Наваждение

               
                ... И не ищи любви, где нет ответа.
                В любви есть двое, нет других сюжетов.
               
                Омар Хайям

                Глава 1
     Глава 1
               
— Стой, сто-ой, — кричал Валерка, схватив Любку за тонкую девчачью косичку, — Сто-о-ой!
— Ты что, сдурел совсем?! Больно ведь рюкзаком! — заплакала второклашка, потирая ушибленный затылок.
— Мам, за что он так со мной?! — всхлипывая у подъезда, спросила Люба.
— Нравишься ты ему, дочка.
— Ничего себе! Нравлюсь! А если бы не нравилась, то совсем убил бы?!
— Я знаю, что говорю, Любаш, — обняв дочь за плечи, слегка улыбнулась мать.
— А зачем он тогда?..
— По-другому пока не может выразить чувства, — сказала Зинаида Фёдоровна.
— А мне и не надо. Вот скажу Серёже, он ему щелбан даст.

Вечер выпускников. В школьном фойе, кружась в вальсе, плавно проплывали пары, овевая друг друга нежными фалдами шёлка, гладкими струями атласа, кружевными шлейфами гипюра.
— Смотри, твоя опять с Серёгой танцует. Того и гляди поженятся, — закуривая, сказал Валерке Даня.
— Никуда она от меня не денется, — потирая ладони, ответил Валерий. — Следующий танец мой! — развязной походкой подойдя к девушке, надменно заявил выпускник.
— Вот ещё, — фыркнула Любка. — У меня уже есть кавалер!
— Всё равно, будешь моей! — сплёвывая вслед уплывающей паре, процедил юноша сквозь зубы.
Осень. Длинные нити дождя тянулись с мохнатых туч, наматываясь клубками на зонты спешащих прохожих. Грея у военкомата озябшие пальцы Любушки, Сергей вглядывался в родные черты, стараясь запомнить каждую её родинку, каждую до боли милую чёрточку.
— Единственная моя, любимая, вернусь — поженимся! Только дождись меня!
«До-о-ож-ди-и-ись», — разливалось лужами эхо, лишь изредка вздрагивая под колёсами автобуса.

— Мам, Сергей пишет, — взволнованно прокричала Любовь, забегая домой.
— Так это же хорошо! А что это ты так раскраснелась? — встревожилась мать.
— Мам, он... женился! Ох, мама, — ноги девушки подкосились.
— Как так? Этого быть не может! — едва успела подхватить дочь Зинаида Фёдоровна.
— Езжай в часть. На месте разберёшься.
— Ох, мама, нельзя мне по автобусам трястись, угроза у меня! — дрожащим голосом сообщила Любовь.
— Что-о?! Ох, ты ж, горюшко моё луковое, — запричитала женщина, притянув к себе дочь. — Ничего, вырастим. Ещё как вырастим! Будет потом локти себе кусать.
— Не могу я рожать, мам, не могу, — надрывно шептала девушка.
— Сможешь, очень даже сможешь, дочка! От чего же не смочь?
— Мам, тут не город, — всхлипывала Любовь, — ты ведь понимаешь!
— И то верно, — всплеснула Зинаида руками, — я как-то и не сообразила сразу.

Глава 2
               
— Жених, согласны ли Вы взять в жёны Свиридову Любовь Михайловну? — торжественно спросила свадебный регистратор.
— Да, согласен! — раздался довольный мужской голос.
— Невеста, согласны ли Вы взять в мужья Никонорова Валерия Ивановича?
— Я-я-я... согласна, — незаметно смахнув слезу, дрожащим голосом ответила брачующаяся.

— Дочка, он с детства тебя любит. Видишь, в положении взял, от позора спас. Ну что ты, милая, всё образуется, подбадривала Зинаида дочь.

