Быть должен в восемь! Хоть умри!
    Друзья с маршрута не сошли.

    Не суждено прямой дорогой
    До вышки вовремя дойти.
    Провал широкий и глубокий
    Отсёк короткие пути.
    На месте бывшего кургана
    Зияла яма, словно рана -
    Ощеренный замшелый рот -
    Манящий в глубь земли проход.

    На затхлый воздух подземелья
    Сменился дух цветущих трав,
    Ушло похмельное веселье,
    Остались любопытство, страх.
    Курган в степи - творенье рук,
    А потому без всяких мук
    Друзья решили поживиться
    И в подземелие спуститься.

    Ребяток накрепко повяжет
    Курган сей волею судеб.
    Что было в нём? Кто нам расскажет?
    Дозорный пост? Пытальный склеп?
    Молчит история, но вещи
    Гласят о том, что век зловещий
    Укрылся здесь от глаз людских
    Годов ещё с сороковых.

    Среди технического хлама,
    Обрушенных бетонных плит
    Деталью мрачной панорамы
    Сейф покорёженный лежит,
    Массивный стол, прибор чернильный,
    Навеки замерший будильник
    На малахитовой плите.
    А в пыльной полутемноте

    Усатый вождь недобрым взглядом
    Глядит сквозь битое стекло...
    Его заметили не сразу...
    Сие поправок не внесло.
    К героям мы не будем строги.
    Случись такое на дороге,
    Любой в смущенье бы не впал,
    "На память" что-нибудь да взял.

    Взломали сейф, всё осмотрели,
    Больших сокровищ не нашли.
    Их не имел на самом деле
    Наследник от Бабы - Али...
    Всех мелочей не перечислить:
    Из кожи папка, зубочистка...
    Силантий поднял телефон:
    - На связи Пятый - Скорпион,

    Холодный голос прозвучал,
    В ответ Силантий промолчал,
    Поспешно трубку положил,
    Друзьям о связи доложил.

    Из ямы выбрались мужчины,
    Пытались здраво рассуждать:
    - Землетрясенье не причина,
    Чтоб на работу опоздать!
    - С чего тут быть землетрясенью? -
    Владимир выразил сомненье,
    - Ещё с Чернобыльских времён
    Молчит зловещий полигон.

    Затылки полчаса чесали,
    Напрасно тужились умом,
    Чужую маму поминали,
    Поняв: - Не одолеть разлом!
    В степи прямых дорог не сыщешь!
    Пока дойдёшь, в кулак посвищешь!
    К жилью прибыть к концу бы дня...
    А если это западня?

    - Назад! Окольными путями
    На буровую сыщем путь!
    Мы не хлебаем щи лаптями!
    Авось дойдём когда-нибудь!
    Назад по собственному следу,
    Ища знакомые приметы,
    Ребята трактор завели,
    На малой скорости пошли...

    Неуловимо изменились
    Вокруг гранитные красы:
    Там "шапка" с маковки свалилась,
    Здесь стали грустными "усы"...
    Всё то же солнце, те же скалы...
    С лица природа будто спала.
    Неизлечимых много ран
    Нанёс подземный ураган.

    В лучах вечернего заката
    В посёлок Малая Чура
    Вошли и ахнули ребята:
    Ни автолавки, ни двора...
    Один сортир на возвышеньи
    Без крыши, на семи ветрах
    Как подгулявший вертопрах,
    Чихая на высокий балл
    Землетрясенья устоял!

    -Не много ль чести для сортира?-
    Читатель вправе уточнить,-
    Он не решает судеб мира.
    Что ж, поясняю, так и быть.
    Он - суть указов президентских,
    Предмет для шуток деревенских,
    Утеха для телесных нужд,
    Объект забот секретных служб.

    Бродили люди средь развалин,
    Ушла из скважины вода,
    Весь мир казался сюрреален,
    Когда во двор вошла беда.
    Не сея попусту расспроса,
    Не опустив от страха носа,
    Взялись ребята за работу,
    За исключеньем Полиглота.

    Железный конь пришёлся кстати
    И пара дюжих мужиков,
    Привыкших сызмальства к лопате
    И не щадящих кулаков.
    Погас последний луч светила,
    Ночная тьма печаль сокрыла.
    И лишь младенец крепко спит
    В плену саманных пирамид.

    Степной народ страдает молча,
    Не на погляд, не на показ.
    Его душа вопит по-волчьи,
    Но вслух он звука не издаст!
    До утра беды вспоминала
    Седая память аксакала,
    О прошлом пела у костра
    Без слов двухструнная домбра.

    О том, как раннею весною
    В конце двадцатых грянул гром,
    Как по крестьянскому подворью
    Прошёл "Великий перелом",
    Как с юга мчались птичьи стаи,
    Как скот, детей, себя спасая
    От красных северных "волчат"
    На юг кочевники спешат...
    В преддверьи голода, террора
    Бежать на юг степной народ
    Бежать от северного вора.
    Не дал кордонный пулемёт...
    Не раз, не два лихие беды
    Несли к ним северные ветры!
    Кто спасся там, тот здесь погиб,
    Костьми усеян был Турксиб!
    Как сорок лет земля дрожала,
    Раз в две недели или два,
    Каких уродов нарожала
    Ураном жжённая земля!
    О том как тихо умирала
    Вода покорного Арала,
    И как московский парт. АКИМ
    Распоряжался не своим.
    Как чёрным облаком взлетала
    И вмиг погибла целина,
    Как лагерями обрастала
    Недавно вольная страна.
    Как жадно недра разоряли,
    Богатства по ветру пускали...
    Под монотонный ропот струн
    Заснул разрушенный аул.

           (продолжение следует)