Две половины

Додумалась, что 15 = 15, то есть столько же сейчас живу на родине в Беларуси, сколько в детстве до переезда с родителями на север.

Уехали мы тогда в 1977-м, вернулась в 2009-м. Но промежуточно возвращалась в 1980-м, в Минске у нас оставалась бабушка в "забронированной" квартире, и я удрала с севера от родителей  и брата, закончила в Минске школу, не поступила в театральный и поработала помрежем на "Беларусьфильме".

Учиться в университете вернулась к своим  в Сыктывкар, в ЛГУ училась и там же в аспирантуру поступила, но всё время думала, как бы перевестись в Минск. Но тут  СССР развалился, и минскую квартиру мы потеряли, так что надолго затянулось моё возвращение, успела дважды замуж выйти, дочку с сыном родить и, главное, выучить и замуж дочку выдать, чтобы было на кого оставить на севере родителей.

Вернуться вместе со мной они не захотели, похоронив к тому времени в Сыктывкаре рано погибшего сына, Сергея, и папину маму, бабушку Марфу, которую забрали к себе из Минска.

А я вернулась, с младшим сыном. Учитывая, что из Сыктывкара к бабушкам ездили мы на лето в Беларусь, а потом наоборот, к Сыктывкар к родителям на дачу летом, сложно подсчитать, где больше прожила.

В России кроме Сыктывкара жила в Питере, Воронеже, Пскове и Москве - в порядке убывания. В Питере несколько лет в совокупности: дважды очно училась там, в лётном и университете, потом в аспирантуре ездила на сессии, потом ещё раз очно на курсах, и, наконец, одну осень в частной школе у Шостаковичей в Павловске проработала.

В Воронеже  был дом у родителей первого мужа, месяцами жили там летом с дочкой, и потом она поступила там в университет.

В Пскове работала у отца Павла Адельгейма в школе регентов одну весну.

И, наконец, одну осень в частной школе в Москве проработала.

Бывала в СССР почти везде: на Украине, в Прибалтике,  в Бессарабии,  на Кавказе, на Урале, в Сибири, - не бывала на Дальнем Востоке и в Средней Азии.

Европейский север России объездила и в экспедициях, и в командировках, и в паломничествах.

Но Беларусь знаю лучше, страна маленькая, проще её объездить.

На мове у нас в семье никто не говорил, бабушки по маме говорили на трасянке, а по отцу - на суржике. Родители уже учились и жили в городах и говорили на русском.

Когда впервые советский паспорт  получала - записалась белоруской. Читаю и понимаю мову свободно, порой сама не ведая, откуда мне известно значение слов, а порой понимая, что это либо общеславянские, либо латинские корни.

Мы все учились понемногу, и уж филологу, изучавшему латынь и старославянский, казалось бы любому должна быть мова понятна. Но, увы, нет.

Недавно ездила в Музей старобрядчества и белорусской культуры в Ветку в компании местных краеведов, обсуждали по дороге различия между русскими и белорусами.

По генам белорусы ближе к латышам, а русские к финно-уграм. По мне так невелика разница, с кем соседствовали, к тем и близки.

А по менталитету - белорусы более оседлый народ. Уж как не трепали с обеих сторон Москва и Польша, а они, то есть мы, сидели и сидели в своих болотах, милых нашему сердцу.

Пока не осушили их при Машерове. Не задумывалась об этом раньше, хотя именно при Машерове и жила в детстве в БССР,  отец был гидроинженером, главным инженером Вилейско-Минской водной системы, и в этом качестве не раз с Машеровым встречался.

Воцерковляясь, "великие стройки коммунизма"  осуждала и радовалась, что развалился колосс на глиняных ногах, не успев всю природу загубить. Но как-то не применяла это к белорусским болотам. А ведь если подумать - правы краеведы.

Когда вместо непроходимых болот стало посуше с хорошими дорогами - любой дурак пройдёт и завоюет, не помогут уже никакие партизаны, поэтому и не обойтись без ЯО. Одно слово - прогресс.

Хотя когда ресурсов на поддержание гидротехнических сооружений не хватает, возможно повторное заболачивание. Точно не знаю, вижу только, что распахано у нас тут всё, что можно, и когда сухие весна или осень - реальные пыльные бури.

В России в этом смысле лучше, на севере уж точно, там как позарастали все поля после развала СССР, так и стоят, заросшие борщевиком, никаких пыльных бурь.

Хотя ещё неизвестно, где быстрее вымирает население, у нас тут после Чернобыля или в России после "реформ".

Хрен редьки не слаще. Хотя в России мне казалось, что лучше моей родины ничего нет.

У нас тут теплее, чем на севере, но вот это и плохо,  чем доступнее среда обитания - тем больше её и загадили люди, советские и постсоветские. Не имперские же.

Читала когда-то рассказ одного священника про встречу со староверами и запомнила мораль: поздно уже продолжать выяснять отношения, кто перед кем насколько виноват.  Вот и мне такой же моралью хочется закончить.

Не знаю, что бы сейчас написала, если бы пришлось определяться в паспорте, по генам и менталитету  я тутэйшая,  а по языку и культуре - русская. Половина жизни в России, половина в Беларуси. И никакой разницы между двумя народами не вижу, раньше была, а после СССР - нет, потому что и перемешались, и урбанизация сказалась.

Вот ближайший Смоленск, была там недавно, отличается от Беларуси лишь тем, что дороги похуже и вместо китайцев другие азиаты заполняют место пусто.  Ну а так-то Россия большая и чего там только нет.

Недавно дочка похвалилась, что её интерьер (в обоих смыслах - сама разработала для собственного дома) попал на ВДНХ на выставку "Россия" в павильон Коми с подписью "Керка - искусство жить на севере".

Вместо того, чтобы порадоваться за неё,  я озаботилась, и совершенно в другую сторону мысли потекли. В чём же заключается "искусство жить на севере"? 

Всё просто: на севере нужно либо столько зарабатывать, чтобы регулярно на юга ездить (особенно мамочкам с детьми), либо по крайней мере регулярно пить витамин Д3. Потому что тамошнее коренное население и мясо-рыбу сырыми ели, и кровь оленью пили, и чего только не делали, чтобы выжить  в предлагаемых обстоятельствах. Строганину и мне приходилось там есть, кровь не пила, христианам нельзя.

При мне в Коми с миллион было населения, сейчас стало на треть меньше, старики, кто может, на юг уезжают, а молодёжь в Москву с Питером.

У нас тут на каждом шагу военные мемориалы и братские могилы, в том числе и завоевателей, а на севере лагерные кладбища где распахали, а где сами заросли, будто и не было ничего.

Скажется ли эта разница прошлого на будущем - не вем. Раньше думала, что скажется, а сейчас не знаю, что и думать. 

Россия огромна, русские на одном месте не сидели, а шли всё дальше и дальше, пока не уткнулись в горизонт, в Тихий океан. Однажды наняла местного парня на машине меня с ребёнком и собакой к родителям и дочке с внучатами отвезти. И вот после Владимира, когда начались леса  в снегу, и малость заплутали мы там, он потом признался, что не понимал, во что ввязался, не бывал раньше дальше Москвы, всё больше по Европе ездил.

Ледяная пустыня, по которой бродит лихой человек. Но я эту пустыню люблю, полюбила, как и Беларусь.

Не потому что у меня "две душы", а потому что жизнь одна, и ни одну половину не вычеркнуть.