Возвращаясь домой с работы, Любовь услышала быстрые шаги.
— Бесстыжая ты! — раздался сзади голос. — Сыночек мой из-за тебя, гулящей, контрактником стал. Если убьют — прокляну! — завопила разъярённая женщина.
— Да Вы что, Нина Андреевна, он же сам письмо написал, что женился! — пошла пятнами Любовь.
— Чего?! Женился?! Ах ты, наглая, клеветать вздумала на Серёженьку?! Убирайся, пока космы не повыдирала тебе на виду у всей деревни! Это ж надо, вскружила голову моему сыночке, бесстыдница!
— Ой, — едва успела вскрикнуть девушка. Схватившись за живот, она вприсядку поволокла ноги к завалинке.

— Мамаша, всё обошлось. Да, детей Ваша дочь иметь не сможет, но ведь главное, что она сама жива! — сказал деловито врач.

— Доченька, как ты, моя родная? — ласково приглаживая растрёпанные Любушкины локоны, спросила Зинаида.
— Мама, как же так, кто же тогда оклеветал Сергея? Мама, из-за меня наш ребёнок... — девушка зарыдала...

 Сидя у кровати жены, Валерий неустанно повторял:
— Любимая, так даже лучше! Пойми, чужой ребёнок, есть чужой. Мы ещё своего родим. На вот, тебе кольцо. Смотри, такое же большое, как и моя любовь! Зачем тебе этот вояка, что он тебе может дать? А я — единственный наследник. Ты только представь, после родителей всё будет наше, всё! — увлечённо говорил молодой мужчина.
— Я ведь, когда ему письмо писал, — довольно потирая руки, продолжал Валера, — до конца не верил в успех, а он, вишь, гордый какой, и впрямь сдуру подписал контракт. Я же знаю его вспыльчивую натуру, разбираться не будет. Недостаток, а нам с тобой на руку, малышка. Всё! Оттуда не возвращаются! А нет человека — и любви, как говорится, нет. В общем, моя ты теперь, только моя!
— Какое письмо?! И мне письмо тоже...?! Так это ты всё подстроил?! — девушка, закачавшись, рухнула на подушку.
— Я, милая, я! — самодовольно заявил мужчина. — Всё для тебя, чтобы быть с тобой и сделать тебя счастливой. Потому, как сильнее меня тебя никто полюбить не сможет, — словно в гипнотическом трансе, выпучил расширенные зрачки на жену Валера.
Глава 3

—Смотри, бабы, Нинкин Серёга вернулся!
—Да нет, не он это.
— Он, говорю же, он! — перешёптывались деревенские тётки, смотря, как по улице, спотыкаясь, шёл седой мужчина, тросточкой нащупывая себе дорогу.
— Вот уж, судьба-злодейка. Как посмеялась над парнем. Годков двадцать прибавила, — причитали сердобольные соседи.
— Да уж, не пожалела.
— Годков-то прибавила, а вот зрение... — вздыхали односельчане.
— Как думаете, примет его Любка такого? А он ей простит?
— Ох, бабоньки, во дела! — обсуждали новость деревенские трандычихи.

— Простите, это магазин? Я правильно зашёл? Мне бы для матери какой гостинец, —  негромко сказал мужчина, нащупывая рукой прилавок.
— Серёжа! — послышался трепещущий от волнения голос. — Серёжа, родной мой! — Из сумки на пол посыпались яблоки и покатились под ноги покупателям. — Ты живой! Вернулся! – стремглав, пролетев мимо продавца, Люба кинулась к мужчине в форме и повисла у него на шее.
– Прости меня, прости! – твердила она, целуя ему глаза, волосы и прижимаясь к нему со всей силы.
— Не прощу! Не смогу простить! — сухо сказал Сергей.
— Нет?! — Тело Любки обмякло. Руки, словно плети, повисли вдоль тела. Девушка отступила назад.
— Как же смогу простить тебя, если ты меня задушишь? — улыбнулся сквозь густую щетину военный. — А вот теперь уж, пожалуй, попробую. Только если и ты меня тоже сможешь простить.
Собирая с пола яблоки, они весело смеялись, смотря друг на друга без глаз, обнимаясь без рук и разговаривая друг с другом без слов. Потому как по-настоящему близкие люди общаются просто сердцами.